Ольга сидела на кухне, уставившись в пустую чашку, и пыталась разобраться, отчего в её жизни всё так покатилось под откос. Она всегда старалась вести себя как положено, помогать родным, но в итоге осталась с разбитым сердцем и ворохом вопросов, почему жизнь обходится так жестоко с теми, кто берёт на себя всю ношу. Ведь она тратила своё время и силы на других, а получала только удары в спину и сплошные разочарования, которые копились год за годом. Похоже, неудачи просто липнут к ней, и с этим уже ничего не поделаешь.
Она и её сестра Света выросли в одной семье, условия у них были примерно одинаковые, но Света всегда плыла по жизни без особых забот, не парясь о серьёзных вещах. Разница в возрасте всего пару лет, а в судьбах — пропасть, и это так раздражает.
Когда Ольга переехала в город, она училась днём и подрабатывала ночами, чтобы не торчать в общаге, а жить по-человечески. Подкопила денег, сняла скромную квартиру. Потом приехала Света на учёбу. Разве могла Ольга допустить, чтобы сестра мыкалась по общежитиям? Она сама пережила это и знала, как там несладко.
Они учились вместе, за квартиру платила Ольга, и перед приходом хозяйки они всегда прибирались. Света, понятное дело, часто была занята своими делами, но Ольга не злилась. Ей даже нравилось наводить порядок, создавать уют в доме. Потом Ольга устроилась на работу, вкалывала круглые сутки. Конечно, её заметили, пару раз повысили, а Света закончила учёбу и никак не могла пристроиться на подходящее место. Там попробовала — не подходит, здесь — снова не то. Как Ольга могла смотреть, как сестра болтается без дела? Подсуетилась, поговорила с кем надо, устроила её к себе на фирму.
Тут Ольга познакомилась с Сергеем.
На какое-то время она отвлеклась от сестры, полностью ушла в свои отношения. А когда вернулась к обычной рутине, увидела, что Света уже в другом отделе и на должности не ниже, чем у неё самой.
На работе шептались, что Света пробилась туда через постель. Но Ольга не верила таким сплетням. Просто завистники треплют языком.
Правда, в последнее время отношения с сестрой стали натянутыми. Как-то были в гостях, все выпили, и Ольга заметила, что Света слишком тепло смотрит на её мужа.
Она высказала всё напрямую. Света расплакалась, обзывала её идиоткой. Ольга, может, и извинилась бы, но маленький Тимка проговорился, что видел, как папа и Света целовались.
Ольга никак не могла перешагнуть через это и помириться с сестрой.
Они общались, разговаривали, но всё как-то через силу, недолго, и в гости друг к другу ходить перестали. А сегодня случилось вообще что-то из ряда вон, что до сих пор не укладывалось в голове у Ольги. Это событие перевернуло все её представления о справедливости, показав, как люди, которым она доверяла, могут легко переступить через неё ради собственной выгоды, оставив в одиночестве с болью и неопределённостью будущего.
У них была бабушка. Пока мама жила, они о ней и не слышали. А когда мама умерла, бабушка появилась.
Она была матерью их непутёвого отца, поэтому мама её не жаловала. Свете, конечно, некогда было за бабушкой присматривать — у неё вечно дела, забот полон рот. Ольга была куда ответственнее.
Ездила к бабушке на другой конец города два-три раза в неделю, привозила продукты, помогала по дому. Бабуля иногда плакала от благодарности, они даже болтали о разном — о старых временах, о семье, о том, как жизнь меняется.
Ольга знала, что бабушка недолюбливает её мужа Серёжу, но не выпытывала почему. Не хотела расстраивать старушку. А полгода назад бабушки не стало.
Ольга поплакала. Не так уж долго она её знала, но ухаживала, сблизилась.
Света только вздохнула.
— Ну хоть теперь не нужно чувствовать себя кому-то обязанной.
Ольга фыркнула.
— Но ты и слова "обязательства" не знаешь, они с тобой несовместимы.
Света тут же взвилась.
— Знаешь, это ты у нас вся из обязательств состоишь. Такая скучная, зажатая. Не даёшь жить ни себе, ни людям. Зато всё по полочкам разложено. А я жить хочу, понимаешь? Не существовать, как ты, а жить по-настоящему.
Ольга и слушать дальше не стала.
