История знает немало браков по расчету, скреплявших династии и империи. Но куда больше страстей, скандалов и настоящих драм таят в себе союзы, бросившие вызов условностям. Браки, где короли теряли головы, а троны — наследников, где титулы и происхождение ничего не значили перед силой настоящего чувства. Перед вами — пять самых скандальных и неравных браков XVII-XX веков, которые изменили жизни их участников и, порой, ход самой истории.
1. Мадам де Ментенон и Людовик XIV
Франция, 17 век
Она была последней любовью Людовика XIV и ничем не походила на его прежних фавориток — скромная, благоразумная, стыдливая, немолодая (старше короля на 3 года), некрасивая и очень скучная особа.
Франсуаза рано стала сиротой и оказалась в Париже в доме своей крестной в качестве приживалки и камеристки, где собиралось блестящее общество. Там она познакомилась с поэтом Полем Скарроном — самым весёлым и одновременно самым несчастным человеком во Франции, парализованным инвалидом. Скаррон предложил ей брак, составив шутливый договор: «В приданое будущей невесты входят … два больших и очень озорных глаза, очень красивая блузка, пара красивых рук и много остроумия». Весь Париж жалел юную девушку, отданную в жены скрюченному паралитику, что напоминало сказку «Красавица и чудовище», а Франсуаза на самом деле была очень счастлива все восемь лет брака со Скарроном. Она стала ему женой, другом, сиделкой и хозяйкой блестящего салона. Перед смертью Скаррон оставил ей «шутовское наследство» — долги, но добавил: «Связи в Париже – вот настоящий капитал».
Оставшись без всего, Франсуаза использовала свои связи и стала воспитательницей королевских бастардов. Она искренне любила детей, особенно выделяя старшего, хромого Луи-Огюста, который стал называть ее «матушка». Его родная мать, Атенаис де Монтеспан, равнодушно относилась к сыну-калеке. Людовик XIV, посещая детей, сначала счел вдову Скаррон «противной» и «невыносимой». Но постепенно их разговоры вышли за рамки детских проблем — к религии, философии, экономике. Оказалось, она много знала о реальном положении дел во Франции и могла открыть королю глаза на то, что скрывали министры. Франсуаза и Людовик стали друзьями.
Людовик подарил воспитательнице имение Ментенон, титул маркизы и имя — мадам де Ментенон. Когда король попытался ее соблазнить, она отказала: «Вашему величеству следует уделить внимание супруге, а не мне». Этот отказ не оттолкнул, а восхитил его. Королева Мария-Терезия была счастлива: муж проводил с ней вечера с нежностью, какой не было за 30 лет брака. Она знала, кому обязана этим чуду, и, умирая, сняла с руки обручальное кольцо и надела его на руку Франсуазы. Но никто и подумать не мог бы, что король реально женится на воспитательнице своих детей!
Но после смерти королевы Франсуаза согласилась стать не просто любовницей, а тайной женой короля. Сделать Ментенон королевой Людовик не мог, и был заключен тайный брак. Официальных документов о браке не существует, но историки признают его факт. Ведь она всегда жила рядом с королем, который ласково обращался к ней «мадам», не добавляя «Ментенон». Ездила Ментенон только в большой королевской карете. Людовик писал ей: «...как бы ни была велика ваша любовь, моя все равно больше, потому что сердце мое целиком принадлежит вам». Двор возненавидел ее больше всех фавориток. Ее прозвали «черной королевой»: из-за нее великолепный двор погрузился во мрак, балы и маскарады сменились молитвами и скромными нарядами. Над Людовиком смеялась вся Европа: «Французский король — противоположность другим государям: у него молодые министры и старая любовница». Она неизменно присутствовала в каб инете короля во время совещаний: сидела в углу, вышивала или читала, но — слушала все… Неизвестно, о чем она потом говорила с Людовиком наедине. Впрочем, король неоднократно говорил, что мадам де Ментенон никогда не спрашивает его о делах. Это он просит у нее совета.
Они прожили вместе 30 лет. Умирая, 77-летний Людовик сказал 80-летней Франсуазе: «Меня утешает в смерти только то, что мы скоро опять соединимся». Последние годы она провела в монастыре.
2. Марта Скавронская и Петр I. От служанки до императрицы
Россия, 18 век
Эта женщина не только укротила нрав великого реформатора, но и стала первой в истории России императрицей, открыв так называемый «бабий век» русской монархии.
