Забвение в глухомани
Глава 1. Последний пароход
Осень 1993 года пришла в деревню Омутёвку рано и властно. Рейсовый катер «Заря», пыхтя изношенным двигателем, разрезал свинцовые воды Волги. На его носу, подперев щеку ладонью, стояла Лидия. Ей было сорок два, но в этот день она чувствовала себя на все шестьдесят. Ветром рвало ее платок, а на глаза наворачивались предательские слезы, которые она смахивала раздраженным движением.
Позади оставался город, областной центр, где она провела три недели у постели умирающей матери. Смерть была тихой, как выдох, и такой же неизбежной. Теперь Лидия возвращалась в свой дом, в свою жизнь. А жизнь эта была похожа на этот осенний день – серая, пронизанная сыростью и безысходностью.
Омутёвка встретила ее пустынной пристанью. Избы с покосившимися ставнями жались друг к другу, словно пытаясь согреться. Заброшенный колхозный двор ржавел на окраине. Воздух пах дымом, речной водой и тоской.
На причале ее ждал муж, Иван. Высокий, когда-то крепкий, а теперь как-то обвисший мужчина. Он молча взял ее сумку, кивнул.
– Все? – коротко спросил он.
– Все, – так же коротко ответила Лидия.
Они шли по грязной улице, не глядя друг на друга. Их дочь, Катя, вышла замуж за городского парня, Сергея, три года назад и сбежала с ним из этой глухомани. Сбежала от пьянства отца, от вечного недовольства матери, от безнадеги. Иван тяжело переживал ее отъезд, запил еще пуще. Лидия замкнулась в себе. Их брак давно был пустой скорлупой.
Дом, бревенчатый, когда-то крепкий, тоже будто ссутулился под тяжестью лет. Вошли. В сенях пахло картошкой, луком и чем-то кислым – запахом бедности и запустения.
– Сергей приехал, – сказал Иван, снимая заношенный пиджак.
Лидия остановилась. – Надолго?
– Катя уехала в командировку. На месяц. Он… погостить решил. С работой в городе плохо.
Сергей появился в дверях кухни. Молодой, двадцать пять лет, с яркими, слишком живыми глазами и обаятельной улыбкой, которая сейчас казалась Лидии натянутой.
– Здравствуйте, тёща, – сказал он, и в его голосе прозвучала какая-то фальшивая нота.
Лидия кивнула, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Она всегда чувствовала к зятю странную, необъяснимую антипатию. В нем было что-то хищное, ненадежное.
Глава 2. Грёзы за забором
Соседка, Анфиса Петровна, была ровесницей Лидии, но выглядела моложе. Вдова, жила одна в аккуратном домике через двор. Она была полной противоположностью Лидии – всегда при параде, с легким макияжем, в ярких платках. Ее часто видели то с коммивояжером, то с каким-нибудь заезжим рыбаком. По деревне про нее ходили сплетни, но Анфиса лишь посмеивалась, поглядывая на мир хитрыми, как у лесной кошки, глазами.
Именно к Анфисе потянулся Сергей в первые же дни. Ему было скучно. Иван целыми днями пропадал в гараже с единственным уцелевшим трактором или пил с бывшими колхозниками. Лидия молчала, как рыба, погруженная в свое горе.
Сергей начал заходить к Анфисе под предлогом то помочь дров наколоть, то воду принести. Анфиса сначала отмахивалась, но молодость и настойчивость зятя льстили ее увядающей женственности. Он говорил ей комплименты, смотрел в глаза, жалел о ее нелегкой доле. И в ее душе, давно забывшей ласку, шевельнулось что-то теплое и опасное.
Глава 3. Тихое безумие
Лидия видела эти визиты. Видела, как Сергей возвращается от соседки с той самой хищной, довольной улыбкой. Она ничего не сказала. Что ей было до того? Пусть себе. Ее мир сузился до размеров дома, огорода и свежей могилы матери.
Но однажды вечером, когда Иван уже храпел на печи, а Сергей, постукивая вилкой, доедал холодную картошку, он заговорил.
– Лидия Семеновна, вам тяжело одной. Мужик-то ваш… – он кивнул в сторону печи, – не помощник.
