Часть 1. Я ТЕБЕ ДОВЕРЯЮ
Алеся разлила утренний кофе по керамическим чашкам, наблюдая, как луч солнца играет на безупречно чистой столешнице. В их доме всегда все было идеально. И таким же идеальным был и ее муж, Павел. Он вошел на кухню, в белой рубашке, и поцеловал ее в макушку.
— Спасибо, солнышко.
Он сел, развернул газету. Ничего лишнего, никаких утренних бурчаний или недовольных взглядов. Иногда Алесе хотелось, чтобы он хоть раз на что-то пожаловался. Хотя бы на погоду.
Вчера они вернулись с вечеринки, где к Алесе весь вечер довольно навязчиво проявлял внимание коллега-художник. Она, нервничая, ждала хоть какой-то реакции мужа.
— Ну? — наконец не выдержала она, уже дома. — Тебя вообще не беспокоит, что тот тип ко мне лип?
Павел снял часы, положил их в шкатулку. Спокойно, методично.
— Беспокоит? Нет. Я тебе доверяю. Ты не та женщина, которая позволит себе что-то лишнее.
В его голосе не было и тени фальши. И это бесило больше, чем если бы он ревновал.
Часть 2. ЭХО ПРОШЛОГО
Однажды, разбирая вещи в шкафу, Алеся наткнулась на запыленную картонную коробку. Любопытство победило. Внутри лежали школьные тетради Павла, несколько юношеских стихов и фотография. Девушка с темными, как смоль, волосами до плеч, и пронзительными, светлыми глазами. Она смеялась, запрокинув голову. На обороте почерком Павла было выведено: «Ульяна. Свет мой. 2005 год».
Сердце Алеси екнуло. Не от ревности, а от чего-то иного. Она аккуратно положила все на место, но образ девушки с фотографии врезался в память.
Вечером за ужином она спросила:
— Паш, а кто такая Ульяна?
Он не вздрогнул, не отложил вилку. Он просто на мгновение замер, и его взгляд направился куда-то вдаль, будто сквозь стену.
— Ульяна — моя первая любовь. Она погибла в автокатастрофе.
— Мне жаль, — искренне прошептала Алеся.
— Это было давно, — он сделал глоток воды, и его лицо снова стало непроницаемым. — Жизнь продолжается.
Алеся думала, что на этом все и закончится. Но именно тогда все началось.
Сначала это были духи. Павел вернулся из командировки с изящной коробочкой.
— Это тебе. Уловил аромат в аэропорту. Он тебе идеально подходит.
Аромат был тяжеловатым, сладковато-пряным, с нотками пачули и темного шоколада. Не то, что обычно выбирала Алеся, которая предпочитает свежие цветочные композиции. Но она поблагодарила его, тронутая вниманием, и стала пользоваться.
— Тебе нравится? — спросила она как-то.
— Очень, — ответил он, глядя не на нее, а куда-то мимо. — Он кажется очень знакомым.
Потом прическа. Они сидели в гостиной, Павел листал журнал.
— Знаешь, — сказал он задумчиво, — я думаю, тебе бы очень подошли волосы до плеч и прямая челка. Не хочешь попробовать?
Алеся удивилась. Ее длинные вьющиеся русые волосы были ее гордостью.
— Ты всегда говорил, что любишь мои кудри.
— Люблю. Но перемены — это хорошо. Ты будешь выглядеть свежее.
Она согласилась, чисто из любопытства. В парикмахерской, глядя на свое отражение с темными прямыми волосами, закрывающими лоб, она почувствовала странный холодок. Она стала похожа на ту девушку с фотографии. Не копия, но эхо ее было.
Часть 3. КОНТРОЛЬ
Одним субботним утром Алеся надела старый свитер Павла. Он был ей велик, но он такой уютный. Павел, увидев ее, помрачнел.
— Сними, пожалуйста. Он тебя полнит.
Это прозвучало резко, так, будто она испортила какой-то тщательно выстроенный образ.
