Ключи от моей машины исчезли в среду утром. Искала везде — в сумке, на тумбочке, в куртке. Нигде не было.
Позвонила на работу, предупредила о опоздании. Взяла запасной ключ из тайника и поехала на своей машине. Весь день думала, куда могли деваться основные ключи.
Вечером вернулась домой. Машина стояла на том же месте, где оставила утром. Но что-то было не так. Салон пах чужими духами.
Проверила бардачок. Там лежали чеки из автосалона. Документы на оценку автомобиля. Моего автомобиля.
Сердце ёкнуло. Кто-то собирался продать мою машину.
Взяла документы и пошла домой разбираться. Дома сидела свекровь Галина Петровна. Пила чай, смотрела сериал.
— Галина Петровна, вы не видели мои ключи от машины?
— Видела. У меня лежат.
— Зачем они у вас?
— Машину продаю.
Сказала спокойно, как будто это само собой разумеющееся.
— Какую машину?
— Твою машину.
— По какому праву?
— По праву матери.
— Матери кого?
— Сергея. А Сергей твой муж. Значит, машина семейная.
Логика железная. Я замужем за Сергеем, значит свекровь имеет право распоряжаться моим имуществом.
— Галина Петровна, машина записана на меня. Я её покупала на свои деньги.
— А Сергей долг имеет. Большой долг.
— Какой долг?
— Взял в долг у соседа Петровича сто тысяч рублей. На бизнес. Бизнес прогорел, денег нет. Петрович требует возврата.
— При чём тут моя машина?
— А чем ещё расплачиваться? У Сергея денег нет, у тебя денег нет. Машина есть.
— Машина моя.
— Машина семейная. Семья в долгах — машину продаём.
Свекровь рассуждала просто и логично. Семья должна, семья и платит. Неважно, кто именно должен и кому принадлежит имущество.
— А Сергей в курсе?
— Сергей согласился.
— Когда согласился?
— Вчера говорили. Я сказала — надо машину продать, долг отдать. Он согласился.
— А меня спрашивать не надо?
— Зачем спрашивать? Всё равно согласишься.
— С чего такая уверенность?
— Семья важнее машины.
Семья важнее машины. Свекровь была уверена, что я пожертвую своим транспортом ради Сергеевых долгов.
— Галина Петровна, давайте ключи.
— Не дам. Завтра приедет покупатель.
— Какой покупатель?
— Петрович нашёл. Человек серьёзный, денежный. Сразу наличными заплатит.
— За сколько?
— За четыреста тысяч.
Машина стоила шестьсот тысяч. Но свекровь была готова продать за четыреста, лишь бы закрыть Сергеев долг.
— А остальные двести тысяч куда денутся?
— Какие двести?
— Машина стоит шестьсот, продаёте за четыреста.
— Откуда шестьсот? Машине уже три года.
— Три года, но в отличном состоянии.
— Всё равно дешевеет. Четыреста — нормальная цена.
Нормальная цена для быстрой продажи. Свекровь не собиралась торговаться или искать лучших покупателей. Ей нужны были деньги здесь и сейчас.
Вечером вернулся Сергей. Усталый, мрачный.
— Серёж, мама говорит, ты согласился продать мою машину.
— Ну да. А что делать? Петровичу отдавать надо.
— А спросить меня?
— Зачем спрашивать? Сама видишь — ситуация сложная.
— Ситуация у тебя сложная. Не у меня.
— Мы же семья. Твои проблемы — мои проблемы.
— А мои проблемы — твои проблемы?
— Конечно.
— Тогда почему мою машину продаёте без моего согласия?
— Потому что другого выхода нет.
— А попросить денег в долг у родственников?
— Просил уже. Никто не даёт.
— А продать что-то своё?
— У меня ничего ценного нет.
— А найти дополнительную работу?
— Некогда искать. Петрович через неделю в суд подаст.
Через неделю в суд. Сергей довёл ситуацию до критической точки, а теперь хотел решить проблему за мой счёт.
— А если я откажусь продавать машину?
— Не откажешься.
— Почему?
