«Я не понял, где твоя заначка? Я твои три миллиона уже маме на юбилей пообещал!» — заорал муж, перерывая всю квартиру в поисках денег. От моего ответа он застыл в ужасе.
Кристина стояла у окна своего кабинета на 23-м этаже и смотрела на город, раскинувшийся внизу. В руках она держала конверт. Плотный, кремовый, с логотипом компании. Внутри лежал договор о бонусной выплате. 3 миллиона рублей за закрытие сделки с корейскими партнерами. Сделки, над которой она работала 8 месяцев, не спала ночами, летала в Сеул 4 раза, учила базовые фразы на корейском и в итоге обошла трех конкурентов.
Деньги уже лежали на ее личной карте. Не на совместной. Не на той, к которой имел доступ Егор. На той, о которой он даже не знал. Кристина открыла этот счет два года назад, сразу после того, как заметила первую странность в их семейном бюджете. Тогда со счета исчезло 15 тысяч. Егор сказал, что это он снял на подарок матери. Не спросил, не предупредил. Просто снял и все. С тех пор Кристина держала на совместном счету ровно столько, сколько нужно для текущих расходов. Все остальное уходило в другое место. Егор зарабатывал около 70 тысяч в месяц, а на 220 плюс бонусы. Он никогда не спрашивал, куда деваются ее деньги.
Видимо, считал, что она тратит на косметику и одежду. Или просто не задумывался. Кристина сложила конверт, убрала в сумку и вернулась к компьютеру. Впереди был еще один проект, переговоры с немецкой фирмой, и она собиралась довести дело до конца. Работа была единственным местом, где она чувствовала себя по-настоящему ценной. Дома все было иначе. Егор встретил ее вечером на кухне. Он готовил пасту с морепродуктами, что-то напивал под нос. Кристина сбросила туфли в прихожей, прошла в комнату, переоделась в домашнее. Когда вернулась, он уже накрывал на стол. «Как день?» — спросил он, не оборачиваясь. «Нормально», — ответила она. Подписали контракт с корейцами. «О, поздравляю!»
Это ведь твой проект был. Мой. Молодец. Небось, премию дадут. Кристина взяла вилку, намотала спагетти. Дадут. Сколько? Она подняла глаза. Егор смотрел на нее с легкой улыбкой, но в глазах читалось любопытство. Не за нее радовался. За деньги. Не знаю пока, соврала она. Они расчет делают, потом сообщат. Ну ты хоть примерно прикинь, тысяч пятьсот, семьсот? Может быть. Егор кивнул, вернулся к своей тарелке. Кристина доела молча, унесла посуду в раковину, помыла. Он сидел за столом, листал что-то в телефоне. Она вытерла руки, прошла в комнату, легла на диван с книгой. Егор пришел через полчаса, лег рядом, обнял ее за плечи.
Она не отстранилась, но и не прижалась, просто лежала. На следующий день, ровно в 10 утра, ей позвонила свекровь. Кристина увидела имя на экране и нахмурилась. Валентина Павловна никогда не звонила так рано. Вообще редко звонила. Обычно они виделись раз в месяц, на дне рождения или каком-нибудь семейном событии. Общались сдержанно, вежливо, без особой теплоты. «Алло, Валентина Павловна!» «Кристиночка, доброе утро!» Голос звенел от неестественной радости. «Ты на работе уже?» «Да». «Ой, извини, что отвлекаю. Просто хотела поздравить тебя с успехом. Егор рассказал про твой контракт. Умница какая, молодец! Я всегда говорила, что ты у нас талантливая».
Кристина откинулась на спинку кресла. Валентина Павловна никогда не говорила ничего подобного. Наоборот, при каждой встрече находила повод намекнуть, что Егор мог бы найти жену поспокойнее, поуютнее, которая больше времени проводила бы дома. «Спасибо». «И премию, наверное, хорошую дадут. Егорушка говорил, что ты над этим проектом долго работала». «Возможно». «Ну ты такая скромная. Я уверена, что дадут. Ты же у нас такая умная, деловая. Я очень рада за тебя, дорогая». Кристина молчала. Валентина Павловна продолжала щебетать еще минут пять. Про погоду, про соседей, про какую-то выставку в музее. Потом попрощалась, пообещала позвонить еще. Кристина положила трубку и задумалась. Что-то здесь было не так.
Валентина Павловна никогда не была столь приветливой, никогда не интересовалась ее работой, никогда не называла «умной» и «деловой». Кристина открыла банковское приложение, проверила счет. Три миллиона лежали на месте. Вклад был оформлен на год с возможностью досрочного изъятия, но с потерей процентов. Она еще раз проверила настройки, доступ только у нее, Никаких совладельцев, уведомления приходят только на ее почту. Все в порядке». Она закрыла приложение и вернулась к работе, но мысли периодически возвращались к звонку. Интуиция подсказывала, что это было не просто так. Валентина Павловна что-то задумала. Или Егор ей что-то сказал. Вечером Кристина вернулась домой позже обычного.
Егор сидел на диване, смотрел футбол. Она поздоровалась, прошла на кухню, разогрела остатки вчерашнего ужина. Егор появился в дверном проеме, прислонился к косяку. «Мама звонила тебе?» «Звонила». «Она очень рада за тебя», — говорила, какая ты молодец. Кристина повернулась к нему. «С чего вдруг такая радость?» Егор пожал плечами. «Ну, ты же ее невестка. Она за тебя переживает, гордится». «Раньше не гордилась». «Кристина, ну зачем ты так? Мама просто хочет быть ближе к тебе. Ей одиноко, работа скучная, друзей мало. Ты бы могла пойти ей навстречу». Кристина достала тарелку из микроволновки, села за стол. «Я никому не мешаю быть ближе», но когда человек три года относится ко мне как к чужой, а потом вдруг начинает звонить и хвалить, это странно». Егор поморщился. «Ты слишком подозрительная». «Я реалистичная». Он вернулся в комнату. Кристина доела в тишине, помыла тарелку, вытерла руки. потом достала телефон и написала своей подруге Марине, с которой вместе училась в университете и которая теперь работала финансовым консультантом. «Марин, если я захочу максимально защитить крупную сумму от посторонних, какие есть варианты?» Ответ пришел через пять минут. Вклад на твое имя с двухфакторной аутентификацией — отдельная карта без овердрафта.
Можно еще нотариально заверенное заявление в банк, что доступ только тебе. Или вообще инвестиционный счет, туда сложнее добраться. Что случилось? Пока ничего, просто на всякий случай. Окей. Если что, пиши, помогу оформить. Кристина убрала телефон. Марина была права, нужно было подстраховаться еще сильнее. Она зашла в банковское приложение и настроила дополнительное подтверждение для любых операций. Теперь, даже если кто-то узнает пароль, снять деньги без ее телефона и отпечатка пальца будет невозможно. На следующий день Валентина Павловна позвонила снова. И послезавтра. Каждый раз разговор был легким, поверхностным, про погоду, здоровье, какие-то мелочи.
Но Кристина чувствовала, как свекровь каждый раз пытается нащупать тему денег. То спросит, не планирует ли Кристина купить новую машину, то поинтересуется, во что она вкладывает накопление, то упомянет, как это хорошо, когда есть финансовая подушка. Кристина отвечала коротко, не давая зацепиться. Она прекрасно понимала, что происходит. Валентина Павловна разведывала почву. Значит, у нее были планы на эти деньги. Какие именно, пока не ясно, но скоро станет. Прошла неделя. Егор стал внимательнее. Спрашивал, как дела, не устала ли она, предлагал сходить куда-нибудь в выходные. Кристина наблюдала за этими изменениями с холодным интересом. Он никогда не был таким заботливым.
Обычно каждый жил своей жизнью, она работала, он работал, встречались вечером, ужинали, смотрели что-то по телевизору, ложились спать. Никаких особых проявлений внимания. А теперь он вдруг начал интересоваться ее планами, настроением, желаниями. Кристина не обманывалась, это не любовь проснулась, это расчет. В субботу вечером, когда они сидели на кухне за чаем, Егор как бы невзначай обронил. «Кстати, у мамы скоро день рождения». Кристина подняла глаза от телефона. «Когда?» «Через два месяца. Ей исполнится 65. Серьезная дата». «Да, серьезная. Она, конечно, не показывает, но я знаю, что ей хочется как-то особенно отметить. Юбилей все-таки».
Кристина кивнула. Что она хочет? Не знаю пока. Надо будет спросить. Может, соберем семью, поужинаем где-нибудь? Хорошая идея. Егор замолчал, допил чай. Кристина вернулась к телефону. Она ждала продолжения, но его не последовало. Пока не последовало. Егор явно подготавливал почву, но торопиться не хотел. Значит, речь шла о чем-то большем, чем просто семейный ужин. Через три дня Валентина Павловна позвонила и пригласила их на обед в воскресенье. Егор согласился сразу, не спросив Кристину. Она узнала об этом только вечером, когда он сообщил, что завтра они едут к матери. Я планировала доделать отчет - сказала Кристина. «В воскресенье?» «Ну, Кристина, отдохни хоть один день. Мама ждет, она готовит». «Ты мог спросить меня, прежде чем соглашаться?» Егор поморщился. «Это моя мать. Я не думал, что нужно спрашивать разрешение, чтобы навестить ее». «Не разрешение. Просто уточнить, удобно ли мне». «А разве неудобно? У тебя другие планы». Кристина посмотрела на него. Она могла сказать «да» и остаться дома. Но это вызвало бы скандал, и она не хотела тратить на это силы. К тому же ей было любопытно, что именно задумала свекровь. «Хорошо, поедем». В воскресенье они приехали к Валентине Павловне в час дня.
