Надежда проснулась, когда за окном ещё царила предрассветная тишина. Осенний ветер гнал по тротуару опавшие листья, а мокрый асфальт блестел после ночного дождя. Она встала, накинула тёплый кардиган и прошла в кухню. Сегодня приезжала свекровь, и нужно было всё подготовить заранее, чтобы избежать её острых замечаний.
Муж, Сергей, ещё спал, укрывшись одеялом. Надежда тихо прикрыла дверь спальни и принялась за дела. Сначала уборка: пропылесосить ковры, протереть полки, вымыть пол. Потом готовка. Свекровь, Зинаида Григорьевна, была женщиной придирающейся, с лёгкостью находила изъяны даже в идеальном порядке. Надежда знала это по опыту и старалась всё предусмотреть.
К половине восьмого квартира сияла чистотой. Надежда вымыла окна в зале, сменила шторы, положила свежие полотенца в ванной. Сергей появился около десяти, потягиваясь и зевая.
— Доброе утро, — сказал он, шагая к кофемашине.
— Доброе, — отозвалась Надежда, полируя стеклянную полку в коридоре.
Сергей налил кофе, сел за стол и уткнулся в телефон. Надежда закончила с полкой и прошла на кухню.
— Серж, поможешь сегодня? Надо ужин приготовить, а я одна не успею.
— Конечно, — ответил он, не поднимая глаз. — Говори, что делать.
— Почисти картошку, я займусь рыбой.
— Ага, сейчас, — пробормотал Сергей, листая ленту в телефоне.
Надежда достала из холодильника филе рыбы, морковь, зелень. Начала нарезать овощи. Сергей допил кофе, но с места не сдвинулся.
— Серж, ты начнёшь?
— Да, сейчас, — буркнул он.
Прошло пятнадцать минут. Надежда уже чистила лук, а Сергей всё сидел с телефоном.
— Сергей! — голос её стал резче.
— Что? — он наконец оторвался от экрана.
— Ты обещал помочь.
— Надь, ты же у нас мастер на кухне. Вот и твори. Мама приезжает к нам, а не на кулинарный конкурс.
Надежда сжала губы. Щёки вспыхнули.
— То есть ты весь день будешь в телефоне?
— А что такого? — Сергей пожал плечами. — Мама ко мне едет, а не к плите. Ты же сама хотела всё идеально сделать.
Надежда промолчала. Спорить было бессмысленно. Сергей встал, взял телефон и ушёл в спальню. Она осталась одна, продолжая готовить.
К полудню на кухне всё кипело. Надежда запекала рыбу, варила рис, готовила овощной гарнир. На столе стояли салаты, нарезка, свежий хлеб. Ароматы наполняли квартиру. Надежда вытерла руки полотенцем, взглянула на часы. До приезда свекрови оставалось два часа. Пора накрывать стол и приводить себя в порядок.
Сергей вышел из спальни около трёх.
— Пахнет классно, — заметил он, заглядывая в духовку.
— Спасибо, — коротко ответила Надежда.
— Мама когда будет?
— В шесть.
— Нормально. Пойду в душ.
Сергей ушёл в ванную. Надежда расстелила на столе льняную скатерть, расставила фарфоровые тарелки, разложила столовые приборы. Всё выглядело безупречно: скатерть без единой складки, бокалы сверкали, салфетки аккуратно сложены. Надежда отступила, любуясь результатом. Зинаида Григорьевна не найдёт, к чему придраться.
Закончив, она переоделась в простое серое платье, уложила волосы, слегка подкрасила глаза. В зеркале отразилось усталое, но аккуратное лицо.
Ровно в шесть в дверь позвонили. Надежда вышла в прихожую. Сергей уже открывал. На пороге стояла Зинаида Григорьевна — статная женщина с аккуратной причёской и строгим взглядом. В тёмном пальто, с сумкой в руках.
— Сынок! — свекровь обняла Сергея. — Соскучилась по тебе!
— И я, мам. Проходи.
Зинаида Григорьевна сняла пальто, вручила его Надежде. Та повесила его на вешалку, взяла сумку.
— Здравствуйте, Зинаида Григорьевна. Проходите.
