Первая волна жалоб: июльские будни на севере Москвы
Всё началось в начале июля 2024 года, когда улицы Северного административного округа вдруг заполнились стонами от боли в животах и лихорадкой, что накатывала внезапно, как летний ливень. По Дмитровскому шоссе, где грузовики гудят мимо ларьков с едой, люди стали жаловаться на тошноту и рвоту после съеденной шаурмы – той самой, что завернута в тонкую лаваш с овощами и соусами. Сначала это были единичные случаи, – но к 16 июля цифры выросли до 26 пострадавших, каждый из которых обращался в скорую с признаками острого пищевого отравления.
В больницах, где койки скрипели под весом новых пациентов, врачи диагностировали сальмонеллёз – инфекцию, что проникает в организм через немытые руки или испорченные ингредиенты, вызывая диарею, судороги и температуру под 40 градусов. Более половины – 14 человек – пришлось госпитализировать в инфекционные отделения, где они лежали под капельницами, борясь с обезвоживанием и слабостью. Эти точки быстрого питания – "Бистро 24/7", скромные киоски с неоновыми вывесками, – казались обычными уголками уличной еды, но за фасадом скрывалась цепочка нарушений, что превратила популярный снек в источник беды для случайных покупателей.
Тени за прилавком: Элдар и Далер в объективе следствия
Элдар Сардаров, 43-летний предприниматель, с аккуратной седеющей бородкой и взглядом, привыкшим к расчётам прибыли, стоял у истоков этой сети – он зарегистрировал четыре точки в округе, где шаурма крутилась на грилях круглосуточно. На фото из зала суда Сардаров выглядит как человек, который давно привык к рутине бизнеса: широкие плечи, пальцы с мозолями, но глаза, что избегают камеры, намекают на груз ответственности.
Рядом с ним – Далер Имомов, 25-летний повар-продавец, на снимке в светлой толстовке с капюшоном; его руки, сжатые в кулаки на столе с бумагами, кажутся крепкими, но в этом жесте сквозит напряжение молодого человека, пойманного в вихре событий. Эти двое, работавшие без официальных медкнижек и трудовых договоров, превратили производство в конвейер хаоса: Сардаров закупал полуфабрикаты оптом, а Имомов жарил их на месте, и никто из них не думал о перчатках или дезинфекции – руки мыли редко, только когда вода в кране не текла с ржавчиной, а ножи для лука и помидоров лежали в одной миске с мясом, накапливая бактерии.
Кухня без правил: от немытых рук до летающих мух
В тех крошечных помещениях на Коровинском шоссе и Клязьминской улице, где стены пропитаны жиром, а полы липкие от пролитых соусов, санитарные нормы превратились в воспоминание из учебника. С 1 по 16 июля они готовили шаурму из замороженного мяса и овощей, размораживая их в тёплой комнате без холодильников, где температура подскакивала выше 20 градусов, идеальная среда для размножения сальмонеллы. Имомов, стоя у гриля в той же одежде, что и вчера, нарезал салат голыми руками, не утруждаясь мытьём – вода в раковине была мутной, а мыло давно кончилось.
Сардаров, проверяя точки, замечал летающих мух на витрине, что садились на свежую зелень и мясо, но отгонял их только газетой, не тратя время на сетки или инсектициды; ингредиенты хранились в пластиковых контейнерах на полках у окна, где пыль оседала слоем, а крысы иногда шуршали в углу ночью. Без разрешений на торговлю и медосмотров они экономили на всём: мясо брали по дешёвке, овощи мыли в той же ёмкости, что и посуду, а соусы разливали из банок без этикеток. Эта "кишлачная" экономия обернулась бедой – бактерии проникали в каждый лаваш.
Жертвы за столом: истории из больничных палат
Среди 26 пострадавших – обычные москвичи, чьи дни перевернулись от одной порции фастфуда. Ольга, 32-летняя менеджер, купила шаурму после долгого совещания; через четыре часа её скрутило в судорогах, и она еле доехала до клиники. Рядом лежал подросток Саша, 17-летний студент, что схватил еду с другом – теперь он, с трубкой в вене, вспоминает, как рвота не прекращалась сутки, а температура жгла тело. Таксисты, как Вадим, 45-летний отец двоих, работали ночами и ели на ходу; его шаурма из "Бистро 24/7" стоила смены – госпитализация на неделю. Женщины в положении, вроде молодой мамы Ани, попали в зону риска особенно сильно: её ребёнок внутри унаследовал лёгкую форму, и врачи боролись за двоих.
Эти люди, от студентов до пенсионеров, делили палаты, где запах дезинфекции мешался с воспоминаниями о той "вкусной" закуске, и каждый рассказывал, как доверился вывеске, не подозревая о ловушке в начинке.
Судебный вердикт: подпись под приговором
В Тимирязевском районном суде, где деревянные лавки скрипят под тяжестью ожиданий, процесс шёл методично, с пачками протоколов и свидетельскими показаниями. На одном фото Сардаров склоняется над столом в наручниках, что поблёскивают на запястьях, его пальцы сжимают ручку, выводя подпись на документах. Имомов, в серой куртке, стоит чуть поодаль, его руки в карманах, взгляд опущен на пол.
Судья, перелистывая дела, огласил приговор 16 октября 2025 года: Сардарова – к 2,5 годам лишения свободы, заменённым на принудительные работы с удержанием 10 процентов дохода в пользу государства, Имомова – на 2 года с той же заменой. Это значит, что вместо камеры они будут вкалывать на стройках или складах, отдавая часть зарплаты, – наказание мягкое, но ощутимое, с надзором и отчётами ежемесячно. В зале повисла тишина, прерываемая шорохом бумаг, пока адвокаты собирали дела, а подсудимые выходили под конвоем, оставляя за спиной историю, что стоила здоровья десяткам семей.