Она жила в старой хрущевке на окраине города, в однокомнатной квартире, заставленной мебелью из девяностых. Встретила их радостно, расцеловала Егора, Кристину обняла с показной теплотой. На столе был накрыт обед, запеченная курица, овощи, салаты. Все выглядело аппетитно. Валентина Павловна суетилась, накладывала еду, расспрашивала про жизнь, работу, здоровье. Кристина отвечала коротко, Егор болтал охотно. Свекровь слушала сына с обожанием, кивала, улыбалась. После обеда они пили чай с покупным тортом. Валентина Павловна вдруг отставила чашку и сказала, «Я тут хотела с вами посоветоваться». Егор поднял брови. «О чем, мам?» «Ну вот скоро у меня юбилей, 65 лет».
Я думала, может отметить как-то не дома, а в ресторане, позвать родственников, друзей, чтобы красиво, по-настоящему». Егор кивнул. «Отличная идея. Надо обязательно отметить достойно». Валентина Павловна повернулась к Кристине. «Ты как считаешь, дорогая?» «Если хотите отметить в ресторане, почему бы нет?» — ответила Кристина спокойно. Вот и я так подумала. Свекровь оживилась. Я даже начала присматриваться. Есть такие замечательные места. Правда, дорого, конечно, но это же раз в жизни. Егор подался вперед. Сколько примерно? Ну, если человек пятьдесят позвать, с музыкой, нормальным меню, я прикидывала, около четырехсот тысяч получается.
Кристина не изменилась в лице. «Четыреста тысяч на один вечер. На день рождения свекрови, которая три года делала вид, что невестка ей в тягость». Егор присвистнул. «Это серьезная сумма, мам». «Я понимаю, сынок. Я бы сама, но у меня таких денег нет. Пенсия маленькая, накоплений никаких. Я всю жизнь на вас с сестрой тратила». На себя ничего не откладывала. Егор кивнул. «Ясно. Ну, надо подумать». Валентина Павловна повернулась к Кристине. «Может, вы с Егором вместе поможете? Я не прошу все оплатить, просто часть. Вы же семья, вы же можете». Кристина отпила чай, поставила чашку на стол. «Валентина Павловна, я могу помочь с подарком».
Тысяч на пятнадцать, думаю, смогу. Свекровь замерла. На подарок? Да, на что-то, что вам действительно нужно. Или просто деньгами, как хотите. Но... Но я же говорю про праздник, про ресторан. Я поняла. Но четыреста тысяч — это слишком большая сумма для меня. Я могу подарить пятнадцать тысяч». Не больше. Валентина Павловна посмотрела на Егора. Тот сидел, уставившись в тарелку. Кристина видела, как напряглась его челюсть. «Но Кристиночка!» Свекровь снова повернулась к ней, голос стал мягче, почти умоляющим. «Я понимаю, что это много, но ведь я только раз прошу. Один раз в жизни хочу отпраздновать красиво.
Неужели нельзя помочь? Я помогаю. 15 тысяч — это тоже деньги. Но этого не хватит даже на десятую часть праздника. Тогда, может, стоит сделать праздник скромнее, позвать не 50 человек, а 20, отметить дома или в кафе попроще. Лицо Валентины Павловны вытянулось. Скромнее? Я всю жизнь во всем себе отказывала, и теперь в 65 лет должна отмечать юбилей скромнее. Вы можете отмечать, как хотите, но я могу дать только 15 тысяч. Это мой максимум». Повисла тишина. Егор смотрел в стол. Валентина Павловна сжимала в руках салфетку. Кристина сидела спокойно, ровно. Ей не было неловко.
Она не собиралась извиняться за то, что не хочет тратить свои деньги на чужой праздник. «Ну что ж», — Валентина Павловна наконец заговорила. Голос звучал холодно. «Спасибо хоть на этом. Я подумаю». Егор поднялся. «Мам, мы что-нибудь придумаем. Я поговорю с Кристиной. Обсудим». «Не надо ничего обсуждать». вмешалась Кристина. Я уже сказала свою позицию. Егор посмотрел на нее с досадой. Кристина, но это моя мать. Я знаю, и я предложила помощь. 15 тысяч — это мое решение. Но 400 тысяч — это не моя ответственность. Валентина Павловна встала из-за стола, начала убирать посуду.
Лицо у нее было каменное. Егор поднялся, попытался помочь, но она отмахнулась. Кристина тоже встала, прошла в коридор, надела куртку. Егор вышел следом. «Ты могла бы хотя бы подумать», — сказал он тихо. Я подумала. Ответ — нет. «Это моя мать, Кристина». «Я понимаю». но это мои деньги». Он сжал кулаки, но промолчал. Они попрощались с Валентиной Павловной, холодно, сухо, и вышли. По дороге домой Егор молчал, смотрел в окно. Кристина вела машину, тоже не говорила ничего. Ей нечего было добавить. Дома Егор сразу ушел в комнату, закрылся.
Кристина переоделась, села на кухне с ноутбуком, доделывала отчет. Через час Егор вышел, сел напротив. «Нам надо поговорить». «Слушаю». «Ты понимаешь, что мама обиделась?» «Понимаю». «И тебе все равно?» «Мне не все равно, но я не собираюсь менять решение». Егор потер лицо руками. «Кристина». «Почему ты так?» «Это же один раз. Одна просьба». «Егор, 400 тысяч — это огромные деньги. Я не готова их тратить на чужой праздник». «Чужой? Это моя мать. Для меня она не родной человек. Прости, но это так. Мы же семья». «Семья — это когда уважают друг друга».
а твоя мать три года относилась ко мне свысока, и теперь, когда ей нужны деньги, вдруг я стала дорогой крестиночкой. Это лицемерие. Егор сжал губы. Может, она и правда хочет наладить отношения. Наладить отношения можно без четырехсот тысяч. Просто приехать, попить чай, поговорить по душам. Но ей нужны деньги, а не отношения». «Ты слишком циничная». «Я реалистичная». Егор встал, прошелся по кухне. «Ладно, предположим, ты не хочешь давать 400 тысяч, но хотя бы половину, 200. Я добавлю, сколько смогу, мама тоже что-то найдет». Кристина закрыла ноутбук, посмотрела на мужа. «Егор, я сказала, 15 тысяч».
Это максимум. Почему? Потому что я не считаю этот праздник своей ответственностью. Но мы же муж и жена, у нас общий бюджет. Общий бюджет — это те деньги, что на совместном счету, на текущие расходы, а остальное — мое личное. Егор замер. Твое личное? Да. То есть ты копишь деньги отдельно от меня?» «Да. Как и ты, кстати. Я не коплю. У меня просто на карте лежит немного». «Сколько?» Егор поморщился. «Какая разница?» «Большая. Ты хочешь, чтобы я делилась своими финансами, но сам не готов. Это называется двойные стандарты». «Кристина!»
У меня там тысяч пятьдесят, не больше. А у меня больше. И это нормально. Я зарабатываю в три раза больше тебя. Егор побледнел. Ты... ты меня упрекаешь в том, что я зарабатываю меньше? Нет. Я просто констатирую факт. Ты хочешь, чтобы мои деньги стали общими. Тогда и твои должны стать общими. Давай откроем один счет, будем складывать туда все, что зарабатываем, и тратить вместе. Егор молчал. Кристина видела, как он обдумывает предложение. Видела, как в его глазах мелькает расчет. Если все станет общим, она будет вкладывать 220 тысяч в месяц плюс бонусы, а он — 70. И он сможет тратить ее деньги без ограничений.
«Хорошо», — сказал он наконец. «Давай так и сделаем». Кристина усмехнулась. «Только одно условие. Любая трата свыше двадцати тысяч согласовывается обоими. Оба должны одобрить. Подходит?» Лицо Егора вытянулось. «То есть я не смогу просто так купить себе что-то, если захочу?» «Сможешь, если я соглашусь». как и я смогу купить, если ты согласишься. Но это... это же глупо. Мы взрослые люди, зачем нам спрашивать разрешения друг у друга? Кристина встала, подошла к окну. Именно. Зачем? Вот поэтому я и предпочитаю держать свои деньги отдельно, чтобы не спрашивать разрешения. Егор стоял посреди кухни, смотрел на нее.
В его глазах было непонимание, обида и что-то еще, что-то холодное. «Значит, маме ты не поможешь». «Я уже сказала, 15 тысяч. Этого мало. Это все, что я могу дать». Егор развернулся и вышел из кухни. Кристина слышала, как хлопнула дверь в комнату. Она осталась стоять у окна. смотрела на ночной город. Внизу светили фонари, ехали машины, шли люди. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. Кристина понимала, что это только начало. Егор не отступит. Валентина Павловна не отступит. Они будут давить, убеждать, манипулировать. Но она не собиралась сдаваться. Эти деньги она заработала сама.
