Лариса не смотрела на мужа. Нет. Она испепеляла его взглядом коршуна, будто собираясь сию секунду разорвать свою жертву на части.
-Что ты сказал? Повтори - процедила она, наконец-то отвернувшись к зеркалу. Она усиленно втирала дорогущий крем для рук в кожу и размышляла, как себя в такой ситуации повести? Желательно без глУпых истерик. Она же всё-таки умная женщина, и поведение дворовой склочной шавки ей не к лицу.
-У меня есть дочь от первого брака, и будь готова к тому, что мне придётся забрать её к нам в скором времени.
Глаза Ларисы были опущены, и по её лицу Гриша не мог понять, что она думает именно сейчас, в эут минуту. Но слово сказано. Отступать он не привык.
-Дочь от первого брака, значит ... - проговаривая каждое слово, медленно повторила Лариса. Она принялась за своё лицо, легонько вбивая пудру, в попытке замаскировать лёгкие несовершенства кожи. Всё же уже возраст своё брал. Мелкие морщинки, периодические высыпания на лице.
Ходить по косметологам некогда. Пользоваться приходилось дорогой брендовой косметикой. Лариса работала помощницей прокурора. Работа порой нервная, напряжённая. Но ... Дома сидеть клушей она бы никогда не стала. Да и прокурором был её одногруппник. Он-то и взял её на работу, когда Вероника только в первый класс пошла.
-Моя бывшая жена, Татьяна ... Она больна. Онкология. Последняя стадия, очаги метастаз. Сколько она так протянет, неизвестно. А Марине всего шестнадцать. Жилья у них своего нет. Не поедет же девочка в деревню или в интернат? Я не могу такое допустить. Поэтому, если ты не против, то Марина переедет к нам. Они подружатся с Вероникой, вот увидишь.
-Я против - высокомерно приподняв левую бровь, Лариса аккуратно обводила карандашом линию губ. Она знала, что хороша собой, и привлекательность её с возрастом только усиливалась. Грише скоро сорок стукнет, а ей всего тридцать пять. Не возраст, а песня. Девушкой даже порой называют, и на маму Вероники она слабо тянет. Скорее, её старшая сестра. Никакая дочь от первого брака ей не нужна от Гриши, который заметно занервничал.
То на часы посматривал всё, боялся на совещание опоздать. А то стоит и как нашкодивший школьник с ноги на ногу переминается.
-Ларис,а не ставь меня перед выбором. Марина такая же моя дочь, как и Вероника. Я проверил. Отцовство стопроцентное. Квартира у нас просторная, никто друг другу мешать не будет.
-Будет - всё так же равнодушно и коротко отвечала Лариса. Она сбросила с себя шёлковый халатик и, оставшись в одном нижнем белье, распахнула створки шкафа. Костюмы она меняла каждый день и один и тот же носить всю рабочую неделю не любила. Сегодня у неё будет тёмно-синяя юбка, зелёная шёлковая блуза с бантом на шее и приталенный пиджачок. Каблуки, естественно, шпилька. Фигура у неё хорошая, ровная. Почему бы и не показать её?
-Лариса, я не могу с тобой так односложно общаться - распсиховался Григорий, то затягивая, то ослабляя узел галстука - я говорю тебе о серьёзных вещах, а ты даже не пытаешься вникнуть в разговор.
Лариса не спеша оделась, собрала волосы в соблазнительный пучок на затылке и, повернувшись наконец к своему мужу, насмешливо скривила губы.
-Григорий, я не желаю видеть твою дочь от первого брака в моей квартире. Это понятно? Если ей негде жить, то спешу напомнить тебе о твоей одинокой матери и вашей трёхкомнатной квартире. Куда Маргарите Петровне столько жилого места? Вот пусть и занимается внучкой.
И Лариса величественно выплыла из спальни, оставив Гришу судорожно промокать покрывшийся испариной лоб носовым платком.
***
Сплетни по городу распространялись быстро. От стыда Таня глаз не поднимала. Толика дома посадила, предупредив учительницу, что, мол, заболел он, на справке будет.
Просто предусмотрительно подумала: нечего ребёнку психику ломать. Что взрослые, что дети - злые и жестокие. Всегда так было. Кто слабее, того и клюют, ногами втаптывают в грязь.
У Марины всё плохо. Следователь своими вопросами её до истерики довёл. С нервным срывом Марина в больницу попала. Поместили её в отдельную палату, возле двери оперативники дежурят.
Григорий, узнав, в чём обвиняют его дочь, даже разговаривать не стал. Звонок сбросил, телефон отключил. Трус. И сколько бы Таня ему ни звонила в течение дня, абонент был вне зоны доступа.
