Шаман тоже поднялся на помост. Остановился в двух шагах от клетки и воздел руки к небу, заставляя собравшуюся толпу замолчать.
-К вам пришла чума, — бесстрастным голосом произнёс он. По толпе пронёсся короткий выдох, — Демоны! — он указал на клетку своим длинным сухим пальцем, — наслали её, чтобы запугать вас!
Он явно был хорошим оратором. Глубоким, чуть хриплым голосом он говорил так, что толпа ловила каждый звук и внимала каждому жесту.
-Вам повезло, что я был рядом. И я знаю, как искоренить это зло. - Толпа дружно согласилась, что везение, действительно, редкое. Помощь подоспела в самом начале, когда заболевших было ещё не слишком много, а смертельных случаев и вовсе единицы. И если иные бы задумались, насколько случайны такие случайности, местные просто радовались.
-Но его не удержала печать! — какой-то пухленький розовощёкий малыш указал пальчиком на Огуна. Прекрасное дитя, чьё сознание ещё не было замутнено, громко выкрикнуло — значит, он не демон!
-Он куда хуже! — повысил голос мужчина. - Он и призвал демонов на ваши головы. Он корень всех ваших проблем. Предатель рода человеческого. Отдал свою бессмертную душу демонам!
По толпе пролетел рокот негодования. На Огуна с ненавистью и презрением уставились множество глаз, и бога войны даже перекосило от такого внимания. Да даже на войне не видел он такой ненависти!
-Я избавлю вас от Демона, — тем временем продолжил старец уставшим голосом, — Но с человеком вам придётся справиться самим.
Огун почувствовал, как по спине пронёсся табун мурашек. Рядом с ним вздрогнула Калма. Нашарив в слишком длинных рукавах своей одежды её ладонь, он украдкой пожал её пальцы. Страшно, конечно, но они же выберутся. Тем более и тем, кто находился по ту сторону клетки тоже стало как-то нехорошо. Одно дело подначивать на непотребства кого-то другого, и совсем иное — участвовать в таком самим...
-Но мы же не можем! — заговорила испуганная женщина, чей фартук был испачкан мукой. Пухленькая, рыженькая, её было даже не разглядеть в толпе.
-Конечно, я должен предупредить. Он хоть и относится к роду человеческому, только простой человек, — не в силах призвать Демона. — продолжил Шаман, не обращая внимания на жену пекаря. Видимо, понимая, что произвёл недостаточно сильное впечатление, чтобы народец тут же возжелал растерзать Огуна на части.
-И кто я такой, по-твоему? — не сдержался Огун. Его совсем немного, но грело то, что этот прохиндей в рясе так и не смог его раскусить.
-Очевидно, колдун. — произнёс шаман всё тем же своим фирменным тоном. - А с колдунами можно справиться только одним способом.
Он сделал шаг вперёд, взял в руки один из факелов и поднял его вверх. Огун ощутил, как задрожали пальцы Калмы в его руке.
-Не бойся, — прошептал едва слышно, снова сжимая её ладонь. - Сжечь собираются меня.
Калма раздосадованно толкнула его в плечо.
-Огнём! — оповестил толпу шаман. Он снова поднял факел над головами, взмахнул им, и словно карающим мечом указал на клетку.
-Эй, полегче! — закричал Огун, не желая молчать из чистого упрямства. - Я обычный человек!
- Вот мы твою шкурку и проверим! — захохотал какой-то пьяненький мужичок.
- Как будто твоя шкурка не испортится, если её подпалить! — резонно возмутился Огун.
Ну конечно, здравый смысл здесь больше не работал. Всё закрутилось очень быстро. Толпа разделилась. Часть мужчин ушла в лес, собирать хворост, остальные принялись расчищать место на площади, где можно было сложить большое кострище. Шаман же медленно приблизился в клетке.
-Кто ты вообще такой? — пользуясь случаем, поинтересовался Огун, — Зачем тебе нужен весь этот балаган?
-Истребить демоническое племя. Истребить скверну, которую оно несёт. — всё таки счёл нужным пояснить шаман.
-Послушай, ты явно не из простых людей, ты не можешь быть так глуп! — возмутился Огун. Было бы честнее, если бы он напоследок поведал им о своих истинных намерениях. Но очевидно, этот человек не собирался поддаваться словоблудию.
-Я должен делать то, что могу. Чтобы потом, когда Великий Туони заберёт меня в своё царство, мне не было стыдно. — высокомерно заявил старик. Огун чуть не расхохотался ему в лицо.
-Да туони лично тебя за это...
-Огун! — одёрнула его Калма.