В тот вечер она не выдержала. Они пили чай на балконе, и напряжение между ними стало невыносимым.
— Павел, — начала она, глядя на темнеющий город. — Мы живем вместе уже пять лет. Я твоя жена. Но мне стало казаться, что я живу в доме, где есть кто-то еще.
Он повернулся к ней. Его лицо было в тени.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду Ульяну. Ты пытаешься сделать из меня ее?
Он резко повернулся, и в его глазах мелькнуло что-то острое, почти паническое.
— Не смей произносить ее имя! Ты ничего о ней не знаешь!
— Я знаю! — голос Алеси дрогнул от этой вспышки, выдававшей его с головой. Она встала. — Я знаю по тому, как ты смотришь на меня, когда я пользуюсь этими духами. Ты не смотришь на меня, а будто принюхиваешься к воспоминанию. И прическа, ты не просто так предложил новую стрижку, а настоял на точной копии. До плеч и прямая челка. Как на той фотографии.
— Тебе показалось! — его голос прозвучал хрипло. — Это просто совпадение!
— Не ври мне! — крикнула она, и в ее голосе впервые зазвучали слезы. — Ты даже смотреть на меня не можешь, если я не соответствую твоему идеалу!
Он шагнул к ней, схватил ее за плечи. Не больно, но крепко. Его дыхание сбилось.
— Ты хочешь правды? Хочешь? Да, вы похожи. Улыбка, манера держать голову, походка. Сначала это было просто больно. А потом я понял, что это шанс все исправить.
— Что исправить? — прошептала Алеся, замирая от ужаса.
— Я был за рулем в ту ночь, — его голос сорвался, стал тихим и надтреснутым. — Мы поссорились. Она кричала, чтобы я остановил машину. Я не остановился. Я был молод, глуп, зол. А потом — гололед, занос. Я отделался лишь царапинами. И с тех пор я не могу ошибаться. Я должен все контролировать. Все. И нашу жизнь тоже. И тебя.
Он отпустил ее и отшатнулся, будто испугавшись собственной откровенности. Его идеальный фасад рухнул, обнажив изуродованную виной и болью душу.
Алеся стояла, не в силах пошевелиться. Гнев ушел, сменившись леденящим ужасом и жгучей жалостью. Он не пытался слепить из нее Ульяну из-за великой любви. Он делал это из-за великого чувства вины. Он пытался воскресить ее в другой женщине, чтобы искупить свою ошибку. Чтобы доказать самому себе, что он может все сделать правильно на этот раз.
Она посмотрела на этого человека — своего мужа, идеального, собранного, красивого — и увидела израненного мальчика, запертого в собственном прошлом.
— Павел, — тихо сказала она. — Я не Ульяна. Я — Алеся. И я жива.
Она развернулась и вышла с балкона, оставив его одного в наступающих сумерках.
Часть 4. КТО Я НА САМОМ ДЕЛЕ
На следующее утро Алеся приняла душ, смыв с кожи тот чужой, сладковато-пряный аромат. Она надела свои старые джинсы и просторную белую блузку — вещи, которые Павел как-то назвал «неэлегантными». Она собрала одну сумку, взяла все самое необходимое.
Павел сидел на кухне, пил кофе. Он выглядел разбитым, постаревшим на десять лет.
— Ты уходишь? — его голос был пустым.
— Да, — ответила Алеся. Не злорадствуя, не упрекая.
— Я все осознал. Я пойду к психологу. Мы можем все исправить, — он посмотрел на нее, и в его глазах была мольба.
Алеся покачала головой. В ее душе не было ни злости, ни жалости. Только ясность.
— Тебе нужно исправить себя, Павел, не нас. Ты должен отпустить ее. И позволить мне быть собой. А я должна вспомнить, кто я на самом деле.
Она взяла сумку и вышла из дома, не оглянувшись. И впервые за долгое время она дышала полной грудью.
А вы сталкивались с тем, что партнер пытался вас переделать?
Поделитесь, если не секрет, как вы это поняли и что предприняли?