Можно сколько угодно приводить доказательств в пользу «контрреволюционности» Сталина, но невозможно испанские события не квалифицировать как революционную войну с активным участием советских добровольцев. И самое существенное, что эта война шла полностью под эгидой троцкистов, причём разных разливов, и имела все основания называться экспортом революции. Так что это было – измена принципам контрреволюции и консерватизма? Уступка троцкистам?
Действительно в контексте фронтального консерватизма участие Сталина в испанской революции выглядит компрометирующим.
И – таинственным. Нет сомнения, что Сталинский сюжет в Испании – самая закрытая до сих пор страница в сталинографии. И дело даже не в испанском золоте, а, к примеру, в решительном отказе Сталина сокрушить Франко, что было бы на 1945 год сделать довольно просто. Особенно, если учесть, что и американцы на тот момент были не против! Не надо забывать, что рядом притаился и португальский диктатор Салазар! То есть причин было две!
Если же начинать с конца, то действия советских добровольцев были странными. И главное – странный исход, отъезд всех в СССР. Почти невидимый процесс. Далее, не особый почет «испанцам» в СССР. Да, должное было отдано – но не особо. Но главное – осталась вечная претензия от троцкистов и анархистов всех видов: Сталин не помог отразить наступление Франко и его воцарение. и многие обвиняли Сталина в попущении Франко. Тогда это звучало суровым обвинением. Сталин знал настроения «испанцев» и не особо их щадил во всех чистках.
В чём же дело?
Объяснить это можно только концепцией двух государств Сталина: легального марксистско-троцкистского и Сталинского – консервативного.
По логике первого – он не мог не войти в войну. По логике второго – эта война вообще не нужна СССР.
И вот мы видим балансировку Сталина как на канате.
С одной стороны, советские добровольцы бьются против Франко со всею яростью. Претензий от троцкистов нет. С другой стороны, в самый ответственный момент Сталин завершает участие, уходя с последним золотом испанского банка. Кстати, очень для страны важного золота. Отчасти законное – в оплату за оружие, отчасти на хранение.
Но от Франко ни до, ни после войны внятных претензий по золоту не поступило. За исключением риторических заявлений. Почему? Не потому ли, что Сталин не стал пре- пятствовать вхождению Франко в Мадрид?
И потом, странная политика Франко с Гитлером. Гитлер, по существу, не смог втянуть Франко в широкий формат участия Испании в войне против СССР. «Голубая дивизия» – это мера участия на уровне очень не очень. А ведь во многом именно Гитлер привел Франко к власти.
И вот сухая выжимка: какой политики было больше: троцкистской или консервативной? В первом случае соблюдение марксистских требований двигать революции в мире – а с другой фактическое выведение Франко из будущей войны.
Есть другие трактовки событий и поведения Сталина.
Была ли у Сталина идея воткнуть в тыл Гитлеру перед войной Республиканскую Испанию? Мы почти уверены, что была. Но когда Сталин начал думать, как конфигурировать власть из 50% троцкистов, которые называли себя республиканцами, 25% анархистов и 25% сталинистов – то при всех раскладах и идеологиях республиканская власть, способная помогать СССР в войне с Гитлером, в Испании не клеилась. По сути, Испания была троцкистской. Причём в большой части антисталинской. К примеру, троцкистское движение ПОУМ, Рабочая партия марксистского объединения – Partido Obrero de Unificación Marxista (POUM) – имела однозначную антисталинскую направленность. Вторая сила – анархисты. Национальная конфедерация труда (сокращённо НКТ; CNT – Confederación Nacional del Trabajo) – испанская конфедерация анархо-синдикалистских профсоюзов – были в тесном союзе с троцкистами и однозначными антисталинцами. При этом, обратим внимание, что Троцкистские флаги – копия советских!
Тогда до сих пор неясен вопрос: а против кого и за кого воевали добровольцы Сталина в Испании? Или это не были добровольцы Сталина, а как раз шел процесс утилизации наиболее бурных троцкистов? и не помог ли Сталин Франко свергнуть троцкистов в Испании?
Далее, Сталин посмотрел, что троцкистско-анархический блок не сумел выдвинуть из своих рядов ни одного политического или военного лидера. На кого ставить? Самые яркие фигуры оказались журналисты, типа Хемингуэя и Кольцова.
Агитационный плакат POUM
Спроси сегодня имя лидера республиканской Испании – будут большие затруднения.
Тогда не выбрал ли Сталин наименьшее зло – фактический нейтралитет Франко? И – напомним, португальского Салазара. И важно подчеркнуть, что договоренности оказались очень надежными – несмотря на давление шефа Франко – Папы, который являлся идеологом крестового похода на Москву. Это поведение Франко дорогого стоило во время войны. нам было бы очень сложно, если бы Франко и салазар включились бы в войну по‑настоящему.
