«Господин Никто» — фантазия об эффекте бабочки. Рассуждение о том, что в жизни всё возможно, пока человек не сделает выбор и не определит свою судьбу. Именно о выборе и последствиях выбора фантазирует Нимо / господин Никто.
Нимо сто семнадцать лет и он является последним человеком на Земле, которому суждено умереть от старости. Реальность и фантазия для умирающего Нимо поменялись местами. Память о былом переплелась с сожалениями о несбывшемся.
Нимо представляет несколько вариантов собственной жизни и рассказывает о ней доктору Фелдейму, а позже — молодому журналисту.
Рождение, детство, развод родителей, школьные годы, первая любовь, собственный брак. Три жизни Нимо, три судьбы связаны в сознании старика, пытающегося найти в многообразии событий единственную дорогу к счастью. Или стосемнадцатилетний Нимо — тоже один из вариантов будущего? Видение маленького мальчика, не способного выбрать между матерью и отцом?
Этому вопросу посвящены двухчасовые блуждания по лабиринту экзистенциальной рефлексии. До самых титров фильм не может решить, чем он является: фантастикой, историей о любви, подростковой драмой или рассуждением об устройстве вселенной в духе «Краткой истории времени» Стивена Хокинга.
Производство «Господина Никто» обошлось в сорок семь миллионов долларов. На момент съемок «Господин Никто» стал самым дорогим бельгийским фильмом. Финансировалось производство за счет французских Pathe + Pan-Europeenne и немецкой Wild Bunch. Ведущие роли исполнили Джаред Лето и Дайан Крюгер.
Фильм стал финансовой катастрофой. Сборы составили три с половиной миллиона долларов. Содержательную часть ленты можно выразить фразой «если девушка оставляет вам номер телефона, записывайте его карандашом, а не чернилами».
При этом сказать, что «Господин Никто» — плохое или глупое кино, нельзя. Отношения Анны и Нимо вызывают хорошую, светлую грусть. Фильм красив и вполне годится в качестве пищи для размышлений. Проблема «Господина Никто» в том, что фильм слишком старается быть умным и хорошим. Погружение в избыточное количество тем привело к скетчивости повествования, а скетч — плохой формат для глубокого произведения.