Я не могла перестать улыбаться в офисе. Я позвонила Дэвиду, моему мужу, и Беатрис, моей младшей сестре, чтобы поделиться радостью. «Давайте отпразднуем это сегодня вечером в Terrazzo», — предложила я.
Terrazzo — это был тот элегантный итальянский ресторан в центре, где ужин стоил больше, чем минимальная зарплата, но я могла себе это позволить. Я много для этого трудилась. Я пришла в ресторан первой, в тёмно-синем платье, которое Дэвид всегда называл идеальным для меня.
Я выбрала столик в уединённом углу — хотелось приватности для праздника. Зал был полон элегантных пар и деловых людей — именно та атмосфера, в которой я чувствовала себя комфортно после многих лет, потраченных на построение карьеры.
Когда я увидела, что они пришли вместе, это показалось мне странным. Беатрис светилась от счастья — я давно не видела у неё такой улыбки, а Дэвид выглядел… нервным? Он всегда немного напрягался в дорогих заведениях, но в этот вечер было что-то другое. В воздухе витала какая-то напряжённость, которую я не могла распознать.
«Поздравляю с повышением, Мари!» — Беатрис обняла меня с подозрительной теплотой. Она никогда не была особо ласковой, особенно со мной.
Мы заказали бутылку кьянти за 200 долларов, и я начала рассказывать им о новых проектах, которые теперь буду вести, о повышении зарплаты на 40% и о международных перспективах. Беатрис слушала с чрезмерным вниманием. Дэвид не переставал играть с салфеткой.
«На самом деле», — перебила Беатрис в разгар моего энтузиазма, — «у нас тоже есть новости». Она взяла Дэвида за руку, лежавшую на столе, и у меня внезапно сжался живот. «Я беременна».
Мир остановился. Буквально остановился. Голоса в ресторане превратились в далёкий гул, а свет стал мерцать. Я уставилась на руку моей сестры, переплетённую с рукой моего мужа, словно это был мираж. Беременна. Беатрис беременна от Дэвида.
«Я понимаю, ситуация непростая», — заговорил Дэвид впервые с тех пор, как пришёл, — «но это случилось. И мы… влюбились». Они смотрели на меня с каким-то ожиданием и плохо скрываемым чувством удовлетворения.
Будто ждали, что я взорвусь, закричу, устрою сцену, чтобы потом об этом говорили другие столики. Но я ничего не могла сделать — только смотреть. Моя сестра Беатрис, которой я помогла оплатить обучение, когда наши родители не могли, сидела здесь, держа за руку моего мужа, беременная от него, и рассказывала мне об этом в тот же день, когда я получила повышение.
квашеной капусты – не перекисает
«Три месяца», — ответила Беатрис, лаская ещё незаметный живот. — «Это началось сразу после твоего дня рождения».
Мой день рождения был в декабре. Сейчас — май. Три месяца предательства. Три месяца лжи. Три месяца, пока они смеялись за моей спиной, пока я работала по двенадцать часов в день, чтобы добиться этого повышения, которым так хотела поделиться с любимыми людьми.
«Марина, скажи что-нибудь», — попросил Дэвид, и впервые за много лет я по-настоящему посмотрела на него. Впервые действительно обратила внимание на мужчину, с которым была замужем четыре года. Он выглядел облегчённым, будто сбросил с себя груз, будто это стало… освобождением для него.
«А что ты хочешь, чтобы я сказала?» — спросила я тем странным голосом, который даже не звучал как мой. — «Поздравляю?»
Беатрис нервно, но искренне рассмеялась. «Послушай, Мари, я понимаю, это непросто, но такое случается. Любовь — это любовь, правда? А ребёнок…» Она снова погладила живот. «Ребёнку нужны оба родителя рядом».
Я медленно взяла сумочку, положила два пятидесятидолларовых купюры на стол — больше, чем достаточно, чтобы покрыть мою часть — и встала.
«Я пойду домой. А вы… делайте что хотите».
Когда я шла к выходу, услышала, как Дэвид зовёт меня по имени, но не обернулась. В зеркале на стене ресторана я видела их отражения — они всё ещё сидели за столиком. Беатрис улыбалась.
В детстве Беатрис всегда жила в моей тени, и это её жутко раздражало. Я была старшей дочерью, ответственной, той, что получала хорошие оценки без особых усилий. Она была младшей, избалованной, той, кого наши родители оберегали от всего. Но по какой-то причине ей этого всегда было недостаточно.
Мы выросли в семье среднего класса в Сан-Антонио. Наш отец работал бухгалтером в нефтяной компании, а мать была учительницей начальных классов. Мы не были богаты, но у нас всё было. Тем не менее, Беатрис всегда казалось, что она заслуживает большего.
Когда я получила полную стипендию на обучение по специальности «бизнес-администрирование» в Техасском университете, Беатрис заявила, что это просто удача «богатенькой девочки». Когда я окончила университет с отличием и получила стажировку в международной компании в Остине, она сказала, что я всегда умела себя продать. Когда я купила свою первую квартиру в 25 лет, она спросила, не слишком ли я амбициозна.