Право на нытинг
Пока я собирался с мыслями, уважаемый Николай всё уже написал. Мне остаётся только прояснить собственный ход мыслей во всём этом.
Кратко по пунктам этого поста. Во-первых, действительно, у тех, кто читал эту дискуссию откуда-то берётся странная идея, что безутешники пытаются высказать себя как самых главных безутешников. Это, конечно, не так. Просто мы философы, пишем о себе в своих каналах, поэтому пишем о ситуации в философии. Могли бы писать о чём-то другом. Ни в одном посте я не видел ни в явном, ни в скрытом виде мысль о том, что философы уникальны в своей несчастности – это мысль очевидно абсурдная.
Во-вторых, ирония в этой дискуссии тоже, конечно, присутствует. Из постов, что я написал по этой теме, полностью серьёзным был только первый пост, с которого всё и началось. Да и писал я его испытывая, что называется, эмоушинал брейкдаун, а не тщательно выверяя концепцию безутешности. Я лично в какой-то момент начал сильно подхихикивать с того, что люди стали всерьез обсуждать какие-то мысли, которые я выразил практически в состоянии истерики. Больше всего я подхихикивал, когда этот пост оказался в аудитории МГУ, потому что, очевидно, это не та программа, которую я бы стал предлагать для изучения и обсуждения. Я вообще считаю, что хуже звериной серьезности мало что может быть и всячески хотел бы сохранять здоровую ироничность в отношении самого себя.
Это не значит, что я пытаюсь свести все свои посты в этом канале в шутку. Просто я отношусь к этому менее серьезно, чем к академическим статьям, потому что это личный бложик, в котором я пишу то, чем живу и о чём думаю. Иногда выходит глупо, иногда умно, но я не претендую на большую значимость написанного здесь. К статьям и прочим академическим текстам я стараюсь относиться более серьёзно.
Финальная мысль, которую я выражу здесь, касается уже в меньшей мере философии, сколько моих представлений о человеческих отношениях (опять же, потому что это личный канал, а не план-проспект диссертации, и на философов я здесь смотрю как на людей). Реакция в комментах под вчерашними постами у меня и у тов. Герасимова перформативно подтвердила ровно то, о чём я писал – философы, испытывая примерно схожий спектр переживаний, оказываются не готовы выдерживать эмоции других, высказанные публично. Мы любим экзистенциализм, мы любим говорить про то, как нам важна смерть, мы любим говорить про нашу заброшенность в бытие, мы любим критиковать капитализм, но как только кто-то живой выражает эти чувства, то сталкивается со стеной газлайтинга. Потому что легко читать мёртвых, серьезных и солидных мужчин, и думать о том, какие они умные. И также легко не видеть всего того, о чём они пишут, в реальной жизни. Если ты указываешь на всё то, о чём писали философы 100 или 200 лет назад в нынешнем моменте, то ты сразу какой-то неприятный становишься. Не мешай нам, пожалуйста, говорить о заброшенности в бытие и одновременно получать мелкобуржуазное (простите) наслаждение от этого бытия.
И здесь уже сказываются мои представления о том, как должны выглядеть человеческие отношения (или, если не нравится слово «должны», как я хотел бы их видеть и как я сам стараюсь их выстраивать). Мне бы хотелось, чтобы мы разрешили другим людям испытывать весь спектр эмоций и были готовыми выдерживать наших коллег не только тогда, когда они молодцы, много зарабатывают и пишут книжки, но и тогда, когда им больно и плохо. Можно не сочувствовать, но можно относиться к этому как минимум как у чему-то нормальному, а не обвинять друг друга в комплексе гения. Коля назвал это экзистенциальный диалогическим нытингом. Я согласен с таким определением.
В комментах мне сказали, что я хочу публичной психотерапии. Но единственное, чего я по-настоящему хочу, – это «чтоб мыслящее тело превратилось в улицу, в страну».