— Ты, Света, как в детстве ничего из себя не представляла, так и сейчас ничего. Тебе скоро тридцать, а ты всё порхаешь. Ни кола, ни двора, ни мужа, ни ребёнка. Всё веселишься. А я вот веселюсь по-своему. Мужа воспитывать нужно, ребёнка тоже. Ты что видишь вокруг? Только кастрюли да стирку. Когда ты в последний раз в кино ходила или на концерт? Никогда. Потому что не можешь оставить дома невымытые тарелки. Это же уму непостижимо. Какой там концерт? Ай, ну и пусть. Зато у меня семья — муж и сын. А у тебя что? О, достижение века. Муж — тот ещё муж, вечно налево смотрит. Как будто ты не знаешь, что все мужики одинаковы. Жить в страхе, что тебя скоро бросят, — так себе удовольствие. Да что ты несёшь? Кто бросит? Кого бросит? Ой, Света, у тебя в голове такая каша, что ты сама в ней никогда не разберёшься.
И вот вчера позвонил нотариус, попросил сестёр подъехать.
Ольга снова всплакнула.
Не забыла их бабушка, но Света, конечно, расстроится. Ясно же, что бабуля всё оставила Ольге.
Утром, собираясь, сказала мужу:
— Надо, наверное, уже подумать, остаться нам в квартире или всё-таки переезжать.
Серёжа мечтательно протянул:
— Да уж, у вашей бабки дом знатный, можно гостей приглашать, шашлыки жарить.
Ольга улыбнулась. Да, дом всегда был мечтой Серёжи. Правда, чтобы он появился, сам Серёжа палец о палец не ударил.
Ольга вздрогнула. На кухню вошёл муж. Она вернулась домой минут десять назад и так сидела, не в силах встать и рассказать, что случилось.
Перед глазами стояло лицо Светы. Она хохотала.
— Ну что, получается, зря горшки таскала? Ой, не могу, умора. Это тебе ещё один урок. Может, тогда наконец поумнеешь?
Серёжа даже подпрыгнул, не ожидал её увидеть на кухне.
— Оля, ты что тут в темноте сидишь, как привидение? Так и заикой можно стать.
— Серёж, ты не поверишь. Бабушка коттедж сестре оставила, а мне какой-то старый дом в глуши.
Муж поперхнулся.
— В смысле? Ты же говорила, что на сто процентов тебе достанется.
— Ну, я так думала, а в завещании указана сестра.
Серёжа постоял немного, вышел.
Ольга недоумённо посмотрела ему вслед, вышла взглянуть, куда он делся. Серёжа усиленно собирал чемодан.
— Я не поняла, ты куда?
— К сестре. Знаешь, мы давно встречаемся, но тут дом маячил. Думал, перетерплю, чтобы всё как у людей. Ну а раз так сложилось, то даже лучше. Света ждёт меня, так что прости, прощай.
Ольгу как будто придавили тяжёлой плитой. Она никак не могла перестать улыбаться. Как будто муж шутит. Шутка неудачная, но обижать его нельзя.
Серёжа остановился у двери. Ольга выдохнула. Ну вот, сейчас скажет, что пошутил. Но муж сказал:
— На алименты не подавай, сам буду присылать. Ну сколько смогу.
И вышел. Просто вышел, осторожно закрыв за собой дверь.
Ольга медленно сползла на пол. Вот тебе и правильная жизнь. Вот тебе и постиранные вовремя носки. Все эти годы она строила семью на доверии и повседневных делах, но теперь видела, как легко всё рушится, когда люди выбирают лёгкий путь, оставляя её разбираться с последствиями в одиночку.
Сколько сидела на полу, не знала. Вывел её из оцепенения сын, дёрнул за руку, сказал, что кушать хочет. Ольга встала, послушно пошла на кухню, что-то быстро приготовила и как-то улыбалась сынишке. Всю ночь проплакала. К утру решила, что в этой квартире она просто с ума сойдёт. Нужно развеяться.
Подумать не успела, как зазвонил телефон. Это был Серёжа.
— Оля, мы тут со Светкой подумали, в доме неплохо бы хороший ремонт сделать, так что давай-ка квартиру на продажу выставлять. Всё по-честному. Половина тебе, половина мне.
Ольга швырнула трубку. Всё. Серёжа окончательно слетел с катушек. Она вскочила. Она с сыном поедет туда, где бабушка ей хибару завещала. Ну хоть посмотрит, что там. Может, тоже на продажу выставит. А квартира? Да больше трубку не возьмёт. Как хочет, так пусть и ищет деньги на ремонт.
Ольга не стала откладывать в долгий ящик, написала заявление на работе на отпуск, а там нос к носу столкнулась с сестрой.
Света улыбнулась ей широко, издевательски и прошла мимо.
Тимка прыгал и хлопал в ладоши.