— Потому что семью не бросаешь.
— А семья меня не бросает?
— При чём тут это?
— При том, что вы распоряжаетесь моим имуществом без моего согласия.
— Не распоряжаемся. Просим помочь.
— Странная просьба. Сначала берут ключи, потом ищут покупателя, потом просят согласие.
— Мама перестаралась. Но суть правильная.
Суть правильная. Сергей считал правильным продавать чужое имущество для погашения своих долгов.
Утром я встала рано, взяла все документы на машину и поехала в отделение ГИБДД.
— Хочу заблокировать продажу автомобиля.
— По каким основаниям?
— Собираются продать без моего согласия.
— Кто собирается?
— Родственники.
— А документы у них есть?
— Нет, документы у меня.
— Тогда продать не смогут.
— А если подделают документы?
— Тогда это мошенничество. Обращайтесь в полицию.
— А можно как-то заранее защититься?
— Можно поставить автомобиль на учёт запрета отчуждения.
— Что это значит?
— Значит, продать машину можно только с вашего письменного согласия, заверенного нотариусом.
Поставили машину на учёт запрета отчуждения. Теперь никто не мог её продать без моего нотариального согласия.
Вернулась домой. Свекровь сидела на кухне, разговаривала по телефону.
— Да, да, приезжайте. Машина готова. Документы в порядке.
Договаривалась с покупателем. Всё ещё была уверена, что сделка состоится.
Положила трубку и посмотрела на меня.
— Завтра в два часа приедет покупатель. Подготовь машину.
— Какую подготовку?
— Помой, пропылесось. Человек серьёзный, должно всё красиво выглядеть.
— Галина Петровна, я машину не продаю.
— Как не продаёшь? Договор уже есть.
— Какой договор?
— Петрович составил. Всё по закону.
Свекровь достала из сумки листок бумаги. Договор купли-продажи автомобиля. В графе "продавец" стояло моё имя. Подпись была очень похожа на мою.
— Откуда у вас моя подпись?
— Срисовал Петрович. У него хорошо получается.
— Это подделка документов.
— Какая подделка? Подпись твоя.
— Подпись похожая, но не моя.
— Кто докажет?
— Эксперт докажет.
— До эксперта дело не дойдёт. Покупатель заплатит, получит машину и уедет. А мы долг отдадим.
План был простой. Продать машину по поддельным документам, получить деньги и закрыть долг. А разбираться с последствиями предоставить мне.
На следующий день в два часа возле дома остановилась чёрная иномарка. Вышел мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме.
Галина Петровна суетилась, показывала ему мою машину.
— Вот она, красавица. Один хозяин, не битая, не крашеная.
— А где хозяйка?
— Хозяйка на работе. Но документы все есть, подпись стоит.
Покупатель осмотрел машину, заглянул под капот, проверил салон.
— Машина неплохая. Но цена завышена.
— Какая цена завышена? Мы же договорились — четыреста тысяч.
— Договорились. Но это до осмотра. После осмотра цена другая.
— Какая другая?
— Триста пятьдесят. И то переплачиваю.
Торг начался прямо на улице. Свекровь нервничала, покупатель давил на цену.
— Хорошо, триста семьдесят. Это последняя цена.
— Идёт. Но документы нужно в ГИБДД переоформлять.
— Конечно. Поехали сейчас.
— А хозяйка поедет?
— Не надо хозяйку. У меня доверенность есть.
Какая доверенность? Свекровь продолжала выдумывать на ходу.
Они сели в машину и поехали в ГИБДД. А я следом на такси.
В отделении ГИБДД покупатель подал документы на переоформление. Инспектор проверил бумаги и нахмурился.
— На данный автомобиль наложен запрет отчуждения.
— Что это значит? — спросил покупатель.
— Значит, продать машину можно только с нотариальным согласием собственника.
— А где согласие?
— Согласия нет.
— Тогда сделка невозможна.
Покупатель развернулся и пошёл к выходу. Свекровь побежала за ним.
— Подождите! Сейчас всё решим!
— Ничего не решите. Машина заблокирована.
— А кто заблокировал?
