— Тамара Ивановна звонила. Светлана опять собирается к нам.
Максим стоял в дверях, пока я допивала утренний кофе на балконе с видом на море. Лицо у мужа было таким, будто он сообщал о катастрофе.
— На сколько? — спросила я.
— На месяц. С детьми.
Кофе стал невкусным. Второе лето подряд золовка превращала нашу двушку в Сочи в общежитие. В прошлом году я думала — случайность. Теперь понимала: это привычка.
— Максим, мы работаем. У меня заказчик из Германии, каждый день макеты на согласование. Как я буду работать, когда племянники орут с семи утра?
— Знаю, — он опустился в кресло. — Но она одна их растит. После развода тяжело.
— Светлана косметолог, клиентов полно. Она просто не хочет тратиться на отдых.
— Анна, это моя сестра.
Два слова, которыми можно оправдать что угодно. Золовка давно поняла: братская любовь — бесконечный кредит доверия и бесплатных услуг.
Светлана приехала в начале июня. Два огромных чемодана, коробка игрушек, три сумки с вещами. Восьмилетний Артём сразу включил планшет на полную громкость, шестилетняя Вика потребовала показать её комнату.
— Ой, как у вас тут уютно, — протянула золовка, оглядывая гостиную. — Правда, маловато для шестерых, но мы не капризные.
Я молча кивнула. Максим суетился с багажом, избегая моего взгляда.
К вечеру гостиная напоминала свалку. Игрушки валялись повсюду, на диване красовалось пятно от сока, телевизор орал без перерыва. Светлана сидела на кухне с чаем и листала телефон.
— Мама, мне скучно, — заныла Вика.
— Поиграй с куклами, солнышко.
— Не хочу!
— Ну тогда посмотри мультики.
Я пыталась работать на балконе, но крики проникали даже через закрытую дверь. Заказчик ждал макеты к пятнице. До пятницы оставалось три дня, а я не могла сосредоточиться дольше пяти минут.
На третий день Артём разбил вазу. Хрустальную, которую мы с Максимом привезли из Италии. Светлана даже не подняла взгляд от телефона.
— Ничего страшного, новую купите.
— Она из Венеции, — сказала я.
— Ну извини, дети есть дети. Что ты хочешь, чтобы он как взрослый себя вёл?
Я вышла на балкон и закрыла дверь. В ноутбуке мигало уведомление от заказчика: "Анна, где макеты? Нам нужно запускать кампанию".
— Может, с детьми погуляешь? — предложила я золовке вечером. — Парк рядом, детская площадка отличная.
— Я хочу на пляж. Одна. Целый год работала, разве я не заслужила отдых?
Я посмотрела на Максима. Он уткнулся в ноутбук.
— Ладно, я сама их выведу.
Два часа мы бродили по парку. Вика требовала мороженое каждые десять минут, Артём хотел на аттракционы. Вернулась я вымотанная, голова раскалывалась. Светлана лежала на диване с маской на лице.
— Ой, как хорошо отдохнула! Море, солнце, красота.
К концу первой недели я не выполнила ни одного дедлайна. Заказчик из Германии нервничал. Контракт висел на волоске.
— Максим, так дальше нельзя, — сказала я мужу ночью. — Я теряю клиентов.
— Потерпи ещё немного.
— До конца августа?
— Поговорю с ней.
Утром он попытался. Светлана всплеснула руками.
— Я думала, ты рад меня видеть! А ты как чужой. Это жена тебя настроила, да?
На второй неделе золовка познакомилась с Дмитрием. Местный инструктор по виндсёрфингу, загорелый и улыбчивый. Светлана расцвела.
— Дима покажет мне город, — сообщила она. — Я ненадолго.
— А дети?
— Побудут с вами. Им же тут хорошо.
Она исчезла на целый день. Артём хныкал, требовал маму. Вика устроила истерику из-за потерянной куклы. Я варила им кашу, читала сказки, понимая, что стала бесплатной няней.
