Лена въехала в квартиру вместе с чемоданом, двумя коробками с книжками и красным чайником.
Артём тащил диван, как будто тренировался на чемпиона мира по силовым упражнениям, а она всё смеялась. Хватала его за руку, целовала в щёку.
-- Ну давай, Геракл, последнее усилие!
Они рухнули на этот диван часа через два, когда почти всё оказалось на своих местах. Квартира светлая, трёхкомнатная, пахнет новой штукатуркой и будущим. Лена запрокинула голову, смотрела на потолок.
-- Ты только представь, Тёма. Это наше.
Артём промолчал, но она не заметила. Была слишком счастлива.
Валентина Сергеевна пришла через два дня. С сумками, с улыбкой, с тортом.
-- Ну что, молодожёны, поздравляю с новосельем!
Лена кинулась обнимать, благодарить, ставить чайник. Артём забрал у матери тяжёлые пакеты, посмотрел на неё с такой нежностью, что Лене стало тепло. Хорошо, когда семья дружная.
Валентина Сергеевна осмотрела квартиру. Кивнула.
-- Занавески надо поменять. Эти какие-то детские. И вот здесь лучше комод поставить, а не стеллаж. Удобнее будет.
-- Да, конечно, мы подумаем. -- Лена улыбалась, разливала чай по чашкам.
Валентина Сергеевна достала из сумки связку ключей, положила на стол.
-- Это дубликат. На всякий случай.
-- На какой? -- Лена перестала улыбаться.
-- Ну, мало ли. Вдруг вы уедете куда-то, а мне надо будет что-то передать. Или цветы полить.
Артём кивнул. Взял ключи, сунул в карман. Лена посмотрела на него, потом на свекровь.
-- Валентина Сергеевна, мы же не будем далеко уезжать. И вообще, если что, позвоним, предупредим.
Свекровь улыбнулась. Тепло так, искренне.
-- Лена, ты что, переживаешь? Я же не собираюсь к вам каждый день ходить. Просто, знаешь, так спокойнее.
Лена хотела возразить, но Артём уже перевёл тему, стал рассказывать про работу. А она молчала, смотрела в чашку.
Ключи остались.
Через неделю Валентина Сергеевна пришла в девять утра. Без звонка.
Лена открыла дверь заспанная, в старой футболке Артёма. Свекровь окинула её взглядом, прошла в коридор.
-- Ой, Лена, я же предупреждала, что утром зайду. Ты что, не слышала?
-- Нет. Вы не звонили.
-- Звонила, конечно. Может, ты спала. -- Валентина Сергеевна прошла на кухню, стала доставать из сумки судочки. -- Вот, борщ вам сварила. И котлеты. А то ты, небось, мужа одними макаронами кормишь.
Лена стояла в дверях, пыталась проснуться. Борщ. Котлеты.
-- Валентина Сергеевна, спасибо, конечно, но мы сами готовим.
-- Да ладно, не стесняйся. Я знаю, как вы, молодые. Работа, устаёте. Вот я и помогаю. Тёмочка ведь привык к домашней еде.
Лена посмотрела на неё. На эту улыбку, на судочки, на руки, которые уже раскладывают всё по полкам холодильника. Хотела сказать что-то, но в горле встал ком.
-- Ладно. Спасибо.
Валентина Сергеевна ушла через полчаса. Оставила после себя борщ, котлеты, и странное ощущение, что квартира теперь не совсем их.
Артём вернулся поздно. Лена встретила его с претензией.
-- Тёма, твоя мама сегодня пришла в девять утра. Без предупреждения. Открыла своими ключами.
-- Да? -- Он снял куртку, повесил на крючок. -- Ну, она же хотела помочь. Мам всегда так. Заботливая.
-- Тёма, я не против заботы. Но мы же договаривались, что ключи для экстренных случаев.
Он посмотрел на неё устало.
-- Лен, ну не раздувай из мухи слона. Она просто хотела порадовать нас. Ты же знаешь, она одна живёт. Скучает.
Лена замолчала. Потому что когда он так говорил, всё звучало разумно. Логично.
Борщ они ели три дня. Вкусный, кстати.
Через месяц Валентина Сергеевна звонила каждый день. Утром, в обед, вечером. Спрашивала, что готовить, что покупать, не надо ли чего.
-- Лена, ты же понимаешь, Тёмочке нужно мясо. Он мужчина, работает. А ты ему что на ужин готовишь?
-- Запечённую курицу с овощами.
-- Курицу. -- Валентина Сергеевна помолчала. -- Лена, курица это не мясо. Тёмочке нужно говядину. Или свинину. Я тебе завтра привезу, научу, как правильно готовить.
