После находки таинственного цилиндра с предупреждающей табличкой, я решил действовать с осторожностью. Радиоактивность – это не шутки. Первым делом я связался со знакомым физиком из университета. Он, услышав мою историю, был, мягко говоря, заинтригован и предложил помощь в исследовании.
Через пару дней, облаченные в защитные костюмы и с дозиметрами в руках, мы снова спустились в бункер. Тишина давила на уши. Даже приборы молчали, фиксируя лишь незначительные колебания фона. Слишком тихо для ядерного объекта. Слишком организованно для хаотичного заброшенного места.
"Фон в норме, - констатировал физик, профессор Игнатьев. – Но это не значит, что опасности нет. Радиоактивные материалы долговечны. Нужно тщательно проверить всё вокруг."
Мы вернулись к металлическому шкафу с документами. Изучение бумаг оказалось сложной задачей. Почерк был неразборчивым, терминология – специфической. Многое было зачеркнуто или намеренно искажено. Но постепенно, словно собирая пазл, я начал понимать, что здесь происходило.
Бункер "Объект 7" был не просто лабораторией. Судя по документам, здесь проводились эксперименты, направленные на изучение… психологического воздействия на человека. Использовались радиоактивные изотопы, но не для создания оружия, а для усиления эффекта психотропных веществ. Целью было создание "идеального солдата", полностью подчиненного воле командования.
Мороз пробежал у меня по коже. Это было чудовищно. Неужели моя бабушка…
Я вспомнил её слова: "Оставь прошлое в покое". Неужели она знала об этих экспериментах? Возможно, даже участвовала в них?
В одном из документов я нашел упоминание о "Проекте "Соловей"". Этот проект был засекречен настолько, что информация о нем сводилась к нескольким обрывкам фраз: "Кодирование", "Постгипнотическое внушение", "Звуковые волны". Что-то связанное с голосом.
И тут меня осенило. Я вспомнил, как бабушка, когда я был маленьким, часто пела мне колыбельные. Очень странные колыбельные, на непонятном языке. Я всегда считал их просто старинными народными песнями. Но что, если это было частью "Проекта "Соловей""? Что, если это были закодированные сообщения, предназначенные для воздействия на моё подсознание?
Я бросился к диктофону, найденному в одной из комнат. На нем была старая кассета. Записав звук с кассеты, я отправил файл профессору Игнатьеву с просьбой проанализировать его.
Ответ пришел быстро. Профессор был в шоке. "Там есть скрытые звуковые волны," - писал он. - "Они воздействуют на мозговую активность. Я никогда не видел ничего подобного! Это нужно срочно остановить! Откуда у вас это?"
Я не знал, что делать. Я чувствовал себя пешкой в чужой игре. Игрой, начатой много лет назад и, возможно, все еще продолжающейся.
Но я не собираюсь сдаваться. Я должен узнать правду. И сейчас я прошу вашей помощи. Если у вас есть какая-либо информация о "Проекте "Соловей"", о лабораториях, занимавшихся изучением психотропного воздействия, пожалуйста, свяжитесь со мной.
Вместе мы сможем раскрыть эту страшную тайну. Время играет против нас. Возможно, прямо сейчас я, или кто-то из вас, подвергается воздействию.