Хуже измены может быть только одно — прожить, так и не узнав о ней.
Мне, пожалуй, повезло. О том, что мой муж мне изменяет, я узнала уже через три часа после свадьбы.
— Оле-ежек! — раздался за дверью девичий голос.
Он был мне прекрасно знаком. Принадлежал он Лорите — финдиру в компании моего супруга. Молодая, эффектная женщина с редким именем, которое я всё время путала, называя её то Ларисой, то Лолитой. За это получала в ответ холодный взгляд и фразу, произнесённую с надменным презрением:
— Василиса, вы снова забыли? Моё имя — Лорита. Постарайтесь наконец запомнить.
К женскому голосу вскоре присоединился мужской:
— Ло-ора!
Этот голос я тоже узнала сразу. Он принадлежал моему мужу — Олегу Ивановичу. Простой мужчина с не самой простой фамилией — Кремлёв. А я, стало быть, Василиса Кремлёва.
Ещё утром я была Петруничевой, но старая фамилия мне никогда не нравилась, так что смена её на более благозвучную показалась счастьем. Тогда казалось…
Я стояла перед дверью в кабинет, колеблясь, потом решилась и нажала на ручку. После полутёмной приёмной комната с «умным светом» ослепила яркостью — словно рампа на сцене театра.
И вся сцена действительно выглядела как постановка — будто съёмки посредственного фильма под названием «Босс и подчинённая». Только в роли подчинённой — не секретарша, а финансовый директор. Разницы, впрочем, никакой. Муж в деловом пиджаке прекрасно вписался в этот любительский спектакль.
Некоторое время я молча наблюдала, как мой (теперь уже бывший, без всяких сомнений) супруг суетится. Машинально отметила: телосложение у него, мягко говоря, посредственное. Мышцы вялые, боковые явно не развиты. Вот она — расплата за сидячий образ жизни!
Тридцать с небольшим лет мужчине, а уже дряблость, застой крови и близкое угасание либидо. Эх, если бы я только успела рассмотреть эти тылы до свадьбы, возможно, и не оказалась бы сейчас в роли обманутой жены.
Я переступила с ноги на ногу и тяжело выдохнула, решая, как поступить: громко объявить о своём присутствии и напугать Олежека до икоты или просто подождать, пока они закончат.
Наверное, второе. Судя по всему, развязка близка. Я прислонилась к стене и погрузилась в размышления о жизни, о себе, о девичьем.
Со стороны, наверное, можно было подумать, что я холодная, прожжённая женщина, способная спокойно стоять и рассуждать об анатомии в самый неподходящий момент.
Конечно. Никакого хладнокровия тогда не было — внутри всё клокотало. А рассуждения про мышцы вырвались сами собой — профессиональная деформация. Если ты на последнем курсе ординатуры медицинской академии и готовишься стать хирургом, анатомию начинаешь видеть буквально во всём.
Вот и я — будущий хирург, студентка выпускного курса, — стояла в ступоре. Настоящем. Не понимала, как вообще оценить происходящее. Что я должна чувствовать? Что делать?
Броситься на мужа с кулаками? Ниже моего достоинства. Вцепиться в волосы его любовнице, с которой он едва успел переспать спустя полдня после свадьбы? Ещё гаже. Разнести всё вокруг? Тоже не вариант — порежусь, а руки у меня — инструмент, их надо беречь. Так что стояла у стены, пытаясь хоть как-то прийти в себя.
Наверное, я бы успокоилась и придумала, как поступить, но «дама сердца» внезапно перестала играть роль обожательницы и распахнула глаза.
И я тоже подняла взгляд. Наши глаза встретились. В её взгляде — торжество и злорадство, почти радость.
Я отлипла от стены, обошла стол и остановилась за спиной любовницы, прямо напротив Олежека. Спокойно сказала:
— Бог в помощь, любимый.