Она 8 месяцев работала на этот проект, летала в другую страну, учила язык, вела переговоры. Это ее победа, ее деньги, и никто не заставит ее потратить их на чужой праздник. На следующий день, в понедельник, Кристина была на работе, когда ей пришло сообщение от незнакомого номера. Она открыла его и увидела скриншот переписки. Ее собственная фотография, имя и текст. Переписка была между Егором и его матерью. Кристина узнала стиль письма мужа, короткие фразы, много сокращений. «Мам, я поговорил с ней. Она не соглашается». «Совсем?» «Да, столько 15 тысяч». «Это же ничто. Егор, ты должен ее убедить».
У нее есть деньги, я знаю. Она получила премию, огромную. Я слышала, как вы разговаривали на кухне. Я знаю, но она не хочет делиться. Как не хочет? Вы же муж и жена. Она обязана помогать семье. Мама, я пытался. Она уперлась. Тогда надо действовать иначе. Узнай, где она хранит деньги, на каком счету. Может, ты сможешь взять часть». Она даже не заметит, если это большая сумма. Мам, это же воровство. Какое воровство? Это семейные деньги. Ты ее муж, ты имеешь право. Не знаю. Егор, я всю жизнь тебя растила одна. Отец ушел, когда тебе было пять. Я работала на трех работах, чтобы ты ни в чем не нуждался. Неужели ты не можешь сделать для меня одну вещь? Хорошо, мам.
Я попробую узнать. Кристина перечитала переписку три раза. Потом посмотрела на номер отправителя. Незнакомый. Кто-то специально прислал ей этот скриншот. Кто? Сестра Егора? Кто-то из родственников? Она написала в ответ. Кто вы? Ответ пришел через минуту. Неважно. Просто подумала, что ты должна знать. Потом номер отключился. Кристина попыталась перезвонить. Не отвечал. Написала еще раз. Не доставлено. Она убрала телефон в сумку и сидела за столом, глядя в экран компьютера. Значит так. Егор собирался узнать, где лежат ее деньги, и взять их без спроса. А Валентина Павловна не видела в этом ничего плохого.
Более того, подталкивала сына к этому. Кристина открыла банковское приложение и еще раз проверила все настройки. Доступ был защищен максимально, но на всякий случай она позвонила в банк и попросила добавить еще один уровень защиты — кодовое слово, известное только ей. Теперь, даже если кто-то узнает все пароли, без кодового слова операция не пройдет. Потом она написала Марине. Спасибо за совет. Я все настроила. Кажется, вовремя. Что случилось? Расскажу при встрече. Вечером Егор пришел домой, как обычно. Поздоровался, прошел на кухню. Кристина готовила ужин, жарила рыбу, варила рис. Он сел за стол, достал телефон, начал что-то листать. Она видела, как он периодически поглядывает на нее, потом снова в экран. Как день прошел? - спросил он. «Нормально. У тебя?» «Тоже нормально». Они ужинали молча. Егор явно хотел что-то сказать, но не решался. Кристина не торопила его. «Пусть помучается». После ужина он сидел на диване, смотрел телевизор. Кристина мыла посуду. Потом он вдруг встал и подошел к ней. «Слушай». Я тут подумал. О чем? Может, ты все-таки пересмотришь свое решение насчет маминого юбилея? Кристина вытерла руки полотенцем, повернулась к нему. Нет. Ну, Кристина, ну это же разовая помощь. Потом я верну тебе деньги, обещаю. Вернешь? Откуда? Ну, возьму кредит или попрошу знакомых занять. То есть ты влезешь в долги ради маминого праздника, а потом будешь их гасить? Да. А я должна буду тебе в этом помогать, верно? Ведь мы семья, и твои долги станут моими долгами. Егор замялся. Ну, в каком-то смысле да. Кристина усмехнулась. Значит так. Ты берешь кредит, или занимаешь у друзей, устраиваешь матери праздник, потом начинаешь гасить долги. И я к этому не имею никакого отношения, не буду помогать, не буду участвовать. Это полностью твоя ответственность. Но если у меня не будет хватать денег на платежи, это твоя проблема. Егор покраснел. Кристина но ты же понимаешь, что у меня зарплата не такая большая. Если я возьму кредит, мне придется отдавать по 20-30 тысяч в месяц. У меня не останется ничего. Тогда не бери кредит. Скажи матери, что не можешь себе позволить такой праздник. Я не могу ей это сказать. Она мне всю жизнь посвятила. И теперь ты должен ей всю свою жизнь». «Понятно». Егор стиснул зубы. Ты не понимаешь, у тебя не было такого детства. У меня было свое детство, и я тоже благодарна своим родителям, но это не значит, что я должна спускать на их прихоти все свои сбережения. Это не прихоть, это юбилей, 65 лет, который можно отметить дома с близкими, или в кафе за 30-40 тысяч, но не за 400.
Егор развернулся и вышел из кухни. Кристина осталась стоять у мойки. Она знала, что он не успокоится, знала, что будет давить дальше, и знала, что теперь он попытается добраться до ее денег напрямую. Но она была готова. Она защитила свои счета. Она предупредила банк. Она сделала все возможное. И если Егор все-таки попробует что-то предпринять, она узнает. И тогда она примет решение. Окончательное решение. Прошла еще неделя. Валентина Павловна звонила теперь реже, голос был прохладным, без прежней слащавости. Кристина отвечала вежливо, но коротко. Егор ходил мрачный, почти не разговаривал. Атмосфера в квартире стала тягостной, напряженной. Однажды вечером, когда Кристина вернулась с работы, она обнаружила, что в квартире кто-то был. Ничего не пропало, все стояло на месте, но был этот едва уловимый признак. Вещи чуть сдвинуты, ящики не до конца закрыты. Кто-то искал что-то. Она прошлась по комнатам. Ее сумка лежала на месте, кошелек тоже. Карты все при ней, она всегда носила их с собой. Документы в сейфе, ключ у нее, ноутбук заблокирован паролем. Кристина достала телефон, открыла приложение банка. Все на месте. Никаких попыток входа, никаких операций. Она села на диван и задумалась. Егор был на работе, когда она уходила утром.
Значит, он мог вернуться днем. Или Валентина Павловна приезжала. У нее были запасные ключи от их квартиры. Егор отдал их год назад, на всякий случай. Кристина встала, прошла на кухню, налила себе воды, выпила, глядя в окно. Значит, они уже перешли к активным действиям. Теперь не просто разговоры и уговоры, а попытки найти деньги. Она взяла телефон, позвонила слесарю. «Мне нужно поменять замок на входной двери. Сегодня, если можно. Могу приехать через два часа?» «Отлично. Жду». Слесарь приехал, как обещал. Поменял замок быстро, дал три комплекта ключей. Кристина оставила себе два, третий спрятала в офисе, на работе. Егору ничего не сказала.
Когда он пришел вечером и попытался открыть дверь своим ключом, ничего не вышло. Он позвонил в дверь. Кристина открыла. «Почему не открывается?» Он держал ключ в руке, смотрел недоуменно. «Я поменяла замок». «Зачем?» «Для безопасности». «Какой безопасности? Это наша квартира». «Моя квартира. Она оформлена на меня». Егор побледнел. «Кристина, что происходит?» Она протянула ему новый ключ. «Вот, твой ключ. Только учти, если ты потеряешь его или передашь кому-то копию, я узнаю. И тогда я поменяю замок снова, и ключа у тебя больше не будет». «Ты что, с ума сошла?» «Нет, просто защищаю свое имущество». «От кого? От меня?»
От всех, кто может попытаться взять то, что мне не принадлежит». Егор стоял в дверях, сжимая ключ. Лицо у него было красное, руки дрожали. Кристина видела, что он на грани взрыва, но он сдержался, развернулся, прошел в комнату, захлопнул дверь. Кристина закрыла входную дверь, прошла на кухню, села за стол. Она чувствовала, как внутри все напряжено, как бьется сердце, но внешне она была спокойна. Она сделала правильно, она защитила себя. И если Егор не понимает почему, это его проблема. На следующий день на работе ей позвонила Валентина Павловна. Голос был ледяным. «Кристина, мне нужно с тобой поговорить». «Слушаю».
Егор сказал, что ты поменяла замки. Это правда? Правда. Зачем? Это мое право. Моя квартира. Но там живет твой муж. Я дала ему ключ. А мне? Я же всегда имела запасной ключ. Больше не имеете. Валентина Павловна задохнулась от возмущения. «Ты... ты понимаешь, что делаешь?» «Ты разрушаешь семью. Я защищаю свою собственность». «От кого? От родного человека?» «От тех, кто лезет в мои вещи без разрешения». Повисла пауза. Потом Валентина Павловна заговорила тише, но холоднее. «Значит, ты знаешь». «Знаю». «И все равно не хочешь помочь». «Все равно. Пятнадцать тысяч».
Мое предложение. Остальное меня не касается. Ты черствая, жадная женщина. Егор заслуживает лучшего. Кристина усмехнулась. Может быть. Но пока он со мной. Посмотрим, как долго это продлится. Свекровь бросила трубку. Кристина положила телефон на стол, откинулась на спинку кресла. Угрозы. Теперь уже и угрозы. Что ж, пусть угрожает. Кристина не из тех, кто пугается. Она вернулась к работе, закончила презентацию для немецких партнеров, отправила по почте. Потом позвонила Марине, договорилась встретиться в субботу. Ей нужно было поговорить с кем-то вменяемым, кто не будет судить и давить. Вечером дома она столкнулась с Егором на кухне.
