Лидия протёрла торпедо влажной салфеткой и нахмурилась. Виктор опять забыл закрыть бардачок. Она потянулась закрыть его и увидела белый листок, наполовину засунутый под документы.
Почерк незнакомый. Женский.
"Спасибо за этот вечер. Твоя — О."
Лидия уставилась на записку. Сердце застучало как сумасшедшее. Она перечитала строчки ещё раз. Потом ещё.
— Что за...
Голос дрожал. Лидия оглянулась. Виктор возился в гараже, стучал молотком. Она быстро сунула записку обратно.
За рулём сидела и думала. Тридцать пять лет замужем. Тридцать пять! А он... С какой-то О.
Вечером накрывала на стол. Руки тряслись.
— Лид, ты чего такая бледная? — Виктор сел за стол, потянулся к хлебу.
— Нормально всё.
— Точно? Может, к врачу сходить?
Она подняла глаза. Смотрел обычно. Спокойно. Будто ничего не было.
— Вить, а ты... где вчера был?
— Как где? На работе же. До десяти сидел, отчёты доделывал.
— Точно на работе?
Он удивился:
— А где ещё? Лид, ты точно нормально себя чувствуешь?
Она промолчала. Ковыряла котлету вилкой. Аппетит пропал начисто.
Ночью лежала и слушала его дыхание. Спал как младенец. А она ворочалась до утра. Записка не выходила из головы. "Твоя — О." Какая ещё О? Кто она такая? И что за вечер?
Утром Виктор собирался на работу. Как всегда — кофе, бутерброд, поцелуй в щёку.
— До свидания, дорогая.
Дорогая! Лидия чуть не расплакалась. Притворяется, гад.
Когда машина уехала, побежала к соседке Тамаре.
— Там, давай чай пить. Совсем плохо дело.
— Что стряслось-то?
— Изменяет он мне!
Тамара чуть чашку не уронила:
— Виктор? Да ты что! Он же...
— Записку нашла. В машине.
Рассказала всё. Тамара слушала, качала головой.
— Может, ошибаешься? Мало ли...
— Там чётко написано! "Спасибо за вечер"! За какой ещё вечер, если он дома должен быть?
— Поговори с ним.
— Как поговорить? Что сказать? "Дорогой, ты спишь с другими бабами?" Он же отвертится!
Тамара вздохнула:
— Ой, Лид...
Вечером Лидия приглядывалась к мужу. Виктор ужинал, рассказывал про работу. Обычный разговор. Но теперь она слышала ложь в каждом слове.
— А Петрович опять со своими идеями лезет, — говорил он. — Хочет всё перестроить.
— Угу.
— Я ему говорю: "Слушай, мы же не первый день тут работаем". А он своё гнёт.
"Врёт", — думала Лидия. "Никакого Петровича. Небось с этой О своей встречался".
— Завтра опять задержусь, — добавил Виктор. — Квартальный отчёт сдавать.
Ага! Вот оно! Опять к своей побежит.
— Конечно задержишься, — процедила она.
— А что ты имеешь в виду?
— Ничего не имею.
Виктор пожал плечами. Пошёл телевизор смотреть.
А Лидия сидела на кухне и понимала: жизнь рухнула. Всё, что строила столько лет, — обман. Как она раньше не замечала? Задержки на работе участились. Телефон постоянно на беззвучном. А она, дура, верила.
Слёзы катились по щекам. Тридцать пять лет! Лучшие годы отдала этому... этому...
Ну как вообще мужики такие бессовестные?
На следующий день позвонила дочери.
— Кать, мне надо с тобой поговорить.
— Мам, что случилось? Ты какая-то странная.
— Приезжай. Серьёзный разговор.
Катя приехала через час. Лидия заварила чай, села напротив.
— Твой отец изменяет.
— Что?!
— Записку нашла. От любовницы.
Показала листок. Катя прочитала, нахмурилась.
— Мам, а может...
— Что может? Там же всё ясно написано!
— Ну поговори с ним нормально.
— О чём говорить? Он же врать будет! Уже врёт каждый день. Задерживается там, звонки скрывает...
Катя вздохнула:
— Мам, ты же сама себя накрутила. Может, всё не так?
— Не так! Тридцать пять лет прожили, я же чувствую! Он изменился. Холодный стал, отстранённый.
— Так поговорите! Выясните отношения!
— Поздно уже говорить.
Лидия встала, подошла к окну. Во дворе соседский кот гонялся за голубем. Обычная жизнь. А у неё всё рушится.
— Я к юристу схожу.
— Мам!
— Что мам? Буду дуру из себя строить? Он там веселится с молодыми, а я дома сиди?
На развод подала через неделю. Юрист — тётка деловая, без лишних слов.
— Имущество как делить будем?
— Пополам. Квартира, дача, машины.
— Основание для развода?
— Несовместимость характеров.
Про измену говорить не стала. Стыдно было.
