— Верка, ну дай хоть десятку, я в пятницу верну, клянусь, — Игорь стоял в дверях спальни, в трениках и застиранной футболке.
Вера сидела за письменным столом, перед ней лежала тетрадь в клетку. Мелкий почерк, столбики цифр: 17 000, 22 000, 15 000, 30 000. Итого: 417 000 рублей. Год и семь месяцев совместной жизни.
— Нет.
Игорь замер. Он ждал привычного «сейчас посмотрю на карте» или «возьми с полки, там в конверте». Не ждал отказа.
— Как нет? У меня объект горит, материал надо закупить! Расчёт в конце недели, ты же знаешь, как у строителей!
Вера закрыла тетрадь.
— Знаю. Ещё знаю, что ты последний раз вернул деньги в ноябре. Четыре месяца назад.
Он шагнул ближе, сел на край кровати.
— Томка, мы же семья. Разве я тебя обманывал?
— Обещать и не делать — тоже обман, — Вера встала, взяла тетрадь и сунула в ящик. — У меня Максимка скоро в институт. Мне самой копить надо.
Игорь резко поднялся.
— Ясно. Значит, твой сын важнее, чем я. Всё понял.
Вера промолчала. Игорь вышел, хлопнув дверью так, что задребезжали стёкла в серванте.
Полтора года назад Игорь предложил съехаться. Сразу расставил точки.
«У каждого свой бюджет, Вер. Я не хочу повторения первого брака — там из-за денег каждую неделю скандалы были. Ты самостоятельная, у тебя сын, я алименты плачу. Давай по-взрослому: каждый сам за себя».
Вера обрадовалась. После развода она поклялась: никогда больше не будет отчитываться за каждую купленную пачку макарон. Раздельный бюджет казался спасением.
Первые три месяца Игорь исправно скидывался на продукты. Покупал хлеб, молоко, иногда мясо. Максиму на день рождения подарил кроссовки. Парень отнёсся настороженно, но без открытой войны.
Потом начались просьбы. Тысяча на бензин, две на обед с заказчиками, пять на подарок дочери. Вера давала не задумываясь. Игорь возвращал не сразу, но возвращал.
Суммы росли. Десять тысяч, пятнадцать, двадцать пять. Возвраты стали реже. Вера завела тетрадь — просто чтобы помнить. Когда увидела итоговую цифру, похолодела.
— Мам, а чего он постоянно у тебя деньги клянчит? — спросил Максим.
Они сидели на кухне, Вера разогревала гречку с сосисками. Сыну было шестнадцать, он смотрел на неё своими умными глазами, и в этом взгляде было всё: и понимание, и презрение, и бессилие.
— У него сейчас трудности. Задерживают расчёты, а алименты платить надо. Скоро вернёт.
— Ага. А он вообще хоть раз возвращал?
Вера промолчала. Максим кивнул и ушёл в свою комнату.
Вечером она попыталась поговорить с Игорем серьёзно. Сидели на кухне, пили чай.
— Игорь, может, объединим бюджеты? Или хотя бы составим график возврата долгов? Мне правда стало тяжело.
Он сразу напрягся.
— Вер, давай без этого. Я же объяснял: у меня дети, бывшая мозг выносит, на работе то одно, то другое. Я не специально. Вернусь на ноги — всё верну с процентами.
— Когда?
Он посмотрел с обидой.
— Ты мне не доверяешь? Думаешь, я тебя кидаю?
— Я просто хочу понять.
— Понять… — Игорь встал, отодвинул стул. — Знаешь, Вер, мне казалось, у нас семья, а не бухгалтерия. Но если ты хочешь вести учёт каждой копейки, то это уже не отношения.
Он ушёл хлопнув дверью. Вера осталась сидеть за столом.
Подруга Оксана, узнав про их финансовую модель, только фыркнула.
— Верка, ты с ума сошла. Раздельный бюджет — это когда каждый сам зарабатывает и тратит. А у тебя что? Ты одна пашешь, а он один тратит.
— Он тоже работает.
— И куда уходят его деньги?
Вера задумалась. Действительно, куда? Игорь работал прорабом, получал около пятидесяти тысяч. Алименты — двенадцать тысяч на двоих детей. Машина старая, бензин недорогой. Одевался в секонде. Куда?
Она попыталась спросить напрямую. Игорь отмахнулся:
— У меня куча расходов. Дети, долги старые. Не хочу копаться в этом, неприятно.