Он готовил себе бутерброды, смотрел мрачно. «Мама звонила тебе?» «Звонила». «И что?» «Ничего. Я ей сказала то же, что и тебе». Егор швырнул нож в мойку. «Кристина, ты не представляешь, как мне сейчас стыдно. Мать думает, что я не могу обеспечить ей праздник, что я неудачник». «Ты не неудачник». просто ты не можешь себе позволить праздник за 400 тысяч, это нормально. Но я мог бы, если бы ты помогла. Я не обязана помогать. Обязана. Ты моя жена». Кристина повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза. «Егор, запомни раз и навсегда, я не обязана отдавать тебе свои деньги, не обязана финансировать праздники твоей матери, не обязана жертвовать своими накоплениями ради чьих-то амбиций. Я зарабатываю эти деньги, я решаю, как их тратить. Но мы семья. Семья — это не повод залезать в чужой кошелек. Это повод уважать границы. Егор схватил куртку, вышел из квартиры, хлопнув дверью. Кристина осталась стоять на кухне. Она знала, что он пошел к матери. жаловаться, искать поддержки. Пусть идет. Пусть там ему скажут, какая она плохая. Ей все равно. Она села на диван, включила телевизор, но не смотрела. Думала. Думала о том, как изменилась ее жизнь за последние недели. Как муж и свекровь, узнав о деньгах, превратились в совершенно других людей.
как рушатся иллюзии, которые она старательно поддерживала все эти годы. Иллюзия семьи, иллюзия любви, иллюзия уважения. Теперь она видела правду, и правда была жестокой. Егор женился на ней не потому, что любил, а потому, что она была удобной, работящей, финансово стабильной. Валентина Павловна приняла ее не как дочь, а как источник денег для сына. И теперь, когда появилась крупная сумма, маски спали. Теперь она видела их настоящие лица. Кристина выключила телевизор, легла на диван, закрыла глаза. Завтра будет новый день. Новые попытки давления. Новые угрозы, может быть. Но она не собиралась сдаваться.
Она прошла слишком долгий путь, чтобы позволить кому-то распоряжаться ее жизнью, ее деньгами, ее будущим. Она защитит их любой ценой. Егор вернулся только под утро. Кристина не спала, слышала, как он тихо открыл дверь, разулся в прихожей, прошел в ванную. Потом лег на диван, не раздеваясь. Она лежала с закрытыми глазами, не подавая вида, что не спит. Утром он ушел на работу раньше обычного, даже не позавтракав. Кристина встала, приняла душ, оделась. На кухне заварила кофе, села у окна с чашкой. День обещал быть долгим. Она чувствовала это нутром. Что-то должно было произойти.
Егор и Валентина Павловна не из тех, кто легко сдается. На работе ее встретила Марина. Она зашла в кабинет без стука, плюхнулась на стул напротив. «Ты выглядишь ужасно». «Спасибо. Ты тоже прекрасна». «Серьезно, Крис. Что происходит?» Кристина отложила ручку, откинулась на спинку кресла. «Помнишь, я спрашивала про защиту щитов?» Так вот, муж и свекровь решили, что мои три миллиона — это семейные деньги, и теперь требуют отдать 400 тысяч на юбилей свекрови. Марина присвистнула. — Четыреста? На один день рождения? — Ага. Ресторан, пятьдесят гостей, музыка. Размах. — И ты отказала?
Я предложила 15 тысяч на подарок. Они обиделись. Марина усмехнулась. «Еще бы не обиделись. 400 против 15. Но ты правильно сделала. Это же твои деньги». «Они так не считают. Егор уже пытался лезть в мои вещи, искал карты. Я поменяла замки». «Серьезно? Уже до этого дошло». «Ага». и мне кто-то прислал скриншот переписки между Егором и его матерью. Она там прямо советует ему взять деньги без моего ведома». Марина нахмурилась. «Кто прислал?» «Не знаю. Номер незнакомый, потом отключился». «Может, его сестра? Или кто-то из родни?» «Возможно. В любом случае, теперь я знаю, что они задумали». Марина помолчала.
Потом наклонилась вперед. «Крис, а ты подумала о том, что будет дальше, если ты откажешь окончательно?» «Они будут злиться. Может, вообще перестанут со мной общаться. Но мне не жалко». «А Егор?» Кристина посмотрела в окно. «Не знаю. Посмотрим». «Ты готова к разводу?» «Если дойдет до этого, да». Марина кивнула. «Тогда держись». и если что, я всегда на связи. Она ушла. Кристина вернулась к работе, но сосредоточиться было сложно. Мысли постоянно уходили к домашним проблемам. Она поймала себя на том, что уже третий раз перечитывает одно и то же письмо. В обед ей позвонил незнакомый номер. Она подумала, не тот ли это человек, что присылал скриншот, и взяла трубку.
«Алло? Кристина? Это Лиза, сестра Егора». Кристина выпрямилась. «Лиза». Они виделись редко. Лиза жила в другом городе, приезжала раз в год на праздники. Общались мало, поверхностно. «Здравствуй, Лиза». «Привет». «Слушай, я хотела с тобой поговорить. У тебя есть время?» «Сейчас, да». Лиза помолчала, потом вздохнула. «Это я прислала тебе скриншот. Переписку мамы и Егора». Кристина замерла. «Ты?» «Да». «Мама случайно отправила мне этот разговор, думала, что пишет кому-то другому. Я прочитала и поняла, что ты должна знать». «Зачем ты мне его прислала?» «Потому что это неправильно», то, что они задумали. Я знаю свою мать, знаю брата. Они способны на многое ради денег. Кристина прикрыла глаза. Спасибо. Я оценила предупреждение. Не за что. Просто... Будь осторожна. Мама очень хочет этот юбилей. Она уже всем родственникам рассказала, какой будет праздник. Если он сорвется, она тебя никогда не простит. Я и не надеюсь на прощение. Лиза усмехнулась. Ты сильная, мне нравится. Егору повезло с тобой. Жаль, что он этого не ценит. Ты считаешь, он не ценит? Знаю. Я же его сестра. Я выросла с ним. Он всегда был таким. Брал, что хотел, не думая о других. Мама его так воспитала. Любимчик, единственный сын.
Ему все прощалось. Кристина молчала. Лиза продолжала. «Когда он сказал, что женится на тебе, я обрадовалась. Думала, ты его изменишь. Но он не меняется. Он просто научился прятать свою сущность. Почему ты мне это говоришь?» «Потому что ты заслуживаешь лучшего. И потому что я устала видеть, как моя мать использует людей. Она так сделала с отцом». потом с несколькими мужчинами после него, теперь пытается сделать с тобой. Твой отец ушел из-за этого? Не только, но отчасти да. Она высосала из него все деньги, а потом выставила как неудачника. Он не выдержал давления и ушел. Егору было пять, мне восемь. Мама с тех пор растила нас одна, и постоянно напоминала, какая она жертвенная. Кристина переваривала информацию. Значит, она использует это как оружие. «Всегда. Я всю жизнь вас растила одна. Я во всем себе отказывала. Я работала на трех работах». Это ее любимые фразы. И Егор в это верит. Он искренне считает, что обязан ей всем. А ты не считаешь? Я считаю, что родители должны растить детей, не требуя за это плату. Это их выбор был — родить нас, не наш. Я благодарна матери, помогаю ей, когда могу, но я не отдам ей последнее. Твоя мать знает, что ты так думаешь. Знает. Поэтому мы почти не общаемся. Я для нее неудобная дочь, не такая покорная, как Егор». Кристина усмехнулась. «Мне кажется, мы с тобой могли бы подружиться». «Мне тоже так кажется». «Слушай, если что, звони. Я не смогу приехать быстро, но хотя бы поговорить могу». «Спасибо, Лиза. Удачи тебе. Держись». Они попрощались. Кристина положила трубку и долго сидела, глядя в экран компьютера. Значит, Валентина Павловна использовала людей всю жизнь и сейчас пыталась использовать ее. Но Кристина не из тех, кого легко использовать. Вечером, когда она вернулась домой, Егор уже был там. Он сидел на кухне, перед ним лежал ноутбук. Кристина поздоровалась, прошла переодеваться.
Когда вернулась, он закрыл ноутбук. «Мне нужно тебе кое-что сказать». Кристина достала воду из холодильника, налила стакан. «Слушаю». «Я поговорил с ребятами на работе. Один из них готов дать мне в долг 200 тысяч. Под небольшой процент, но это лучше, чем кредит в банке». Кристина отпила воды. «И?» «Я возьму эти деньги, добавлю свои 50». Попрошу маму найти еще 150, так наберется 400. — Хорошо. Егор нахмурился. — Хорошо? Ты не против? — Это твое решение. Ты берешь долг, ты его отдаешь. Я не имею к этому отношения. Но если мне понадобится помощь с выплатами... — Не понадобится, потому что я не буду помогать.
