— Если сами не зовёте, я пришла! — Тамара Ильинична стояла на пороге с видом королевы, снисходящей до визита к подданным. — Мы люди простые, гордыни в нас нет!
Вера молча отступила, пропуская свекровь в прихожую. Десять лет без единого звонка, а теперь вот — явилась, как ни в чём не бывало.
— Ремонтик сделали, я погляжу? — Тамара Ильинична уже разглядывала светлые стены, новую мебель. — Миленько! И во всей квартире, поди, обновили?
Она двинулась дальше, не дожидаясь ответа. Вера шла следом, чувствуя, как напрягаются плечи. Когда-то давно она научилась держать оборону, но сейчас просто устала. Ей хотелось, чтобы эта женщина исчезла так же внезапно, как появилась.
— Кухню-то какую отгрохали! — голос свекрови звенел восторгом с примесью яда. — Это ж сколько в кредит влезли? Или квартиру в залог отдали? Отберут ведь, а пойдёте куда? Ко мне не пущу, у меня тесно!
— Мы и не просимся, — тихо сказала Вера.
— Вот и правильно! — Тамара Ильинична прошлась по комнатам, заглядывая в каждый угол. — Сами наворотили, сами и расхлёбывайте! Мебель всю поменяли! А старую куда дели? Неужто выкинули?
Вера кивнула, уже понимая, к чему идёт разговор.
— Конечно, выкинули! — свекровь всплеснула руками. — Через интернет продать не догадались! Или мне отдать, я бы что-нибудь себе взяла. Мне-то никто новое не покупает!
Она остановилась в комнате детей, оглядывая два компьютера, принтер, планшеты.
— Галя, ты что, клад откопала? Каждому по компьютеру! Да это же состояние! Зачем всё это детям?
— Тамара Ильинична, вы у нас десять лет не были, — Вера говорила ровно, без интонаций. — Это не за один день куплено.
— Из кредитов в кредиты, понятно, — свекровь понимающе закивала. — Тяжело тебе, поди? Хотя сама виновата. Ладно, чаю попьём. А Игорь-то где? На работе?
— На работе.
Тамара Ильинична резко обернулась, словно в стену уткнулась.
— Где он?
— На работе, — повторила Вера. — Зелёный чай будете или чёрный?
— Чаем тут не отделаться, — голос свекрови охрип. — Ты его куда-то пристроила? И он работает? Правда работает?
— И премии получает, — Вера едва заметно улыбнулась.
Она знала, что сейчас начнётся продолжение той давней истории. Той самой, после которой Тамара Ильинична десять лет не переступала порог их дома. Вера тогда не сдержалась, наговорила такого, что самой потом было стыдно. Но выбора не было — стоял вопрос: семья или вот это вот постоянное разрушение.
А про премию — это как контрольный выстрел. Добивающий.
Когда Вера шла замуж за Игоря, она не думала, что его мать станет третьим, самым громким голосом в их семье. К такому повороту она была совершенно не готова.
Она была готова к счастью. У неё имелась маленькая однокомнатная квартира — подарок тёти Людмилы, которая уезжала в Германию и решила помочь племяннице.
— С собой я её не увезу, а продавать чужим не хочу, — говорила тётя. — Пусть у тебя будет своё место, где никто не указ.
Квартира была крошечной, в старом доме на окраине. Зато своя. Родители Веры сразу потребовали продать и вложить деньги в семейный бюджет, но впервые в жизни дочь сказала твёрдое "нет". Это был её первый бой за право на собственную жизнь.
В эту квартиру она и привела молодого мужа.
Начало было хорошим. Они были влюблены, учились друг друга понимать, ссорились и мирились. В маленькой квартире негде прятаться, приходится разговаривать, решать проблемы сразу. Вера считала это преимуществом.
Всё портила свекровь.
Она звонила каждый день, заявлялась без предупреждения, приносила ненужные советы и критику. Игорю доставалось больше всего — мать будто не замечала, что сын давно вырос.
Веру она побаивалась. С первой встречи невестка объяснила правила:
— Это моя квартира, я здесь хозяйка. Если хотите высказаться о том, как я веду дом, лучше промолчите. Первый раз я промолчу, второй отвечу, а на третий попрошу уйти. Ясно?
Тамара Ильинична возмутилась для виду, но поняла — с этой не пошутишь. А вот сына она продолжала воспитывать.
