Имя еврейского писателя Шолома Аша (1880 – 1957) тесно связано с историей русско-еврейского театра первого десятилетия XX века. Это не означает, что в советское время его произведения полностью ушли со сцены: их ставили ГОСЕТ (Московский государственный еврейский театр на идиш) и еврейские антрепризы. Однако настолько популярными, повсеместными и скандальными пьесы этого драматурга никогда больше не были, как в начале прошлого века.
Ш. Аш известен в первую очередь как крупный прозаик, автор двадцати романов, множества рассказов и публицистических текстов. Также им было написано два десятка драматургических произведений, спектакли по которым шли в России, Америке, Австрии, Германии и Польше. Вплоть до 30-х годов XX века «Бог мести» вызывал бурную общественную реакцию в разных странах.
Российская провинция, например, с большим энтузиазмом принялась ставить пьесы еврейского драматурга, несмотря на протесты некоторых губернских чиновников в связи, по их мнению, аморальным характером этих произведений. Так, например, в Тифлисе полицмейстер запретил труппе Нового театра Л.Б. Яворской по воскресеньям показывать спектакли по пьесам Аша. Подобных ситуаций было немало, однако интерес к спектаклям от этого не угасал, а, наоборот, разрастался.
Первым пьесу Шолома Аша «Бог мести» сценически воплотил Современный театр в начале апреля 1907 года в Петербурге. В газетных заметках сообщалось, что спектакль произвел большое впечатление, и уже осенью эту же пьесу поставил театр Ф.А. Корша в Москве. Сам Аш был доволен московским спектаклем. Драматург также ждал появления своей пьесы в театре В.Ф. Комиссаржевской, однако актриса решилась на инсценировку только в 1908 году для гастрольной поездки в Соединенные Штаты Америки.
Такое всеобщее внимание к пьесе в России можно объяснить несколькими причинами.
- Первая – драматург выбрал провокационный для современной ему публики сюжет.
Еврей Янкель Шепшович содержит на первом этаже своего жилища публичный дом, а на втором живет сам с женой Сарой и дочерью Ривкеле. Хозяин борделя, человек с хорошим достатком, не теряет надежды стать в ближайшем будущем «честным евреем». Ради этой цели он заказывает священную Тору, чтобы создать благочестивую атмосферу в комнате своей дочери, которую собирается выдать замуж за уважаемого человека. Шепшович пристально следит за Ривкеле, периодически побивая её, чтобы та и мысли не имела как-нибудь себя скомпрометировать. Для себя и своей жены, бывшей проститутки, он не ожидает прощения от Бога, а просто надеется на спокойную и тихую старость.
У евреев появление Торы считается большим событием для всей семьи, однако в доме Шепшовича очень курьезно звучат слова сейфера (переписчик Торы): «В доме, где находится Тора, там – сам Бог. Topa должна быть оберегаема от всякой нечисти...».
Однако ни Тора, ни угрозы отца не способствовали набожности Ривкеле. Втайне от родителей она спускается с верхних этажей дома в нижние – в притон, чтобы пообщаться с его обитательницами. Ривкеле очень охотно и не смущаясь интересуется всеми тонкостями образа жизни этих женщин. У одной из них возникла идея увести дочку хозяина в свой дом терпимости, который она и её любовник планировали вскоре открыть. Сделать это было совсем не трудно, так как Ривкеле, уже давно имевшая близкие отношения с девушкой легкого поведения по имени Манка, не задумываясь, оставила родные стены ради своей подруги.
Шепшович, когда узнает, что его дочь сбежала, впадает в оцепенение и никак не может поверить в то, что божественная сила так внезапно и жестоко его покарала. Мать, которая нашла и привела Ривкеле домой, еще надеется на то, что ситуацию можно поправить, если никто ничего не узнает. Но Шепшович, почувствовав в своей дочери порочную натуру, в ярости хватает Ривкеле за руку и сам спускает ее на нижний этаж, где, как он считает, ей самое место.
Появление представительниц дома терпимости в литературе, конечно, не было новостью, но очень откровенные разговоры и неприкрытая, натуралистическая с эротическим подтекстом картина жизни в борделе шокировали театральную публику.
Ни образы падших женщин, ни образ Ривкеле не романтизируется автором. Один из критиков в своей статье «Проститутки на сцене», посвященный «Богу мести», заканчивает словами о том, что «нет заклейменной прирожденной проститутки», и, если бы всех обитательниц дома Шепшовича поместить в благоприятную обстановку и одеть в хорошие наряды, их невозможно будет отличить от приличных девушек.
Этот вывод идет вразрез с замыслом драматурга, который как раз и доказывает, что у таких женщин порочность является свойством их натуры. В пьесе нет карающего Бога, так как не божественное возмездие сломило Шепшовича, а наивное и страшное по своей справедливости убеждение Ривкеле: «Почему маме можно, а мне нельзя?»