-- Валентина Сергеевна, мы сами справимся.
-- Да я не сомневаюсь, милая. Просто хочу помочь. Тёмочка ведь привык к моей готовке.
Лена повесила трубку. Села на кухне, смотрела в телефон. Артём был на работе. Писать ему? О чём? Что свекровь опять звонила, опять советовала?
Она написала подруге Кристине.
"Кристина, у меня ощущение, что я схожу с ума. Свекровь каждый день звонит. Каждый день советует. Я же не дура, готовить умею."
Кристина ответила через пять минут.
"Лен, это норма. Они все такие. Просто игнорируй. Или скажи, что занята."
Лена попробовала. Через неделю.
Валентина Сергеевна позвонила в десять утра. Лена работала, сидела перед монитором, делала дизайн для клиента.
-- Валентина Сергеевна, извините, я сейчас не могу говорить. Работаю.
-- А, ну да. -- Голос стал холодным. -- Работа у тебя важнее. Конечно. Только Тёмочка вчера жаловался, что ты ему рубашку не погладила.
-- Он не жаловался. Он сам гладит.
-- Лена, ты жена. Ты должна о муже заботиться. А не по компьютерам сидеть.
Лена повесила трубку.
Вечером Артём пришёл мрачный.
-- Лен, ты зачем маме нагрубила?
-- Я не грубила. Я сказала, что занята.
-- Она расстроилась. Говорит, ты её не уважаешь.
-- Тёма, я работаю. Я не могу каждый раз бросать всё и разговаривать часами.
-- Ну, так скажи по-человечески. Не швыряй трубку.
-- Я не швыряла!
Он махнул рукой, ушёл в комнату.
Лена осталась на кухне. Смотрела в стену. Внутри что-то болело. Не от обиды, а от усталости.
Через два месяца Лена перестала носить яркую одежду.
Просто однажды надела красное платье, то самое, которое купила перед свадьбой. Артём посмотрел, улыбнулся.
-- Красиво.
Они поехали к Валентине Сергеевне на обед. Воскресенье. Традиция.
Свекровь встретила их, расцеловала. Потом посмотрела на Лену. На платье.
-- Ой, Лена, какое яркое. Ты же замужем. Надо скромнее одеваться.
Лена остолбенела.
-- Что?
-- Ну, ты же понимаешь. Замужние женщины должны быть сдержанными. А то люди подумают.
-- Что подумают?
Валентина Сергеевна вздохнула. Грустно так, с укоризной.
-- Лена, я же тебе добра желаю. Не хочу, чтобы про тебя плохо говорили. Тёмочка ведь серьёзный человек, работает в приличной компании. А жена у него как.
Артём молчал. Сидел за столом, смотрел в тарелку.
Лена встала.
-- Извините, я плохо себя чувствую. Пойду домой.
Артём довёз её молча. На пороге квартиры сказал:
-- Лен, ну не обижайся. Мам просто переживает.
-- За что?
-- За нас. За семью.
Лена зашла в квартиру. Сняла платье. Засунула его в самый дальний угол шкафа.
Больше не надевала.
Через три месяца она бросила йогу.
Просто не хватало времени. Валентина Сергеевна звонила каждое утро, просила помочь. То в магазин съездить, то в банке что-то оформить. То просто приехать, посидеть, поговорить.
-- Лена, ты же понимаешь, я одна. Мне не с кем слова сказать.
И Лена ехала. Потому что отказывать стыдно. Потому что Артём потом будет мрачный. Потому что Валентина Сергеевна умела так вздохнуть, что становилось виноватым за собственное существование.
Йога осталась в прошлом. Вместо неё Лена сидела на кухне у свекрови, пила чай, слушала истории про соседей, про коллег, про то, как раньше было лучше.
-- Вот я в твоём возрасте за мужем ухаживала. Дом всегда был чистый. Еда горячая. А сейчас молодые какие-то эгоистичные.
Лена кивала. Молчала.
Через полгода Артём сказал:
-- Лен, может, ты на фриланс поменьше времени тратить будешь? Мам говорит, скоро дети, надо готовиться.
Лена подняла голову от монитора.
-- Какие дети? Мы же не планировали пока.
-- Ну, а когда тогда? Нам уже не двадцать. Пора, Лен.
-- Тёма, я хочу сначала проект закрыть. У меня крупный заказ. Хорошие деньги.
Он нахмурился.
-- Деньги. Ты только о деньгах думаешь.
-- Я думаю о нашем будущем.
-- Наше будущее это семья. Дети. А не твои компьютеры.
Лена смотрела на него. На этого человека, которого любила. Который был рядом. Который теперь говорил чужими словами.
-- Тёма, это говоришь ты или твоя мама?
