— Ваша честь, я требую алименты! Она обязана их платить!
— Олег Викторович, вы серьезно? — судья Ковалева сняла очки и впервые за двадцать лет практики не смогла скрыть удивления. — Поясните суду, на каком основании?
— Как на каком? Мы были женаты пять лет! Я привык к определенному уровню жизни! А теперь что, мне на съемной однушке ютиться? — голос моего бывшего супруга дрожал от возмущения.
Друзья подписывайтесь, ставьте лайки и пишите комментарии! Для меня это очень важно!
***
Я сидела напротив и не верила своим ушам. Это был тот самый Олег, которого я когда-то считала любовью всей своей жизни? Тот, кто клялся заботиться обо мне в горе и радости?
— Олег Викторович, — судья надела очки обратно, — давайте по порядку. У вас есть трудоспособность?
— Ну... формально да, — он заерзал на стуле.
— Имеется инвалидность?
— Нет, но...
— Проблемы со здоровьем, препятствующие трудоустройству?
— Нет, однако...
— Тогда объясните суду логику вашего требования, — судья откинулась на спинку кресла.
Олег выпрямился, явно готовясь к своему главному аргументу.
— Дело в том, что за годы брака я занимался домашним хозяйством, обеспечивал комфорт жене, а она тем временем строила карьеру. И вот теперь, когда она стала успешным адвокатом, я что, должен остаться ни с чем?
Я закрыла глаза. Боже, как же он врёт. Как легко и непринужденно переписывает нашу историю.
Познакомились мы семь лет назад на вечеринке у общих друзей. Я тогда только получила диплом юриста и устроилась младшим специалистом в небольшую фирму. Олег работал менеджером в строительной компании, был обаятельным, внимательным, говорил о больших планах.
Через полгода мы поженились. И первый год действительно был похож на сказку. Мы снимали маленькую квартиру на окраине, вместе готовили ужины, строили планы о будущем доме и детях.
Но постепенно что-то начало меняться. Олег всё чаще задерживался на работе. Потом появились командировки. А потом он вообще потерял работу.
— Это временно, солнышко, — успокаивал он меня. — Найду что-то получше. Не переживай.
Я не переживала. Работала за двоих, брала дополнительные дела, сидела над документами по ночам. Олег тем временем обещал заняться домашними делами.
Ключевое слово — обещал.
Приходя домой, я находила немытую посуду, разбросанные вещи и Олега, увлеченного очередной компьютерной игрой.
— Ты же говорил, что займешься уборкой, — устало произносила я, роняя портфель с тяжелыми папками.
— Занимался! Но потом Вадик позвонил, срочный вопрос по проекту был. Ты же знаешь, я ищу работу, связи надо поддерживать.
Проект так и остался вопросом. Работа — поисками. А я тянула всё на своих плечах.
Когда меня повысили и я стала ведущим юристом, зарплата выросла в два раза. Олег ликовал больше меня.
— Вот видишь! Я говорил, что ты талантливая! Теперь можем позволить себе квартиру побольше, машину новую!
Мы съехали в трехкомнатную квартиру в центре. Олег по-прежнему не работал, но теперь это объяснялось тем, что он "занимается саморазвитием" и "ищет себя".
Искал он себя три года. За это время я открыла собственную адвокатскую контору, работала по шестнадцать часов в сутки, выигрывала сложные дела. А Олег осваивал новые игры и периодически пропадал то на рыбалке с друзьями, то на каких-то семинарах по личностному росту.
— Ваша честь, — голос Олега вернул меня в зал суда, — моя бывшая супруга зарабатывает в десять раз больше меня! Это несправедливо!
Судья посмотрела на него долгим взглядом.
— Анна Сергеевна, — обратилась она ко мне, — хотите что-то добавить?
Я встала. В руках лежала папка с документами, которую я приготовила специально для этого заседания.
— Ваша честь, разрешите представить суду некоторые факты. Во-первых, справка о доходах моего бывшего мужа за последние пять лет. Как видите, официально он получал минимальный доход от случайных подработок. Неофициально же тратил мои средства на свои нужды.
Я передала документы секретарю.
— Во-вторых, выписки по счетам за три года. Обратите внимание на регулярные траты в игровых клубах, ресторанах и магазинах техники. Всё это оплачивала я.
Лицо Олега начало краснеть.
— В-третьих, — я достала ещё одну папку, — показания трех свидетелей, которые подтверждают, что истец никогда не занимался домашним хозяйством в полном объеме и не препятствовал собственной трудовой деятельности по уважительным причинам.
— Это вранье! — выкрикнул Олег. — Я всё делал по дому!
— Олег Викторович, прошу не перебивать, — судья повысила голос. — Анна Сергеевна, продолжайте.
Я взяла последний документ.
— И, наконец, медицинское заключение о том, что у истца нет никаких проблем со здоровьем, препятствующих трудоустройству. Ему тридцать два года, он полностью трудоспособен. Более того, — я сделала паузу, — у меня есть информация, что в период нашего брака истец систематически присваивал денежные средства, предназначенные для семейных нужд, и тратил их на личные развлечения.
— Это ложь! — Олег вскочил с места. — Ты сама давала мне деньги!
— На продукты и коммунальные услуги, — спокойно ответила я. — Не на новый игровой компьютер за двести тысяч и не на поездку в Сочи с друзьями.
