Всем привет, друзья!
Жизненный путь Василия Кардакова, уроженца Омской области, оказался накрепко связан с горнилом крупнейших военных конфликтов его эпохи. Будучи кадровым офицером Русской императорской армии, он прошёл через Первую Мировую и Гражданскую войны, получил блестящее образование в военной академии. Его служба продолжалась и в мирные годы: он руководил учебным дивизионом в Киеве, а затем занимал пост заместителя начальника артиллерийского училища в Томске, откуда впоследствии добровольно отправился на фронт.
Летом 1941 года, командуя артиллерией стрелковой дивизии, Кардаков, судя по всему, проявлял себя на поле боя достаточно умело, раз уже в августе того же года его представили к высокой награде – ордену Красного Знамени. Однако получить её он не успел. В ходе тяжёлых боёв под Жлобином офицер был захвачен в плен и доставлен в пересыльный лагерь Дулаг-121, располагавшийся в Гомеле. Именно здесь, едва оказавшись за колючей проволокой, полковник неожиданно изъявил готовность сотрудничать с врагом, предложив свои услуги в качестве лагерного коменданта.
На последующих допросах он пытался облачить свой поступок в подобие благородного мотива. Кардаков заявлял, что, будучи старшим по званию, чувствовал ответственность за судьбы других пленных и якобы хотел облегчить их участь. Цинично повторяя фразу о «защите братьев по Родине», он признавался в утрате веры в победу Советского Союза, поражённый успехами вермахта. Главной же причиной было простое желание спасти собственную шкуру, обеспечить себе сытость и тепло.
Сам он живописал результаты своей деятельности как нечто героическое: по его словам, ему удалось покончить со смертностью, голодом и побоями, навести образцовый порядок, обуздать лагерную полицию, а также организовать клуб, церковь и даже оркестр.
Однако за этим фальшивым фасадом скрывалась чудовищная реальность. В том самом лагере, где Кардаков наводил свой «порядок», ежедневно от голода умирали до сотни человек. Рацион узников состоял из жидкой похлёбки на основе отрубей и подмороженной картошки, нередко с примесью керосина. Истощённых людей впрягали в телеги, заставляя перевозить тяжеленные грузы, кирпичи и дрова. Они разгружали боеприпасы и рыли противотанковые рвы по пятнадцать часов в сутки. Тех, кто от изнеможения падал, не колеблясь расстреливали на месте. Вот истинная картина «благородной» работы полковника-предателя.
Кардаков вышел на новый уровень сотрудничества с оккупантами, установив связь с немецкой военной разведкой. Его завербовал контрразведывательный отдел 1Ц, входивший в структуру 221-й охранной дивизии. Об этом факте после окончания войны сообщил на допросе первый помощник начальника этого отдела Курт Шейн, попавший в плен под Берлином в 1945 году. По его словам, контакт с бывшим полковником был налажен, когда тот уже возглавлял городскую полицию Гомеля. Кардаков снабжал немцев ценными разведданными: сообщал о дислокации партизанских отрядов, их численном составе, вооружении и боеспособности.
Именно успехи в этой деятельности открыли предателю путь к следующей карьерной ступени. Вскоре оккупационные власти назначили его начальником уже не городской, а областной полиции. Таким образом, поле для его карательных операций существенно расширилось, и свирепствовать он получил возможность в куда более широких масштабах.
Кардаков создал разветвлённую сеть осведомителей. Шейн привёл на допросе характерный пример: в августе 1942 года от нового начальника областной полиции поступило донесение. Информацию предоставил житель одной из деревень к северу от Гомеля, сообщивший о двухстах партизанах в близлежащем лесу. Эти сведения были доложены генерал-лейтенанту Лендле, который отдал приказ о прочёсывании территории. Немецкие части, охранявшие стратегические шоссе и железную дорогу, сомкнули кольцо вокруг указанного района. Застигнутые врасплох партизаны оказали ожесточённое сопротивление. Им удалось прорвать окружение и уйти на северо-восток, однако пятнадцать человек были расстреляны на месте, а троих взяли в плен и после допроса, который лично вёл Шейн, отправили в лагерь под Смоленском.
Подобных эпизодов, по уверениям немецкого офицера, было множество. Он вспомнил ещё одну успешную операцию в феврале 1943 года, когда в селе восточнее Гомеля был выявлен крупный партизанский отряд. В ходе столкновения немцы убили пятьдесят человек и захватили в плен тридцать. Курт Шейн утверждал, что от Кардакова регулярно, по два-четыре раза в месяц, поступала информация. На основании двадцати пяти его донесений были проведены карательные рейды, закончившиеся разгромом партизанских формирований.
Финальный аккорд карьеры предателя прозвучал в 1944 году, когда Кардаков, спасаясь от наступающей Красной Армии, бежал в район Бобруйска. Там он нашёл пристанище в печально известной Русской освободительной армии (РОА) генерала Власова, куда его привлекли старые связи по службе в Красной Армии. В этой антисоветской структуре бывший полковник не затерялся. Он не только быстро сделал карьеру, получив воинское звание, но к концу войны дослужился до начальника артиллерии полевого штаба, фактически командуя всеми артиллерийскими подразделениями власовцев.
Его обязанности в этот период выходили далеко за рамки штабной работы. Кардаков разъезжал с инспекциями по Дании и Франции, активно вербуя в ряды РОА новых сторонников из лагерей для военнопленных. В Берлине он даже встретил бывшего бургомистра Добруша и Гомеля Ивана Соболева, которому, видя его бедственное положение, оказал помощь деньгами и устроил во власовские структуры курировать белорусское направление.
Однако крах Третьего рейха поставил точку и на этой карьере. В мае 1945-го, оказавшись в Чехословакии в районе Карлсбада, где основные силы власовцев были захвачены в плен, Кардакову удалось совершить очередной побег. На этот раз он сдался американским оккупационным властям.
Последовавший год стал для него попыткой зацепиться за новый шанс. Он активно сотрудничал с западными спецслужбами, делясь всем, что знал о советской военной машине. Но здесь его ждало жестокое разочарование. К тому времени его знания о Красной Армии образца 1941 года безнадёжно устарели и не представляли серьёзной ценности для союзников.
И тогда случилось то, чего Кардаков, вероятно, боялся больше всего. Американцы, несмотря на его отчаянные просьбы, приняли решение выдать его советскому правосудию. Почему же западные союзники отказались спасать этого опытного перебежчика? Причины были сугубо прагматичными. С одной стороны, он и впрямь был им больше не нужен — его информация не стоила и ломаного гроша. С другой — на международной арене Запад стремился демонстрировать видимость сотрудничества с СССР и не хотел выглядеть как прибежище для всех без разбора военных преступников. Кардаков стал разменной монетой в этой большой политической игре.
В 1947 году в Минске состоялся суд. Ирония судьбы заключалась в том, что как раз в тот год в СССР была отменена смертная казнь, и бывший полковник избежал виселицы, отделавшись 20-летним сроком в лагерях. Его след ещё мелькнул в 1950-х, когда он привлекался для опознания некоторых своих подельников по Гомелю, но с тех пор его судьба окончательно канула в неизвестность.
★ ★ ★
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
~~~
Ваше внимание — уже большая поддержка. Но если захотите помочь чуть больше — нажмите «Поддержать» в канале или под статьёй. От души спасибо каждому!