Он встал, вышел из комнаты. Хлопнул дверью.
Лена осталась сидеть. Смотрела на экран. На незавершённый макет.
Через неделю написала заказчику, что не может продолжить. Извинилась. Вернула аванс.
Закрыла ноутбук.
Всё.
Через восемь месяцев Лена встретилась с Кристиной.
Подруга смотрела на неё с недоумением.
-- Лен, ты чего такая серая? Где твоя одежда? Почему ты в этой бабушкиной кофте?
-- Удобно. -- Лена пожала плечами.
-- Лен, ты работаешь?
-- Нет. Пока нет. Решили с Тёмой, что надо о семье подумать.
-- О какой семье? Вы детей планируете?
-- Ну, в будущем. Просто сейчас мне надо больше времени на дом. На быт.
Кристина положила руку Лене на плечо.
-- Лен, ты нормально себя чувствуешь?
-- Да, конечно. -- Лена улыбнулась. Механически. -- Всё отлично.
Кристина не поверила. Но спорить не стала.
Они попрощались. Лена пообещала позвонить.
Не позвонила.
Через десять месяцев Валентина Сергеевна сказала:
-- Лена, ты же понимаешь, готовить надо научиться. Тёмочка привык к определённой еде. Приходи завтра, я тебя научу.
Лена приехала. Стояла на кухне свекрови, резала лук, слушала инструкции.
-- Тоньше режь. Тоньше. Вот так. А теперь обжарь. Не на сильном огне, а то подгорит.
Лена кивала. Резала. Обжаривала. Молчала.
-- Ну вот, видишь, получилось. Если стараться, можно всему научиться. Главное желание.
Лена забрала судочек с готовой едой. Поехала домой.
Артём поужинал, похвалил.
-- Лен, вкусно. Ты у мамы научилась?
-- Да.
-- Вот и молодец. Надо же было раньше попросить её.
Лена молчала. Убирала посуду. Вытирала стол.
Через одиннадцать месяцев Лена стояла перед зеркалом.
Смотрела на своё отражение. Серая кофта, которую подарила Валентина Сергеевна. Волосы, собранные в пучок, потому что так «приличнее». Лицо без косметики, потому что «замужним женщинам не к лицу яркость».
Она смотрела и не узнавала себя.
Где та, которая смеялась, носила красное платье, работала до ночи над проектами?
Где та, которая спорила, не соглашалась, отстаивала своё мнение?
Её здесь нет. Осталась тень.
Лена отвернулась от зеркала. Вышла из ванной.
Артём сидел в гостиной, смотрел телевизор. Она прошла мимо. Молча. Он не обернулся.
Через год Валентина Сергеевна устроила семейный ужин. Пятница. Как всегда.
Лена накрывала на стол. Раскладывала тарелки, приборы. Расставляла судочки с едой, которую они вместе готовили утром.
-- Лена, вилки не так. Вот так надо. -- Валентина Сергеевна поправила. -- Ну вот, теперь порядок.
Артём пришёл, поцеловал мать в щёку. Сел за стол.
-- Мам, как всегда вкусно.
-- Да ладно, Тёмочка. Это Лена помогала. Правда, без меня она бы не справилась, но старается. Молодец.
Артём кивнул. Посмотрел на Лену.
-- Да, молодец.
Лена сидела тихо. Ела механически. Слушала, как они разговаривают. О работе, о знакомых, о планах.
О ней не говорили. Как будто её здесь нет.
Может, и правда нет.
Валентина Сергеевна встала, стала убирать посуду. Лена поднялась помочь.
-- Спасибо, Лена. Ты теперь настоящая жена. Наконец-то поумнела.
Лена кивнула. Молча. Вытирала тарелки, ставила их на место.
Артём обнял мать. Поблагодарил за ужин.
Валентина Сергеевна улыбнулась. Довольная. Счастливая.
Лена смотрела на них. На эту картинку. Мать и сын. Близкие. Родные.
А она где-то сбоку. Функция. Тень.
Артём повернулся к ней.
-- Лен, пойдём домой?
-- Да.
Они вышли на улицу. Краснодар встретил их духотой. Конец лета, жара не спадала даже ночью.
Артём завёл машину. Лена села рядом. Смотрела в темноту за окном.
Думала о том, что ключи от квартиры лежат в её сумке. Но она их почти не достаёт. Валентина Сергеевна приходит сама. Каждый день. Иногда по два раза. Приносит еду, советы, замечания.
А Лена молчит. Кивает. Соглашается.
Потому что спорить больше нет сил. Потому что каждый раз, когда она пыталась, Артём защищал мать. Потому что проще сдаться, чем бороться.
Квартира встретила их тишиной. Светлая, просторная, чужая.