Свекровь посмотрела на невестку.
— Здравствуй, Надя. Похудела, что ли?
— Нет, всё по-старому.
— Худоба тебе не к лицу, — Зинаида Григорьевна покачала головой. — Сергей, ты следишь, чтобы жена ела?
Сергей улыбнулся.
— Слежу, мам. Не волнуйся.
Свекровь прошла в зал, огляделась. Надежда наблюдала, стоя в дверях.
— Чисто, — наконец произнесла Зинаида Григорьевна. — Неплохо.
Надежда выдохнула. Хоть что-то.
— Спасибо.
Свекровь подошла к окну, посмотрела на улицу.
— Дождь перестал. Хорошо. А то всю дорогу лило.
— Присаживайтесь, — предложила Надежда. — Сейчас чай заварю.
— Чай потом. Покажи, что наготовила.
Надежда повела свекровь на кухню. Зинаида Григорьевна осмотрела стол, заглянула в сковородки, понюхала рыбу.
— Запечённая?
— Да, с лимоном и специями.
— А это что?
— Рис и тушёные овощи.
— Салаты?
— Два. С помидорами и с зеленью.
Свекровь провела пальцем по краю скатерти.
— Новая?
— Нет, просто постирала.
— Ясно.
Зинаида Григорьевна вернулась в зал. Надежда осталась на кухне, проверяя рыбу. Сергей говорил с матерью о работе, о новых проектах, о коллегах. Свекровь слушала, задавала вопросы, иногда посмеивалась.
Надежда выложила рыбу на блюдо, украсила веточками укропа. Расставила салаты, добавила закуски. Всё было готово. Она вышла в зал.
— Зинаида Григорьевна, Сергей, идите к столу.
Свекровь поднялась, направилась на кухню. Сергей пошёл следом. Надежда подошла к столу, собираясь сесть.
— Мам, садись сюда, — Сергей отодвинул стул для матери. — На лучшее место.
Зинаида Григорьевна села, улыбнувшись сыну. Сергей устроился рядом. Надежда замерла, ожидая, что муж пригласит и её.
— Мам, мы с тобой начнём, — громко сказал Сергей, не глядя на жену. — Остальные потом подойдут.
Надежда почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Остальные? Она весь день убирала, готовила, старалась. А теперь — «остальные»?
Зинаида Григорьевна посмотрела на невестку, затем на сына. Кивнула.
— Правильно, сынок. Гостей надо уважать.
Надежда развернулась и вышла из кухни. Внутри всё клокотало. Она прошла в спальню, закрыла дверь, села на кровать. Руки дрожали. Гнев, обида, бессилие смешались в груди. Она старалась весь день, чтобы угодить свекрови, чтобы всё было идеально. А муж унизил её, даже не заметив.
На кухне звенели тарелки, слышался смех Сергея и Зинаиды Григорьевны. Они ели, разговаривали, будто ничего не произошло. Надежда закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Нужно было решить, что делать.
Через четверть часа в дверь постучали.
— Надь, ты там? — голос Сергея был раздражённым. — Выходи уже.
Надежда открыла дверь. Муж стоял в коридоре, хмурый.
— Что с тобой?
— Ничего.
— Тогда чего в спальне сидишь? Мама ждёт.
Надежда посмотрела на мужа.
— Сергей, ты понимаешь, что сделал?
— Что? — он нахмурился. — Пригласил маму к столу. И что?
— Ты сказал, что вы с ней будете есть первыми. А я — потом. Как прислуга.
— Ну и что? — Сергей пожал плечами. — Мама гость. Ей почёт.
— А я кто?
— Жена, — он сказал это так, будто это всё объясняло. — Хватит драматизировать.
Надежда покачала головой. Спорить не было смысла. Сергей ушёл обратно на кухню. Она прошла в ванную, плеснула в лицо холодной водой. В зеркале отразились покрасневшие глаза. Надежда глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.
Вернулась на кухню. Сергей и Зинаида Григорьевна почти закончили. Тарелки были почти пустыми, рыба съедена, салаты разобраны. Свекровь вытирала руки салфеткой.
