Я Лилиан Картер, 59 лет.
Шесть лет назад я снова вышла замуж за 28—летнего Итана Росса, который на тридцать один год моложе меня.
Мы с Итаном познакомились на занятиях по терапевтической йоге в Сан-Франциско. Я только что ушла с преподавательской работы и боролась с болью в спине и одиночеством после смерти моего первого мужа. Итан был одним из преподавателей — обаятельным, мягким, с той спокойной уверенностью, которая могла заставить любую женщину забыть о своем возрасте.
Когда он улыбался, мир, казалось, замедлялся.
С самого начала все меня предупреждали:
“Он охотится за твоими деньгами, Лилиан. Ты все еще горюешь, ты уязвима”.
В конце концов, я унаследовала от своего покойного мужа целое состояние — пятиэтажный особняк в центре города, два сберегательных счета и пляжную виллу в Малибу.Однако Итан ни разу не попросил денег. Он готовил, убирал, массировал мне спину и называл меня своей “малышкой”.
Каждый вечер перед сном он протягивал мне стакан теплой воды с медом и ромашкой.
“Выпей все это, милая”, — шептал он. “Это поможет тебе уснуть. Я не смогу успокоиться, если ты не будешь этого делать”.
И вот я выпила.
В течение шести лет я думал, что обрел мир и любовь в их самой чистой и нежной форме.
До той единственной ночи.
В тот вечер Итан сказал мне, что задержится допоздна, чтобы приготовить “травяной десерт” для своих друзей по йоге.
“Ты ложись спать первой, детка”, — сказал он, целуя меня в лоб.
Я кивнул. Потом я выключил свет и притворился, что засыпаю.
Однако что—то глубоко внутри меня — голос интуиции — не давало мне покоя.
Я тихонько встала, на цыпочках прокралась в прихожую и заглянула на кухню.
Итан стоял у кухонного стола, повернувшись ко мне спиной, и тихо напевал.
Я наблюдала, как он налил теплой воды в мой обычный стакан, открыл ящик шкафчика и достал маленькую янтарную бутылочку.
Он осторожно вылил одну, две, три капли прозрачной жидкости в мой стакан.
Затем добавил мед, ромашку и размешал.
Я замерла. Мой желудок скрутило. Сердце бешено колотилось о ребра.
Закончив, он отнес стакан наверх, ко мне.
Я поспешила обратно в постель, притворившись полусонной.
Он протянул мне напиток и улыбнулся.
“Держи, малышка”.
Я притворно зевнула, взяла стакан и сказала, что допью его позже.
В ту ночь, когда он заснул, я перелила воду в термос, запечатала его и спрятала в шкаф.
На следующее утро я поехала прямиком в частную клинику и передала образец лаборанту.
Два дня спустя доктор вызвал меня к себе.Он выглядел встревоженным.
“Миссис Картер, — осторожно произнес он, — то, что ты выпила, содержит сильное успокоительное. Если принимать его на ночь, это может вызвать потерю памяти, зависимость и снижение когнитивных способностей. Тот, кто дает тебе это,… не пытается помочь тебе уснуть”
Комната закружилась.
Шесть лет — шесть лет нежных улыбок, ласковых рук и нежных слов, сказанных шепотом, — и все это время я был под действием наркотиков
В ту ночь я не пил воду.
Я ждал.
Итан подошел к кровати, заметил нетронутый стакан и нахмурился.
“Почему ты его не выпил?”
Я посмотрела на него и слабо улыбнулась.
“Мне сегодня не хочется спать”.
Он поколебался, затем наклонился ближе, заглядывая мне в глаза.
— Ты почувствуешь себя лучше, если выпьешь это. Поверь мне”
Я встретилась с ним взглядом и впервые заметила, как за нежным выражением его лица промелькнуло что—то холодное.
На следующее утро, пока он был на работе, я заглянула в ящик на кухне. Бутылка все еще была там — полупустая, без этикетки.
У меня дрожали руки, когда я складывала ее в пластиковый пакет и звонила своему адвокату.
В течение недели я потихоньку обзавелась депозитной ячейкой, перевела свои деньги и сменила замки в своем пляжном домике.
Затем, однажды вечером, я усадила Итана рядом с собой и рассказала ему о том, что обнаружил доктор.
Долгое время он молчал.
Затем он вздохнул — не виновато, не пристыженно, а разочарованно, как человек, чей секретный эксперимент провалился.
“ Ты не понимаешь, Лилиан, — мягко сказал он. — Ты слишком много волнуешься, слишком много думаешь. Я просто хотел помочь тебе расслабиться, перестать… изводить себя стрессом”.
От его слов у меня мурашки побежали по коже.
“Накачав меня наркотиками?” Огрызнулась я. ”Превратив меня в марионетку?»
Он слегка пожал плечами, как будто не понимал, в чем проблема.
Это была последняя ночь, которую он провел под моей крышей.
Я подала на расторжение брака.
Мой адвокат помог мне получить судебный запрет, и власти конфисковали флакон в качестве вещественного доказательства. Было подтверждено, что это было седативное средство, которое не назначалось по рецепту и вызывало привыкание.
После этого Итан исчез из моей жизни.
И все же ущерб остался — не в моем теле, а в моем доверии.
В течение нескольких месяцев я просыпался посреди ночи, пугаясь каждого звука, каждой тени.
Но постепенно я начала поправляться.
Я продала свой городской дом и переехала на постоянное жительство в пляжную виллу — единственное место, где я все еще чувствовала себя своей.
Каждое утро я прогуливаюсь по песку с чашкой кофе и напоминаю себе::
“Доброта без честности — это не любовь.
Забота без свободы — это контроль”.
Прошло три года.
Сейчас мне 62 года.
Я провожу небольшие занятия йогой для женщин старше пятидесяти — не ради фитнеса, а ради силы, спокойствия и самоуважения.
Иногда мои студенты спрашивают меня, верю ли я снова в любовь.
Я улыбаюсь.
“Конечно, верю.
Но теперь я знаю, что любовь не в том, что кто—то тебе дарит, а в том, что у тебя не отнимают”.
После этого каждый вечер перед сном я завариваю себе стакан теплой воды с добавлением меда, ромашки и ничего больше.
Я поднимаю его к своему отражению и шепчу,
“Выпьем за женщину, которая наконец проснулась.