— Собственник заблокировал.
Свекровь поняла, что я знала о её планах и заранее принял меры.
Вечером дома начался разбор полётов. Сергей кричал, что я подставила семью. Свекровь обвиняла меня в эгоизме.
— Из-за тебя Петрович в суд подаст!
— Пусть подаёт. Это не мои долги.
— Семейные долги!
— Мои семейные долги — кредит за квартиру, который я плачу. Остальное — чужие долги.
— А если Сергея посадят?
— За что посадят?
— За неуплату долга.
— За неуплату долга не сажают. Обращают взыскание на имущество.
— Какое имущество? У нас ничего нет!
— Значит, нечего было в долг брать.
Жёсткая позиция, но справедливая. Сергей взял деньги под свою ответственность, он и должен отвечать.
Через неделю Петрович действительно подал в суд. Сергей получил повестку и окончательно запаниковал.
— Лена, ну помоги. Продай машину.
— Не продам.
— Тогда дай денег в долг.
— Сколько денег?
— Сто тысяч. Сколько должен.
— А где я возьму сто тысяч?
— Машину заложи.
— Чтобы потом машины лишиться?
— Не лишишься. Я отработаю, верну деньги.
— Когда отработаешь?
— К концу года.
— А если не отработаешь?
— Отработаю обязательно.
— Где гарантии?
— Какие гарантии? Мы же семья!
Семья, но гарантий никаких. Сергей просил рискнуть машиной, основываясь только на обещаниях.
Суд состоялся через месяц. Сергея обязали выплатить долг в течение трёх месяцев. При неуплате — обращение взыскания на имущество.
Какое имущество? Телевизор десятилетней давности и старый компьютер. На сто тысяч не потянет.
Сергей впал в депрессию. Сидел дома, искал дополнительную работу, но везде требовали опыт и квалификацию.
Свекровь не сдавалась. Придумывала всё новые способы заставить меня продать машину.
— Лена, а если я заболею? Понадобятся деньги на лечение.
— А при чём тут моя машина?
— Продашь машину — будут деньги на лечение.
— А на чём я ездить буду?
— На автобусах. Раньше же ездила.
— Раньше машины не было. Теперь есть.
— А семья важнее машины?
— Семья важнее. Но машина тоже важна.
Свекровь пыталась давить на жалость, но я больше не велась на эмоциональные манипуляции.
Ещё через месяц нашёлся выход. Сергей устроился на вторую работу. Зарплата небольшая, но стабильная.
— Теперь буду по пятнадцать тысяч в месяц дополнительно получать.
— За сколько долг отдашь?
— За семь месяцев.
— А проценты?
— Какие проценты?
— Суд присудил десять процентов годовых за просрочку.
— Ну ещё месяц добавится.
Восемь месяцев вместо семи. Сергей наконец нашёл реальный способ решить проблему.
Свекровь тоже успокоилась. Поняла, что машину ей не заполучить никак.
Но через три месяца ситуация изменилась. Сергей потерял основную работу. Сократили штат, его уволили первым.
— Лена, меня сократили.
— А вторая работа?
— Вторая осталась. Но пятнадцать тысяч на жизнь не хватает.
— А новую работу искать будешь?
— Ищу уже. Но пока никто не берёт.
Пока никто не берёт. А долг растёт, проценты начисляются.
Свекровь воспрянула духом. Опять начала агитировать за продажу машины.
— Видишь, что получается? Без работы Сергей, денег нет. Машину продавать придётся.
— Почему придётся?
— А как ещё долг отдавать?
— Пусть ищет работу активнее.
— Искать может долго. А долг ждать не будет.
— Тогда пусть займёт у других людей.
— Кто даст? Все знают, что он без работы.
— Не все. Найдутся люди.
Но люди не находились. Сергей обошёл всех знакомых, но никто не соглашался дать в долг безработному.
Петрович начал угрожать. Звонил каждый день, требовал немедленной выплаты.
— Обещал через три месяца отдать. Уже четыре месяца прошло.
— Ещё месяц подождите. Найду работу — сразу отдам.