-В общем, Туони тебя за это по головке не погладит! — продолжил Огун, явно проглотив бо́льшую часть того, что собирался сказать.
-Демон, что ты можешь знать? — отмахнулся старец.
-А я думал, мы договорились, что я не демон. — тут же прицепился Огун.
-На тебя не действует некоторые вещи, но это не значит, что огонь тебе не повредит. Огонь способен очистить любую скверну. — заявил шаман.
-А что, если я не скверна? - Огун физически не мог молчать, хотя уже и сам убедился, от этого фанатика и слова правды не вытянешь.
-Язык у тебя точно поганый, — неожиданно совсем по-человечески проворчал старик. И Калма впервые с ним от души согласилась. Но особенной надежды это им не сулило.
-Ладно, — неожиданно спокойно произнёс бог войны,— сожги меня, давай.
Но старик никак на это не отреагировал, отвлёкшись на какой-то вопрос от подошедшей к нему женщины.
-Что ты задумал? — тут же зашептала ему на ухо Калма, пользуясь моментом, чтобы переговорить.
-У нас всё равно нет другого выхода! — быстрым шёпотом пояснил Огун. - Пусть начнёт с меня, как только я развоплощусь и окажусь в небесном царстве, приведу сюда помощь!
-Ты с ума сошёл?! Ты что, хочешь умереть? Даже если для тебя это не смертельно, это всё равно чертовски больно! — почти рычала на него Калма.
-Тогда тебе придётся сжалиться надо мной, и хотя бы подарить мне улыбку! - Огун и сам улыбнулся ей как можно искреннее.
-Идиот. — сообщил ему Калма. Её и без того перепуганные глаза сделались ещё мрачнее.
-Как будто я сам этого не знаю, — проворчал в ответ Огун. Но стоило ему отвернуться от демоницы, как он тут же столкнулся взглядом с синими глазами шаманы. Тот пытливо рассматривал их обоих.
-Возможно, ты питаешься её силой. — произнёс шаман и снова окотил Калму святой водой.
Калма вскрикнула, закрывая лицо, но не успела толком защититься. Кожа на лице покрылась волдырями, которые тут же обугливались, сочась чёрной слизью и дымом. Но стоило Калме медленно выдохнуть, как лицо вернулось к прежнему состоянию. Огун не успел даже возмутиться.
-Да ты сам хуже мракобеса! — бог войны только и смог, что выругался.
-Начнём с демоницы! — объявил шаман. На помост как раз поднялись несколько дюжих молодцев, явно направляющихся в помощь к шаману. А вот это уже было по-настоящему скверно. Огун оттолкнул Калму себе за спину, мешая молодчиком забрать её.
Калма и сама схватилась за прутья решётки, но шаман был наготове и снова окатил её святой водой. Руки пошли трещинами и волдырями, и пальцы, крепко стискивающие колья, разжались. Но она всё равно слишком яростно за них хваталась, и некоторые прутья треснули. Клетка ощетинилась деревянными щепками.
Двое богатырей удержали Огуна, перехватив за руки и шею. Прижали к прутьям обездвижив. Остальные выволокли сопротивляющуюся изо всех сил Калму. Казалось, она должна была стать сильнее, оказавшись вне печати клетки, но всё дерево на этом помосте, каждый жалкий её сантиметр, были покрыты своими печатями и заклятиями. С каждым шагом по нему Калма теряла силы.
-Привяжите её, — приказал шаман, указывая на столб в самом центре.
Огун заметался по клетке, как дикий зверь. Невозможно, просто невозможно, чтобы Бог войны проиграл битву какому-то человеку! План у него созрел уже давно. Нужно только придумать, как притворить его в жизнь... А потом он заметил буквально вывернутые Калмой прутья, раздавленные до состояния щепок. Лучше, чем ничего.
Калма за его спиной истошно закричала, но Огун не стал отвлекаться. Просто не нашёл в себе силы повернуться к ней. Да и чем это помогло бы? Нужно было торопиться! Нужно было успеть! Кое-как расшатав один из прутьев, он выдернул его из оплётки. Сломанный наискосок, прут щетинился острым краем. Чем не оружие? Прекрасный осиновый кол, ха. Огун прикрыл глаза. Никогда раньше такого не делал. Но подозревал, что ему придётся приложить побольше сил. Потому как следует размахнулся. И направил своё грозное оружие в собственное сердце. Конечно, с первого удара не вышло. И пришлось надавить ещё раз, прежде чем сердце такого несовершенного тела остановилось. Всю площадь залил яркий божественный свет, и Огун исчез, чтобы возникнуть в царстве Богов сгустком энергии, объединённым пробудившимся сознанием.