Врожденный порок или, по-современному, плохая генетика – зло, которого нельзя избежать.
- Вторая причина – это национальность её героев. Сегодня, читая «Бог мести» Аша, сложно поверить в то, что побуждением к созданию этой драмы стал упадок нравов в самом еврейском народе. Некоторые критики того времени считали, что идея пьесы, мелкая, частная, оформленная в «бульварный сюжет», не стоила того, чтобы претендовать на какое-либо всечеловеческое обобщение. Однако были рецензенты, которые отмечали, что пороки, изображенные в пьесе, актуальны для нынешнего общества в целом, а «национальность Бога» не имеет никакого значения. Это, нам кажется, больше похоже на правду.
Стоит отметить, что в драматургическом творчестве Аша есть национальные пьесы («Грех», «Наследники», «Времена Мессии», «Наша вера» и др.), и именно они в большей степени вызывали отрицательные отклики у единоверцев. Национальная пресса без энтузиазма воспринимала произведения, бичующие недостатки еврейского образа мысли и образа жизни. Некоторые считали, что на фоне недавних погромов и в целом антисемитских настроений подобные театральные явления только обостряли межэтнические проблемы.
Однако большая часть российских литературных и театральных деятелей видела в драмах Аша общечеловеческую социальную тематику: под оболочкой еврейско-религиозного сюжета скрывается символ двойственности морали всей нашей цивилизации. Действительно, «Бог мести» не национальная драма уже потому, что она была популярна и остается такой до сих пор во многих странах Европы. Отклики на нее в XX веке были столь многочисленны и разноаспектны, и это говорит о многоплановости и актуальности пьесы для любого общества в любое время.
- Третья причина, объясняющая интерес к пьесе в России, заключается в богоборческой тематике произведения. Современники указывали, что у молодого Аша были сложные отношения с религией отцов, и этот биографический факт некоторыми критиками был перенесен и на героя пьесы «Бог мести» Янкеля Шепшовича. Отвернувшийся от своей веры еврей – явление редкое, и поэтому молодой Шолом Аш в глазах общественности становится фигурой, овеянной туманом таинственности и притягательности.
Литературе начала XX века были хорошо знакомы мотивы кризиса веры и религии. С богоборчеством тогда заигрывали многие еврейские писатели – от Дымова до Юшкевича. Однако в случае с пьесой «Бог мести» сложно поверить в то, что вопросы поиска Бога, борьбы с Богом автором были поручены ограниченному и грубому хозяину публичного дома. Шепшович – карикатурный образ, и Бог для него все равно, что атрибут определенного статуса в обществе, а Тора – показатель благосостояния. Проблема кризиса религиозного мировоззрения в произведении есть, но прослеживается она не в богоборчестве, а в отсутствии у всех героев этой пьесы Бога в принципе. Заявленного в названии Бога в самой драме нет, так как в совершенно бездуховной среде, изображенной драматургом, его быть не может.
Чуть ли не каждое крупное периодическое издание считало своим долгом высказаться по поводу пьесы «Бог мести». Многие писатели и театральные деятели (М. Горький, В.Ф. Комиссаржевская, К.С. Станиславский и другие) считали пьесу Аша поэтичной и талантливой. Писали также, что в творчестве Аша отчетливо прослеживается «бытописательство Гауптмана» и черты «нашего Чехова».
Действительно, авторская отстраненность, отсутствие положительных героев и реальность со всей её безысходностью говорят о новой драматургической эстетике. Это объясняет и то, почему пьеса так активно привлекалась в репертуар экспериментальных, модернистских, находящихся в поиске новых форм, театров.
«Бог мести» одна из тех пьес, которыми можно щекотать нервы публики, бросать ей вызов, искать новые выражения в театральном искусстве.
Можно ли было обойтись без провокационных сцен? Сложно сказать. Это выбор молодого, не лишенного честолюбия автора. Большая часть критиков считала эти сцены художественно обусловленными, и с этим тяжело не согласиться. То, что Аш не был лишен таланта, он доказал своим пятидесятилетним писательским трудом и завоевал себе место в истории литературы.
Его драма «Бог мести» стала особенным явлением в литературной и театральной среде начала XX века. То количество публикаций, которое она вызвала, говорит о большом интересе к ней со стороны широкой общественности. Пьеса поставила целый ряд вопросов и проблем:
- о границах безнравственного в искусстве и жизни человека;
- осуждение антисемитизма;
- кризис веры.
Не всем современным Ашу рецензентам удалось объективно и верно растолковать его авторский замысел. И перевес в сторону осуждения критиками эпатажных по своей откровенности эпизодов пьесы очевиден. Но серьезность проблем, которые поднял в своём произведении Ш. Аш, наводит на мысль о том, что если в «Боге месте» и есть доля аморальности, то она там не ради самой аморальности.