— Мы поедем путешествовать! Здорово!
Ольга невольно улыбнулась. А ведь и правда. Они никуда никогда не ездили. Дом, работа, быт — и всё.
В поезде людей было мало, в их купе никого больше не подселили, и Тимка с восторгом таращился в окошко, наблюдая, как мимо проносятся пейзажи.
— Мам, смотри, как домики бегут назад, словно от нас удирают!
Вскоре он задремал, видимо, его укачало от непривычного ритма движения, а Ольга решила выйти в коридор, чтобы взять себе кружку горячего чая у проводника.
По проходу навстречу ей шагал мужчина, и она в замешательстве замерла на месте, потому что коридор был тесный, а этот парень оказался высоким, плечистым, с густой бородой, совсем не старым, но с виду напоминал настоящего лесного силача из сибирской глуши.
Она прижалась к стенке как только смогла, чтобы дать ему пройти, а он, проходя совсем близко, усмехнулся уголком рта.
— Не бойтесь, я не кусаюсь, просто спешу в свой вагон.
Ольга почувствовала, как щёки загорелись румянцем, потому что она уже сто лет не болтала ни с кем из посторонних мужчин, ведь рядом всегда был Серёжа, да и времени на такие взгляды по сторонам просто не оставалось.
Потом она замечала этого мужчину ещё пару раз в поезде, и каждый раз почему-то начинала чувствовать себя неловко, как девчонка.
Вечером Тимка решил прогуляться по вагону, а через десять минут вернулся, таща за руку того самого бородатого парня.
Ольга растерянно поднялась им навстречу, не понимая, что происходит.
— Мам, это Витя, он классный, мы с ним уже подружились, он мне рассказал про свою машину.
Этот мужик выглядел смущённым не меньше, чем сама Ольга, но против настойчивости ребёнка особо не поспоришь. Они уселись за чай, сначала молчали, а потом потихоньку разговорились о всякой ерунде. Когда Ольга упомянула, куда они направляются, Виктор вдруг оживился и воскликнул:
— О, так вы едете в нашу сторону? У меня машина стоит на вокзале, давай я вас подброшу, чтобы не мучиться с автобусами.
Его машина и правда смахивала больше на грузовик, чем на легковушку, и это привело Тимку в полный восторг, он аж запищал от радости.
— Мам, представляешь, мы как настоящие ковбои на диком западе!
Ольга не удержалась и рассмеялась в голос, а Виктор бросил на неё удивлённый взгляд, потому что когда эта женщина улыбается или даже хохочет, она преображается до неузнаваемости, становится такой привлекательной, какой он раньше не встречал.
Дорога заняла почти час, они ехали по ухабистым просёлочным путям, мимо полей и лесов.
— Вот и ваша деревня подъехала, а дом-то какой именно ищете?
— Честно говоря, я даже толком не представляю. Бабушка его мне в наследство передала. Вот в бумажке адрес: 34.
Виктор с изумлением уставился на неё.
— Екатерина Петровна — это ваша бабушка? А вы тогда, выходит...
— Да, конечно, Ольга.
Ольга в ответ уставилась на него, не веря своим ушам.
— Подождите, вы знали мою бабушку?
— Ещё бы, её здесь все в округе знали. А вас лично — нет, но она пару лет назад звонила мне, всё про вас рассказывала. Сказала, что после её смерти вы сюда обязательно приедете.
— Но откуда она могла это знать заранее?
Виктор улыбнулся, как будто вспоминая что-то забавное.
— Она всегда всё наперёд чуяла. А вот её саму никто толком не понимал. По крайней мере, в те годы, когда она жила в городе. Она видела, что вы в городе мучаетесь, не на своём месте, и решила, что здесь вам будет проще, без всей этой городской кутерьмы.
Ещё через десять минут они затормозили у огромного, ухоженного дома, который совсем не походил на старую развалюху.
— Ваша бабушка здесь всем заправляла, и даже ферма, где я работаю управляющим, принадлежала ей. А теперь, значит, вам. Я думаю, она видела, что вы там в городе не на своём месте, несчастная какая-то, вот и устроила всё так. Наверное, решила, что здесь вам полегче будет, без той городской суеты. Не переживайте, я помогу во всём разобраться, объясню, что к чему.
Прошло полгода.
Света в очередной раз завела тот же разговор за завтраком, размешивая кофе.
— Серёж, у меня уже складывается впечатление, что ты совсем раздумал на мне жениться, вечно отговорки находишь.