Голос у меня сильный, поставленный — всё детство в хоре пела в районном ДК. Когда-то даже думала стать певицей, но выбрала медицину: спасать жизни важнее. А голос остался. Поэтому мой комментарий прозвучал громко и неожиданно, заставив мужа вздрогнуть.
Он дёрнулся, словно к нему приложили электрод, вытаращил глаза и прохрипел:
— Василиса?!
Потом нахмурился, раздражённо зашипел:
— Ты что здесь делаешь, Василиса? Ты ведь должна быть в самолёте, на отдых лететь! Я же билеты оплатил!
Нет, это было чистое, невероятное наглое хамство. Пойманный с поличным через несколько часов после свадьбы, а возмущается именно мне — и при этом жалеет на билеты.
Его спутница тоже не промедлила проявиться. Она чуть развернула красивый профиль и колокольным голоском бросила:
— Олеженька, я же говорила — она деревенщина, необученная держаться. С ней в свет не выйдешь, опозоришься. Представляешь, пришёл бы ты со мной в приличное общество, а она везде своё нос засунет, шпионит, пришла без приглашения — мешает людям.
Тут у меня крышу сорвало. Сердце бешено застучало, в голове зашумело, пальцы сами сжались в кулак. Дышать стало трудно — от их наглости хотелось просто исчезнуть. Но взгляд зацепился за лежавший на столе длинный канцелярский нож: острый, с прочной деревянной ручкой.
Мгновение — и я схватила его в одну руку, другой — высокий хвост этой самодовольной дамы. Одно резкое движение — и её локоны полетели прямо в лицо, аккуратно отрезанные у заколки. Рука у меня для таких дел тренированная.
Заколка с грохотом упала на стол, и открывшийся затылок выглядел так, будто волосы срезали по самые корни — кожа пробивалась. На висках ещё кое-что осталось, но в целом образ получился уродливый, и я почувствовала, что какое-то мстительное удовлетворение наполнило меня.
Она стояла в растерянности, глядя на осыпавшиеся чёрные пряди, и бормотала: — Что… что это? Я наклонилась к её уху и тихо сказала:
— Сделай из них себе парик, мерзкая страшила.
Держа нож по-прежнему в руке, я направилась к двери. Из-за спины послышался злой крик: — Василиса, вернись! Нам нужно поговорить! Я не обернулась, просто показала мужу неприличный жест.
Однако у самой двери я остановилась, развернулась и пошла обратно.
Канцелярский нож всё ещё поблёскивал в моей руке, и муженёк смотрел на него с явным страхом. Я же уставилась на его пах — так пристально, что Олежек моментально побледнел, прикрылся руками и попятился.
— Василиса! Что ты задумала?! Это уголовщина, тебя посадят! — заблеял он, едва дыша.
А его новая пассия, всё ещё ощупывающая остатки своих волос, взвизгнула тоненьким голосом:
— Зови охрану! Полицию! Она сумасшедшая! Изуродовала меня!
— О боже, кого же ты выбрал в любовницы, Оле-ежек? — поморщилась я от её визга и подошла ближе. Схватила мужа за галстук. Молодец, даже в момент измены не забыл про дресс-код!
Одним движением натянула галстук и отрезала его под самый узел. Взмахнула, будто флагом, — и направилась к двери. Галстук, между прочим, был мой подарок. Так что имею полное право забрать его обратно. Тем более что свои брачные клятвы он забрал ещё быстрее, чем я успела надеть фату.
За спиной с хлопком захлопнулась дверь. Я побежала по тёмному коридору к лифтам, прочь от мужчины, побившего, наверное, все рекорды по скорости предательства.
На полпути свернула к пожарной лестнице, выскочила туда и, как в детстве, перепрыгивая через две ступени, понеслась вниз. Добежала до первого этажа, вылетела на улицу, стояла, судорожно втягивая воздух сквозь спазмы в горле. И только тогда поняла — идти-то мне совершенно некуда.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод и никак иначе!", Далиша Рэй ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 2 - продолжение