– Привыкла, – буркнула она, отодвигая тарелку.
– Нельзя привыкать к такому. Вы же женщина. Красивая.
Лидия вздрогнула. Никто не называл ее красивой с тех пор, как Иван сделал ей предложение двадцать пять лет назад. Она посмотрела на Сергея. Он смотрел на нее не как на тёщу, а как на женщину. В его глазах был вызов, любопытство и та же хищная искорка.
– Не говори ерунды, – резко сказала она и вышла из-за стола.
Но семя было брошено. Слова «ты красивая» застряли в ее сознании, как заноза.
Глава 4. Первый грех
Ночь была ветреной. Иван, как всегда, напился и заснул мертвецким сном. Лидия не могла уснуть. Встала, налила себе холодного чаю, села у окна. Смотрела на луну, тонувшую в рваных облаках.
Вдруг скрипнула дверь. В кухню вошел Сергей. В одних трусах. Его торс, молодой и упругий, был освещен лунным светом.
– Не спится, – сказал он тихо.
– Уйди, Сергей, – прошептала Лидия, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание.
– Я не для того, чтобы дразнить. Мне жаль тебя, Лида.
Он подошел ближе. Она почувствовала запах его кожи, дешевого одеколона и чего-то мужского, животного. Ее сердце заколотилось с бешеной силой. Годы лишений, отсутствия ласки, жалости к себе – все это поднялось внутри нее комом. Она не сопротивлялась, когда он коснулся ее щеки. Это прикосновение было как удар током. Оно разбудило в ней ту женщину, которую она похоронила много лет назад.
Это была не любовь. Это была вспышка отчаяния, жажды тепла и страшной, всепоглощающей слабости.
Глава 5. Шепот за стеной
С того вечера в доме поселился дьявол. Сергей приходил к ней по ночам, когда Иван храпел за тонкой стенкой. Лидия, охваченная стыдом и безумием, не могла ему отказать. Это был ее личный ад и ее единственное утешение. В его объятиях она на миг забывала, что она – старая, никому не нужная женщина из глухой деревни.
Она знала, что это ненормально, грешно, ужасно. Но бросить не могла. Он говорил ей слова, которых она так жаждала, ласкал ее уставшее тело. Она была как узник, которому дали глоток воды после долгой жажды, и теперь готова была пить даже из отравленного источника.
А Сергей… Сергею нравилась эта игра. Нравилась власть, которую он имел над этой зрелой, сломленной женщиной. Это было опасное, остросюжетное приключение в скучной деревенской глуши.
Глава 6. Двойная игра
Но азарт требовал новой ставки. Сергей снова участил визиты к Анфисе. Теперь у него был иной, более уверенный взгляд. Анфиса, уже поддавшаяся его чарам, не устояла. Ей казалось, что она отбирает мужчину у Лидии, ее вечной соперницы в деревенской иерархии. Она не знала, что делит его не с Лидой, а с ее дочерью, в каком-то извращенном смысле.
Сергей ловко жонглировал двумя женщинами. Анфисе он говорил, что Лидия – сварливая старуха, которая его не понимает. Лидии он шептал, что Анфиса – легкомысленная дура, не стоящая ее мизинца. И обе верили. Потому что хотели верить.
Глава 7. Первая трещина
Слухи в деревне поползли, как талый яд. Их разносила Матрена, местная сплетница, которая видела все из-за своих занавесок.
– Лидкин-то зять, глянь-ка, и к Анфисе зачастил, и у себя дома ночами не спит, – шептались бабы у колодца.
– Молодой, горячий. Одной мало, – отвечали ей.
– Да уж… Иван-то ничего не видит? Спит, пьяный.
Иван действительно много пил, но он не был слепым. Он заметил странный блеск в глазах жены, ее невольные вздохи, когда в комнату входил Сергей. Заметил и то, как тот стал лучше одеваться, чаще бриться.
Однажды вечером, когда Лидия ставила на стол щи, Иван мрачно спросил:
– Что это ты похорошела, мать? Али весна на дворе?
Лидия побледнела и еле слышно пробормотала: – Не придумывай.
– Это ты не придумывай, – отрезал Иван и хлопнул ложкой по столу.