Наступила тишина. Судья внимательно изучала документы.
— Олег Викторович, — наконец произнесла она, — вы понимаете, что алименты бывшему супругу могут быть назначены только в исключительных случаях? Когда человек действительно нуждается в материальной поддержке по объективным причинам?
— Но я же привык к определенному уровню жизни! — упрямо повторил Олег.
Судья сняла очки и посмотрела на него с нескрываемым изумлением.
— Привыкли. К уровню жизни, который обеспечивала ваша супруга, в то время как вы добровольно отказались от трудоустройства. Это правильно?
— Я не отказывался! Просто не мог найти достойную работу!
— Пять лет? — судья подняла бровь. — За пять лет вы не смогли найти ни одной работы? При наличии высшего образования и опыта?
Олег молчал, сжав кулаки.
— Суд учитывает представленные истицей доказательства, — продолжала судья. — Согласно им, вы, Олег Викторович, являетесь трудоспособным гражданином без инвалидности и объективных причин для невозможности трудоустройства. Факт вашего привыкания к определенному уровню жизни не является основанием для назначения алиментов.
— Но закон! Закон же говорит, что бывший супруг может требовать...
— Закон, — перебила его судья, — говорит о нетрудоспособных или нуждающихся супругах. Вы не относитесь ни к одной категории. Более того, материалы дела свидетельствуют о том, что именно вы находились на содержании у супруги в период брака, а не наоборот.
Тишина в зале была оглушительной. Несколько человек на галерее — студенты юрфака, пришедшие на открытое заседание, — переглядывались с недоверием.
— Суд отказывает в удовлетворении исковых требований, — судья взяла молоток. — Более того, суд рекомендует истцу незамедлительно заняться поиском работы и начать самостоятельно обеспечивать своё существование. Заседание окончено.
Удар молотка прозвучал как приговор.
Я собрала документы и направилась к выходу. Олег преградил мне путь.
— Ты специально меня опозорила! — прошипел он.
— Нет, Олег, — я посмотрела ему в глаза. — Ты сам себя опозорил. Когда решил, что можешь жить за мой счет всю жизнь. Когда пять лет играл в игры вместо того, чтобы искать работу. Когда потратил наши сбережения на свои прихоти.
— У нас же была семья! Я имею право...
— Семья — это партнерство, — перебила я. — Это когда оба вкладываются, оба стараются. А ты просто пользовался моим трудом.
— Я был рядом! Поддерживал тебя!
— Поддерживал? — я невесело рассмеялась. — Олег, ты забыл, как я плакала от усталости после семнадцатичасового рабочего дня, а ты просил денег на новую приставку? Как я готовилась к важнейшему делу, а ты устроил вечеринку с друзьями дома? Как я потеряла ребенка из-за стресса и переработок, а ты был на рыбалке?
Последняя фраза прозвучала тихо, но Олег побледнел. Он знал. Конечно, знал. Но никогда не говорил об этом.
Год назад я забеременела. Это был шанс, который мы оба ждали. Но работы было слишком много, я не могла позволить себе отдых — на мне висела куча клиентов. А Олег... Олег уехал на рыбалку, когда у меня начались боли.
Я потеряла ребенка на третьем месяце. Вернулась домой из больницы одна — Олег всё ещё был на рыбалке, телефон не брал.
Именно тогда я поняла, что это не брак. Это просто удобная для него жизнь за чужой счет.
— Аня, прости, — неожиданно произнес он. — Я действительно думал, что имею право.
— Право на что? На мои деньги? На мою жизнь?
— На... на компенсацию за потерянное время.
Я покачала головой.
— Знаешь, Олег, я тоже потеряла время. Пять лет я верила, что мы семья. Что ты просто переживаешь трудности. Что скоро всё наладится. А ты просто сидел на моей шее и даже не пытался спрыгнуть.
Я обошла его и направилась к выходу. В коридоре меня ждала моя помощница Света.
— Анна Сергеевна, вы были потрясающи! — восторженно прошептала она. — Видели бы вы его лицо!
— Света, это не повод для радости, — устало ответила я. — Просто очень грустная история.
— Но справедливость восторжествовала!
Справедливость. Наверное, да. Но почему-то не было ощущения победы. Была только пустота и усталость.
Выходя из здания суда, я вдруг почувствовала легкость. Впервые за долгие годы. Словно сбросила груз, который тянул вниз.
Телефон завибрировал — сообщение от клиентки, чье дело я недавно выиграла: "Анна Сергеевна, спасибо вам огромное! Вы изменили мою жизнь!". Я улыбнулась.
Да, я потеряла пять лет. Потеряла иллюзии о счастливой семейной жизни. Но я не потеряла себя. Не потеряла способность работать, добиваться целей, помогать людям.
А Олег... Что ж, надеюсь, этот урок пойдет ему на пользу. Может быть, он действительно найдет работу и научится нести ответственность за свою жизнь. А не искать того, кто понесет её за него.
Через два месяца я случайно узнала, что Олег устроился менеджером в крупную торговую компанию. Зарплата приличная, перспективы карьерного роста. Значит, мог. Просто не хотел, пока был удобный вариант.
Иногда людям нужно упереться в стену, чтобы наконец начать двигаться вперед. И иногда лучшее, что ты можешь сделать для человека — это перестать быть его костылем.