Я никогда не думала, что слова могут звенеть в голове так долго.
Эта фраза до сих пор звучит, будто он сказал её только вчера.
Он всегда был моим мальчиком.
Даже когда вырос, стал выше меня, с серьёзным голосом и вечной спешкой.
Для меня он всё равно оставался тем ребёнком, который боялся темноты и просил оставить свет в коридоре.
Но он взрослел, а я всё никак не могла перестать волноваться.
В тот вечер мы поссорились.
Он собирался на встречу с друзьями, я попросила его надеть куртку — на улице был холод.
Он рассмеялся, как обычно, но в голосе уже была усталость.
— Мам, я взрослый. Хватит контролировать.
Эти слова он сказал спокойно, но будто ножом.
Я хотела ответить, но не смогла — просто отвернулась, сделала вид, что занята.
Он поцеловал меня в щёку, как всегда, и сказал:
— Не сердись, ладно? Я скоро.
Я кивнула. И не знала, что вижу его в последний раз.
Через три часа раздался звонок.
Номер неизвестный. Мужской голос, ровный, чужой:
— Вы мама Артёма? Произошёл несчастный случай.
Дальше я не помню.
Помню только холод в груди и звуки сирены где-то далеко.
Он ехал с другом. Ночью, на пустой трассе.
Говорят, что водитель заснул.
Говорят, что удар был мгновенным.
А я всё время думаю: а если бы я настояла? Если бы снова сказала: «Надень куртку, останься дома, не езжай»?
Если бы не обиделась на его слова, просто обняла?
Может, всё было бы иначе.
Теперь его комната стоит так, как он оставил.
Телефон на тумбочке, чашка с недопитым чаем, рубашка на стуле.
Иногда я захожу туда и просто сижу, не говоря ни слова.
Пыль ложится на книги, время идёт, а я всё жду.
Жду, что вот-вот услышу:
— Мам, я дома.
Но вместо этого — тишина.
Люди говорят: время лечит.
Но они не знают, что такое потерять ребёнка.
Время не лечит. Оно просто учит молчать.
Я улыбаюсь соседям, хожу на работу, готовлю обеды.
Но внутри — всё так же пусто.
Недавно я нашла его куртку.
Ту самую, которую он не надел.
Сжала в руках, вдохнула запах — и поняла:
Он был прав.
Он взрослый.
А я просто не успела это принять.
Иногда я сижу у окна и шепчу в темноту:
— Прости, сынок. Я хотела защитить, а только потеряла.
И мне кажется, что где-то там, за облаками, он всё слышит.
Просто молчит — как тогда, когда впервые сказал:
“Мам, я взрослый”.