Он в уме поморщился и тихо выругался про себя. Честно говоря, он бы уже и правда передумал, если б мог. Но что ему теперь остаётся? Ольга свалила в эту глушь. Можно было бы попытаться вернуться к ней, но надоело ему самому себе носки стирать, рубашки гладить и еду готовить. А назад пути нет, пятками не повернёшь. Света его точно со свету сживёт, если он попробует.
— Ну, для этого сначала развестись нужно, без бумаг никак.
— Так садись в машину и поезжай к ней, пусть подпишет всё, что требуется, и дело с концом.
Серёжа тяжело вздохнул, понимая, что деваться некуда.
— Ладно, придётся ехать, других вариантов нет.
Он брёл по этому большому посёлку, и всё казалось ему странным. Света расписывала, что там сплошная дыра, богом забытая. А на деле ничего подобного — дома все аккуратные, покрашенные, машины стоят почти у каждого двора, как в нормальном месте. Ему нужен был дом под номером 34.
Серёжа замер напротив и ахнул от удивления. Ещё раз глянул в бумажку, чтобы убедиться. Да быть не может. Выходит, Ольга всех вокруг пальца обвела, и теперь она в шоколаде.
В этот момент к дому подъехала машина. Из неё выбрался здоровенный бородатый парень. Потом он помог спуститься с высокой подножки Тимке.
Серёжа улыбнулся и сказал:
— Тимка, привет.
Но в голове мелькнуло, что зря не захватил с собой какую-то мелкую игрушку для сына. Мальчишка повернулся, увидел его, но вместо того чтобы подбежать, вопросительно глянул на мужчину рядом.
— Витя, это мой папа приехал. Мама точно расстроится, она не хотела, чтобы он появлялся.
Мужик сдвинул брови и шагнул ближе, явно не радуясь гостю.
— Ты чего сюда припёрся, какие дела у тебя здесь?
— Да я к своей жене пришёл, в конце концов, это наше семейное.
— Ты же теперь с другой бабой живёшь, сам всё бросил.
— А я вот одумался, понял, что без Ольги мне никак, хочу всё по-новому начать.
Мужчина хмыкнул в бороду, скептически оглядывая его.
— Ладно, если уж так разобрало, заходи внутрь, там и разберёмся по-человечески.
Ольга едва не уронила ручку из рук, потому что в этот момент как раз просматривала отчёты по ферме.
— Серёжа, привет, чего приехал?
— Оля, слушай, ничего у меня не клеится в этой новой жизни. Прости меня, я вернулся, хочу всё исправить. Я приехал, чтобы всё исправить.
Она уставилась на него в полном недоумении, а потом не выдержала и расхохоталась от всей этой абсурдности.
— Серёж, ты это на полном серьёзе? А Света в городе тебя дожидается с документами на развод? Она мне звонила, всё выложила.
Серёжа нахмурился, потому что Света действительно следила за каждым его движением, не давая шагу ступить.
— Да пусть она себе думает что вздумается, мне уже наплевать.
Ольга поднялась со стула, и Серёжа с удивлением заметил у неё небольшой животик, который уже начинал округляться. Нет, тут точно не ошибиться — она ждала ребёнка.
— Это ещё что за новости?
Ольга аккуратно погладила живот, глядя на него спокойно.
— Серёж, это тебя совсем не касается, это моя новая жизнь. Вот, держи, я тебе здесь все бумаги заполнила и подписала, так что садись в машину и поезжай отсюда без скандалов.
Серёжа открыл рот, чтобы возразить, сказать, что он остаётся, что с разводом передумал и хочет попробовать заново, но тут поймал на себе тяжёлый взгляд бородатого парня, и этот взгляд давил как тонна кирпичей. Серёжа начал отступать к двери, чувствуя себя полным неудачником. Это ж надо было так всё запороть. Не только Ольгу упустил — такую надёжную, домашнюю, которая никогда не вмешивалась в его личные дела и всегда всё держала в чистоте, — но и такое добро профукал зря. Эх, надо было раньше догадываться, что бабушка не бросит Ольгу на произвол, без поддержки. Серёжа в последний раз оглянулся на дом и поплёлся к остановке, еле переставляя ноги. Лезть в споры, а уж тем более маячить перед глазами этому здоровяку, как-то совсем не хотелось. А представлять, что его ждёт дальше — эта рутина с упрёками и хлопотами, — было даже жутко, аж в животе холодело. В итоге все эти передряги стали для него хорошим уроком: нельзя основывать жизнь на вранье и подставах, потому что правда всегда всплывёт, и останешься только с сожалениями да пустотой внутри.