В воздухе запахло грозой.
Глава 8. Письмо
Пришло письмо от Кати. Она писала, что командировка затягивается, возможно, еще на месяц. Читала письмо Лидия, и каждая строчка жгла ей руки, как раскаленное железо. Дочь спрашивала о здоровье, о делах, передавала привет папе и Сергею. «Целую вас, мои родные. Скоро вернусь».
Лидия плакала всю ночь. Тихо, чтобы никто не услышал. Она представляла лицо дочери, ее ясные, доверчивые глаза. Что она скажет ей, когда та вернется? Как сможет смотреть на нее? Грех лежал на ее душе тяжелым, неподъемным камнем.
Утром Сергей, увидев ее заплаканные глаза, лишь усмехнулся:
– Что разнылась? Взрослая женщина. Сама все понимала.
В тот момент она впервые по-настоящему испугалась его. Его цинизма, его пустоты.
Глава 9. Пьяная исповедь
Гроза разразилась через неделю. Иван пришел поздно, пьяный в стельку. Он не спал, а сидел за столом и смотрел на Лидию мутным, ненавидящим взглядом.
– Шлюха… – просипел он. – Ты… с ним… Я не слепой.
– Ваня, замолчи, – испуганно прошептала она.
– Молчать? А что, вся деревня уже знает, а я молчать должен? Мой зять… в моей же постели… Ты тварь…
Он поднялся, шатаясь. Лидия отпрянула. Но он не ударил ее. Он просто смотрел на нее с таким отвращением и болью, что ей захотелось провалиться сквозь землю.
– Уйди он отсюда, – хрипло сказал Иван. – Или я его убью. И тебя прикончу.
Он рухнул на лавку и заплакал – горько, по-стариковски. Лидия стояла, прислонившись к печке, и понимала, что обратного пути нет. Поезд ее жизни шел под откос.
Глава 10. Игра в открытую
После той ночи Сергей перестал скрываться. Он мог при всех положить руку Анфисе на плечо, мог нагло уставиться на грудь Лидии. Он чувствовал свою безнаказанность. Иван избегал его, Лидия была сломлена.
Однажды Сергей принес из деревни бутылку портвейна и пачку печенья. Уселся за стол и предложил тост:
– За наших прекрасных женщин! За Лидию Семеновну и Анфису Петровну! Двух подруг, которые скрашивают мой досуг в этой глуши.
Анфиса, которая зашла якобы за солью, захихикала. Лидия онемела от ужаса. Иван сидел, сжав кулаки, его лицо было землистым.
– Убирайся, – прохрипел он.
– Куда, тесть? Домой? К Кате? А что я ей скажу? Что ее отец – пропойца, а мать – ш…?
Иван вскочил, опрокинув скамью. Но Сергей лишь рассмеялся ему в лицо.
В тот вечер Лидия впервые подумала о смерти. Как об избавлении.
Глава 11. Слух
Слух о том, что «Лидькин зять двоих держит – и тёщу, и соседку», облетел всю Омутёвку и окрестные деревни. На Лидию показывали пальцами. Дети кричали ей вдогонку обидные дразнилки. Анфису осуждали, но ей было все равно – она купалась в лучах скандальной славы.
Лидия перестала выходить из дома без нужды. Она стала тенью. Она видела, как Иван таскает из сарая дедовское ружье, чистит его, смотрит на Сергея пустыми глазами. Она знала, что дело кончится плохо.
Она пыталась говорить с Сергеем, умоляла его уехать, пока не случилось непоправимое. Но он лишь отмахивался.
– Уеду, когда Катя вернется. А пока тут неплохо. И кормят, и поят, и греют.
Глава 12. Последняя ночь
Пришла зима. Метель заметала деревню, воя в печных трубах. Иван ушел к другу, напился и остался ночевать. В доме были только Лидия и Сергей.
Он пришел к ней в комнату. Но на этот раз Лидия была не та. Она лежала, отвернувшись к стене, безжизненная, как кукла.
– Ну что ты? – дотронулся он до ее плеча.
– Уйди, Сергей. Все кончено. Я больше не могу.
– Как это не можешь? – он попытался ее обнять, но она отшатнулась, как от гадюки.
