Семья, разделённая деньгами и годами обид, находит истину в старом доме, который оказывается не тем, чем они думали. Письма умершего отца научат их самому ценному — что наследство может быть не только имуществом, но и любовью, прощением и воссоединением.
Старый дом стоял на окраине города, как памятник забытому времени. Его стены потемнели от дождей, крыша местами провалилась, а окна смотрели пустыми глазами. Никто не жил здесь уже двадцать лет — с того дня, когда умер Иван Петрович, последний хозяин этого имущества.
Весть о его смерти дошла до всей большой семьи одновременно с объявлением нотариуса. Наследство было оставлено всем поровну — пятерым детям покойного, которые давно разъехались по разным городам и годами не разговаривали друг с другом.
Первой приехала Елена, старшая дочь. Она была деловой женщиной, владелицей сети магазинов в Москве. Её машина подъехала к дому в полдень, и она вышла, морща нос от запаха плесени и сырости.
— Это всё? — спросила она у себя. — За это мы должны драться?
Но вскоре приехали остальные. Сергей с женой из Санкт-Петербурга, Виктор из Казани с двумя взрослыми детьми, Марина из Волгограда, и, наконец, младший Алексей со своей семьёй из Екатеринбурга. В доме было тесно, громко и враждебно.
Елена тут же начала считать: — Если разделить поровну, каждому досталось бы примерно два миллиона рублей. Но земля может стоить дороже, если правильно всё организовать.
— Ты всё ещё думаешь только о деньгах? — возмутился Сергей. — Это дом нашего отца! Может быть, здесь нужно открыть музей или что-то в этом роде?
— Музей? Из-за чего? — фыркнула Марина. — Давайте просто продадим и разделим выручку поровну. Я не приехала сюда, чтобы слушать сентиментальные речи.
Виктор молчал, но его лицо было красным от гнева. Он смотрел на брата и сестёр, как на чужих людей. Алексей сидел в углу, держась подальше от конфликта.
Вечером, когда они попробовали ужинать вместе в полусломанной кухне, началась открытая война слов. Елена обвиняла Сергея в непрактичности, Марина кричала, что все думают только о себе, Виктор размахивал руками и говорил о справедливости, а Алексей просто слушал.
Ночь была долгой и шумной. Никто хорошо не спал.
На следующее утро Алексей встал рано и решил прогуляться по дому. Он никогда не был в нём раньше — слишком молод был, когда отец переехал сюда. Он поднялся в чердак, и там, среди паутины и старых вещей, нашёл старый деревянный сундук.
Внутри были письма. Сотни писем, написанные рукой их отца Ивана Петровича.
Письма были адресованы никому конкретно — это был дневник, который отец вёл всю жизнь. Алексей начал читать, и его глаза наполнились слёзами.
«Елена, мой гордый орёл, но почему ты так боишься бедности? Это не твой враг, это твой учитель».
«Сергей, мой мечтатель, ты всегда видел мир таким, каким хотел его видеть. Это красиво, но иногда больно».
«Виктор, мой боец, твоя справедливость холодна, как лёд. Научись прощать — это сильнее, чем быть правым».
«Марина, моя королева, ты считаешь, что сильная женщина не должна нуждаться. Но самые сильные просят помощи».
«Алексей, мой младший, я вижу в тебе миротворца. Когда я уйду, может быть, ты поможешь им найти дорогу друг к другу».
Но было ещё одно письмо. Запечатанное, с надписью: «Открыть, когда соберёмся вместе».
Алексей спустился вниз, где остальные уже начинали новый день конфликтов и обсуждений. Он положил письмо на стол.
— Подождите, — сказал он. — Я нашёл кое-что.
Все замолчали. Алексей прочитал им письма отца — все письма, по очереди. Когда он закончил, в комнате была полная тишина.
Потом они открыли запечатанное письмо:
«Мои дорогие дети, если вы читаете это, значит, я уже ушёл. И если вы собрались в этом доме, значит, вы пришли за наследством. Но я должен вам рассказать правду — этот дом мне не принадлежит. Я никогда не был его хозяином. Я только жил в нём, потому что его владелец позволил мне. Все эти годы я платил ему немного денег, чтобы жить здесь. Это был мой убежище от мира, но не мой дом. После моей смерти право на этот дом переходит к его настоящему владельцу — к человеку, который был добр ко мне. Но я оставляю вам нечто гораздо более ценное — я оставляю вам друг друга. Найдите в себе силы простить, услышать, полюбить. Это и есть мой настоящий дом. А деньги — те деньги, которые я экономил всю жизнь — они ваши. Поровну. Но только если вы откроете свои сердца друг другу».
Елена первой начала плакать. Потом Марина. Сергей обнял брата, Виктор молчал, но его лицо помягчело. Алексей просто смотрел на них, видя, как давление лет вдруг упало.
— Я... я не знал, что папа переживал, — сказала Елена тихо.
— Никто не знал ничего, — ответил Сергей. — Потому что мы не слушали друг друга.
Они сидели в этом полусломанном доме весь день, разговаривая — настоящие разговоры, а не крики. Делились воспоминаниями, смехом, слёзами. Впервые за многие годы они были не соперниками за наследство, а семьёй.
На следующий день они вместе пошли к нотариусу и разделили деньги поровну — как завещал их отец. Но они договорились сделать ещё одно — каждый год они будут собираться вместе, в какой-нибудь город, чтобы не потерять друг друга снова.
И старый дом остался пустым, но он больше не был символом раздора. Он стал символом того, что материальное имущество — ничто, если нет семьи. Что истинное богатство — это люди, которые тебя окружают, и слова, которые ты имеешь возможность услышать от них, прежде чем будет слишком поздно.
Последний раз Алексей посетил этот дом один. Он поднялся на чердак, посидел среди писем отца, и понял, что его отец, может быть, был мудрее, чем он когда-либо представлял. Иван Петрович никогда не владел этим домом, но он владел самым важным — любовью и пониманием. И он передал это своим детям, хотя они почти потеряли это в спешке за деньгами и имуществом.
Дом можно потерять, дом можно продать, но семью можно вернуть, если захотеть слышать правду