— Я больше не могу молчать! Ты знал, что твоя мать забрала наши деньги со счёта? — голос Марины дрожал от едва сдерживаемого гнева.
Она стояла посреди спальни, сжимая в руках банковскую выписку. Дмитрий застыл в дверях, его лицо побледнело. За его спиной маячила фигура Галины Петровны — свекрови, которая последние полгода жила с ними в квартире.
Всё началось шесть месяцев назад. Галина Петровна появилась на пороге их квартиры с двумя чемоданами и слезами на глазах.
— Димочка, сынок, я продала дачу, — всхлипывала она. — Но покупатели оказались мошенниками. Деньги пропали. Мне некуда идти.
Дмитрий, конечно же, не мог отказать матери. Марина тоже не возражала — как можно выгнать пожилую женщину на улицу? Они выделили свекрови комнату, переоборудовав кабинет Дмитрия.
Первые недели прошли относительно спокойно. Галина Петровна старалась помогать по хозяйству, готовила обеды, наводила порядок. Марина даже обрадовалась — наконец-то появилось больше времени на работу и саморазвитие.
Но постепенно что-то начало меняться.
— Маринка, ты опять купила это дорогое молоко? — свекровь покачала головой, разглядывая чек из магазина. — Димочка на работе горбатится, а ты деньги транжиришь.
— Это органическое молоко, Галина Петровна. Мы всегда такое покупаем.
— Вот когда я растила Димочку, мы обычным обходились. И ничего, вырос здоровым мужчиной. А вы всё выпендриваетесь.
Марина промолчала. Не хотелось ссориться из-за молока.
Через месяц свекровь начала давать советы по поводу всего: как готовить борщ (не так, как привык Дима), как убирать квартиру (недостаточно тщательно), как одеваться (слишком вызывающе для замужней женщины).
— Димочка любит, когда картошка нарезана кубиками, а не соломкой, — замечала Галина Петровна, заглядывая в кастрюлю.
— Мы восемь лет женаты, и он никогда не жаловался на мою картошку.
— Просто он тебя жалеет, не хочет обижать. А матери-то он всегда правду говорил.
Дмитрий в эти моменты предпочитал молчать или уходить в другую комнату. Когда Марина пыталась поговорить с ним наедине, он отмахивался:
— Мам, ну что ты придираешься к мелочам? Мама старается помочь. Она же от чистого сердца.
От чистого сердца свекровь начала контролировать их финансы. Сначала это были невинные вопросы: сколько стоила новая блузка Марины, зачем покупать фрукты не по сезону, почему они ужинают в ресторане, а не дома.
— В моё время жена умела экономить, — вздыхала Галина Петровна. — Я из одной курицы могла неделю семью кормить.
Марина работала дизайнером и зарабатывала не меньше мужа. Их общий семейный бюджет позволял жить комфортно, откладывать на отпуск и не считать каждую копейку. Но свекровь словно не замечала, что невестка тоже вносит вклад в семейный бюджет.
Через три месяца Галина Петровна предложила «помочь» с ведением хозяйства.
— Дайте мне карточку для покупок. Я всё равно дома целый день, схожу в магазин, куплю продукты. А вы после работы отдыхайте.
Дмитрий с радостью согласился. Марина попыталась возразить, но муж её перебил:
— Мам правильно говорит. Зачем нам после работы по магазинам бегать?
Так у свекрови появилась их семейная карта для повседневных расходов. Первое время всё было нормально. Галина Петровна действительно покупала продукты, даже чеки показывала. Правда, рацион изменился — вместо сёмги появилась селёдка, вместо говядины — курица, вместо свежих овощей — замороженные смеси.
— Зачем переплачивать? — говорила свекровь. — Польза та же, а экономия какая!
Марина молча ела пресную курицу с разваренными овощами и мечтала о нормальной еде. Но это были мелочи. Настоящие проблемы начались через пять месяцев.
В тот день Марина пришла с работы раньше обычного. У клиента отменилась встреча, и она решила порадовать семью ужином собственного приготовления. По пути домой заехала в банк снять деньги с их сберегательного счёта — хотела купить хорошее мясо и морепродукты.
Банкомат выдал неожиданное сообщение: «Недостаточно средств на счёте».
Марина нахмурилась. На сберегательном счёте должно было быть больше трёхсот тысяч — они откладывали на ремонт в новой квартире, которую планировали купить в ипотеку.
Она зашла в отделение банка, попросила выписку. И обомлела. За последние два месяца со счёта ушло двести пятьдесят тысяч. Переводы делались регулярно, по тридцать-сорок тысяч, на незнакомую карту.
Первая мысль была — мошенники. Но как они получили доступ? Пароли знали только она и Дмитрий.
Марина примчалась домой. В квартире никого не было — Галина Петровна ушла на рынок, Дмитрий ещё работал. Она начала искать документы, квитанции, любые следы того, куда ушли деньги.