Егор стукнул кулаком по столу. «Кристина, это же огромные деньги. Я буду отдавать их год, может, больше». «Тогда не бери». Но мама уже всем сказала про юбилей. Она пригласила гостей, забронировала ресторан. «Без предоплаты?» Егор замялся. «Ну, с предоплатой. Десять процентов». «Откуда у нее деньги на предоплату?» Я дал ей. Кристина поставила стакан на стол. Сколько? Сорок тысяч. Откуда? Со своих накоплений. У тебя же было пятьдесят. Значит, осталось десять? Егор кивнул. И ты хочешь взять в долг двести тысяч, чтобы добавить к этим десяти, и отдавать потом год. Это твой план? У меня нет выбора.
Мама уже все организовала. Кристина покачала головой. «У тебя был выбор — не соглашаться на этот праздник. Но ты согласился, не имея денег. Это была твоя ошибка». «Ошибка? Я хотел сделать приятное матери». «За чужой счет. За мой счет. Но я отказала. И теперь ты пытаешься найти деньги где-то еще. Влезаешь в долги». Это глупо. Егор побледнел. Ты называешь меня глупым? Я называю твой поступок глупым. Брать в долг огромную сумму ради одного вечера — это безответственно. Это моя мать. И это твои долги. Я не буду участвовать в погашении. Запомни это. Егор схватил ноутбук, вышел из кухни, хлопнув дверью.
Кристина осталась стоять у стола. Она не чувствовала жалости, не чувствовала вины. Егор сам выбрал этот путь. Пусть идет по нему до конца. Прошло две недели. Егор взял деньги у друга, перевел матери. Валентина Павловна подтвердила бронирование ресторана, разослала приглашение. Кристине тоже прислали приглашение. В мессенджер. «Формальное, холодное». Приглашаем вас на празднование юбилея Валентины Павловны. Дата, время, адрес. Кристина прочитала, убрала телефон. Она не собиралась идти. Не хотела присутствовать на этом празднике, оплаченном долгами мужа. Но Егор настаивал. «Ты должна прийти, иначе будет выглядеть странно».
Мне все равно, как это будет выглядеть. Кристина, но это же семейное мероприятие. Для твоей семьи, не для меня. Ты моя жена, ты часть семьи. Кристина посмотрела на него. Я часть семьи, когда нужны деньги, но не часть семьи, когда нужно уважение, так? Егор сжал губы. Мама тебя уважает. Твоя мать три года называла меня то Мариной, то Надей. Она ни разу не запомнила мое имя. Это называется уважением? Она просто плохо запоминает имена. Твое имя она запомнила. Лизы запомнила. Всех родственников запомнила. Только мое нет. Егор отвернулся. Ладно. Хорошо.
Может, она и правда относилась к тебе не очень. Но сейчас она пытается наладить отношения. Сейчас ей нужны деньги. Вот и вся разница. Ты слишком циничная. Я реалистичная. Егор ушел. Кристина осталась сидеть на диване. Она знала, что отказ прийти на юбилей будет воспринят как оскорбление, но ей было все равно». Она не собиралась притворяться ради чужого праздника. За неделю до юбилея произошло кое-что странное. Кристина вернулась с работы и обнаружила, что в квартире кто-то был. Снова. Но на этот раз следы были более явные. Ящики в спальне открыты, вещи сдвинуты, документы в сейфе лежали не так, как она оставляла. Сейф был закрыт, но кто-то пытался его вскрыть.
Царапины на замке свежие. Попытка была неудачной. Сейф остался закрыт. Но попытка была. Кристина достала телефон, позвонила Егору. «Ты сегодня приходил домой днем?» «Нет. Почему?» В квартире кто-то был. Пытались вскрыть сейф. Егор замолчал. «Может, ты сама не помнишь, как закрывало?» «Я помню прекрасно. Кто-то пытался его вскрыть. «У тебя есть идеи, кто это мог быть?» «Откуда мне знать?» «Егор, у тебя есть ключ от квартиры. У кого еще он есть?» «Ни у кого. Ты же поменяла замок, помнишь?» «Именно. Значит, это мог сделать только ты. Или кто-то, кому ты дал свой ключ». Егор вздохнул.
Хорошо. Хорошо, я скажу. Мама просила у меня ключ на пару часов. Сказала, что хочет оставить нам подарок, сюрприз. Кристина прикрыла глаза. И ты дал ей ключ. Я не думал, что она... Слушай, может, она действительно просто хотела оставить подарок? И заодно вскрыть сейф? Егор, ты серьезно? Я не знал, что она будет это делать. Но теперь знаешь. И что ты скажешь?» Егор помолчал. «Я поговорю с ней. Не надо. Просто верни ключ и больше никому его не давай. Иначе я поменяю замок снова, и у тебя тоже ключа не будет». «Кристина, ну это же смешно. Это моя мать. Это моя квартира и моя собственность» и если твоя мать будет лезть в мои вещи, я вызову полицию. Ты не посмеешь. Посмею. Попытка проникновения в сейф — это уголовное преступление. Егор бросил трубку. Кристина убрала телефон, подошла к сейфу, осмотрела царапины. Любитель работал, не профессионал. Валентина Павловна пыталась вскрыть сама, чем-то острым. Не получилось. Кристина открыла сейф своим ключом. Внутри лежали документы на квартиру, ее паспорт, пара ювелирных украшений, которые достались от бабушки. Ничего особо ценного, но важного для нее. Она закрыла сейф, вышла из квартиры, поймала такси, поехала в банк, там арендовала ячейку, переложила все важные документы туда.
Теперь даже если кто-то вскроет сейф, там ничего не найдет. Вечером Егор вернулся домой мрачный. Кристина готовила ужин, не оборачивалась. Он прошел в комнату, долго там сидел, потом вышел, сел на кухне. Я говорил с мамой. Кристина помешала суп. И? Она сказала, что действительно хотела оставить подарок и случайно зацепила сейф, Вот и царапины. Случайно. Понятно. Кристина, но почему ты всегда думаешь о худшем? Она повернулась к нему. Потому что худшее обычно оказывается правдой. Твоя мать пыталась вскрыть сейф. Это факт. И ты оправдываешь ее. Я не оправдываю. Просто она моя мать. Я не могу обвинить ее в воровстве. Но она пыталась украсть.
Она не пыталась украсть. Она просто хотела посмотреть, что там лежит. Кристина усмехнулась. «Это называется проникновение в чужую собственность. И это преступление». Егор встал, прошелся по кухне. «Ты невыносима. Все превращаешь в проблему. Я защищаю свое. Если это проблема, твоя проблема». Он вышел, хлопнув дверью. Кристина вернулась к супу. Она не чувствовала злости, только усталость. Усталость от этих людей, от их требований, от их попыток залезть в ее жизнь. На следующий день на работе ей позвонил Егор. «Мама хочет с тобой встретиться». «Зачем?» «Поговорить. Она хочет извиниться». Кристина откинулась на спинку кресла.
Извиниться за попытку вскрыть сейф? За всё. За то, как вела себя раньше. За холодность. Она хочет наладить отношения. Не хочу встречаться. «Кристина, ну дай ей шанс». Я дала ей три года. Она не воспользовалась. Люди меняются. Люди меняются, когда им это выгодно. Сейчас твоей матери выгодно быть со мной в хороших отношениях, потому что она надеется получить деньги, но как только поймет, что не получит, вернется к прежнему поведению». Егор вздохнул. «Ты совсем не веришь в людей?» «Я верю в поступки. Поступки твоей матери говорят сами за себя». «Хорошо, тогда не встречайся».
Но на юбилей ты придешь? Нет. Кристина, я не хочу там быть. Это ваш праздник, не мой. Но все будут спрашивать, где ты? Скажешь, что я заболела. Или на работе задержали. Придумаешь что-нибудь? Это унизительно. Для кого? Для тебя? Тогда подумай об этом раньше, прежде чем обещать матери деньги, которых у тебя нет. Егор бросил трубку. Кристина положила телефон на стол. Она знала, что он будет давить еще, будет уговаривать, угрожать, манипулировать. Но она не собиралась менять решение. Юбилей был через четыре дня. Кристина знала, что это будет пик давления. Последняя попытка заставить ее сдаться. Но она не сдастся. Ни за что.
В пятницу, за день до юбилея, Валентина Павловна позвонила сама. «Кристина, мне очень жаль, что между нами так вышло». Кристина сидела в кабинете, доедала обед. «Что именно вам жаль? Что мы не смогли наладить отношения. Я знаю, я вела себя не лучшим образом, но я хочу это исправить». «Как именно?» «Ну, я хочу, чтобы мы были ближе, чтобы ты чувствовала себя частью семьи». «Валентина Павловна, давайте без лишних слов. Вам нужны деньги». Я отказала. Все остальное — просто попытки меня разжалобить. Свекровь замолчала. Потом заговорила тише, жестче. «Ты очень циничная девушка».
«Я реалистичная. Егор заслуживает лучшего». «Может быть. Но пока он со мной. Ты его не любишь». Кристина задумалась. «Любит ли она Егора?» «Раньше, может, и любила. Или думала, что любит. А сейчас?» «Не знаю», — ответила она честно. «Может, и не люблю. Но это не меняет ситуацию. Я не дам вам денег». Ты разрушаешь семью. Я защищаю себя. Если это разрушает семью, значит семья была построена на неправильном фундаменте. Валентина Павловна повысила голос. Ты эгоистка, жадная, черствая эгоистка. Возможно, но это мои деньги, моя жизнь, мой выбор. Ты пожалеешь об этом. Посмотрим.