— Вкусно, — заметила она, глядя на сына. — Надежда молодец.
— Да, — кивнул Сергей. — Старается.
Надежда посмотрела на стол. Остатки еды, грязные тарелки, крошки. Она подошла ближе.
— Садись, Надь, — Сергей указал на стул. — Поешь, что осталось.
— Я не буду, — тихо сказала она.
— Как не будешь? — Сергей нахмурился. — Ты же голодная.
— Не хочу.
Зинаида Григорьевна посмотрела на невестку.
— Надежда, не выдумывай. Садись, ешь.
Надежда покачала головой.
— Спасибо, я сыта.
Она развернулась и вышла из кухни. Прошла в спальню, взяла пальто, сумку, обулась.
— Ты куда? — Сергей выскочил в коридор.
— Прогуляюсь.
— Сейчас? Мама же здесь!
— Пусть побудет с тобой. Вы же так хотели.
Надежда открыла дверь и вышла. Хлопок двери эхом отозвался в подъезде. Она спустилась по лестнице, вышла на улицу. Ветер бил в лицо, холод пробирал до костей. Надежда пошла вперёд, не разбирая дороги.
Она прошла несколько улиц, остановилась у сквера. Села на скамейку, достала телефон. Ни звонков, ни сообщений. Сергей не пытался связаться. Надежда убрала телефон, глядя на тёмные кроны деревьев. В голове крутились слова мужа: «Мы с тобой начнём, остальные потом». Остальные. Она — остальные.
Надежда сидела минут двадцать, пока не замёрзла. Поднялась, зашла в ближайшее кафе, заказала травяной чай. Села у окна, глядя на прохожих. Вспоминала, как Сергей не раз ставил мать выше неё. Как Зинаида Григорьевна критиковала её готовку, уборку, манеру говорить. Как Сергей молчал, когда свекровь указывала, что делать. Как принимал решения за двоих, не спрашивая её.
Допив чай, Надежда расплатилась и пошла домой. Нужно было говорить с мужем. Прямо. Иначе ничего не изменится.
Она вошла в квартиру. Тишина. Сергей смотрел телевизор в зале, Зинаида Григорьевна сидела рядом, листала журнал.
— Вернулась, — заметил Сергей, не отрываясь от экрана.
Надежда прошла на кухню. Грязная посуда громоздилась в раковине, остатки еды застыли на столе. Никто не убрал. Она посмотрела на беспорядок, и гнев вспыхнул с новой силой.
Вернулась в зал.
— Сергей, — голос был твёрдым. — Нам надо поговорить.
— О чём? — он поднял глаза.
— О том, как ты меня унизил. При своей матери.
— Унизил? — Сергей нахмурился. — Надь, ты опять всё раздуваешь.
— Нет. Ты сказал, что я должна ждать, пока вы поедите. Как прислуга.
Зинаида Григорьевна отложила журнал.
— Надежда, не начинай. Это традиция. Гостей уважают.
— А я кто? — Надежда посмотрела на свекровь. — Гость? Или прислуга?
— Ты жена, — ответила Зинаида Григорьевна. — Жена должна заботиться о семье.
— Заботиться? — Надежда усмехнулась. — Я весь день готовила, убирала, а вы даже спасибо не сказали. А потом отправили меня ждать, пока вы поедите.
— Это уважение к старшим, — вставил Сергей.
— Нет, это неуважение ко мне, — отрезала Надежда. — И я больше этого не потерплю.
Она прошла в спальню, достала чемодан, начала складывать вещи. Сергей вошёл следом.
— Ты что делаешь?
— Собираюсь.
— Куда?
— К подруге. Мне нужно время.
— Надь, хватит! — Сергей повысил голос. — Из-за ерунды устраиваешь цирк!
— Это не ерунда, — Надежда посмотрела на мужа. — Это твоё отношение. Ты считаешь меня обслугой. И твоя мать так считает.
— Мама просто старой школы.
— Это не оправдание.
Зинаида Григорьевна появилась в дверях.
— Надежда, что за сцены? Ты куда собралась?
— Поживу у подруги.
— Из-за ужина? — свекровь всплеснула руками. — Ты разрушаешь семью!