Светлана вернулась поздно вечером, сияющая.
— Как я замечательно провела день! Дима такой интересный. Завтра мы на катере идём.
— Света, а дети? — спросил Максим. — Ты же ради них приехала.
— Дети прекрасно провели день с дядей. Им полезно мужское внимание.
На следующий день история повторилась. И послезавтра. Золовка исчезала с утра до ночи, оставляя племянников на нас. Даже не предупреждала, когда вернётся.
Через три дня она объявила:
— Дима зовёт в горы на неделю. Я заслужила отдых.
— Как на неделю? — растерялся Максим. — А Артём и Вика?
— Останутся с вами. Что такого? Максим, пойми, мне тоже нужна личная жизнь.
— Светлана, мы не няньки! — сказала я. — У нас работа, свои дела!
— Подумаешь. Дети хорошие, не доставят хлопот.
Та неделя стала адом. Артём капризничал, Вика плакала по ночам. Я не спала, утешала чужих детей, днём работала с красными глазами и головной болью.
В среду пришло письмо от немецкого заказчика: "Анна, мы вынуждены расторгнуть контракт. Вы не выполнили обязательства".
Я смотрела на экран, не веря. Три месяца работы. Крупнейший проект года. Двадцать тысяч евро.
Всё из-за Светланы.
Когда золовка вернулась загорелой и довольной, я встретила её в прихожей.
— Собирайтесь. Завтра уезжаете.
— Что? — она опешила. — Но у нас ещё две недели!
— Ваш отдых закончился, когда ты бросила детей и уехала развлекаться.
— Максим! — воззвала она. — Скажи ей!
Он молчал. Стоял у окна и молчал.
— Завтра утром, — повторила я. — Собирайте вещи.
Светлана уехала со слезами, называя меня бессердечной. Максим три дня не разговаривал со мной. Ходил мрачный, отвечал односложно.
Потом начались звонки от свекрови.
Тамара Ивановна звонила каждый день.
— Вижу, Аннушка, доброты в тебе нет. Светлану с детьми выгнала! Злая мачеха, да и только!
— Тамара Ивановна, мы работаем дома, у нас маленькая квартира, Светлана уехала и оставила детей...
— Не смей оправдываться! Светлана — святой человек. Бедная, одинокая мать двоих детей. А ты? Жалишь её вместо поддержки! Семья — это главное, а у тебя камень вместо сердца.
Когда Максим попытался вступиться, мать только разозлилась сильнее.
— Максим, ты безвольным стал? Сестра просит помощи, а ты за женой повторяешь? Раньше помогал семье, а теперь кто ты?
Через неделю она позвонила снова:
— Вот жара спадёт, к сентябрю сама к вам приеду. И не смей мне дверь не открыть, Анна. Я быстро объясню, как с роднёй обращаются. Посмотрим, кто кого из квартиры выгонит.
Я положила трубку и посмотрела на Максима. Он сидел за ноутбуком, делая вид, что не слышал.
— Ты правда собираешься молчать?
Он не ответил.
Вечером я сидела на балконе и смотрела на море. Максим был на кухне, мыл посуду. Между нами легла тишина, плотная и тяжёлая.
Я думала о потерянном контракте. О немецком заказчике, который больше не ответит на письма. О Тамаре Ивановне, которая приедет в сентябре. О Светлане, которая будет звонить каждое лето с одной просьбой.
А ещё я думала о муже, который три дня не разговаривал со мной после того, как я защитила наше пространство. Который молчал, когда мать оскорбляла меня по телефону. Который ни разу не сказал сестре, что она не права.
Море шумело внизу, равнодушное. Я допила кофе и подумала: может, пора съехать. Одной. Пока не поздно.
Максим так и не вышел на балкон. А я так и не позвала его.
Мы жили в одной квартире, но находились в разных мирах. И с каждым днём эти миры отдалялись друг от друга.