– Ты погубил меня. Погубил нашу семью. Уйди. Ради Кати.
– Катя ничего не узнает.
– Она уже все знает! – крикнула Лидия, садясь на кровати. Ее глаза горели лихорадочным блеском. – Все знают! Я не могу больше жить в этом аду!
Сергей смотрел на нее с холодным любопытством. Потом пожал плечами и ушел. Ему было все равно.
Глава 13. Возвращение
Катя вернулась внезапно, на два дня раньше. Она приехала на такси с вокзала, вся сияющая от предвкушения встречи с мужем. Она вбежала в дом, сбрасывая снег с сапог.
– Мама! Папа! Серёжа!
Дом встретил ее гробовой тишиной. На кухне сидела Лидия. Она постарела на двадцать лет. Глаза были пусты, руки тряслись.
– Мам, что с тобой? Где Сергей?
– Доченька… – голос Лидии был хриплым шепотом. – Садись.
И она все рассказала. Всю правду. Глядя в пол, не оправдываясь, не жалея себя. Она говорила о своем одиночестве, о слабости, о том, как ненавидит себя. Но слова тонули в оглушительном гуле, который нарастал в ушах Кати.
Катя слушала, не веря своим ушам. Сначала она думала, что мать сошла с ума. Потом в нее ударила волна такого отвращения и боли, что она закричала. Крик был тихим, душераздирающим.
– Мама… Как ты могла? С моим мужем? Ты… тётя Анфиса?.. Папа знает?
Лидия только кивнула, уставившись в свой несчастный, навсегда испачканный руки.
Катя встала. Лицо ее было белым как снег за окном.
– Я вас всех ненавижу. Я никогда вас не прощу. Никогда.
Она вышла из дома, села в такси и уехала. Больше ее в Омутёвке не видели.
Глава 14. Развязка
Сергей, узнав о приезде жены, трусливо сбежал к Анфисе. Но и там ему не было спасения. Анфиса, испугавшись скандала, выставила его на улицу.
Он вернулся в дом к Лидии под вечер. Дом был пуст. Иван вернулся пьяный и, узнав от соседей, что Катя уехала, с криком «Ты погубила мою дочь!» бросился на Лидию. Он бил ее, а она не сопротивлялась. Потом он схватил ружье и ушел. Искать Сергея.
Сергей сидел на кухне и пил чай, когда дверь с треском распахнулась. На пороге стоял Иван с ружьем. Его глаза были безумны.
– Выходи, гад, – прохрипел он.
Сергей вскочил, отступая к печке. – Иван Петрович, давайте поговорим…
– Говорить с тобой не о чем. Ты все здесь испоганил.
Раздался выстрел. Сергей с криком упал, хватаяcь за ногу. Иван перезарядил ружье.
– Папа! Нет! – это крикнула Лидия, вбегая в кухню. Она бросилась между ними.
Второй выстрел прозвучал глухо. Лидия ахнула и медленно осела на пол. Пуля попала ей в грудь.
Иван застыл, глядя на кровь, растекающуюся по полу. Ружье выпало из его рук. Сергей, истекая кровью, выполз из дома и пропал в метели. Его больше никогда не видели.
Глава 15. Забвение
Лидию похоронили на краю кладбища, под старым, покосившимся крестом. Рядом с матерью. На похоронах были только двое – Иван и священник. Анфиса не пришла. Через месяц она продала дом и уехала к родне в город.
Иван остался один в большом, пустом доме. Он почти не пил теперь. Он просто сидел у окна и смотрел на дорогу, по которой когда-то уехала его дочь. Он писал ей письма, полные покаяния, но они возвращались обратно с пометкой «адресат выбыл».
Деревня постепенно забыла историю семьи Лидии. Новые сплетни вытеснили старые. Только изредка, проходя мимо покосившегося дома, кто-то из старушек крестился и шептал: «Царствие Небесное, Лидка… Согрешила, пострадала. Всех нас только земля да память рассудит».
А снег шел за снегом, заметая и боль, и грехи, и саму память о той далекой драме, что разыгралась в глухой российской глухомани, в лихие девяностые. И только ветер выл в печных трубах пустого дома, словно плача о тех, кого больше нет.