— Ань, иди сюда скорее! — голос Игоря из прихожей прозвучал так странно, что Аня, помешивавшая на сковороде овощи, встревоженно замерла. Она выключила плиту и, вытирая руки о фартук, поспешила к мужу. Он стоял посреди коридора, держа телефон в руке на громкой связи. Лицо у него было растерянным и напряженным одновременно.
— …понимаешь, Игорёк, ну вошли в положение! — заливался в трубке бойкий женский голос, который Аня сразу узнала. Света, старшая сестра Игоря. — Квартиру мы продали, а в нашу новостройку застройщик ключи задерживает. Говорит, еще месяц минимум. Ну куда нам с детьми? На вокзал? Мы уже вещи пакуем, завтра утром будем у вас.
Аня застыла, чувствуя, как холодеет всё внутри. Она посмотрела на Игоря, ища в его глазах поддержки или хотя бы возмущения, но увидела лишь смятение.
— Света, подожди, — осторожно начал он. — Как завтра? У нас же… ну, однокомнатная, Аня. Куда мы вас всех?
— Ой, да ладно! — весело отмахнулась свояченица. — Нам негде жить, поэтому мы месяц перекантуемся у вас, не выгоните же вы родню на улицу? Вадим, я, Павлик с Леночкой. Потеснимся как-нибудь! Главное — крыша над головой. Всё, целую, до завтра! Собираться надо!
В трубке запищали короткие гудки. Игорь медленно опустил руку с телефоном. Тишина в их маленькой, уютной квартире, за которую они только-только выплатили ипотеку, показалась оглушительной.
— Они… приедут? — шёпотом спросила Аня, хотя и так знала ответ.
— Похоже, что да, — так же тихо ответил Игорь, проводя рукой по лицу. — Поставили перед фактом.
Аня молча вернулась на кухню. Овощи на сковороде остывали. Она смотрела в окно на темнеющий двор и чувствовала, как привычный, устроенный ею мирок начинает трещать по швам. Однокомнатная квартира. Они с Игорем и так ютились, мечтая когда-нибудь расшириться. А теперь — четверо гостей. На месяц. В это верилось с трудом.
На следующий день, ровно в девять утра, в дверь позвонили. На пороге стояла вся семья: сияющая Света в яркой куртке, за ней хмурый и грузный Вадим, муж сестры, и двое их детей. Восьмилетний Павлик тут же с криком «Ура, мы приехали!» пронёсся в комнату, а пятилетняя Леночка, хныча, жалась к материнской ноге. За ними на лестничной клетке громоздились чемоданы, баулы и бесчисленные пакеты.
— Привет, дорогие! Принимайте постояльцев! — Света обняла брата, потом смерила Аню взглядом, в котором читалось нечто вроде снисходительной жалости. — Анечка, не переживай, мы вам не помешаем!
Аня выдавила из себя подобие улыбки. «Уже помешали», — подумала она, глядя, как Вадим без спроса втаскивает их вещи прямо в единственную комнату.
Первые несколько дней прошли в тумане. Комната превратилась в склад вещей и спальню для гостей. Света с Вадимом заняли раскладной диван, который Аня с Игорем покупали для себя, чтобы смотреть кино по вечерам. Детей уложили на надувном матрасе. Сами хозяева перебрались на кухню, на старенький диванчик, который был узок и неудобен.
— Ничего, Ань, потерпим, — уговаривал её Игорь каждую ночь, когда она не могла уснуть, слушая храп Вадима из комнаты и хныканье Леночки. — Это же всего на месяц.
Но «месяц» растягивался, как резина. Света вела себя так, будто приехала на курорт «всё включено». Она просыпалась поздно, долго пила кофе, листая ленту в телефоне, а потом заявляла: «Ой, а что у нас на обед?». Готовить она и не думала. Вся готовка, уборка и стирка легли на плечи Ани, которая после работы валилась с ног. Холодильник опустошался с космической скоростью. Вадим съедал за раз столько, сколько Ане с Игорем хватало на два дня.
— Ань, ты не могла бы приготовить что-нибудь… посущественнее? — как-то раз заявил он, ковыряя вилкой в овощном рагу. — Мужику мясо нужно.