— Семью разрушает тот, кто не уважает, — ответила Надежда. — Я устала быть на вторых ролях в собственном доме.
— Сергей, скажи ей! — Зинаида Григорьевна повернулась к сыну.
Сергей молчал, глядя в пол.
— Надь, давай поговорим, — наконец сказал он. — Без этого всего.
— Поговорить? — Надежда застегнула чемодан. — Ты весь вечер молчал, когда меня унижали. Теперь поздно.
Она взяла чемодан, вышла в коридор. Зинаида Григорьевна преградила путь.
— Ты не смеешь бросать моего сына!
— Я не бросаю, — ответила Надежда. — Я ухожу от тех, кто меня не ценит.
Она обошла свекровь, открыла дверь и вышла. Хлопок двери отозвался в тишине подъезда. Надежда спустилась вниз, вызвала такси. Набрала подругу Катю.
— Катя, привет. Можно к тебе?
— Конечно, приезжай, — голос подруги был встревоженным. — Что стряслось?
— Расскажу на месте.
Такси довезло до дома Кати. Подруга встретила с горячим чаем и пледом. Надежда рассказала всё: про унижение, про слова Сергея, про молчание свекрови. Катя слушала, качая головой.
— Надь, ты правильно сделала. Такое терпеть нельзя.
— Не знаю, что дальше, — призналась Надежда.
— А что тут думать? Если Сергей не понимает, что натворил, ему нужен урок.
Надежда осталась у Кати. Ночью не спала, думала. Сергей не позвонил, не написал. Зинаида Григорьевна тоже молчала. Утром Надежда включила телефон. Семь пропущенных от Сергея, два от свекрови. Ни одного сообщения. Она убрала телефон.
— Звонили? — спросила Катя за завтраком.
— Да. Не буду отвечать.
— И правильно. Пусть подумают.
Весь день Надежда провела с Катей. Гуляли, пили кофе, говорили. К вечеру Надежда решила вернуться домой — забрать вещи, поговорить с Сергеем.
Она вошла в квартиру около девяти. Тишина. Пальто Зинаиды Григорьевны на вешалке не было. На кухне — гора грязной посуды, остатки еды, крошки. Никто не убрал. Надежда посмотрела на беспорядок, чувствуя, как гнев возвращается.
Сергей вышел из спальни. Лицо усталое, глаза покрасневшие.
— Вернулась, — сказал он.
— Да.
— Где была?
— У Кати.
Сергей посмотрел на посуду.
— Уберёшь это?
— Нет, — ответила Надежда.
— Как нет? — он нахмурился.
— Я не буду убирать за вами.
— Надь, хватит выкаблучиваться. Ты хозяйка дома.
— Хозяйка, которую попросили подождать, пока гости поедят, — напомнила Надежда.
Сергей отвёл взгляд.
— Это была традиция.
— Традиция унижать меня? — голос Надежды дрожал. — Ты и твоя мать сделали меня прислугой в моём доме.
— Я не хотел, — тихо сказал Сергей.
— Но сделал.
Надежда прошла в спальню, начала собирать вещи. Сергей вошёл следом.
— Ты опять уходишь?
— Да. Навсегда.
— Что?! — он замер.
— Я не хочу жить с человеком, который меня не уважает.
— Надь, это из-за одного ужина! — Сергей повысил голос.
— Это не один ужин, — ответила она. — Это годы. Ты всегда выбирал мать. Всегда молчал, когда она меня критиковала. Всегда считал, что я должна угождать.
Сергей сел на кровать, опустил голову.
— Ты всё драматизируешь.
— Нет. Я просто устала.
Надежда закрыла чемодан, посмотрела на мужа.
— Где твоя мама?
— Уехала днём. Сказала, что не хочет ссоры.
— Удобно, — усмехнулась Надежда.
— Надь, давай поговорим, — Сергей встал. — Я виноват. Прости.
— Поздно.
— Квартира наша общая, — напомнил он. — Ты не можешь просто уйти.
— Могу. И подам на раздел имущества.
Сергей побледнел.
— Ты хочешь развода?
— Да.