Агитационный плакат CNT
Но Сталин ответил тем же. Одно слово – и Испанию в 1945 году смели бы русские войска. Все расчеты и стратагемы об этом спокойно рассказывали. Легитимность не вопрос: официальный фашистский режим. Но это о моменте, когда США были не против оккупации Мадрида. Потому как после ссоры и размежевания Штаты становились на пути русских войск. И это тоже было понятно. Сталин знал, что завершение этой войны – начало другой. Просто потому, что «Антанта» не простит ему такое «циничное» использование их поддержки для завоевания «неадекватных» геополитических позиций. Россия никогда не владела Берлином! Понятно же, что «Антанта» не собиралась на старте торговаться со Сталиным в Ялте за Европу, которую они считали своей! А пришлось! Никто и не думал, что Польшу, всё славянство и Австрию (напомним, что советские войска вышли из Австрии только в 1956 году!) Сталин будет забирать под контроль.
Иначе говоря, троцкистский испанский компромат на Сталина не работает, поскольку открылся более зрелый стратегический расчет Сталина.
Одна из загадок истории прошедшего века – судьба генерала Франко, диктатора Испании, официального фашиста, оставшегося после Второй Мировой на своём месте до 1965 года. Нонсенс по всем параметрам. Остаётся его понять. Нонсенс в сознании всего лишь от непонимания начинки исторического процесса. А непонимание возникает от отсутствия информации, а отсутствие информации – от её закрытости.
Открытие информации бросает свет на события и объясняет его хотя бы отчасти.
Итак, почему режим Франко не свергли союзники. К этому были все основания – режим фашистский. Для этого были все средства. Армия СССР, которая могла прийти в Испанию через разоренную и деморализованную Францию, по разным подсчётам, за неделю.
Аргумент, что союзники этого не хотели, потому что Франко был немного «своим», Сталин мог снять просто: так мы боремся со злом или нет? Или вы собрались защищать это Зло? Где наша репутация антифашистского блока? – Тогда это были весомые и неоспоримые аргументы.
И вот несмотря на колоссальные издержки в репутации союзного блока (не довели дело до конца, значит, что-то тут не то, значит не с фашизмом боролись, а решали другие задачи), Франко остался. Больше всего потерял в репутации СССР. Это очевидно. Почему Сталин не настоял?
Историки сходятся в одном: что-то Сталина сдержало.
Версия первая и основная в том, что Сталин не был уверен в поддержке испанских масс. Ведь он не только завоевывал, он устанавливал советский порядок. И это несмотря на то, что СССР имел в Испании с 1936 года серьёзные корни в массах и симпатии. Но он не был в этих симпатиях уверен. Почему?
Есть версия, что у Франко против Сталина был сокрушительный аргумент, непобедимый в сознании испанцев и болезненный в сознании советских солдат. Думается, этим аргументом была история с испанским золотым запасом. Вернее, с его зачётом.
Весь испанский золотой запас в последние дни республики советские агенты вывезли на пароходе. Статус этого золота был сложный. Испанцы отдавали его на хранение, частично признавая оплату советских поставок оружия. Но Сталин его не отдал Франко, полагая золото зачтенным за оружие. Это было так, но для Франко этот зачет как раз не имел значения, и он развернул пропаганду о том, что республиканцы продали Испанию Советам, а Советы этим воспользовались. Это было для Франко сильным общественным аргументом в пользу своего восхождения и укрепления. Этим он нейтрализовал республиканцев и симпатии к Советам испанских масс, которые действительно были во время испанских событий.
Акция с золотом действительно была двусмысленная, хотя и вполне официальная и понятная. Сама её стилистика – тайная операция, проводимая агентами советской разведки, о чём не знали даже испанцы, ведущие пароходы, – не очень вязалась с гордым стилем испанских событий. Почему Сталин на неё решился, объяснить легко – деньги всегда нужны, особенно перед войной на перевооружение, но политически Сталин получил плохое реноме.
Весь советский период отношения с Испанией были натянутыми. Испанцы историю с золотым запасом не забыли до сих пор. Вот и вопрос: стоило ли Сталину из-за золота подмачивать репутацию свою и Страны? Вопрос сложный. Смотря какими глазами взглянуть. Коммерсант увидит в операции Сталина гениальную коммерческую сделку. Политик – недальновидность Сталина. Но если посмотреть шире, то было ясно, что Франко было выгодно, чтобы Сталин это золото забрал, а он утвердился во власти. Ситуация была дурная: договор о поставке оружия и платежи были официальные – с Республиканским правительством, которое Франко сверг, сделав их тут же незаконными. Сталин, понимая ситуацию, ускорил процесс, и Советский Союз своё забрал.