В комнате свекрови, в ящике комода под стопкой белья, она нашла договор банковского вклада на имя Галины Петровны. Вклад был открыт месяц назад. Сумма — двести тысяч рублей.
Руки Марины задрожали. Она присела на кровать, пытаясь осмыслить находку. Свекровь, которая жаловалась на бедность, у которой якобы украли все деньги за дачу, открыла вклад на двести тысяч. Откуда деньги?
Ответ был очевиден, но Марина не хотела в него верить.
Она дождалась Дмитрия. Он пришёл усталый, но довольный — получил премию за успешный проект.
— Дим, нам надо поговорить, — Марина показала ему банковскую выписку.
Лицо мужа вытянулось.
— Откуда это у тебя?
— Я хотела снять деньги на продукты. Дим, ты знал?
Он отвёл взгляд.
— Марин, это не то, что ты думаешь.
— А что я должна думать? С нашего счёта пропало двести пятьдесят тысяч, у твоей матери появился вклад на двести. Совпадение?
— Она просила в долг. Сказала, что появился шанс вернуть деньги за дачу, но нужен залог для адвоката.
— И ты дал ей наши общие деньги, не спросив меня?
— Она моя мать! Она обещала вернуть!
— Дима, это были наши деньги! Мои в том числе! Мы на них копили!
В этот момент в квартиру вошла Галина Петровна. Увидев выписку в руках невестки, она сразу всё поняла.
— Ах ты неблагодарная! Лезешь в мои вещи! Димочка, ты видишь, кого ты в дом привёл?
— Я нашла это случайно, — Марина пыталась сохранить спокойствие. — Галина Петровна, почему вы взяли наши деньги?
— Какие «ваши»? Это деньги моего сына! Он имеет право помочь матери!
— Половина этих денег заработана мной.
— Ха! Твои каракули на компьютере — это не работа. Димочка на настоящей работе горбатится, а ты сидишь дома, картинки рисуешь.
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна ярости. Она работала не меньше мужа, часто до глубокой ночи сидела над проектами. Её «каракули» приносили стабильный доход.
— Дима, скажи что-нибудь! — она повернулась к мужу.
Дмитрий стоял между ними, явно не зная, что делать.
— Мам, ну зачем ты так… Марина тоже работает. Мариш, ну что ты так остро реагируешь? Мама же вернёт деньги.
— Когда?
Галина Петровна выпрямилась.
— Когда смогу, тогда и верну. Нечего тут счета предъявлять. Я вас полгода кормлю, убираю за вами, а вы мне каждую копейку считаете!
— Мы вас не просили! — вырвалось у Марины. — Мы вам помогли в трудной ситуации, а вы…
— А я что? Живу в чулане, питаюсь объедками, ношу обноски! И за это должна ещё благодарить?
— Мама, перестань, — слабо попытался вмешаться Дмитрий.
— Нет, пусть твоя жена знает своё место! Я тебя родила, вырастила, всю жизнь на тебя положила! А она кто? Пришла на всё готовое!
Марина задохнулась от возмущения. Готовое? Они с Дмитрием вместе строили свою жизнь, вместе снимали квартиру, пока не накопили на первый взнос за собственную, вместе делали ремонт, покупали мебель.
— Знаете что, Галина Петровна, — Марина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Верните деньги в течение недели, или я обращусь в полицию.
Свекровь расхохоталась.
— В полицию? За что? Сын дал матери в долг — это преступление? Димочка, ты слышишь, чем мне твоя женушка угрожает?
Дмитрий выглядел совершенно потерянным.
— Марин, ну что ты говоришь? Какая полиция? Это же мама.
— Которая украла наши деньги!
— Не украла, а взяла в долг. Я же подтвердил.
Марина посмотрела на мужа. Он стоял ближе к матери, чем к ней. И в этом жесте было всё — его выбор, его приоритеты, его неспособность защитить собственную семью.
Следующие дни прошли в холодной войне. Галина Петровна демонстративно не разговаривала с невесткой, готовила только на себя и сына, оставляя Марину голодной. Дмитрий пытался лавировать, но получалось плохо.
— Мариш, ну потерпи немного. Мама обиделась. Она же пожилой человек, ей трудно.
— А мне легко? Твоя мать распоряжается нашими деньгами, оскорбляет меня, а ты молчишь!
— Что я могу сделать? Это моя мать!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Дмитрий молчал. И это молчание было красноречивее любых слов.
Через три дня Марина приняла решение. Она сняла деньги со своей личной карты, которую открыла ещё до замужества, и сняла квартиру-студию недалеко от работы.
Когда она собирала вещи, Галина Петровна стояла в дверях с торжествующей улыбкой.
— Вот и правильно. Нечего моего сына мучить. Найдёт себе нормальную жену, которая старших уважает.
Дмитрий пытался остановить Марину.