Неделя прошла, вторая. Таня почти весь задаток на адвоката потратила, а дело с мёртвой точки так и не сдвинулось. Будто все против и всё. Неужели Марине срок дадут? Тане удалось прорваться к дочери в палату и поговорить.
-Ну вспомни тот вечер. Важна каждая деталь. Может, с кем Паша поспорил тогда, может, ещё что подозрительное ты заметила? - допытывалась Таня у дочери.
Марина лишь лицо руками закрывала и плакала. Она всё время теперь думала про тюрьму и как она там сможет. Уж лучше смерть, чем в камере, в четырёх стенах от звонка до звонка. Вся жизнь ведь под откос пойдёт ...
Поэтому ни о чём Марина больше думать не могла. И ничего она не помнила. Пьяная вдрызг была, какие детали? Так и не смогла Таня от дочери добиться больше никаких подробностей. Смотреть на неё страшно было. Врач ей капельницы назначил, успокоительной. Но ведь дольше положенного Марину не будут в больнице держать. А дальше снова ИВС, ожидание суда.
Таня с ума сходила от неизвестности, обрывая звонками телефон адвоката. Но тот лишь повторял, что дело сложное и практически безнадёжное. И в любом случае Марину ждёт срок. Все факты против неё, улики. Отпечатки пальцев везде и на орудии убийства - тяжёлой стеклянной вазе. Именно её Марина и нащупала тогда на тумбочке.
Следователь весьма бодрым голосом "обрадовал" Таню, что дело он скоро в суд будет передавать. Расследовать, мол, нечего. Убийца найдена, парня благополучно похоронили, а его мать чуть ли не каждый день в отделение приходит и кричит, чтобы убийцу непременно посадили, и в случае другого исхода, она будет жаловаться в вышестоящие инстанции.
Таня замоталась. Помощи ждать неоткуда. Сколько раз порывалась Захару позвонить и останавливала себя. Нет, ни к чему ему их проблемы. Документы для продажи дома она с горем пополам подготовила, осталось договор купли-продажи составить и, дом считай, продан.
Щемящая тоска в сердце давила тяжёлым грузом. Спасало присутствие Толика и заботы о нём. В школу ему всё же пришлось выйти, и приходил он оттуда мрачнее тучи. Не жаловался и не плакал. Молча ел, делал уроки и ложился спать. Тане даже и некогда было по душам с ним поговорить со всей этой беготнёй.
Да ещё запись к онкологу подходила. Ещё одна головная боль. Не говоря о самочувствии. Таня держалась, как могла. Но постоянный стресс лишь ухудшил её состояние. В один из будних дней, когда Толик ушёл в школу, Таня просто не смогла встать. Телефон её, брошенный с вечера где-то в кухне звонил и звонил.
Но у Тани не было сил встать с дивана. Комната плыла перед глазами, и слабость страшная. Усилием воли она заставила себя встать и хотя бы умыться. По стеночке, шаг за шагом. Подступающая паника перехватывала дыхание. Неужели это конец? А Толик? Марина? Кто им поможет?
В дверь вдруг громко забарабанили кулаками.
-Ты почему на звонки не отвечаешь? Ни на телефон, ни на дверной звонок!
На пороге стоял Захар.
-Телефон в кухне, а этот ... -Таня скривила губы в слабой улыбке - не работает, наверное. Починить некому. Проходи.
И Захар прошёл. Влетел в квартиру, заполонив собой всё свободное пространство. Он плотно прикрыл входную дверь и прижал к себе ослабевшую Таню.
-Ну почему ты упрямишься? Обиделась, что я на тех выходных не приехал? Бывшая жена мне весь мозг выела. Позвонила, наплела что-то с три короба. Я, как дурак, сорвался и поехал. А она, видите ли, опомнилась и решила меня вернуть. Я ей наговорил там всякого. Поздно уже. Если бы чуть раньше, может, у неё и получилось бы всё. А так я уже тебя встретил, в душу ты мне запала. Веришь или нет? Всю дорогу мчал туда и обратно, всё о тебе думал.
Таня, прикрыв глаза, слушала Захара, буквально всем своим худым телом привалившись к нему. Не было у неё сил. Ни на что. Но скрывать о своей болезни она не имеет права. Пока не поздно, Захар должен уйти. Ведь не поздно же? Не мог он успеть так крепко влюбиться в неё.
-Помоги мне, пожалуйста, до кухни дойти - тихо попросила она - мне тебе нужно многое рассказать.
Захар встревоженно замолчал, только сейчас обратив наконец внимание, что Таня совсем плохо выглядит.
-Прости, я как-то с ходу про себя начал. Пойдём, конечно, поговорим.
Подписываемся в телеграмм, кто не в курсе) Ближе к ноябрю-декабрю там ожидается новый рассказ, который вы не прочитаете нигде, называется он "Колесо Сансары".