— Игорь, ты понимаешь, какая это ответственность? — свекровь говорила о беременности Веры так, словно речь шла о конце света. — Это не игрушка! Ребёнок — это на всю жизнь, это деньги, нервы, бессонные ночи! Вы хоть думали, на что его содержать будете?
— Мама, мы всё обдумали, — терпеливо объяснял Игорь. — Ребёнок запланированный. Мы хотим его.
— Хотите! — всплеснула руками Тамара Ильинична. — А что вы ему дадите? На какую зарплату растить собираетесь? Сначала надо на ноги встать, а потом уже детей заводить!
— Мама, ты внуков не хочешь? — спросил Игорь.
— Хочу, но не хочу потом вас кормить! — отрезала свекровь. — Уверена, прибежите деньги просить! Я же вас знаю!
— Мы сами справимся, — спокойно сказала Вера.
— Сами! — фыркнула Тамара Ильинична. — Посмотрим.
Но они справились. Родился Максим — крепкий, здоровый мальчик. Вера сидела в декрете, подрабатывала удалённо, Игорь вкалывал на заводе слесарем. Денег хватало впритык, но к свекрови они не обращались ни разу.
Когда Вера забеременела вторым ребёнком, свекровь налетела с новой силой.
— С ума сошли! — кричала она. — Из одного декрета не вышла, уже во второй! О чём думаете? Игорь столько не зарабатывает!
— Тамара Ильинична, — Вера смотрела на неё устало, — мы хоть раз к вам за помощью приходили? Хоть копейку просили?
— Но теперь-то точно придёте! — не унималась свекровь. — А мне давать нечего! Что, дети должны голодать из-за вашей глупости?
— Не переживайте. Никто голодать не будет.
— Это ты так говоришь, потому что подрабатывала! — Тамара Ильинична перешла в наступление. — А с двумя детьми что ты заработаешь? На Игоря рассчитываешь? Да он в потолок уперся! Больше не заработает, хоть убейся!
— Он на курсы записался, — сказала Вера. — Повышение квалификации.
— Господи! — свекровь схватилась за голову. — На это ещё и деньги тратите? Куда ему учиться-то? Он в школе троечником был, техникум еле закончил! Лучше бы отложили эти деньги, когда его с работы выгонят за бестолковость!
После её ухода Игорь сидел тихий, растерянный.
— Вер, а может, мама права? — спросил он. — Вдруг я экзамены не сдам? Деньги зря потратим...
Вера подошла, обняла.
— Ты меня любишь? Максима любишь?
— Конечно.
— Тогда ты для нас постараешься. Я в тебя верю.
Первый экзамен Игорь провалил. Волновался так, что забыл всё, чему учился. Тамара Ильинична звонила с плохо скрытым торжеством:
— Я же говорила! Куда ему! Не его это дело!
Но через неделю Игорь пришёл на пересдачу. Вера всё утро говорила ему, что он справится, что она верит. И он сдал — на высший балл.
Категорию повысили. Зарплата выросла всего на пять процентов, но Вера обняла мужа и сказала:
— Ты же мой добытчик! Я знала, что ты можешь больше!
С рождением дочери Анны началась чехарда на заводе. Сменился директор, пошли сокращения. Игоря трижды вносили в списки на увольнение и трижды вычёркивали — категория, стаж, двое детей, чистое личное дело.
— Галя, я живу как на пороховой бочке, — говорил он вечерами. — Не знаю, что завтра будет.
— Может, пойдёшь на курсы? — предложила Вера. — Освоишь смежную специальность? Или вообще своё дело начнёшь? У тебя золотые руки, светлая голова. Ты сможешь на себя работать.
Тамара Ильинична, узнав об этих планах, пришла в ярость:
— Опять учиться? С курсами — ладно, корочка лишней не будет. Но какой бизнес? Игорь, ты что, совсем рехнулся?
— Мама, мне что, ждать, когда меня уволят? — возразил сын.
— Не ждать! Начальству подарок сделай, усерднее работай, льсти, если надо! Сиди на заводе и никуда не лезь! Это хоть какая-то стабильность!
Игорь уже готов был сдаться. Но Вера не дала:
— Не увольняйся. Но закончи курсы, открой ИП, начни на совмещении. Пойдёт — уволишься, не пойдёт — закроешь и останешься на заводе.
Бизнес стартовал медленно. Клиенты появлялись по крупицам, сарафанное радио работало неспешно. На рекламу денег не было.