Аня промолчала, только крепче сжала в руке губку для посуды. Она посмотрела на Игоря, но тот сделал вид, что увлечённо смотрит новости по маленькому телевизору на кухне.
Дети были отдельной головной болью. Павлик, гиперактивный и совершенно неуправляемый, носился по квартире, сшибая углы. Он сломал любимую Анину вазу, которую ей подарила мама, и изрисовал фломастерами новый светлый коврик в прихожей. На все замечания Света реагировала одинаково:
— Ой, ну это же ребёнок! Не будешь же ты на него кричать из-за какой-то вазы? А коврик… химчистка всё исправит!
Леночка постоянно капризничала, требуя то конфет, то мультиков, и если не получала своего, закатывала оглушительные истерики. Аня чувствовала, как её терпение истончается, превращаясь в тонкую, звенящую нить.
Игорь метался между двух огней. Он видел, как тяжело жене, но Света была его единственной сестрой. «Они же родня», — повторял он, как мантру, когда Аня пыталась с ним поговорить. — «У них сложная ситуация».
Однажды вечером, когда прошло уже три недели их «гостевания», Вадим подошел к Игорю на кухне. Аня делала вид, что моет посуду, но сама превратилась в слух.
— Игорёк, слушай, дело такое… — замялся Вадим, понизив голос. — Не займёшь тысяч двадцать до зарплаты? А то наши все деньги в стройку вложены, на руках почти ничего не осталось.
Игорь, вздохнув, полез за кошельком. Аня с силой сжала кран. Двадцать тысяч! Они сами жили от зарплаты до зарплаты, откладывая каждую копейку на летний отпуск, о котором мечтали уже два года.
— Игорь, мы не можем, — сказала она тихо, когда Вадим, получив деньги, скрылся в комнате. — У нас у самих нет лишних.
— Ань, ну ты чего? — поморщился муж. — У них дети. Отдам, куда он денется.
«Не отдаст», — с тоской подумала Аня. И оказалась права.
Прошёл месяц. Аня считала дни, но день отъезда не наступал.
— Застройщик опять всё перенёс, — с трагическим лицом сообщила Света за ужином. — Сказали, ещё недели три-четыре. Представляете? Этот беспредел! Ну ничего, мы же вам не сильно мешаем?
Аня почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Ещё месяц этого ада. Она посмотрела на Игоря. Он молчал, опустив глаза в тарелку. В этот момент она впервые почувствовала не просто усталость, а настоящее, холодное отчуждение к мужу. Он не защищал её. Он не защищал их семью, их дом.
Напряжение росло. Аня почти перестала разговаривать, общаясь с гостями исключительно по необходимости. Она запиралась в ванной, чтобы просто побыть одной, в тишине. Однажды, вернувшись с работы раньше обычного, она застала Свету в своей спальне. Точнее, в том, что раньше было их с Игорем комнатой. Света стояла перед открытым шкафом и примеряла Анино новое платье, которое та купила на корпоратив и ещё ни разу не надела.
— О, Анечка, ты уже пришла! — ничуть не смутилась свояченица. — Смотри, какое платьице у тебя хорошее. Мне идёт, правда? Я вот думаю, может, одолжишь мне на выходные? Нам тут с Вадимом друзья предложили в ресторан сходить.
Это стало последней каплей. Не платье. Само это бесцеремонное, наглое вторжение в её личное пространство, в её жизнь.
— Сними, — ледяным тоном произнесла Аня.
— Что? — не поняла Света.
— Сними. Моё. Платье. И выйди из комнаты, — отчеканила Аня, глядя свояченице прямо в глаза.
Света фыркнула, но в голосе Ани было что-то такое, что заставило её подчиниться. Она с недовольным видом сняла платье, бросила его на диван и вышла, пробормотав: «Подумаешь, какая цаца».
Вечером состоялся серьёзный разговор. Точнее, Аня взорвалась.
— Я так больше не могу! — кричала она на Игоря, когда они остались на кухне одни. — Это не жизнь! Твоя сестра примеряет мои вещи! Её муж клянчит у тебя деньги, которые не возвращает! Их дети разрушили нам полквартиры! А ты молчишь! Тебе всё равно?!
— А что я должен сделать?! — сорвался и Игорь. — Выгнать их на улицу? Это моя сестра!