Загадочное происхождение: из литовских крестьян в русский плен
«Происхождение этой женщины темно и неясно» — эта фраза историков как нельзя лучше описывает ранние годы Марты Скавронской. Дочь литовского крестьянина, рано познавшая горе (её первая дочь умерла в младенчестве), она успела побывать замужем за шведским драгуном, когда судьба сделала крутой поворот: при взятии Мариенбурга русскими войсками в 1702 году Марта попала в плен. Историк Николай Павленко так описывает этот момент: «Пленницу приметил сам Меншиков. Он забрал её у генерал-фельдмаршала Шереметева всего за три рубля — стоимость хорошей коровы по тем временам».
Именно в доме Меншикова произошла её судьбоносная встреча с русским императором. Пётр, измученный государственными заботами и приступами ярости, нашёл в этой простой женщине нечто особенное. Она не только «обстирывала, расчесывала, баюкала и ласкала» царя, но и обладала даром унимать его знаменитые приступы гнева. «В те минуты, когда он поддавался одному из своих приступов ярости, — пишет биограф Петра, — она безбоязненно подходила к нему, обращаясь нежно, но твердо, гладила руками волосы и укладывала больную голову на свою роскошную грудь. Уткнувшись лицом в это прекрасное тело, как в подушку, он успокаивался». К 1705 году Марта, принявшая православие под именем Екатерины Алексеевны, родила Петру двух сыновей. «Здравствуй, матка!» — так обращался могущественный монарх к бывшей служанке в письмах. Екатерина не была дворцовой затворницей. Она сопровождала Петра в военных походах, причём «не боялась ездить верхом, хотя постоянно была беременна, лихо опрокидывала чарку с водкой» и держалась на дружеской ноге с солдатами. Эта «походная жена» разделяла все тяготы полевой жизни — качество, редкое для женщин её времени.
В 1712 году Пётр официально обвенчался с Екатериной, узаконив рождённых до брака дочерей Анну и Елизавету. Для царя, ещё не разведённого с первой женой, это был смелый шаг, демонстрировавший силу его чувств.
Императорская корона и удар судьбы
В мае 1724 года Петр, за три года до этого провозгласивший себя императором, провел коронацию Екатерины в качестве императрицы «в знак особых заслуг». Один из иностранных посланников писал: «Это одно из удивительных событий в этом чудесном веке». Улицы Москвы были украшены триумфальными арками, готовились грандиозные фейерверки — бывшая служанка достигла вершины власти. Его чувства к жене словно возродились. Он писал ей: «Только в палаты войдешь, так бежать хочется — все пусто без тебя». Пётр даже рассматривал её как возможную преемницу, издав указ о престолонаследии, позволявший монарху самому назначать наследника.
Но через шесть месяцев грянул скандал. Стало известно о связи Екатерины с Виллимом Монсом, братом Анны Монс — бывшей фаворитки самого Петра. Современники отмечали, что Монс «льстил царице, говорил красивые слова, посвящал стихи» — то, чего ей так не хватало в отношениях с супругом, который «мог накричать, прилюдно унизить, дать оплеуху». Расправа была жестокой: Монсу отрубили голову, которую, по легенде, Пётр приказал заспиртовать и поставить в покоях жены. Современники поражались выдержке Екатерины: «Вечером в день казни она разучивала с дочерями новые танцы. Когда Петр повез ее кататься к эшафоту, где было выставлено тело Монса, она не дрогнула». Отношения супругов оказались на грани разрыва. Саксонский посланник доносил: «Они почти не говорят друг с другом, не обедают и не спят больше вместе». Но судьба распорядилась иначе — Пётр тяжело заболел.
«Четыре часа Екатерина рыдала, стоя перед ним на коленях», умоляя о прощении. И царь, чувствуя приближение смерти, смягчился. 28 января 1725 года Пётр Великий скончался, и через несколько часов началось правление бывшей лифляндской служанки. Восшествие Екатерины I на престол стало возможным благодаря Меншикову и «птенцам гнезда Петрова».
История Екатерины I — это не просто сказка о Золушке. Она доказала, что в петровской России происхождение не было препятствием для власти. Но её история также показала, сколько хитрости, приспособленчества и личных жертв требовалось женщине, чтобы удержаться у подножия русского трона.
3. Наталья Пушкина и Николай Вильгельм Нассауский
Германия, 19 век
История Натальи Александровны Пушкиной, младшей дочери поэта, могла бы стать трагедией, но обернулась легендой о любви, способной преодолеть любые преграды. Всё изменилось, когда она, измучившись от страданий в браке с Михаилом Дубельтом, уехала за границу. Именно там, оставив позади прошлое, она с головой окунулась в вихрь светских развлечений и встретила свою судьбу — принца Николая-Вильгельма Нассау.