— Ты что, серьёзно? Из-за каких-то денег ты готова разрушить семью?
— Не из-за денег, Дим. Из-за того, что в этой семье я всегда буду на последнем месте. После твоей мамы, её желаний, её прихотей.
— Марин, ну давай поговорим спокойно…
— Мы полгода говорили. Вернее, я говорила, а ты молчал. Хватит.
Она ушла, оставив ключи на тумбочке в прихожей.
Первые недели в съёмной студии были трудными. Марина плакала по вечерам, скучала по привычной жизни. Но одновременно чувствовала облегчение — не нужно больше терпеть унижения, контроль, постоянные упрёки.
Она полностью погрузилась в работу. Взяла несколько крупных проектов, начала учиться новым программам. Коллеги заметили перемены.
— Марин, ты прямо расцвела! — говорила напарница Лена. — Глаза горят, энергия бьёт ключом!
Действительно, без постоянного стресса и напряжения работа шла легче. Марина получила повышение, потом выиграла тендер на дизайн сайта крупной компании. Доход вырос почти вдвое.
Дмитрий писал, звонил. Сначала требовал вернуться, потом просил, потом умолял. Марина не отвечала. Что было говорить?
Через два месяца ей позвонила незнакомая женщина.
— Марина? Это Елена, жена брата Дмитрия. Мы на свадьбе виделись.
— Да, помню. Здравствуйте.
— Марин, тут такое дело… Галина Петровна к нам переехала. Дима её выгнал.
Марина удивилась.
— Как выгнал?
— Она довела его. Контролировала каждый шаг, лезла в телефон, приводила каких-то невест на смотрины. Он не выдержал. Сказал, чтобы искала, где жить. Она к нам пришла, но мой Серёжа сразу предупредил — максимум неделя, и чтобы без фокусов. Так вот, Марин, она тут рассказывает, что у неё есть вклад на двести тысяч, но карту якобы потеряла. Мы не верим. Серёжа говорит, она всегда врала. Вы случайно не знаете про эти деньги?
Марина задумалась. Злорадства не было, только усталость.
— Знаю. Это наши с Димой деньги были. Она их взяла.
— Ясно. Спасибо, что честно сказали. Будем знать.
Через день позвонил Дмитрий.
— Марин, можно встретиться? Поговорить нормально, без криков.
Они встретились в кафе. Дмитрий осунулся, похудел. Выглядел старше своих тридцати пяти.
— Ты была права, — сказал он без предисловий. — Насчёт мамы, насчёт всего. Я дурак. Выбрал её, а потерял тебя.
— Что изменилось?
— Когда ты ушла, она совсем охамела. Стала хозяйкой. Распоряжалась всем, лезла в личную жизнь. Пыталась невест приводить. Говорила, что я без неё пропаду. Я понял, что так и будет. Пропаду. Если буду жить по её указке.
Марина молча пила кофе.
— Я понимаю, что ты меня не простишь. И не вернёшься. Но я хотел извиниться. И сказать, что те деньги… Я их верну. Продам машину, возьму подработку. Верну всё до копейки.
— Не нужно, Дим. Считай, это плата за урок. Мне он дорого обошёлся, но я его усвоила.
— Какой урок?
— Что нельзя терять себя ради сохранения отношений. Что молчание — не всегда золото. И что выбирать нужно вовремя, а не когда уже поздно.
Они расстались мирно. Без обид, упрёков, обещаний. Просто два человека, которые когда-то были семьёй, а теперь идут разными дорогами.
Марина вернулась в свою студию. Маленькую, но свою. Где никто не упрекнёт в лишней трате, не проконтролирует покупки, не назовёт работу «каракулями». Она включила компьютер, открыла новый проект. Впереди была ночь работы. Но это была её ночь, её работа, её жизнь.
А Галина Петровна через неделю съехала от младшего сына. Никто не знал куда. Говорили, что нашла какую-то дальнюю родственницу, которая согласилась её приютить. Вклад она так и не вернула — то карту потеряла, то документы не может найти, то в банке проблемы. Обычная история.
Дмитрий остался один в квартире, которая когда-то была полна жизни. По вечерам он готовил себе ужин — научился наконец. И каждый раз, нарезая картошку соломкой, вспоминал, как мама говорила, что нужно кубиками. Но теперь некому было это говорить. Он сам выбрал. И жил с этим выбором.
А Марина? Марина шла дальше. Через полгода открыла собственную дизайн-студию. Наняла помощника. Переехала в двухкомнатную квартиру с видом на парк. Начала встречаться с мужчиной, который уважал её работу и никогда не ставил перед выбором — он или кто-то ещё.
Иногда, редко, она вспоминала ту жизнь. Не с тоской, а с благодарностью. За урок. За силы, которые нашла в себе. За решение уйти, когда ещё не поздно было начать сначала.
Жизнь продолжалась. И она была прекрасна в своей независимости.