Артём прошёл в комнату, лёг на диван. Включил телефон.
Лена осталась в прихожей. Смотрела на связку ключей в своей руке.
Когда-то они означали начало. Новую жизнь. Свободу.
Теперь просто кусок металла.
Она положила их на полку. Рядом с туфлями, которые давно не надевала.
Прошла на кухню. Села за стол. Смотрела в пустоту.
Внутри ничего не было. Ни боли, ни обиды, ни злости. Просто пустота.
Она проиграла. Не в один момент. Постепенно. День за днём. Замечание за замечанием. Вздох за вздохом.
Валентина Сергеевна победила. Не криками, не скандалами. Терпением. Методичностью. Уверенностью в своей правоте.
Артём не стал врагом. Он просто выбрал комфорт. Выбрал не раскачивать лодку. Выбрал мать.
А Лена выбрала капитуляцию. Потому что так проще. Потому что сопротивляться это каждый день война. А она устала.
Она встала. Выключила свет на кухне. Прошла в комнату.
Артём спал. Ровно дышал. Спокойный.
Лена легла рядом. Закрыла глаза.
Завтра утром Валентина Сергеевна позвонит. Спросит, что готовить на обед. Посоветует, что купить. Приедет с судочками.
И Лена кивнёт. Согласится. Поблагодарит.
Потому что сопротивляться больше нечем.
Через месяц Лена узнала, что беременна.
Валентина Сергеевна обрадовалась так, что заплакала.
-- Лена, наконец-то! Я так ждала! Тёмочка, ты слышишь? У нас будет внук!
-- Или внучка. -- Лена попыталась улыбнуться.
-- Внук. Я чувствую. -- Валентина Сергеевна обняла её. -- Ты только не переживай. Я тебе во всём помогу. И с врачами, и с покупками. И рожать поедем вместе. И потом я буду приходить каждый день. Помогать с малышом. Без меня ты не справишься.
Лена кивнула.
Артём обнял мать. Поблагодарил. Потом подошёл к Лене, поцеловал в лоб.
-- Лен, я так рад.
Она посмотрела на него. На его счастливое лицо. На его руки, которые лежат на её плечах.
И ничего не почувствовала.
Даже страха не было. Просто пустота.
Валентина Сергеевна уже составляла план. Что покупать, к какому врачу идти, как питаться, как одеваться.
-- Лена, тебе теперь нельзя нервничать. Надо спокойно себя вести. Я буду приходить каждое утро, готовить тебе завтрак. И обед. И ужин. Ты только отдыхай.
-- Спасибо. -- Лена произнесла это тихо. Почти без голоса.
Вечером они вернулись домой.
Лена легла на кровать. Положила руку на живот. Там, внутри, кто-то был. Маленький. Беззащитный.
Ей захотелось плакать. Но слёз не было.
Она закрыла глаза.
Думала о том, что через девять месяцев родится ребёнок. И Валентина Сергеевна будет рядом каждый день. Будет учить, как пеленать, как кормить, как укладывать спать. Будет говорить, что Лена всё делает неправильно. Будет забирать ребёнка из рук, качать, успокаивать.
И Лена будет молчать. Кивать. Соглашаться.
Потому что у неё больше нет сил сопротивляться.
Она открыла глаза. Посмотрела на потолок.
Вспомнила тот день, год назад. Когда они впервые въехали в эту квартиру. Когда она смеялась, целовала Артёма, мечтала о будущем.
Та Лена умерла.
Осталась другая. Удобная. Тихая. Послушная.
Та, которую хотела видеть Валентина Сергеевна.
Артём зашёл в комнату. Сел рядом на кровать.
-- Лен, ты рада?
-- Да. -- Она ответила машинально.
-- Мам так счастлива. Она всю жизнь ждала внуков.
Лена промолчала.
-- Лен, ты что-то не так? -- Он наклонился к ней. -- Ты плохо себя чувствуешь?
-- Нормально. Просто устала.
-- Ну, отдыхай. А я маме позвоню, скажу, чтобы завтра пораньше пришла. Тебе помогла.
Лена кивнула.
Артём вышел из комнаты.
Она осталась лежать. Смотрела в потолок. Слушала, как он разговаривает по телефону. Слышала его голос, радостный, оживлённый.
Потом тишина.
Лена встала. Подошла к окну. Посмотрела на улицу.
Там, внизу, люди шли по своим делам. Спешили куда-то. Жили своими жизнями.
А она стоит здесь. В чужой квартире. В чужой жизни.
Когда-то она думала, что это её дом. Её семья. Её будущее.
Теперь знает: это не так.
Мне больше не нужны ключи. Я живу в чужом доме и больше не помню, где мой.