Страстный роман и решительный шаг
Между Натальей и принцем Николаем разгорелся роман настолько страстный, что он, несмотря на все свои титулы (брат царствующего герцога Нассау и шведской королевы Софии) и неясное семейное положение Натальи Александровны, предложил ей руку и сердце. Ради этого брака принц пошел на беспрецедентную жертву. Он отказался от своих прав на престол в пользу младшего брата и многих привилегий, чтобы связать жизнь с любимой женщиной.
Не дожидаясь окончания бракоразводного процесса с Дубельтом, принц Нассау обвенчался с Натальей Александровной в Лондоне 1 июля 1867 года. Поскольку брак был морганатическим, Наталья Александровна получила от герцогского дома титул графини фон Меренберг, став «некоронованной королевой Висбадена».
Счастливая жизнь в согласии и верности
Их брак, вопреки всем условностям, оказался на удивление счастливым и безоблачным. Николай-Вильгельм – «добродушный толстяк немец с превосходным сердцем» – обожал свою жену. Вместе они поселились в Висбадене, где их дворец стараниями графини стал центром притяжения для литераторов, музыкантов и дипломатов. Наталья Александровна, всегда гордившаяся родством с Пушкиным, превратила холл своего дома в музей поэта.
Их союз был омрачен лишь одним грандиозным скандалом, когда Наталья Александровна решила опубликовать письма отца к своей матери. Братья Пушкины были возмущены, но на помощь Наталье пришел ее муж — он моментально и деликатно уладил шумиху, и страсти быстро улеглись.
Любовь сильнее смерти
Согласно правилам княжества Нассау, после кончины Наталье Александровне запрещалось покоиться рядом с супругом. Но их связь оказалась сильнее даже этого запрета. Дочь гениального поэта написала в завещании, чтобы после ухода в мир иной ее прах был развеян над местом упокоения её мужа. Этот пункт своевольного завещания графини был исполнен ее родными 10 марта 1913 года. Ни креста, ни венка, ни плиты после младшей дочери Пушкина не осталось. Осталась лишь память о любви, которая соединила их навеки.
4. Екатерина Долгорукова и Александр II. История любви, которая стоила трона
Россия, 19 век
Он был всесильным императором. Она – девочкой из обедневшей княжеской семьи. Когда Александр II впервые усадил десятилетнюю Катеньку Долгорукову на колени, он и представить не мог, что эта девочка станет его главной страстью, проклятием и единственным утешением.
Их история началась как благородный жест. После смерти отца Екатерины император взял опеку над шестью детьми Долгоруковых. Екатерину определили в Смольный институт. Но его визиты к «подопечной» стали слишком частыми. «Его внимание проливало бальзам на мое детское сердце, – писала она в дневнике. – Чем более я взрослела, тем более усиливался его культ у меня».
Случайная встреча в Летнем саду взорвала хрупкую идиллию. Взрослая, цветущая Екатерина ошеломила Александра. Её равнодушие к его статусу и юная стеснительность покорили императора окончательно. Начались тайные свидания, пылкие письма, робкие поцелуи. Испуганные родственники попытались увезти Екатерину от греха подальше – в Европу. Но однажды ночью, перед самым отъездом, платоническая любовь перестала быть таковой. Страстный Александр поклялся ей перед иконой: «Я женюсь на тебе, как только смогу!»
В разлуке они писали друг другу каждый день. «Ангел моей души!» – обращался он к ней. «Мой любимый Мунка», – писала она в ответ. 6000 писем за 14 лет – лучшее доказательство их страсти.
Скандал, дети и проклятие рода
Их связь стала публичной. Двор шептался о «проклятии Долгоруковых», вспоминая, как Петр II умер в день свадьбы с другой Екатериной Долгоруковой. На спиритическом сеансе дух Николая I якобы предрек сыну гибель из-за этой связи. Но Александр был глух ко всему. Он боготворил её, их детей, её заботу. Это она, молодая любовница, утеплила на зиму его покои в Зимнем дворце, заменила каменный матрац на пружинный, подарила ему простое человеческое тепло.
Цена счастья
Когда умерла законная жена императрица Мария Александровна, Александр не стал ждать. Спустя всего 40 дней вместо положенного года траура он обвенчался со своей возлюбленной. «Я боюсь своего счастья, – сказал он ей после церемонии. – Боюсь, что Бог скоро лишит меня его».
Пророчество сбылось. Меньше чем через год народовольцы бросили бомбу в царя-освободителя. В гробу рядом с его изуродованным телом лежали её роскошные косы, которые она остригла в знак вечной верности.