— А я твоя жена! — выкрикнула Аня. — Это наш дом! Или ты уже забыл? Они сказали — месяц! Прошло уже почти полтора! Ты хоть раз спросил у них, как на самом деле обстоят дела с их квартирой? Видел документы? Или ты просто веришь на слово?!
Игорь замолчал. Аргументов у него не было. Он действительно ни разу не поинтересовался деталями.
Интрига вскрылась случайно. Через пару дней Аня убиралась в комнате, пока «гости» ушли гулять. Она хотела протереть пыль под диваном и наткнулась на папку с документами, вывалившуюся из одного из баулов Вадима. Любопытство пересилило. Дрожащими руками она открыла папку. Там лежал договор купли-продажи их старой квартиры и… больше ничего. Никакого договора долевого участия, никаких бумаг на новостройку. Зато был другой документ — предварительный договор на покупку загородного дома. С огромной суммой, которую нужно было внести в течение полугода. А ещё — несколько расписок о крупных долгах Вадима разным людям.
Всё встало на свои места. Они не ждали квартиру. Они продали свою, чтобы расплатиться с долгами Вадима, а на оставшиеся копейки мечтали когда-нибудь купить дом. А пока… пока можно было бесплатно жить у доброго брата и его молчаливой жены.
Вечером Аня молча положила папку перед Игорем. Он долго сидел, перебирая бумаги, и лицо его становилось всё мрачнее. Он поднял на жену глаза, полные вины и боли.
— Аня, прости, — прошептал он.
На этот раз он не стал ждать. Когда Света и Вадим вернулись, он позвал их на кухню.
— Я всё знаю, — твёрдо сказал он, кивнув на папку. — Про долги. Про то, что никакой квартиры в новостройке нет.
Света побледнела. Вадим попытался что-то возразить, но Игорь его перебил.
— Вы обманули нас. Вы жили здесь, пользуясь нашей добротой и враньём. У вас есть три дня, чтобы съехать.
— Игорёк, ты что? — запричитала Света, хватаясь за сердце. — Ты нас выгоняешь? Родную сестру с детьми? Куда мы пойдём?
— Туда, куда собирались идти до того, как решили сесть нам на шею, — отрезал Игорь. Голос его был стальным, и Аня впервые за долгое время почувствовала укол гордости за мужа. — Можете снять квартиру. Можете поехать к родителям Вадима. Это больше не моя проблема. Моя проблема — это моя жена и мой дом, который вы превратили в проходной двор. Три дня.
Следующие три дня были похожи на кошмар. Света ходила с заплаканными глазами, демонстративно вздыхала и шептала детям, что «злая тётя Аня и дядя Игорь выгоняют их на мороз». Вадим молчал, но от его тяжёлых, ненавидящих взглядов Ане становилось не по себе. Они не разговаривали, лишь мрачно паковали свои бесконечные вещи.
В день отъезда, когда они уже стояли на пороге, Света обернулась.
— Я тебе этого никогда не прощу, брат, — прошипела она. — Ты выбрал её, а не семью. Можешь забыть, что у тебя есть сестра.
Дверь за ними захлопнулась.
Аня и Игорь остались одни посреди разгромленной квартиры. Сломанный диван, испачканный ковёр, стойкий запах чужих людей. На кухонном столе лежали неоплаченные счета за свет и воду, цифры в которых были вдвое больше обычных. Тишина давила.
Игорь подошёл к Ане и осторожно обнял её.
— Прости меня, — повторил он. — Я был слеп.
Аня не ответила. Она просто стояла в его объятиях, чувствуя невероятную усталость. Она не знала, смогут ли они забыть этот кошмар. Сможет ли она снова доверять мужу так, как раньше. Отношения с его семьёй были разрушены навсегда. Никакого примирения не будет, она это точно знала.
Она мягко отстранилась от Игоря, взяла с вешалки свой старый фартук и пошла на кухню. Взяла мусорный мешок и начала молча собирать обрывки бумаг, фантики и прочий хлам, оставленный гостями. Игорь постоял мгновение, а потом взял веник. Они молча, не глядя друг на друга, начали приводить в порядок свой дом. Свой маленький, раненый, но отвоёванный мир. Впереди была большая уборка. И не только в квартире.