Во вторник поздним вечером коридоры частной элитной клиники в небольшом провинциальном городке утопали в тишине. В этот час обычно уже все пациенты спали, а кроме дежурного персонала никого из посторонних не было.
Среди больных находился маленький Витя Горский. Его родители коротали ночь в ожидании в коридоре — теснились на узком диванчике.
— Лишь бы операция помогла... — сдавленным голосом произнесла Анастасия. — Ему ведь только семь. Не представляю, как он выдержит все это. Это же сердце, такое хрупкое, крохотное.
Она достала платок и вытерла слезы.
— Не мучай себя, Настя, — мягко проговорил Вячеслав, обнимая жену за плечи. — Нас уверяли, что лучший врач города займётся нашим сыном. Мы должны верить, что всё пройдет хорошо.
Он попытался устроиться поудобнее и вскоре задремал, тогда как Настя, несмотря на усталость, не могла сомкнуть глаз. Мысли о болезни сына не оставляли её. Она снова и снова мысленно возвращалась к прошлому, к беременности, к дням, когда всё казалось правильным и продуманным до мелочей.
По профессии экономист, Анастасия привыкла рассчитывать всё заранее. Поэтому болезнь сына стала для неё ударом. Диагноз, поставленный Вите в пять лет, перевернул её привычный мир.
Долгие годы ожидания операции наконец закончились — пришло их время. Чтобы обеспечить безопасность, Вячеслав, директор местной транспортной компании, нанял известного кардиохирурга и настоял, чтобы тот провёл операцию лично.
— Отдохни, тебе нужны силы, — сказал он перед тем, как уснуть.
Но Настя всё не могла отключиться от тревожных мыслей. Глубоко дыша, она старалась успокоиться. Муж рядом мирно сопел, сложив руки на груди, будто даже во сне не выпускал контроль из рук.
Вдруг из его кармана раздался мягкий сигнал — уведомление на телефоне. Настя вздохнула: опять забыл поставить беззвучный. Аккуратно достала устройство и увидела сообщение: «Восстановлен файл из архива». Не задумываясь, она нажала на экран, чтобы просто отключить уведомление.
На дисплее открылось короткое видео — всего на несколько минут. Название немного насторожило: «Лето 2010-го». Любопытство пересилило осторожность. Женщина подключила наушники и нажала “воспроизвести”.
На записи — молодой Слава, едва за двадцать лет, улыбается в камеру, стоит у озера на палубе небольшого катера. Через секунду в кадр врывается смеющаяся девчонка с длинной косой — лет пятнадцать, не больше. Она дразнит его, смеется: «Снимай побольше! А то вдруг потом не останется ни одной фотографии!»
Лицо Славы вдруг мрачнеет. Он что-то резко отвечает — звук хрипит, но явно чувствуется злость. Камера падает, на экране бегут полосы, раздаются голоса, спор, женский плач... потом короткий крик, всплеск воды и — абсолютная тишина.
Запись оборвалась на тяжелом дыхании Вячеслава, и экран внезапно потемнел. Настя, сжавшись, медленно вынула наушники, аккуратно убрала их в футляр и долго сидела неподвижно. Затем, повернувшись к спящему супругу, она посмотрела на него долгим, полным боли и непонимания взглядом.
Очевидно, это видео зафиксировало чью-то смерть — трагедию, в которой его голос звучал последним. Мысль о том, что за кадром погибла юная девушка, пронзила Настю холодом. Почему он был с ней? И что между ними произошло?
Если он когда-то любил ту девочку, то как мог позволить, чтобы всё закончилось столь страшно? Или она вообще ничего не знала о человеке, с которым прожила годы? Воздух вокруг будто застыл, накрыв Настю липкой тишиной. Телефон всё ещё сжимался в её руках, когда за спиной вдруг послышались шаги.
— Настенька, ты бледная, как мел… — раздался мягкий голос Лидии Михайловны.
Свекровь, вернувшаяся из столовой с термосом горячего чая, подошла ближе и положила ладонь на плечо невестки.
— Нет, всё хорошо… с Витей всё спокойно, — тихо ответила Настя, опустив глаза. — Завтра его будут готовить к операции.
— Ты уверена? Что-то случилось? — настороженно спросила женщина.
Настя молча протянула ей телефон. Когда Лидия Михайловна досмотрела запись, её выражение лица изменилось — в нем появились холод и какая-то тяжесть.
— Так значит, ты всё-таки нашла это видео, — произнесла она ледяным голосом. — Я думала, Слава успел стереть его окончательно.
Настя резко подняла взгляд.
— Вы… знали? — прошептала она, поражённая услышанным.
Ответа она не получила — в этот момент в коридоре показался врач. Он выглядел взволнованным.
— Подождите немного, я должен кое-что уточнить, — коротко сказал он и скрылся за дверью палаты.
Когда врач вернулся, на его лице читалось замешательство.