Но осадок у испанцев остался. И остался после войны: испанцы не восприняли возможность свержения Франко после окончания Второй мировой с восторгом. Это было для Сталина решающим аргументом не связываться с Франко после войны.
Генерал Франко, фашистский диктатор Испании – был классическим врагом СССР. Почему же он оказался не повержен? А если учесть, что генерал прожил и правил до 60-х годов, то становится непонятно, почему Европа резко перестала бороться с фашизмом, приняла Франко в дипломатические объятия? Возникает вопрос: а был ли фашизм врагом европейской демократии?
Можно рассмотреть одну из версий и усомниться в ней, она художественная, но тем не менее вопрос открыт!
Цитата: «…Такое настроение владело и солдатами, и многими фронтовыми офицерами. Разговаривал я с капитаном Владленом Ан…ым, командиром дивизиона тяжелых минометов (фамилию не называю, чтобы его не обвинили в агрес- сивности). Он прямо сказал: и сам, и его люди готовы идти вперед до упора. До Атлантики. Был бы приказ. Англичане и американцы не преграда. По сравнению с немцами они не вояки, тряхни разок – они и посыпятся…
– Девять десятых, – сказал я. – Мы прошли девять десятых пути, остался один бросок от Эльбы, от Праги до столицы Испании. Один большой бросок, и наши воины вернутся туда, где в тридцать шестом начинали битву с фашизмом Франко, Гитлера, Муссолини. Чтобы замкнуть кольцо. Там могилы боевых друзей, там их молодость и любовь. Насчет девяти десятых – это не мои слова. Помните Семена Кривошеина из Первой конной?
– Мы достаточно знаем генерал-лейтенанта Кривошеина, командира гвардейского танкового корпуса. Он неплохо воюет.
– В сентябре тридцать девятого танковая бригада Кривошеина первой вошла в Брест, там мы встретились. А недавно увиделись снова – в Берлине. Не о нем ли стихи? В Испании его звали “колонель Милле”, он со своими танкистами насмерть стоял в Каса-дель-Кампо, защищая революционный Мадрид. А потом прошел всю Отечественную. Назад до Волги и вперед до Шпрее.
– У нас много таких героев, – кивнул Сталин.
– Насчет последнего броска – это его слова. Гвардейцы готовы.
– У нас много людей, которые мыслят подобным образом. Много упрямых генералов, думающих о Мадриде. И адмиралов тоже. Товарищ Кузнецов начал называться адмиралом там, в Испании, хотя у нас был еще капитаном первого ранга. Он тоже упрям. И тоже считает, что последний корень фашизма в Европе, диктатор Франко, должен быть вырван.
– Он прав.
– Возможно, возможно, – Иосиф Виссарионович надолго умолк, размеренно шагая по аллее. Тяжело вздохнув, загово
рил вновь. – Когда вы, Николай Алексеевич, были в Берлине, когда там еще шли бои, мы в Ставке обсуждали проблему дальнейшего продвижения на Запад. Докладывал товарищ Антонов с учетом мнения командующих фронтами и флотами. “Вперед до Ла-Манша!” – как выразился один наш маршал. Некоторые товарищи поддержали его.
– И что же?
– Мы не хотим продолжения войны, но сейчас появилась единственная, может быть, за всю историю реальная возможность высвободить из оков империализма все народы Европы, помочь им встать на рельсы социалистического развития. Больше того, если до сорок первого года мы были единственным в мире социалистическим государством…
– С дружественной Монголией.
– Да, конечно, – усмехнулся Сталин. – Если мы были единственным государством, то теперь можем создать вместе с Китаем великую социалистическую Евразию. Сложилось самое благоприятное сочетание всех военных и политических факторов. Наши войска сейчас самые сильные, самые опыт- ные в мире. Уверены в себе. Хорошо вооружены. Занимают выгодные стратегические позиции в центре Европы. У нас в резерве полтора миллиона обученного контингента двадцать седьмого года рождения и возвратных раненых. С нами две польские армии, сильная югославская армия, чехословаки, румыны, болгары, даже финны. И немцы. На нынешний день мы имеем до полумиллиона пленных, склонных воевать против англосаксов. Только вооружи и двинь вперед к берегам ненавистной им Великобритании. Немцы дисциплинированны, умелы, будут сражаться добросовестно, чтобы потом спокойно вернуться домой… Короче говоря, наши резервы велики, а у союзников их практически нет. Американцы, англичане, австралийцы и иже с ними завязли на Тихом океане, без нашей помощи им не справиться с Японией года полтора-два. Тем более, если мы дадим возможность японцам снять с наших границ миллионную Квантунскую армию. Англосаксам не позавидуешь.
– Рухнет лев, и лапы врозь… У меня никаких возражений по существу.
– Фактор политический, – продолжал Сталин. – В Соединенных Штатах и в Англии разброд, обе страны обезглавлены. Рузвельт скончался, Черчилля в июле ожидают выборы, не сулящие ему успеха: у лейбористов большие шансы сбросить его. Премьер на шатких ходулях. И, напротив, наш авторитет в мире, особенно в Европе, огромен. Кто-то уважает, кто-то боится нас, одолевших Гитлера. Отсюда повсеместный рост влияния коммунистических и рабочих партий, готовых и способных взять власть в свои руки в Греции, в Италии, во Франции. Надо лишь посодействовать им, и вся Европа будет с нами.
-– И что же? – повторил я вопрос.
– А то, что с военной точки зрения у нас нет сомнений в быстром и безусловном успехе. Но насколько долговечным и выгодным будет успех политический, чем он со временем обернется для нас? Не промахнуться бы…
… – До Эльбы, до Праги мы освободители. За Эльбой, за Прагой мы агрессоры и оккупанты. Восстановим против себя не только союзников, но и народы Европы, в том числе и французов. И у всех есть оружие…
Я не стал бы подробно излагать наш разговор, если бы он не имел существенных последствий. На Иосифа Виссарионовича, любившего четкие определения, переданные мною выводы Игнатьева произвели серьёзное впечатление. Он запомнил их, а затем использовал: в июне, когда перед парадом Победы в Москву прибыли многие наши полководцы, командующие фронтами и армиями. Некоторые из них были приглашены в Кремль для обмена мнением о наших военных перспективах на западе и на востоке. В присутствии членов Политбюро вопросы затрагивались разные, но было видно, что Сталина в данном случае интересует одно: стоять ли нам в Европе на достигнутых рубежах или двигаться дальше? Сам он молчал, давая возможность высказаться всем, кто хотел. И практически все маршалы и генералы в той или иной форме выступали за то, чтобы развить наши успехи. До Ла-Манша и до Гибралтара.
Новую, и, я бы сказал, очень горячую струю влил маршал Жуков – вероятно, после предварительной консультации со Сталиным. Обнародовал данные нашей разведки, заявив о том, что англичане нагло попирают Декларацию союзников о поражении Германии, подписанную 5 июня 1945 года, предусматривающую полное и повсеместное разоружение немецких войск. В своей зоне оккупации англичане сохраняют крупные контингенты всех родов и видов фашистских вооруженных сил: пехоту, артиллерию, танки, авиацию, военноморской флот. У них не только прежнее оружие, но и звания, и награды. Армейская группа “Норд” – более двухсот тысяч личного состава. Только в провинции Шлезвиг-Гольштейн находятся около миллиона немецких солдат и офицеров, не переведенных на положение военнопленных, им выплачивается денежное довольствие, с ними проводятся занятия по боевой подготовке. Таких фактов множество. А против кого всё это направлено? Против нас, разумеется. И надо ли ждать, пока немецкие войска полностью оправятся под защитой коварного британского льва?!
После выступления Жукова все с особым напряжением ждали, что скажет Сталин. Момент был ответственный. А Иосиф Виссарионович спокойно, может быть, даже с подчеркнутой будничностью заговорил о том, что мы будем продолжать переброску некоторой части наших войск на Дальний Восток, как и обещали союзникам. Мы продолжим демобилизацию самых старших возрастов, заменяя их подготовленной молодежью. Будем укреплять на западе не только свои силы, но и силы наших друзей, в первую очередь воинские формирования Польши, Чехословакии, Югославии… Затем Сталин плавно перешел к самому главному:
– У нас хорошие войска, товарищи. У нас умелые полководцы. Но мы обязаны соблюдать дух и букву соглашений с союзниками. Хотя наши упрямые генералы готовы немедленно дойти до Мадрида. – Улыбнулся и, выдержав паузу, продолжил:
– Вы хотите наступать. Это хорошо, что наступательный порыв не угас. Здесь говорили о Ла-Манше. Да, мы можем стремительным броском дойти до Ла-Манша, основная проблема не в этом. Проблема в том, что к востоку от Эльбы мы освободители своего народа и народов Европы. А за Эльбой мы будем выглядеть захватчиками, поработителями. Нас не поймут ни в своей стране, ни в других странах. Нас спросят: зачем нужна новая война? И мы не можем начать ее, пока не найдем убедительного ответа на этот самый важный вопрос…»[1].
Это одна из художественных версий произошедшего. Что бы ни говорилось в версиях, в каждой есть логика, но Испания остается самой закрытой в Сталиниане.
Книгу авторов можно приобрести здесь: https://kmbook.ru/shop/kontrrevolyuczioner-stalin-po-tu-storo/?ysclid=mh2x25xtl1627434282
[1] Успенский, В. Тайный советник вождя // Молодая гвардия. – 1998. – № 10.