— Не найдёшь. Кому ты нужен без профессии?
— Найду что-нибудь.
— А пока не нашёл — проценты растут.
Проценты росли, сумма долга увеличивалась. Уже не сто тысяч, а сто двадцать.
Сергей совсем опустил руки. Сидел дома, смотрел телевизор, на работу не ходил даже на вторую.
— Зачем ходить? Всё равно денег не хватает.
— А хоть что-то зарабатывать?
— Что толку с пятнадцати тысяч? Только время тратить.
— Время всё равно тратишь. Но безрезультатно.
— А результат какой? Долг всё равно огромный.
Сергей решил, что если не может отдать долг полностью, то и частично не стоит пытаться.
Я поняла — так дальше продолжаться не может. Мужчина превращается в овощ, свекровь сходит с ума, а я каждый день выслушиваю упрёки.
Поехала к Петровичу сама.
— Здравствуйте. Я жена Сергея.
— А, про машину поговорить приехали?
— Нет, про долг.
— Какие варианты предлагаете?
— Пятнадцать тысяч в месяц. Без процентов.
— Мало. И почему без процентов?
— Потому что Сергей будет работать стабильно. Каждый месяц в одно число.
— А гарантии?
— Гарантия — моя зарплата. Если Сергей не заплатит, доплачу я.
— А если вы не доплатите?
— Я работаю, зарплата стабильная. Доплачу обязательно.
Петрович подумал. Стабильные выплаты его устраивали больше, чем неопределённые обещания.
— Хорошо. Но оформим письменно.
— Оформим.
Составили новый договор. Сергей обязался платить пятнадцать тысяч ежемесячно. Я выступила поручителем.
Дома объявила о достигнутой договорённости.
— Сергей, завтра выходишь на работу. Каждый месяц пятнадцать тысяч Петровичу.
— А если не найду основную работу?
— Тогда на подработках будешь пахать. Но обязательство выполнять.
— А если всё равно не получится?
— Тогда я буду доплачивать. Но с тебя потом спрошу.
— Как спросишь?
— Разведусь и подам на алименты. Будешь всю жизнь содержать семью, которую потерял.
Жёсткий ультиматум. Но по-другому Сергея было не мотивировать.
Свекровь поняла, что её планы окончательно провалились.
— Значит, машину не продаём?
— Не продаём.
— А если Сергей работу не найдёт?
— Найдёт. Или я ему найду.
— А если не найдёт никто?
— Тогда будет работать там, где не требуется квалификация.
— Где именно?
— Грузчиком, дворником, сторожем. Работы много, было бы желание.
Желание у Сергея появилось быстро. Понял, что альтернатива — потеря семьи.
Через неделю устроился охранником. Зарплата небольшая, но стабильная. Плюс подработка по выходным.
Первый платёж Петровичу внёс вовремя. Пятнадцать тысяч ровно.
— Видите, получается, — сказал Петровичу. — Главное — стабильность.
— Получается. Так и продолжайте.
Продолжали восемь месяцев. Каждое первое число — пятнадцать тысяч Петровичу. Без просрочек и отговорок.
За это время Сергей нашёл основную работу. Не такую престижную, как раньше, но с достойной зарплатой.
Долг закрыли полностью. Петрович даже поблагодарил за пунктуальность.
Свекровь больше не предлагала продавать мою машину. Поняла, что этот вариант навсегда исключён из обсуждения.
А я поняла главное — нельзя позволять другим распоряжаться своим имуществом. Даже если эти другие — близкие родственники.
Семья должна помогать друг другу. Но помощь не означает жертвовать всем ради чужих ошибок.
Машина так и осталась моей. Езжу на ней каждый день на работу и никого не спрашиваю разрешения.
А Сергей научился нести ответственность за свои решения. Больше в долг не берёт, а если хочет что-то купить — сначала копит деньги.
Свекровь тоже изменилась. Перестала считать, что имеет право решать за всех членов семьи. Теперь сначала спрашивает, потом предлагает.
И все живём спокойно. Потому что каждый знает границы своих полномочий и не пытается их нарушать.