— Только что пришли результаты анализов, — объяснил он. — У вашего сына выявлена сильная аллергическая реакция на один из препаратов, которые мы используем при операции. Нам нужно время подобрать безопасный аналог.
— Значит, операцию отменяют? — резко спросил Вячеслав.
— Нет, просто немного переносим. Безопасность ребёнка — прежде всего.
Обратная дорога домой прошла в гнетущем молчании. Настя, глядя на свет фар, охватывающий из темноты лицо мужа, не могла избавиться от мысли: возможно ли, что он действительно причастен к смерти той девушки? Лидия Михайловна, сидя сзади, тоже молчала — лишь изредка задумчиво переводила взгляд на Настю, как будто пыталась предугадать, какой будет её следующий шаг.
Утром, когда свекровь вышла за продуктами, Настя решилась.
Она подошла к мужу и, показав ему телефон, сказала негромко, но твердо:
— Скажи честно, кто была эта женщина? Ты любил её? Почему всё закончилось таким кошмаром?
Вячеслав побледнел, провел рукой по лицу и тяжело выдохнул:
— Настя… это не то, что ты думаешь. Я никого не убивал. Клянусь, всё было по-другому.
— Я видела всё собственными глазами и не собираюсь притворяться, будто этого не было, — твёрдо сказала Настя, скрестив руки на груди. — Более того, теперь ясно, что твоя мать всё это время тебе помогала скрывать правду.
— Не говори ни о чём, чего не знаешь! — вспыхнул Вячеслав, резко поднявшись. — Ни у неё, ни у меня тогда не было выхода. Промолчать было единственным способом сохранить хоть какую-то жизнь.
Он тяжело вздохнул и рассказал, что Наталья, девушка с видео, была не любовницей, а его сводной сестрой. В тот день они просто поссорились. Разгорелась вспышка эмоций, а потом — случайность, ставшая трагедией.
— Она дёрнула меня за руку, когда я собирался повернуть штурвал. Я отмахнулся, не со зла, — голос Вячеслава дрогнул. — И она вдруг оступилась, упала в воду. Я сразу прыгнул за ней… Нырял, сколько мог, но вода была мутная, ничего не видел. И не нашёл её…
— Почему же ты не пошёл в полицию? — спросила Настя хрипло, не отводя взгляда.
— Мама запретила, — устало ответил он. — Она ненавидела Наташу. Сразу сказала, что никто не поверит в несчастный случай. Мне тогда было двадцать два. Я испугался тюрьмы, отцовского гнева… И соврал, что сестра пошла купаться сама.
— Это ужасно, — Настя покачала головой.
— Знаю. Но мне казалось, если я расскажу, жизнь просто закончится. Наташу не вернуть, а я хотя бы смогу двигаться дальше.
Он замолчал, опустив глаза.
— Если бы я тогда пошёл с признанием, у нас бы не было семьи, не родился бы Витя, — произнёс Вячеслав глухо.
— Тогда зачем ты вообще сохранил запись? — тихо спросила жена.
— Я её не сохранял! — резко воскликнул он. — Стер везде — с камеры, с ноутбука. Понятия не имел, что в облако всё автоматически сохранилось. Даже не представляю, почему она всплыла именно теперь.
Настя вслушивалась в каждое его слово. История звучала жутко, но не фальшиво. Она видела, что муж действительно переживает.
— Ладно, потом поговорим, — наконец сказала она. — Сейчас важно думать о сыне.
Несмотря на внутренние сомнения, Настя решила пока не рушить всё сразу. За годы брака Вячеслав не давал поводов сомневаться в нём, а прошлое, каким бы мрачным оно ни было, оставалось «до» их жизни вместе.
Ожидая операцию, назначенную на поздний срок, Настя не удержалась от любопытства и всё-таки решила проверить рассказы мужа. Город у них был маленький, и такое происшествие не могло пройти незамеченным. Вечером, просматривая электронные архивы местных газет, она нашла заметку пятнадцатилетней давности: девушка Наталья Р., пропавшая на озере, так и не была найдена.
Согласно статье, спасатели искали тело несколько дней, но безуспешно. По официальной версии, течение могло унести её вниз по реке, которая начиналась в этом озере.
— Похороны были символические, — рассказывал когда-то Вячеслав. — Гроб пустой… даже тела не нашли.
Но чем больше Настя перечитывала, тем сильнее её глодало сомнение. Если бы дело касалось её собственного ребёнка, она искала бы до конца. Почему же эта история так быстро замялась?
Она всё чаще ловила себя на мысли, что Лидия Михайловна — с её властным характером и умением давить — могла в этом сыграть не последнюю роль.
На третий день ожидания из клиники позвонил врач.
— Все тесты прошли успешно, — сообщил он. — Операцию начнём через тридцать минут. Если хотите, приезжайте.
Настя и Вячеслав поспешили собраться. Но не успел он надеть пальто, как телефон в его руках завибрировал — пришло новое сообщение с незнакомого номера. Вячеслав даже не обратил внимания: «Думал, опять реклама…»