Свекровь бросила трубку. Кристина доела салат, вытерла руки, вернулась к работе. Угрозы. Теперь уже открытые угрозы. Что ж, посмотрим, что они предпримут. Вечером дома Егор встретил ее с каменным лицом. Завтра юбилей. Знаю. Ты придешь? Нет. Мама сказала, что если ты не придешь, Она объявит всем родственникам, какая ты. Расскажет, что ты отказалась помочь, что ты жадная и черствая. Кристина сбросила туфли, прошла в комнату. Пусть рассказывает. Тебе все равно, что о тебе подумают? Мне все равно, что подумают люди, которые считают нормальным требовать чужие деньги. Егор схватил ее за руку. «Кристина, прошу тебя, просто приди».
Посиди пару часов, улыбнись для фото. Это так важно для мамы. Она высвободила руку. Нет. Почему? Потому что я не хочу быть частью этого спектакля. Не хочу делать вид, что все хорошо, когда все плохо. Что плохого? Кристина повернулась к нему. Плохо то, что ты влез в долг на 200 тысяч ради одного вечера. Плохо то, что твоя мать считает нормальным требовать от меня деньги. Плохо то, что она пыталась вскрыть мой сейф. Плохо то, что ты все это оправдываешь». Егор побледнел. «Я не оправдываю. Я просто... Я пытаюсь сохранить семью». «Какую семью?» «Ту, где меня используют как источник денег, где меня не уважают, где в мои вещи лезут без разрешения».
Мы не используем тебя. Используйте. С того момента, как узнали про премию. До этого вы почти не обращали на меня внимания, а теперь вдруг я стала дорогой Кристиночкой». Егор отступил на шаг. «Ты... ты действительно так думаешь?» «Я это вижу. Факты говорят сами за себя». Он стоял посреди комнаты, смотрел на нее широко раскрытыми глазами, потом развернулся и вышел. Кристина села на диван, обхватила колени руками. Она чувствовала, что что-то ломается внутри, что-то окончательно разрушается. Брак, иллюзия любви, надежда на семью. Все это рассыпалось в прах за последние недели, но она не плакала.
Не жалела себя. Она просто сидела и смотрела в окно, на ночной город, и думала о том, что будет дальше. Завтра был юбилей. Послезавтра начнется новый этап. Егор останется в долгах. Валентина Павловна получит свой праздник. А Кристина? Кристина останется с тремя миллионами, с защищенным счетом, с ясной головой и с пониманием того, что ее брак мертв. Утром субботы Егор ушел рано. Кристина осталась дома, сделала уборку, приготовила завтрак, села с книгой. День тянулся медленно. Она знала, что сейчас в ресторане идет праздник. Гости едят, пьют, поздравляют Валентину Павловну. Егор улыбается.
Делает вид, что все отлично. А она сидит дома и читает книгу. Ей позвонила Марина около трех. «Как ты? Юбилей же сегодня». «Я дома». «Не пошла?» «Не пошла». «Молодец». «Держишься?» «Держусь». «Если что, звони». «Или приезжай ко мне». «Можем вина выпить, поговорить». Спасибо, Марин. Может, приеду попозже. Они попрощались. Кристина отложила книгу, встала, подошла к окну. На улице была солнечная погода, гуляли люди, играли дети. Обычный субботний день. А у нее внутри все было пусто. Не грустно, не больно, просто пусто. Вечером около девяти вернулся Егор,
Пьяный, расхристанный. Он с трудом открыл дверь, зашел, прислонился к стене. «Праздник удался», — спросила Кристина. «Угу. Все были довольны. Мама плакала от счастья. Рада за вас». Егор прошел на кухню, плюхнулся на стул. «Все спрашивали, где ты?» «И что ты сказал?» «Что заболело?» «Они поверили». «Хорошо». Он посмотрел на нее мутными глазами. «Знаешь, что сказала мама? Она сказала, что ты специально не пришла, чтобы испортить ей праздник». «Я не пришла, потому что не хотела, не для того, чтобы испортить. Ей все равно. Она считает, что ты…» Он запнулся, что ты плохая жена. «Может, так и есть».
Егор уставился на нее. «Ты согласна? Я не знаю, какая я жена, но знаю, что не собираюсь жертвовать своими деньгами ради чужих прихотей. Это не прихоть, это юбилей! За 400 тысяч, которые ты взял в долг, и будешь отдавать год!» Егор опустил голову на руки. «Я устал от всего этого. Я тоже». Он поднял глаза. «Может, нам стоит...» Он не договорил. «Что? Развестись?» Егор вздрогнул. «Я не это хотел сказать. Но ты об этом подумал». Он молчал. Кристина села напротив. «Егор, давай честно. Ты счастлив со мной». Он помолчал.
Потом покачал головой. «Не знаю. Раньше был, наверное. А сейчас... Сейчас все какое-то неправильное». «Что именно неправильное?» «Ты изменилась. Стала холодной, жесткой». «Я не изменилась. Я просто перестала быть удобной». «Что ты имеешь в виду?» Кристина откинулась на спинку стула. Раньше я соглашалась на все. Ты хотел купить что-то дорогое. Я не возражала. Твоя мать приходила и критиковала меня. Я молчала. Вы делали, что хотели, не спрашивая моего мнения. Я терпела. Я была удобной. А теперь я перестала терпеть. И ты не знаешь, как с этим жить. Егор смотрел на нее. Ты правда так думаешь? Я это вижу.
Тебе было комфортно, когда я молчала. А теперь некомфортно, потому что я говорю «нет». Он встал, покачнулся, прислонился к столу. «Мне нужно поспать». Он ушел в комнату. Кристина осталась сидеть на кухне. Она налила себе чай, села у окна. За окном темнело. Город зажигал огни. Она думала о том, что будет дальше. Егор Валентина Павловна получила свой праздник, но осталась недовольна тем, что Кристина не пришла. Отношения окончательно испорчены, брак висел на волоске, но Кристина не собиралась уходить первой. Это ее квартира. Если кому-то плохо, пусть уходит сам. Следующие дни прошли в тягостном молчании. Егор ходил мрачный, почти не разговаривал. Приходил поздно, уходил рано. Кристина занималась своими делами, работала, встречалась с подругами, обустраивала квартиру. Однажды вечером, через неделю после юбилея, Егор вернулся домой раньше обычного. Лицо было напряженное, руки дрожали. Кристина готовила ужин на кухне. Он прошел мимо, не поздоровался, Скрылся в комнате. Через несколько минут она услышала, как он что-то переставляет, открывает шкафы. Она вытерла руки, прошла к двери комнаты, заглянула. Егор стоял у шкафа, перебирал ее вещи, доставал папки, заглядывал внутрь, откладывал в сторону. «Что ты делаешь?» Он вздрогнул, обернулся. «Ищу документы».
Нужны для... для работы. Какие документы? По квартире. Нужна справка. Кристина прислонилась к косяку. Какая справка? Зачем? Егор отвернулся. Просто нужна. Не твое дело. Мое? Это мои документы. Что ты ищешь на самом деле? Он не ответил. Продолжил рыться в шкафу. Кристина подошла ближе. «Егор, прекрати!» «Отстань!» Он отодвинул ее, прошел к комоду, начал выдвигать ящики. Кристина смотрела на него с холодным спокойствием. «Ты ищешь банковские документы?» Егор замер, потом снова начал рыться в ящиках. «Нет». «Врешь. Ты хочешь узнать, где лежат деньги?» Он выпрямился, вернулся к ней. «А почему бы и нет? Это наши деньги. Я имею право знать, где они». «Нет, не имеешь. Это мои деньги. На моем счету». «На каком счету? Дай мне данные». «Нет». Егор сделал шаг к ней. «Кристина, я серьезно. Мне нужны эти деньги». «Зачем?» «Чтобы... чтобы закрыть долги. Друг требует вернуть деньги быстрее». Проценты растут. Это твоя проблема. Ты брал, ты и отдавай. Но у меня нет таких денег. Должен был подумать раньше. Егор схватил ее за плечи. Кристина, не будь сукой. Просто дай мне часть. Хотя бы 200 тысяч. Она холодно посмотрела на его руки на своих плечах. Он разжал пальцы, отступил. Извини. Я не хотел. Просто...
Я в отчаянии». «Понятно. Но ответ — нет». Егор провел руками по лицу. «Ты не понимаешь. Если я не верну деньги, он подаст на меня в суд. Меня могут. Я не знаю. Могут описать имущество». «У тебя нет имущества. Квартира моя. Машину я оставила себе. Тогда он заберет мою зарплату. Я останусь без денег». Тогда надо было не брать кредит. Егор сжал кулаки, отвернулся, прошел к окну, стоял, глядя на улицу. Кристина вернулась на кухню, продолжила готовить ужин. Через час Егор вышел, сел за стол, молча поел, потом поднял глаза. «Ты правда не поможешь?» «Правда. Даже зная, что меня могут, что будут проблемы».