Дома Виктор ходил как в тумане.
— Лид, я не понимаю. Что происходит? Почему ты молчишь?
— О чём говорить?
— Ну как о чём? Мы же...
— Мы ничего. Живём рядом, а не вместе.
— Но я же...
— Ты что? Что ты?
Он замолчал. Ушёл в кабинет.
А Лидия сидела в спальне и злилась. Притворяется! Удивлённые глаза строит! Будто не знает, в чём дело.
Звонила Тамара:
— Лид, может, одумаешься? Виктор совсем плохой стал. Не ест, не спит.
— А мне что, его жалеть теперь?
— Да поговорите вы наконец!
— Не о чём говорить.
Виктор пытался. Приносил цветы, готовил ужин. Но Лидия отворачивалась. Зачем эти спектакли? Совесть замучила, вот и изображает идеального мужа.
Месяц прошёл. Документы на развод подписали. Осталось суд дождаться.
Виктор собирал вещи. Снимал квартиру, временно.
— Лид, я всё равно не понимаю...
— Вить, не надо. Всё уже решено.
— Но почему? За что?
Она чуть не сорвалась. Чуть не крикнула про записку. Но сдержалась. Пусть сам догадается.
— Просто надоело. Жить с тобой надоело.
Он побледнел. Кивнул. Взял последнюю сумку и ушёл.
Лидия заперла дверь. Села на диван. Тишина. Никого. Свободна.
Только почему так тошно?
Катя заехала вечером:
— Мам, ты чего добиваешься?
— Чего надо, того и добиваюсь.
— Папа же совсем убитый. Говорит, не понимает, что случилось.
— Не понимает! Актёр!
— Может, всё-таки объяснишь ему? Нормально поговоришь?
— Кать, не лезь. Это наши дела.
Дочь ушла расстроенная. А Лидия осталась одна. И впервые за месяц подумала: а что, если Катя права? Что, если стоило поговорить?
Но поздно. Поезд ушёл. Записка лежала в тумбочке. Лидия доставала её каждый день и перечитывала. "Спасибо за вечер. Твоя — О." Всего несколько слов, а жизнь перевернули.
Виктор пришёл за последними вещами в субботу. Лидия сидела на кухне, пила чай. Услышала ключи в замке — он ведь ключи не отдал ещё.
— Лид, можно зайду? За инструменты надо.
— Заходи.
Топал по квартире, что-то собирал. Лидия сидела, смотрела в окно. Слёзы сами катились. Вот и всё. Тридцать пять лет — и финиш.
— Лид...
Обернулась. Виктор стоял в дверях. Бледный, осунувшийся.
— Что?
— Я правда не понимаю. Что я такого сделал?
Она всхлипнула. Не выдержала:
— Не понимаешь!
— Нет, не понимаю! Объясни мне!
— А это что?!
Выхватила записку из тумбочки. Швырнула ему.
Виктор поднял листок. Прочитал. Лицо изменилось.
— Лид, это же...
— Что это? Давай, рассказывай! Кто такая О? Где вы встречались? В гостинице? У неё дома?
— Лида, подожди...
— Не подожди! Тридцать пять лет, Вить! Тридцать пять лет я тебе верила! А ты...
Рыдала уже в голос. Виктор сел рядом.
— Лид, это Ольга написала. Ольга Петровна с работы.
— Ага! Ольга! И что вы делали на этом вечере?
— Какой вечер? Лид, ты о чём?
— Не притворяйся! "Спасибо за вечер"! За какой вечер?!
Виктор помолчал. Потом хлопнул себя по лбу:
— Господи... Лид, мы корпоратив её маме организовывали.
— Что?
— У Ольги мама семьдесят лет отмечала. Я помог зал снять, музыку договорить. Она и поблагодарила.
Лидия перестала плакать. Уставилась на него:
— Врёшь.
— Не вру! Лид, да ты же Ольгу знаешь! Она к нам домой приходила! С мужем, с детьми!
— Но она подписалась... "Твоя"...
— Ну да, глупо подписалась. Двусмысленно получилось.
Лидия молчала. В голове туман. Ольга Петровна... Да, помнила её. Приходила на праздники. Обычная женщина, замужняя.
— А задержки на работе?
— Какие задержки? Я же говорил — отчёты, планы, совещания...
— Но ты изменился! Холодный стал!
Виктор вздохнул:
— Лид, я устаю просто. Работы много. А дома ты молчишь постоянно, отворачиваешься...
— Как не молчать, если ты изменяешь!
— Но я же не изменяю!
Они смотрели друг на друга. Тишина.
— Вить, а правда про маму?
— Правда. Можешь Ольге позвонить, спросить.
Лидия взяла записку. Перечитала. "Спасибо за этот вечер." Если вечер был корпоратив... То получается...
— Я дура, — прошептала она.
— Лид...
— Дура! Всё придумала! Месяц мучила тебя, себя...