Он молчал. Надежда взяла чемодан, прошла к двери.
— Подожди, — Сергей шагнул к ней. — Я всё исправлю. Обещаю.
— Ты уже обещал, — ответила она. — Много раз. Но ничего не изменилось.
Надежда вышла из квартиры. Дверь закрылась за ней. Она села в такси, поехала к Кате. Внутри было пусто, но спокойно. Решение принято.
Следующие дни прошли в хлопотах. Надежда нашла юриста, рассказала всё. Юрист кивнула.
— У вас есть основания для развода. Имущество разделим пополам.
— Хорошо, — ответила Надежда.
— Вы уверены?
— Да.
Документы подали в тот же день. Сергей получил уведомление через неделю. Звонил, кричал в трубку.
— Ты правда подала на развод?!
— Да.
— Из-за ужина?!
— Из-за неуважения.
— Надь, ты спятила!
— Нет. Я просто выбрала себя.
Надежда перестала отвечать на звонки. Зинаида Григорьевна пыталась приехать к Кате, но подруга не пустила. Свекровь кричала под дверью, обвиняла Надежду в разрушении семьи. Но Надежда не вышла.
Развод длился несколько месяцев. Сергей сопротивлялся, не хотел делить квартиру. Но юрист Надежды была настойчива. Квартиру продали, деньги разделили поровну. Надежда сняла студию в соседнем районе.
Сергей звонил, писал, просил встретиться. Надежда игнорировала. Однажды он ждал её у подъезда.
— Надь, поговорим?
— Нам не о чём.
— Прости. Я был неправ.
— Ты был неправ годы, — ответила она. — И не понял этого.
— Я изменюсь.
— Слишком поздно.
Надежда обошла его и вошла в подъезд. Сергей не пошёл следом.
Через год Надежда сменила работу, обзавелась новыми знакомыми. Жизнь стала легче, без постоянных упрёков и унижений. В кафе она случайно встретила подругу Зинаиды Григорьевны, Светлану Ивановну.
— Надежда, ты? — женщина улыбнулась. — Слышала, вы с Сергеем расстались.
— Да.
Светлана Ивановна села за столик.
— Зинаида до сих пор в шоке. Говорит, ты семью разрушила.
— Семью разрушил тот, кто не уважал, — ответила Надежда.
— Про Сергея?
— И про него, и про его мать.
Светлана Ивановна вздохнула.
— Я всегда говорила Зинаиде, что она слишком балует сына. Но она не слушала. Теперь Сергей один. Девушки от него уходят.
— Почему?
— Не хотят быть на вторых ролях. Одна продержалась месяц, потом сбежала. Сказала, что устала от его матери.
Надежда допила кофе.
— Значит, он так ничему и не научился.
— Похоже, нет.
Они попрощались. Надежда вышла на улицу. Шла, думая о прошлом. Сергей остался с матерью, которая продолжала опекать его, готовить, убирать. Но ни одна женщина не задерживалась рядом надолго.
Надежда вернулась домой. Приготовила ужин, села за стол. Ела в тишине, наслаждаясь покоем. Никто не указывал, когда ей садиться. Никто не считал её второстепенной. Она была хозяйкой своей жизни.
Через полтора года Надежда встретила Алексея. Он был добрым, внимательным, уважал её. Помогал по дому, слушал, никогда не ставил мать выше жены. Через год знакомства Алексей сделал предложение. Надежда согласилась.
Свадьба была тихой, с близкими друзьями. Надежда чувствовала себя счастливой. Алексей показал, что мужчина может быть партнёром, а не хозяином. Может уважать, а не унижать.
Сергей остался один. Зинаида Григорьевна продолжала заботиться о сыне, но его жизнь не складывалась. Женщины уходили, не выдерживая его отношения, где мать всегда была на первом месте.
Надежда иногда вспоминала тот вечер, когда Сергей сказал: «Мы с тобой начнём, остальные потом». Тот вечер стал точкой. Она поняла, что не хочет быть «остальной» в своём доме. И ушла. Без криков, без сцен. Просто выбрала себя.
Теперь у неё была жизнь, где её уважали. Где она была первой. Жизнь, которую она заслужила.