Людмила на каждом семейном застолье любила говорить: «Я обоих своих внуков люблю одинаково», и невестка Марина хотела в это верить. Хотела, но с каждым разом становилось всё труднее.
В тот день племяннику мужа, Артёму, исполнялось восемь. День рождения отмечали дома, собрались гости, накрыли стол, именинник сиял от счастья. Костя, младший двоюродный брат именинника, крутился рядом, заглядывая в каждую коробку с подарками.
– Бабушка, а что ты мне подаришь? – спросил Артём, когда Людмила торжественно достала из сумки увесистую коробку.
– Открывай и увидишь, – улыбнулась она.
Артём сорвал упаковку, и гости в комнате ахнули. Смартфон. Не какой-нибудь, а последняя модель с огромным экраном и тремя камерами.
– Ты уже взрослый, – говорила Людмила, обнимая внука. – Тебе уже нужен хороший телефон, будешь со мной всегда на связи.
Артём прижимал коробку к груди, как будто боялся, что кто-то отберёт. Мама именинника, Оксана, расплылась в улыбке. Невестка Марина сидела напротив и тоже старалась улыбаться. Сын Костя дёргал её за рукав.
– Мам, а мне тоже такой подарят?
– Посмотрим, – пробормотала Марина.
Через неделю Косте исполнялось шесть лет. Мальчик уже месяц говорил только о смартфоне. Он рисовал его фломастерами на листочках и показывал бабушке. «Я тоже хочу такой, как у Артёма будет», – говорил Костя каждый раз, когда они заходили к свекрови. Людмила кивала, гладила по голове и переводила тему.
Неделя пролетела быстро. День рождения Кости тоже отмечали дома, в их двухкомнатной квартире практически тем же составом родственников. Марина испекла торт, муж Сергей надул шарики. Артём пришёл со своим новым смартфоном и всё время фотографировал именинника.
Людмила появилась с коробкой, перевязанной блестящей лентой. Костя сразу бросился к ней, глаза ребёнка загорелись.
– Это мне?
– Тебе, солнышко, – свекровь поставила коробку на стол. – Открывай.
Марина видела, как сын дрожащими руками развязывает ленту. Видела, как замирает, глядя внутрь. А потом увидела, как гаснут его глаза.
В коробке лежали карандаши. Много карандашей. Целый набор из шестидесяти цветов, аккуратно упакованных в пластиковый футляр. Рядом – толстый альбом для рисования и точилка в виде совы.
– Костик, ты у нас такой талантливый художник, – Людмила присела рядом с внуком. – Вот тебе инструменты для творчества. Теперь сможешь рисовать самые красивые картины.
Костя молчал. Он провёл пальцем по карандашам, открыл альбом, закрыл. Марина чувствовала, как внутри всё сжимается от жалости.
– Спасибо, баб, – тихо сказал мальчик и отошёл к столу.
Гости зашумели, заговорили о другом. Артём снова достал телефон и начал снимать торт. Марина резала праздничную выпечку механически, улыбаясь через силу. Сергей подошёл к сыну, присел рядом.
– Костя, ты же любишь рисовать, правда?
– Люблю, – мальчик кивнул, но в его голосе не было радости.
После ухода гостей Марина убирала со стола молча. Сергей помогал, тоже не произнося ни слова. Костя ушёл в комнату с новыми карандашами, но через пять минут вернулся.
– Мам, а почему бабушка подарила Артёму телефон, а мне карандаши?
– Потому что ты младше, – ответила она, стараясь говорить ровно.
– Но всего на два года. Я тоже скоро в школу пойду.
– Иди рисуй, сынок.
Когда дверь за Костей закрылась, Марина развернулась к мужу. Руки тряслись.
– Почему одному гаджет за тридцать тысяч, а моему сыну карандаши за пятьсот рублей? Она что, считает, что мой ребёнок хуже?
Сергей вздохнул, потёр лицо ладонями.
– Марин, ну Артём старше, ему в школу нужен телефон.
