– Мальчик, а у вас в Питере бывают дни без дождя?
– Откуда я знаю! Мне всего шесть лет!
Санкт-Петербург: он же Питер, он же Культурная Столица, он же — город возвышенных душ
Если Москва — это блестящая, наглая и дорогая профурсетка, то Петербург — это её вечно пьяная, но начитанная сестра-декадентка. Та, что вечно ноет про «атмосферу», носит чёрное и считает, что её тошнота по утрам — это не похмелье, а экзистенциальная тоска. Добро пожаловать в город, где разводные мосты — это метафора для разводов по-питерски, а белые ночи — просто результат того, что все забыли, как выглядит солнце.
— Откуда вы родом?
— Из Питера.
— Сейчас все из Питера. Конкретнее.
— Бишкек.
1. Архитектура: фасад из гранита и пошлятина из подворотни.
Вы приезжаете и видите дворцы, позолоту, грифонов и Атлантов, держащих небо. Вы думаете: «О, величие!». А на самом деле эти каменные мужики уже триста лет держат на своих спинах не небо, а тонны культурного слоя, состоящего из окурков, пустых бутылок от «Балтики» и слез тысяч разочарованных поэтов.
Каждый фасад здесь — это ширма. За ним скрываются сырые подвалы-котельные, где философствуют алкоголики с томиком Достоевского, и коммуналки, где запах щей смешивается с ароматом дешёвого парфюма от жеманной барышни, которая вот-вот пойдёт на Думскую улицу искать приключений на свою ж@пу. Это город-обманка, город-пощёчина хорошему вкусу. Золотой шпиль Петропавловки — это просто гигантский дротик, которым судьба ткнула в это болото, сказав: «Стройтесь».
– А у Вас в Питере вообще лето было?
– Да, было, но я в этот день работал.
2. Душа: вечный сплин, замешанный на борще и портвейне.
Душа питерца — это уникальный продукт. На 50% она состоит из дождевой воды, на 40% — из невыплаканных слёз от прочтения Бродского и на 10% — из остатков «Рыжей вороны». Это коктейль, от которого хочется либо застрелиться, либо написать гениальное стихотворение. Чаще всего — и то, и другое одновременно.
Здешний житель не улыбается. Он либо иронично усмехается, либо красиво страдает красиво. Его «хмуриться» — это национальный спорт. Он будет стоять под проливным дождём у «Медного всадника» и думать не о величии Петра, а о том, что лошадь сейчас поскачет прямо по его аспирантуре по культурологии. Эта тоска — главный питерский бренд, который с успехом продают туристам. Вы платите за то, чтобы почувствовать себя частью этого вечного, мокрого и прекрасного несчастья.
Санкт-Петербургские проститутки работают за книги.
3. Пошлятина и разврат: от «Авроры» до Думской.
А теперь о главном. О том, что скрывается за всеми этими красивыми словами. Питер — это город, где высокая культура и низменный порок занимаются жестким, беспощадным сексом в подъезде любого дома.
- Белые ночи: это не романтика. Это официальное разрешение не идти домой. Все эти прогулки по набережным, поцелуи на мостах... На самом деле, это массовое помешательство на почве нехватки мелатонина. За три бессонных ночи человек готов признаться в любви, переспать с незнакомцем и вступить в секту — и всё это в одном подъезде.
- Думская улица: это не клубная улица. Это конвейер по производству разбитых надежд и утреннего стыда. Здесь студентка-филологиня в платье с декольте ищет принца, а находит менеджера по продажам Славу из Колпино, который через час будет блевать в парадную, цитируя Цоя.
- «Аврора»: этот крейсер видел всё. И революцию, и туристов, и то, как какая-нибудь парочка в кустах рядом пытается повторить «поцелуй у Авроры», пока охрана делает вид, что не замечает. Он — немой свидетель того, что любая святыня рано или поздно становится фоном для чьей-то пошлой истории.
Приехал мужик в Санкт-Петербург, собрался в гости к друзьям. Заходит он в парадную, вызывает лифт, а в лифте темно и дерьмом воняет. Ехать высоко — на двенадцатый этаж. Он и закурил, чтобы запах перебить. Вдруг сзади раздается голос:
— Здравствуйте, молодой человек. Я вижу, вы не местный.
Мужик зажигалкой посветил — сидит старичок и ср@т.
— А как вы догадались?
— Настоящий петербуржец не курит в лифте!
Вывод? Санкт-Петербург — это не город. Это состояние. Состояние перманентной простуды, интеллектуального запоя и сладкой, развратной грусти. Он не притворяется хорошим. Он гениален именно в своём падении. Он предлагает вам не счастье, а красивую катастрофу. И вы соглашаетесь. Потому что одна ночь у его мокрой, холодной и безумно прекрасной груди стоит года жизни в любом другом городе.
Любите Питер. Тут кровь бежит быстрее, а стихи складываются сами.
В каждой интеллигентной петербургской семье есть мольберт и пюпитр, и если вы будете выеживаться, вас у*бут и тем, и другим.
Всем добра. Подписывайтесь на канал.