Курск. Начало истории о спасении бойцов.
Созревание к поездке
Город воинской славы, Курская дуга — почти всё, что я помнил из школьных уроков о Курске. Затем случились СВО и КТО.
Исторические сведения из интернета освежили в памяти героическую историю края и человеческих судеб. Работа «на передке» появилась в мыслях с началом СВО (частичная мобилизация). Я прибыл в военкомат с приписным (военным билетом) и встал на воинский учет по месту жительства.
В военкомате сказали, что многодетных в первую очередь не возьмут (у меня 4 ребенка), но при общей мобилизации обещали призвать. На этом я немного успокоился: если Родина «позовет», я рядом.
Рутинные дела, рабочие необходимости, новые, ёмкие по времени события не отменили моего желания помогать «там». Мы собирали деньги на маскировочные сети, свечи, зимнюю одежду, квадрокоптеры, новогодние подарки, УАЗики, хознужды... Общей мобилизации всё не случалось, военкомат не звал, время шло… Я пришел к мысли, что как врач я буду более полезен, и стал думать, как именно помочь.
Вариант идти реаниматологом в ЧВК я сразу отбросил: такая командировка могла затянуться не на месяцы, а на годы, даже при хорошем раскладе. Мои текущие процессы требуют внимания и планирования, не допуская риска не уложиться в тайминг.
Предложение командировки в госпиталь на конкретный срок, поступившее от Министерства Здравоохранения, стало компромиссом между моими обязанностями в тылу и стремлением помочь.
Но давайте вернемся немного назад, к моей предыстории.
Знакомство с автором. Кто я в мирное время
Я рос в военном городке на космодроме Плесецк. В городе Мирный я провёл бо́льшую часть времени до поступления в ВУЗ (в сравнении с другими населенными пунктами, которые семья меняла вслед за отцом — кадровым офицером ВС).
Сегодня я врач, как и моя мама. У меня пять действующих врачебных специальностей, государственные грамоты, а также опыт работы в различных сферах и учреждениях Здравоохранения — от врача-педиатра до врача анестезиолога-реаниматолога (когда страницы трудовой книжки закончились, пришлось приклеить вкладыш).
Образ врача я познал через моего Учителя, Елену Николаевну Сибилеву — Профессора и Заслуженного врача. Её уже нет, но в памяти она жива навсегда: профессор блестяще разбиралась в людях, в теории любого медицинского вопроса, искусно применяла знания на практике.
Стать достойным Учителя, развивать профессиональную эрудированность и человечность — то, к чему я стремлюсь всю жизнь. Если интересно узнать о начале моего становления врачом — прочтите статью о начале моего профессионального пути.
Став опытным врачом, я легко создал частную медицинскую компанию. О ней напишу отдельно, если читателям будет интересно. Сегодня этот факт определяет мою финансовую независимость от институтов Бюджетного Здравоохранения (от начисляемой заработной платы, отношений с руководством, необязательных для развития событий). Я тружусь с удовольствием (не «за зарплату») в бюджетной больнице, работая анестезиологом-реаниматологом в системе ОМС.
Когда начался набор добровольцев в курский госпиталь, я вызвался сразу.
Первое знакомство с госпиталем
В системе ВС я как врач — впервые. Она отличается от гражданской скоростью маршрутизации (переводом в другой специализированный стационар) и типом лечимой патологии. Сегодня для курского госпиталя 90% — это МВТ (минно-взрывная травма).
Что такое МВТ? Это осколки в любых частях тела, травматические 0трывы, массивная кр0воп0теря, тяжелейшие ш0ки. Это экстренные операционные, круглосуточные отделения реанимации, противошоковый зал, анестезиологи, КТ, УЗИ, лаборатория, хирурги.
Я ехал в госпиталь по Курску, в котором был лишь однажды, в январе. Теперь город не скрывал под снегом своей красоты, прекрасного сочетания провинциальности (в хорошем понимании) и развитой инфраструктуры. Люди здесь, как оказалось, душевные, и климат отличный.
Эффект «новых стен» (незнакомых мест и людей) проявился у меня полной забывчивостью об устройстве быта. Я узнал о том, где поесть и где отдыхать между операциями только спустя 6 часов от начала первого дежурства в госпитале.
Зато я внимательно изучил структуру госпиталя — работы здесь может быть непредсказуемо много.
В нашем корпусе располагается пять операционных. В нём же — отделение реанимации и противошоковый зал. Одна операционная — гн0йная, четыре — общие. Оборудование операционных не уступает лучшим столичным клиникам. Также есть отделения травматологии.
Специалисты, которые обеспечивали экстренную медицинскую помощь, приезжали отовсюду. Много было врачей из Москвы и Московской области: комбустиологи, челюстно-лицевые хирурги, оперирующие ЛОР-врачи, офтальмологи, нейрохирурги, торакальный и общие хирурги, гн0йный хирург, сосудистые хирурги, анестезиологи-реаниматологи, а также средний медперсонал.
Правила и коллектив
Нас построили, поприветствовали, провели пятиминутку, назначили старших.
Наша команда — анестезиологическая. Наша зона ответственности — сохранить жизнь своевременными противошоковыми мероприятиями, сопровождать больного при обследованиях, обезболивать до и во время операции, выполнять анестезии при операциях любой сложности на любых частях тела.
Старшим группы назначен врач реаниматолог из Щёлково. Он окончил Рязанский Государственный Медицинский Университет, отработал 5–6 лет и уже заведовал реанимационным отделением подмосковной больницы.
Прекрасное имя Семён ему очень шло. Он здесь не первый раз, поэтому вопросов к старшинству не возникло. Семён давал нам чёткие и доступные пояснения по госпитальным порядкам и правилам. Внешность его также внушала доверие: всегда с доброжелательным выражением лица, ростом под 2 метра, спортивного сложения, — его образ стал для меня символом внутренней силы людей, приехавших помогать раненым.
Офицер, назначивший старших групп, продолжил: «Косяк любого врача — это косяк его руководителя и прямая ответственность обоих».
В голове мелькнуло: «Был прецедент?» И я додумал: «Не ясно, кто, с каким опытом и навыками приехал сюда. Одного стремления помогать здесь недостаточно. Случаи впереди по «красочности» и «давлению» на психику посложнее гражданских, а компетенции (их пределы) увидишь только в работе. Главное — не пропустить момент, когда нужно подсказать кому-то из коллег (или подстраховать)».
После общей вводной информации инструктаж продолжили старшие групп. Семён разделил анестезиологический коллектив, где люди только знакомились друг с другом, на «пары»: врач плюс медсестра.
Дальнейшие коммуникации выглядят так:
- Старший анестезиолог по рации получает информацию о поступлении в противошоковый зал, оценивает необходимый объём дообследований, принимает решение, нужна ли операционная (почти всегда — нужна).
- Затем он звонит анестезиологу, которого сам определяет для конкретного пациента. Анализы и быстрые исследования уже выполнены на аппаратуре противошокового зала. Путь в операционную (через КТ-диагностику), операция и путь в отделение реанимации — это ответственность анестезиолога.
В группе девять человек: четыре врача анестезиолога-реаниматолога и четыре анестезистки. Семён — пятый врач.
«Пары» из дежурства в дежурство стараются не менять. Люди привыкают к «стилю», манере работы, «притираются», и работа спорится «шустрее».
Так, при получении телефонного звонка, я иду помогать в противошоковую палату, а анестезистку прошу по телефону прибыть в операционную, назначенную Семёном.
Первые пациенты
Это уже вторая часть, динамичная и 18+ (такое превью).