– А Костя что, не пойдёт в школу? Или он какой-то другой внук? Невесткин, а не родной?
– Не говори глупости.
– Глупости? – голос Марины поднялся. – Твоя мать всегда твердит, что любит обоих одинаково. А потом делает такое. Одному – дорогой подарок, другому – ерунда. И ещё красивые слова про талант. Будто никто не видит разницы.
Сергей молчал. Он знал мать. Знал, что она никогда не признает, что поступила неправильно.
На следующий день Людмила позвонила Марине. Голос был спокойный, даже удивлённый.
– Оксана сказала, что ты обиделась. Я не понимаю, из-за чего.
Марина сжала телефон сильнее.
– Людмила, вы подарили Артёму смартфон за тридцать тысяч, а Косте – карандаши.
– Да, и что? – свекровь даже рассмеялась. – Артём старше целых на два года, ему нужен телефон. А Костя ещё маленький, пусть развивается, а не в телефоне сидит. Я же о пользе для ребёнка думаю.
– О пользе или о том, что Артём – сын вашей дочери?
Повисла тишина. Потом Людмила заговорила холодно.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь. Я люблю обоих внуков одинаково. Просто подарки разные, потому что мальчики разные. Один активный, современный, другой тихий, творческий. Разве плохо, что я учитываю их особенности?
– Учитываете, – усмехнулась Марина. – Только почему-то одному достаётся дорогое и нужное, а другому дешёвое и якобы полезное.
– Ты меня оскорбляешь, – голос свекрови дрожал от возмущения. – Я всю жизнь старалась быть справедливой.
– Справедливой? Справедливость – это когда два внука получают подарки примерно одинаковой ценности. А не когда один теперь завидует другому.
Людмила повесила трубку.
Вечером приехала Оксана. Села на кухне напротив Марины, вздохнула.
– Мама расстроена. Говорит, ты её обвиняешь.
– Я не обвиняю. Я просто констатировала факт.
– Марин, ну Артём действительно старше. Ему телефон нужнее.
– Костя тоже скоро в школу пойдёт. Ему тоже будет нужен.
– Тогда купите сами, – пожала плечами Оксана. – Мама не обязана дарить всем одинаковые подарки.
Марина посмотрела на золовку и вдруг всё поняла. Оксана никогда не согласится, потому что её сын получил лучше. А Людмила никогда не признает, что поступила несправедливо, потому что для неё родная дочь и её ребёнок всегда будут чуть ближе, чуть важнее.
– Знаешь что, – медленно проговорила Марина. – Пусть твоя мама и дальше говорит, что любит их одинаково. Но я запомню этот День рождения. Запомню, как мой сын ждал чуда, а получил разочарование и обиду. Запомню его лицо. И никогда не прощу.
– Ты слишком драматизируешь, – Оксана встала. – Из-за какого-то телефона устраивать семейный скандал.
Когда золовка ушла, Марина вернулась в комнату к сыну. Костя сидел на полу и рисовал новыми карандашами. На картинке был мальчик с огромным смартфоном в руках.
– Это Артём? – спросила Марина.
– Нет, – ответил Костя, не поднимая головы. – Это я. Когда вырасту.
Сердце Марины сжалось. Она обняла сына.
Через месяц Сергей купил Косте планшет. Не самый дорогой, но хороший. Мальчик обрадовался, но радость была какая-то тихая, неполная. Будто подарок от родителей не мог компенсировать обиду, полученную от бабушки.
Людмила, увидев планшет, поджала губы.
– Зачем вы это купили? Я же говорила, рано ему.
– Не вам решать, – отрезала Марина.
С тех пор они виделись редко. На праздники приезжали, но атмосфера была натянутой. Людмила продолжала говорить о равной любви к внукам. Оксана поддерживала мать. Сергей пытался сгладить углы и уставал от этого.
Некоторые обиды не прощаются. Не потому что не хочешь, а потому что они касаются твоего ребёнка. И когда кто-то делит детей на главных и второстепенных, на родных и не совсем, прощения не будет. Даже если это произошло из-за каких-то карандашей.