Вера отступила. Ей тоже не хотелось превращаться в следователя.
Всё рухнуло в марте. Вера вернулась с работы в обед — отпросилась из-за мигрени. Игоря не было, но телефон лежал на тумбочке. Экран засветился.
«Ставка не прошла. Попробуйте ещё».
Вера остановилась. Подошла. Ещё одно уведомление:
«Ваш бонус сгорит через 2 часа».
Она взяла телефон. Пароля не было — Игорь никогда не ставил. На экране: онлайн-казино. Ставки на спорт. История транзакций: минус 5 000, минус 10 000, минус 15 000. День за днём. Неделя за неделей.
Вера села на кровать. Её четыреста тысяч сгорели в виртуальных слотах. Деньги на институт для Максима, на ремонт, на старость. Исчезли.
Когда вечером Игорь вернулся, Вера молча показала телефон. Он остановился в дверях.
— Вер, я могу объяснить…
— Не надо. Уходи.
— Я сейчас бросаю, честно! Вот почему и попросил утром десять тысяч — хотел последний раз отыграться и завязать!
Вера усмехнулась.
— Отыграться. Игорь, ты понимаешь, что именно так говорят все зависимые?
— Но я правда брошу! Дай мне шанс!
— Я дала тебе четыреста семнадцать шансов. Уходи.
— Куда я пойду?!
— Это твоя проблема. У тебя были деньги на казино — значит, и на съём найдёшь.
Игорь стоял, сжав кулаки. Потом кивнул, собрал вещи и ушёл. На столе осталась скомканная бумажка: «Прости».
Прошла неделя. Вера жила как в тумане. Максим готовил сам, делал уроки молча. Однажды он обнял мать на кухне, и она расплакалась.
Звонок застал её на работе.
— Здравствуйте, это Светлана, бывшая жена Игоря. Простите, я узнала ваш номер через общих знакомых. Вы не знаете, где он? Алименты не платит три месяца.
Вера закрыла глаза.
— Он от меня ушёл. Неделю назад.
Пауза.
— А он вам денег не должен?
— Должен.
Ещё пауза.
— Мне тоже. Много. Может, встретимся?
Они встретились в кафе. Светлана оказалась усталой женщиной сорока семи лет с короткой стрижкой.
— Он вам про «временные трудности» рассказывал? — спросила она без улыбки.
— Рассказывал.
— Мне тоже. Десять лет одно и то же. Я развелась, когда он взял кредит на моё имя и спустил в ставки. Пятьсот тысяч. До сих пор плачу.
Вера отпила кофе.
— Я отдала четыреста тысяч за полтора года.
Светлана усмехнулась.
— Вы помогали казино. Знаете, что самое страшное? Он искренне верит, что отыграется. Он не врёт, когда обещает вернуть. Он правда думает, что следующая ставка будет выигрышной.
Они просидели час, делясь историями. Оказалось, схема одна: заботливый на словах, безответственный на деле, всегда в долгах, всегда с оправданиями.
— Не вините себя, — сказала Светлана на прощание. — Он очень убедительный. Я десять лет потратила, пока не поняла: его не изменить.
Вера вернулась домой. Достала тетрадь. 417 000 рублей. Годовая зарплата. Первый курс института для Максима стоит триста тысяч. Или новая машина. Или просто спокойствие.
Она открыла ноутбук и начала заполнять заявление на развод. Максим зашёл, посмотрел через плечо.
— Мам, а мы справимся?
Вера обняла его.
— Справимся. Нас хотя бы не обыграть в казино.
Через месяц развод оформили. Игорь не явился, прислал согласие по почте. Вера получила свидетельство и вышла из здания суда. Апрель стоял тёплый, на клумбах цвели тюльпаны.
Вечером они сидели с Максимом на кухне. Варили пельмени — дешёвые, магазинные. До зарплаты оставалось пять дней.
— А ты жалеешь? — спросил сын.
Вера задумалась.
— Жалею, что не ушла раньше. Что поверила в раздельный бюджет. Но теперь я точно знаю: семья — это когда вместе. А не на словах.
Максим кивнул. Они доели ужин молча. За окном шумели деревья.
Вера открыла телефон, зашла в банковское приложение и оформила вклад на имя сына. Первый взнос — пятнадцать тысяч. Всё, что осталось до зарплаты.
Но это были её деньги. Только её.