Он кивнул. «Понял. Значит, я для тебя никто. Ты сам выбрал этот путь. Я выбрал помочь матери. За мой счет. Не спросив. Егор встал, ушел в комнату. Кристина убрала посуду, помыла, вытерла руки. Потом достала телефон, написала Марине. Егор начинает давить сильнее». лезет в мои вещи, требует деньги». Ответ пришел через минуту. «Держись, не давай слабину. Если станет опасно, звони полиции». «Хорошо». Кристина убрала телефон. Она не боялась Егора. Он не был агрессивным человеком, но отчаяние могло толкнуть на глупости. Надо было усилить защиту.
Все важные документы она уже переложила в банковскую ячейку. Карты всегда носила с собой. Пароли никто не знал. Но оставалась одна проблема. Егор жил здесь, имел доступ к квартире. И пока он здесь, покоя не будет. Кристина вернулась в комнату. Егор лежал на диване, уставившись в потолок. «Нам нужно поговорить». Он не пошевелился. «О чем?» «О том, что дальше. Мы не можем так жить». «И что ты предлагаешь?» «Разъехаться, пока не развелись официально, но начать жить отдельно». Егор повернул голову. «Ты хочешь, чтобы я съехал?» «Да». «Куда?» «К матери, к друзьям. Снять комнату. Мне все равно». Он сел. «То есть ты выгоняешь меня?»
«Я предлагаю тебе уйти. Здесь тебе плохо. Мне тоже». «Зачем продолжать?» Егор смотрел на нее долгим взглядом. «Ты серьезно?» «Абсолютно». Он встал, прошелся по комнате. «Хорошо. Хорошо, я уйду. Но сначала мне нужны деньги. Хотя бы на съем жилья. У тебя есть зарплата. Зарплата уходит на погашение долга». Твоя проблема. Егор остановился, посмотрел на нее с такой ненавистью, что Кристина невольно напряглась. «Знаешь что? Ты самая холодная сука, которую я встречал. У тебя вообще нет сердца». «Возможно. Но у меня есть здравый смысл». «Иди к черту». Он схватил куртку, вышел, хлопнув дверью. Кристина осталась стоять посреди комнаты, потом медленно прошла на кухню, села за стол. Все шло к развязке. Егор на грани. Скоро он сорвется окончательно. И тогда станет понятно, на что он способен. Прошла еще неделя. Егор не возвращался домой. Кристина узнала от Лизы, что он живет у матери. Валентина Павловна приютила сына, но денег дать не могла, Сама еле сводила концы с концами после дорогого юбилея. Кристина продолжала работать. Получила новый проект с французской компанией. Перспективный, прибыльный. Она с головой ушла в работу. Однажды утром, в субботу, она проснулась от стука в дверь. Громкого, настойчивого. Кристина встала, накинула халат, подошла к двери, посмотрела в глазок. Егор, бледный, с красными глазами, в мятой одежде. Она открыла дверь, оставив цепочку. «Что тебе нужно?» «Впусти. Нам надо поговорить». «Говори здесь». «Кристина, пожалуйста. Это важно». Она посмотрела на него. Он выглядел отчаянно. Она сняла цепочку, впустила. Егор прошел на кухню, сел за стол. Кристина осталась стоять у двери. «Что случилось?» «Друг подал на меня в суд. Требует вернуть всю сумму сразу. 200 тысяч. Плюс проценты — еще 30. Итого 230. И?» «У меня нет таких денег. Совсем. Кристина, если ты не поможешь, меня... Я не знаю, что со мной будет».
«Егор, я уже говорила, это твои долги, я не буду их оплачивать». Он вскочил. «Но я твой муж, бывший муж, мы разводимся. Еще не развелись, официально мы все еще семья». «На бумаге, не в реальности». Егор подошел ближе. «Кристина, прошу тебя, последний раз, дай мне 230 тысяч». Я закрою долг и больше никогда не попрошу». «Нет». «Почему?» «Потому что это неправильно. Ты влез в долги по собственной глупости. Ты должен выбираться сам». «Но я не могу». «Можешь. Найди подработку. Продай что-нибудь. Попроси мать». «Мать не поможет. У нее самой нет денег». «Тогда терпи последствия».
Егор схватил ее за руку. «Кристина, я умоляю!» Она высвободилась. «Убери руки и уходи. Не уйду, пока не получу деньги. Тогда я вызову полицию». Егор отступил, тяжело дыша. Смотрел на нее с такой яростью, что Кристина достала телефон, держа его на готове. «Уходи, Егор». Он стоял, сжимая и разжимая кулаки. потом резко развернулся, прошел в комнату. Кристина последовала за ним. Егор открыл шкаф, начал доставать вещи, бросать их на пол. «Что ты делаешь?» «Ищу. Должны же быть где-то твои банковские карты, документы». «Их здесь нет. Все в банковской ячейке». Он не слушал. Рылся в шкафу, потом бросился к комоду, выдвигал ящики,
Переворачивал содержимое. «Егор, прекрати немедленно!» Он не останавливался. Метался по комнате, открывал каждый ящик, каждый шкаф. Кристина стояла, наблюдая за этим безумием. Потом достала телефон, набрала номер полиции. «Алло, мне нужна помощь. В моей квартире...» Егор выхватил у нее телефон, швырнул на диван. «Не смей». Кристина холодно посмотрела на него. «Ты переходишь границы. А ты переходишь, ты сидишь на миллионах и не хочешь дать мне даже двести тысяч. Это мои деньги. Наши!» Заорол он. «Наши деньги! Мы были женаты, когда ты их получила. По закону я имею право наполовину!» «По закону нет. Это личная премия. Плевать я хотел на твои законы.
Егор продолжил разгром. Он перевернул матрас, заглянул под кровать, открыл сейф. Пустой. Бросился в ванную, перерыл там все. Вернулся на кухню, начал открывать шкафы. Кристина следовала за ним, холодная и спокойная. «Ты ничего не найдешь. Все в банке». «Где чертов договор? Где бумаги? Где карты?» «В банковской ячейке». Я же сказала. Егор остановился посреди кухни, повернулся к ней. Лицо красное, глаза безумные. И тут он произнес это. Слова, которые Кристина ждала, кричал во весь голос, почти срываясь. «Я не понял, где твоя заначка? Я твои три миллиона уже маминой юбилей пообещал». Кристина замерла. Посмотрела на него долгим взглядом.
Потом медленно, очень медленно улыбнулась. Холодно, без тени тепла. «Ты обещал ей мои деньги, до того, как спросил меня?» Егор осознал, что сказал, побледнел. «Я… я имел в виду… ты имел в виду именно то, что сказал». Ты обещал своей матери мои три миллиона. Даже не подумал спросить, просто решил за меня. Кристина, это не так. Она сделала шаг вперед. Это именно так. Вы с матерью все спланировали заранее. Юбилей, праздник, деньги. Все за мой счет. И ты был уверен, что я просто отдам их, что я буду удобной дурочкой, которая молча раскошелится. Егор отступил. «Нет. Мы просто думали, что ты не откажешь, что ты поймешь. Я поняла. Я поняла, что для вас я не человек, не жена, не член семьи. Я кошелек, банкомат, источник денег». «Это неправда», — Кристина усмехнулась. «Правда. Иначе ты не орал бы сейчас про мои деньги, которые ты уже обещал, не рылся бы в моих вещах, не требовал бы то, что тебе не принадлежит». Егор опустился на стул, закрыл лицо руками. «Я не хотел, просто мама так просила, она мечтала об этом юбилее. Пусть мечтает. На свои деньги. Или на твои, но не на мои».
«Но ты же получила столько! Три миллиона! Что тебе стоило дать 300 тысяч?» Кристина подошла ближе, наклонилась, чтобы смотреть ему в глаза. «Мне стоило восемь месяцев работы, четыре командировки в другую страну, бесконечные переговоры, ночи без сна. Это мои деньги, заработанные мной, и я решаю, куда их тратить. Не ты, не твоя мать». «Я...» Егор поднял голову. В его глазах был ужас. Он, наконец, понял. Понял, что проиграл, что никогда не получит эти деньги. «Что ты сделала с деньгами?» – прошептал он. Кристина выпрямилась. Положила на вклад. На три года. С запретом досрочного снятия. Даже если бы я захотела, не смогу взять их раньше срока.
Егор застыл в ужасе. «Ты... Ты заблокировала их?» «Именно. В тот день, когда ты и твоя мать начали давить на меня. Я поняла, что вы не отстанете. И заблокировала счет. Но... Но как я теперь?» «Никак. Ты сам выбрал этот путь. Влез в долги ради маминого праздника. Теперь расплачивайся сам». Егор вскочил.
«Ты... ты все спланировала, специально заблокировала деньги». Я защитила свое. От людей, которые считают, что имеют право на чужое. Мы семья. Были. Больше нет. Егор стоял, покачиваясь. Потом вдруг бросился к выходу. Схватил ключи от квартиры со стола. «Я вернусь. Я найду способ. Эти деньги должны быть моими».