— Ну что ты...
— Развод подала! Документы подписаны! Что я наделала, Господи...
Виктор обнял её:
— Ничего страшного. Отзовём заявление.
— Можно?
— Конечно можно.
Лидия плакала ему в плечо. От облегчения, от стыда, от радости.
— Прости меня. Прости, дуру.
— Да ладно. Забудем.
— Как забудем? Я же тебя выгнала! Развода требовала!
— Лид, всё нормально.
— Не нормально! Я не доверяла тебе! А ты... ты хороший. Всегда был хорошим.
Сидели, обнимались. Как давно так не сидели.
— Вить, а что теперь?
— Как что? Живём дальше.
— А если я опять что-то придумаю?
— Не придумаешь.
— А если придумаю?
Он улыбнулся:
— Тогда сразу говори. Не молчи месяцами.
Лидия проснулась ночью. Виктор спал рядом, дышал тихо. Как будто ничего не было. Как будто не разводились, не скандалили.
Но было.
Встала, пошла на кухню. Села за стол, включила настольную лампу. Записка лежала там же. "Спасибо за этот вечер. Твоя — О."
Несколько слов. А сколько нервов, слёз, бессонных ночей.
Утром Виктор проснулся бодрый:
— Лид, кофе будешь?
— Буду.
Как раньше. Он варил кофе, она резала хлеб. Обычное утро.
— Вить, а что с документами делать?
— Заявление отзовём. К юристу сходим.
— А если не получится?
— Получится. Не переживай.
Но Лидия переживала. Всю дорогу к юристу дёргала ремешок сумки.
— Отозвать можно, — сказала юрист. — Пока решение не вынесли. Но зачем? Передумали?
— Передумали, — ответил Виктор.
— Помирились?
Лидия кивнула. Юрист пожала плечами, начала оформлять бумаги.
На улице Виктор взял её за руку:
— Всё, свободны.
— Вить...
— Что?
— А если бы я не нашла записку? Мы бы так и жили?
— Как жили?
— Ну... рядом, но не вместе.
Он помолчал:
— Наверное, жили бы.
— Это плохо.
— Плохо.
Шли молча. Потом Виктор сказал:
— Знаешь, может, и хорошо всё получилось.
— Как хорошо? Я же чуть семью не разрушила!
— Но мы поговорили наконец. Честно поговорили.
Дома позвонила Кате:
— Всё, мы помирились.
— Слава Богу! А что случилось?
Рассказала про записку. Катя смеялась:
— Мам, ну ты даёшь! Из-за корпоратива развестись хотела!
— Не смейся. Мне стыдно.
— Зато папе объяснила наконец, что не так.
Это было правдой. Виктор теперь рассказывал про работу подробно. Звонил, если задерживался. Спрашивал, как дела, что планы.
— А раньше молчал, — говорила Лидия Тамаре. — Приходил, ужинал и к телевизору.
— Ну так ты тоже молчала.
— Я думала, ему неинтересно.
— А он думал, тебе неинтересно.
Странно получается. Тридцать пять лет рядом, а друг друга не знали.
Вечером сидели на кухне. Виктор читал газету, Лидия вязала.
— Вить, а что если я опять что-то не так пойму?
— Спросишь сразу.
— А если постесняюсь?
— Не стесняйся.
— Легко сказать.
Он отложил газету:
— Лид, мы же взрослые люди. Чего стесняться?
— Не знаю. Привычка.
— Тогда отвыкай.
Месяц спустя Лидия встретила Ольгу в магазине.
— Ой, Лидия Михайловна! Как дела?
— Хорошо. А у вас?
— Да тоже ничего. Спасибо мужу передайте — очень помог с мамой.
— Обязательно передам.
— Такой корпоратив устроили! Мама до сих пор вспоминает.
Лидия улыбнулась. Корпоратив, значит. Не свидание.
Дома рассказала Виктору про встречу:
— Ольга кланяется. Благодарит за помощь.
— Да ладно. Мелочь.
— Для неё не мелочь.
— А для тебя?
Лидия подумала:
— Для меня тоже не мелочь. Если бы не этот корпоратив, я бы так и мучилась молча.
— И что, теперь рада, что нашла записку?
— Знаешь... рада. Глупо звучит, но рада.
Виктор засмеялся:
— Вот это поворот!
— Смейся, смейся. А мне правда легче стало. Раньше боялась тебя о чём-то спросить, а теперь не боюсь.
— И правильно.
Записку Лидия выбросила на следующий день. Не нужна больше. А Ольге при встрече сказала:
— В следующий раз записки аккуратнее пишите.
— Какие записки?
— Благодарственные. А то мужья нервничают.
Ольга не поняла, но согласно кивнула.
А Лидия шла домой и думала: хорошо, что всё так получилось. Плохо было бы промолчать ещё тридцать пять лет.
Друзья, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал- впереди много интересного!
Читайте также: