Разбираемся, как она работает, кого туда переводят и почему такой формат снижает повторную преступность.
Представьте колонию на зелёном острове: небольшие домики, огороды, мастерские, ферма, магазин и велосипеды у крыльца. Здесь нет колючей проволоки и вышек, а надзиратели ходят без оружия. Это не утопия, а реальный пенитенциарный эксперимент Норвегии — тюрьма Бастёй (Bastøy), которую часто называют «островом‑деревней».
Где это и как устроена «деревня под охраной»
Бастёй — небольшой остров в Осло‑фьорде, в нескольких километрах от материка. На нём действительно деревенская планировка: десятки деревянных домиков на 6–10 человек, столовая, мастерские, ферма с коровами и лошадьми, школа, медицинский пункт, небольшая пристань с паромом. Территория открытая: роль «забора» играет вода. По острову передвигаются пешком и на велосипедах; автомобили — служебные.
Это «открытая тюрьма» (open prison): двери домиков запираются на ночь, но днём заключённые свободно идут на работу, в учебные классы или спортзал по расписанию. Внешне — обычная скандинавская деревня, по сути — тщательно организованная среда с чёткими правилами.
День, похожий на обычную работу
Распорядок строится вокруг труда и быта. Утром — перекличка и выход на смену: фермерские бригады, столовая и кухня, лесное хозяйство, столярка и ремонт, лодочная мастерская, уборка береговой линии. Есть занятия в школе: базовое образование, языки, профессии. За труд платят небольшое «тюремное жалованье» — его тратят в островном магазине на гигиену и продукты, потому что готовят еду сами, по очереди.
Такая «нормализация» — главный принцип: жизнь должна напоминать обычную, только с контролем и расписанием. Вечером — спорт, библиотека, звонки родным, хозяйственные дела в домике. За опоздания и прогул — дисциплинарные санкции, вплоть до перевода обратно в закрытую тюрьму.
Кого переводят и по каким правилам
В Бастёй не приезжают «с нуля». Сюда переводят на позднем этапе срока тех, кто прошёл оценку риска и показал устойчивое соблюдение режима. Статьи бывают разные, в том числе тяжёлые, но ключевое — поведение и готовность к ответственности. Отбор строгий и обратим: одно серьёзное нарушение — и «деревня» заканчивается.
Каждому составляют план на оставшийся срок: работа, обучение, терапевтические программы, подготовка к жизни на воле — документы, жильё, трудоустройство. Цель проста: чтобы день освобождения не был «рывком в пустоту».
Без оружия и колючки: как работает безопасность
Секрет в сочетании низких рисков и прозрачных последствий. Остров сам по себе — естественная граница, а паром — контролируемая точка входа/выхода. Сотрудники без оружия, но с подготовкой. Камеры наблюдения и регламент перемещений дополняют «социальный контроль»: в маленьком сообществе нарушения заметны сразу.
Побеги редки: цена — мгновенный перевод в закрытую тюрьму и потеря прав на «мягкий режим». Для большинства выгода от спокойного завершения срока выше, чем гипотетический шанс скрыться. За 11 лет существования этой тюрьмы с острова бежало всего пять человек, из которых трое явились с повинной, а двое были пойманы.
Зачем всё это: логика «нормализации» и ответственность
Философия скандинавской пенитенциарной системы проста: наказание — это лишение свободы, а не лишение человеческого достоинства. Чем больше тюремный быт похож на обычную жизнь, тем легче человеку не «разучиться» жить без насилия и принуждения. Работа, совместная готовка, счёт денег, бытовые обязанности — всё это тренирует повседневные навыки, которые в закрытом блоке быстро теряются.
Исследования скандинавских тюрем показывают: открытые колонии дают более низкую повторную преступность по сравнению с классическими режимами сопоставимой тяжести. Эффект складывается из множества мелочей — от мелкой ответственности за домик до доступа к образованию и плану на «после срока».
Что говорят критики и чем отвечают сторонники
Главная претензия — «слишком мягко»: домики, море, велосипеды. Кажется, что наказание превращается в курорт. На это сторонники отвечают цифрами: закрытые тюрьмы часто возвращают людей «по кругу», а открытые снижают риски рецидива и в перспективе экономят бюджету больше, чем стоят «человечные» условия.
Есть и вопросы безопасности: «а если сядет опасный человек?» Ответ — многоступенчатый отбор и готовность быстро прервать «деревенский» этап. Модель не отменяет строгих тюрем; она добавляет ещё одно звено для тех, кто уже доказал способность к самоконтролю.
Можно ли повторить это где угодно
Открытая тюрьма — не универсальная таблетка. Нужны: развитые службы сопровождения на воле, доступ к образованию и медицине внутри, чёткие критерии отбора и быстрого отката, подготовленные сотрудники, понятные обществу цели. Норвегия смогла построить такую систему на фундаменте доверия к институтам и сравнительно низкого уровня насилия. В странах с другими контекстами модель требует адаптации: где‑то это будет ферма рядом с городом, где‑то — общежитие при заводе с обязательной работой и кураторством.
Но общий принцип переносим: человек, который ежедневно тренируется жить обычной жизнью под контролем, реже срывается после освобождения. «Деревня под охраной» — один из способов превратить наказание в шанс для возвращения.
❓Вопрос к читателю❓
Как вам такая идея: пусть заключённый перед свободой живёт максимально «как на воле» — с работой, готовкой и бытовыми обязанностями? Это «слишком мягко» или разумный способ уменьшить преступность завтра?