Кристина спокойно прошла к двери, открыла ее. «Уходи, Егор, и ключи оставь, иначе я вызову полицию и покажу им, что ты здесь устроил». Он посмотрел на разгромленную квартиру. Вещи на полу, открытые шкафы, перевернутый матрас. Доказательство его срыва. Егор швырнул ключи на пол, вышел. Кристина закрыла дверь, заперла на все замки. переслонилась спиной к двери, закрыла глаза. Все. Это был конец. Окончательный и бесповоротный. Она открыла глаза, посмотрела на хаос в квартире, потом достала телефон, позвонила Марине. «Можно к тебе приехать?» «Конечно». «Что случилось?» Егор сорвался, разгромил квартиру,
Узнал, что я их заблокировала. «Боже, ты в порядке?» «Да». Он ушел. Но мне нужно уехать отсюда на пару дней. Пока не успокоюсь. «Приезжай. Я дома». Кристина быстро собрала сумку. Документы, карты, одежда, косметика. Все самое необходимое. Оглядела квартиру последний раз. Вышла, закрыла дверь. У Марины она провела выходные, рассказала все, от начала до конца. Марина слушала, качая головой. «Он правда думал, что ты просто отдашь деньги?» «Думал. Они оба так думали. Идиоты. Жадные идиоты». Марина налила вина. «Что теперь?» «Теперь развод. Официально. Я уже договорилась с юристом».
Я дам документы в понедельник. И деньги? Заблокированы на три года. Он не сможет их получить даже через суд. Умница. А он что будет делать? Не знаю. Не моя проблема. Они выпили. Марина посмотрела на подругу. Ты изменилась. В какую сторону? Стало жестче. Холоднее. Пришлось. иначе бы меня съели». «Не жалеешь?» Кристина задумалась. «Жалею, что потратила на него три года, но не жалею, что защитила свои деньги. Это правильно». «Согласна». В понедельник Кристина вернулась домой. Убрала хаос, который оставил Егор. Вымыла, расставила вещи по местам. Квартира снова стала чистой и спокойной, потом поехала к юристу, подала заявление на развод, указала причину «непреодолимые разногласия». Юрист кивнула. «Муж будет возражать?» «Возможно, но это не важно. Он потребует раздела имущества?» «Попытается, но у него нет прав. Квартира куплена до брака, деньги на вкладе, который не подлежит разделу. Машина?» Готова выплатить компенсацию. 50 тысяч. Хорошо. Оформим. Через неделю Егору пришло уведомление о разводе. Он позвонил Кристине. Голос был тихим, растерянным. «Ты правда хочешь развода?» «Правда». «Но... Но мы же можем еще попробовать». «Нет, не можем. Все кончено, Егор».
«Из-за денег?» «Не из-за денег. Из-за того, что ты показал свое истинное лицо. Для тебя я была не женой, а банкоматом». «Это неправда. Правда. Ты сам это признал, когда орал про три миллиона, которые обещал матери». Егор молчал. «Кристина, я облажался. Я признаю. Но дай мне еще один шанс». «Нет». «Почему?» «Потому что доверие не восстанавливается. Ты предал меня, твоя мать предала, и я не собираюсь жить с людьми, которые видят во мне только деньги. Я не вижу в тебе только деньги». «Видишь? Иначе не лез бы в мои вещи, не требовал бы моих денег, не обещал бы их матери без моего согласия». Егор вздохнул.
«Хорошо, если ты так решила. Но я не подпишу развод просто так. Я потребую свою долю. Попробуй, у тебя ничего не выйдет». «Посмотрим». Он бросил трубку. Кристина убрала телефон. «Значит, будет судебная тяжба». «Пусть. Она готова». Суд назначили через месяц. Егор пришел с адвокатом. Он потребовал половину премии, половину стоимости квартиры, половину всего, что было нажито в браке. Кристина представила документы. Квартира куплена до брака, не делится. Премия на вкладе с запретом досрочного снятия, оформлена как личная выплата, не делится. Машина готова выплатить компенсацию в размере 50 000.
Адвокат Егора пытался доказать, что премия является совместно нажитым имуществом, но юрист Кристины представил документы из компании, подтверждающие, что выплата была персональной за индивидуальный проект. Судья изучила материалы, задала вопросы, потом объявила решение. Квартира остается за ответчицей, так как приобретена до брака. Премия не подлежит разделу, так как является личной выплатой за индивидуальные заслуги. Машина остается за ответчицей, истцу выплачивается компенсация в размере 50 тысяч рублей. Брак расторгается. Егор сидел бледный. Его адвокат что-то записывал. Кристина сидела спокойно, без эмоций. «Вы можете подать апелляцию в течение месяца», — добавила судья.
Заседание окончено. Все встали. Егор подошел к Кристине. «Ты выиграла. Довольно?» «Я защитила свое. Это не выигрыш. Это справедливость». «Справедливость? Я остался ни с чем. Ты получишь 50 тысяч. Это больше, чем ты заслуживаешь». Егор хотел что-то сказать, но промолчал. Развернулся. Кристина собрала документы, вышла из зала. На улице было солнечно. Она села в машину, положила руки на руль. Все. Развод состоялся. Деньги остались при ней. Егор получил минимум. Победа. Но почему-то не было радости. Только пустота. Кристина завела машину, поехала на работу.
Жизнь продолжалась. Работа, проекты, встречи. Все как обычно. Прошло три месяца. Кристина получила новую премию за успешное закрытие французского проекта. Еще 2 миллиона. Тоже положила на вклад. Теперь у нее было 5 миллионов. Хорошая сумма. Она купила новую квартиру. Больше, светлее, в престижном районе. продала старую, переехала, обставила по своему вкусу. Работа шла отлично. Её повысили до директора департамента. Зарплата выросла до 350 тысяч в месяц плюс бонусы. Жизнь налаживалась, но одиночество давало о себе знать. Вечерами, сидя на кухне новой квартиры, Кристина иногда думала о том, что хорошо бы было с кем-то поделиться этой жизнью. Но кто? Кто не полезет в ее деньги? Кто не попытается использовать ее? Таких людей почти не было. Однажды, через полгода после развода, она случайно встретила Егора. На улице, возле банка. Он выходил, она входила. Столкнулись взглядами. Егор выглядел плохо. худой, бледный, в дешевой одежде. «Привет», — сказал он. «Привет». «Как дела?» «Нормально. У тебя?» «Так себе. Долги гашу до сих пор. Живу у матери, работаю на двух работах». Кристина кивнула. Ей не было его жалко. Он сам выбрал этот путь. «Ну ничего, справишься». «Да».
Рано или поздно. Он помолчал. «Слушай, я понял свою ошибку. То, что я сделал, было неправильно. Прости». «Хорошо». «Правда простила?» «Нет». «Но принимаю извинения». Егор усмехнулся. «Честно. Ты всегда была честной». «Пытаюсь». Они помолчали. Потом Егор кивнул. «Ладно, удачи тебе». «Тебе тоже». Он ушел. Кристина смотрела ему вслед. Потом вошла в банк. Зачем пришла, уже не помнила. Просто стояла в зале, глядя в пустоту. Три года с этим человеком. Три года жизни. И что осталось? Ничего, только горький опыт и понимание, что людям верить нельзя. Кристина вышла из банка, села в машину, поехала домой. Вечером сидела на балконе новой квартиры с бокалом вина, смотрела на город, огни, машины, люди, миллионы жизней, каждый со своими проблемами, радостями, победами и поражениями. Кристина была одной из них. Ни лучше, ни хуже. Просто одной из. У нее были деньги, квартира, работа, карьера, но не было любви, не было семьи, не было тепла. И это была цена ее победы, цена, которую она была готова заплатить, потому что альтернатива была хуже.
Альтернатива — это быть использованной, быть банкоматом для чужих желаний. Нет, лучше одиночество. Кристина допила вино, встала, прошла в спальню, легла в большую удобную кровать, свою кровать, в своей квартире, на свои деньги. Закрыла глаза. Завтра будет новый день. с новыми задачами, проектами, встречами, а прошлое останется в прошлом. Где ему и место. Спустя год после развода Кристина начала встречаться с новым человеком. Познакомились на бизнес-конференции. Он был предпринимателем, зарабатывал хорошо, не спрашивал про ее деньги, не лез в ее финансы. Они встречались осторожно. Кристина больше не верила сразу, проверяла каждое слово, каждый поступок, искала подвох. Но его не было. Мужчина был искренним, уважал ее границы, не требовал ничего. Может быть, с ним будет иначе. Может быть, нет. Но Кристина больше не строила иллюзий. Она просто жила. День за днем. Осторожно. Бережно относясь к себе и своим деньгам. Егор женился снова. Кристина узнала от Лизы. На женщине постарше, с двумя детьми. Тоже в долгах, тоже без перспектив. Они съехались, живут на окраине. Валентина Павловна осталась одна. Родственники отвернулись от нее после того юбилея. Она звонила Кристине несколько раз,
Просила прощения. Кристина не брала трубку. Прошлое нужно было отпустить. Жизнь продолжалась. Без них. Без иллюзий. Без ложных надежд. С деньгами. С работой. С осторожным оптимизмом. И это было правильно. Кристина научилась главному. Защищать себя. Свои границы. Свои деньги. Свою жизнь. Никто больше не использует ее. Никто не залезет в ее кошелек. Никто не заставит ее отдать то, что она заработала. Это был урок. Жестокий, болезненный, но необходимый. И Кристина была благодарна за него, потому что теперь она знала себе цену. И знала цену окружающим, а это дорого стоило.