С его смертью закончилась и её сила. Новый император Александр III холодно попросил её «закрыться в монастыре». Княгиня Юрьевская, получив миллионы по завещанию, уехала в Ниццу. Но без своего «Мунки» она превратилась в вечную просительницу, годами вымогавшую у двора новые выплаты, порой шантажируя публикацией их интимной переписки.
Она пережила его на 41 год, но так и не смогла ни забыть свою великую любовь, ни найти себе место в мире, где не было Александра. Их история осталась памятником страсти, которая оказалась сильнее условностей, сильнее короны и сильнее самого рассудка.
5. Михаил Александрович Романов и Наталья Брасова
Россия, 20 век
История Дома Романовых, начавшаяся с Михаила Фёдоровича, могла закончиться на Михаиле Александровиче — но его царствование продлилось всего один день. Виной всему стал чудовищный по меркам Императорской фамилии скандал, вызванный морганатическим браком Великого князя. В отличие от прежних «семейных неурядиц», этот союз поставил под удар саму династию.
Наследник, не желавший трона
Младший сын Александра III, всеобщий любимец «Мишкин», вырос обаятельным и простодушным человеком, чуравшимся придворного этикета. После скоропостижной смерти брата Георгия в 1899 году он неожиданно для всех стал наследником престола — к ужасу своего старшего брата, Николая II, который считал его «легковерным и бесхарактерным».
Рождение у Николая сына Алексея в 1904-м сняло с Михаила груз ответственности. «Был и отставной наследник Миша; он сиял от счастья, что больше не наследник», — писал современник. Однако именно статус «запасного» наследника и одного из самых богатых людей Империи сделал его личную жизнь делом государственной важности.
Роковая встреча с «хищницей»
В 1907 году в Гатчине шеф Лейб-гвардии Кирасирского полка Великий князь Михаил обратил внимание на жену своего подчиненного, поручика Вульферта. Наталья Шереметьевская, дочь адвоката, уже успела дважды побывать замужем, оба раза — по страстной любви, и оба раза браки заканчивались скандалом. Современники описывали ее как женщину с «гордым и чистым выражением лица» и «бархатистыми глазами», обладательницу «медленной, волнистой, нежной грации».
Используя весь арсенал кокетства, она быстро пленила доверчивого Великого князя. Муж поначалу поощрял визиты высокого гостя, но вскоре роман вышел из-под контроля. В 1909 году Наталья объявила мужу, что влюблена в Михаила, и уехала в Европу. За три месяца она отправила возлюбленному 377 телеграмм.
Скандал века: тайный брак и династическая катастрофа
Императорская фамилия пришла в ужас. Наследник, следующий в очереди за неизлечимо больным Алексеем, связался с дважды разведенной особой. Михаила сослали в Орёл, но это не помогло. Когда у Натальи родился сын, Михаил, пообещав брату не жениться, выпросил лишь разрешение на ее развод. Ребенок получил фамилию «Брасов» и дворянство.
Но в 1912 году, понимая, что в случае смерти наследника Алексея его насильно разлучат с любимой, Михаил пошел на отчаянный шаг. Он тайно обвенчался с Натальей в Вене.
Для Николая II это был удар. «Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым… Это такая хитрая и злая бестия, что противно о ней говорить», — писал император.
Последствия были суровыми: Михаила лишили всех династических прав, уволили со службы и запретили въезд в Россию. Потенциальный император стал изгнанником.
Цена страсти: отречение, измена и гибель
С началом Первой мировой войны Михаилу разрешили вернуться. Он геройски командовал «Дикой дивизией», а Наталья открыла госпиталь. Но их брак дал трещину. В письмах с фронта Михаил умолял жену прекратить флирт с Великим князем Дмитрием Павловичем, которого она нежно называла «Ландышем». «Меня охватывает сложное чувство, тут и досада, и ревность, и глубокая грусть…», — писал он.
В 1917 году, после отречения Николая II, корона неожиданно перешла к Михаилу. Но под давлением Временного правительства он подписал манифест о непринятии престола. Этот акт поставил точку в истории монархии. В 1918 году Михаил Александрович был зверски убит большевиками в Перми. Его жена, пережив арест, бежала из России. Промотав состояние, она добилась для себя и сына княжеского титула от самозваного «императора» Кирилла Владимировича, но это был жалкий финал великой авантюры. Их сын Георгий разбился на машине, а сама Наталья Брасова умерла в нищете в парижской больнице для бедных.
Пять историй — пять великих скандалов. Они бросили вызов системе и проиграли, оставшись вечным предостережением о том, сколь опасна бывает любовь для тех, кто облечен верховной властью.