А Вера приняла решение взять ипотеку. Трёхкомнатную квартиру в новом районе.
Тамара Ильинична прилетела, как только узнала:
— Вы что, совсем умом тронулись? Как платить будете? Зачем три комнаты? Двух бы хватило!
Вера молчала, стиснув зубы.
— Вера, ты должна хоть что-то понимать! — свекровь продолжала напор. — Он со своим бизнесом ничего не заработает! А за заводскую зарплату не то что ипотеку, конуру собаке не оплатит! Заставь его закрыть эту дурацкую фирму, пусть лучше в две смены работает!
И тут Веру прорвало.
Она прошлась по всей родословной Тамары Ильиничны. Объяснила, что значит унижать собственного сына, не верить в него. Говорила, что такая мать губит жизнь своему ребёнку, душит его недоверием и вечным обесцениванием.
Вера не сдерживалась. Она устала за эти годы — устала защищать, оправдываться, доказывать. Закончилось всё тем, что она выставила свекровь за дверь с пожеланием больше не появляться.
И Тамара Ильинична не появлялась. Десять лет.
За эти годы многое случилось.
Игоря уволили с завода. Без объяснений, просто сократили должность. Осталась только его маленькая фирма, балансирующая на грани банкротства.
Вера работала на износ. Содержала семью, помогала мужу держать на плаву бизнес. И каждый раз, когда Игорь ехал на переговоры, она гладила ему рубашки, чистила костюм и говорила:
— Мы в тебя верим. Ты наш самый лучший папа. И ты обязательно добьёшься. Пусть наша любовь будет твоей путеводной звездой.
Игорь смотрел на жену, на детей — и шёл дальше.
— У нас, если интересно, — Вера улыбнулась, — нет ни одного кредита. Ипотеку закрыли три года назад. А всё, что вы видите — ремонт, мебель, техника — это Игорь заработал.
Я пять лет не работаю. Игорь зарабатывает достаточно, чтобы я занималась только домом и семьёй.
Тамара Ильинична побледнела.
— У нас ещё дом за городом, — продолжала Вера спокойно. — Пока там ремонт идёт, не торопимся. А детям открыли счета в банке, чтобы у них стартовый капитал был.
Входная дверь щёлкнула. Вернулся Игорь.
Тамара Ильинична не сразу его узнала. Подтянутый, в хорошем костюме, с уверенной осанкой. Совсем не тот сутулый мальчик, которого она помнила.
— Здравствуй, мама.
— Сыночек! — лицо свекрови расплылось в улыбке. — Как ты изменился! Ты теперь так хорошо живёшь! Богато! А мамочке бы помог... Мамочка тебя родила, вырастила...
Десять минут она объясняла, почему сын должен её теперь обеспечивать. Игорь слушал с лёгкой улыбкой. Когда она замолчала, он сказал:
— Мама, я всего добился благодаря тем, кто в меня верил. Кто поддерживал в самое тяжёлое время. И я плачу тем, кто меня поддерживал. Вере. Детям.
— Ну, а маме? — с надеждой спросила Тамара Ильинична.
Игорь открыл кошелёк, достал монету и вложил ей в ладонь.
— А маме — по её поддержке.
Тамара Ильинична разжала пальцы. На ладони лежала копейка.
— Прости, я устал, — сказал Игорь. — Хочу побыть с семьёй, которая меня всегда поддерживала.
Он открыл дверь. Свекровь медленно пошла к выходу, оборачиваясь, не веря, что сын её просто выставляет. Копейка жгла кожу.
На лестничной площадке она швырнула монету под ноги.
Больше на пороге этой квартиры она не появлялась. До конца жизни была уверена, что именно её обидели, оскорбили и предали. Что сын оказался неблагодарным, а невестка — разлучницей.
Её чувства мало кого интересовали.
В той квартире, за закрытой дверью, Игорь обнял жену. Максим и Анна выбежали из своих комнат, и семья собралась за столом — пить чай, разговаривать, смеяться. Жить той жизнью, которую они выбрали и построили сами.
А на лестничной площадке, в пыли и полутьме, лежала копейка. Кто-то её потом поднимет, бросит в копилку или карман. Для кого-то она станет мелочью, для кого-то — удачей.
Но для Тамары Ильиничны она навсегда останется той ценой, которую платят за неверие в самых близких людей.