ЦБ готов удерживать «неправительственную экономику» в рамках жёсткой денежно-кредитной политики как минимум до конца 2026 года, ради стабилизации финансовой системы и дальнейшего перетока средств в «правительственный сектор», который становится ключевым заказчиком, инвестором и работодателем.
В пятницу, 24 октября, Банк России снизил ключевую ставку с 17% до 16,5% годовых — вопреки прогнозам большинства аналитиков. Решение абсолютно всем показалось компромиссным, поскольку накануне заседания совета директоров ЦБ все аналитики указывали на рост проинфляционных рисков и всё большее сваливание экономики в рецессию. Плюс неблагоприятный внешнеэкономический фон, последствия которого сейчас просчитать очень сложно.
Тем не менее ЦБ чуть снизил ключевую ставку, сделав символический жест, не оказывающий реального влияния на экономику, но призванный усмирить критиков Набиуллиной. Которая словно бы сказала нам, что «вот вам ожидаемый оптимизм, который всё-таки будет оплачен высокими процентами».
Гораздо интереснее досужих рассуждений о том, что «на самом деле» двигало руководством регулятора, сравнить два экономических прогноза Банка России – в июле и сейчас, в октябре 2025 года. Что, кстати, сделал экономист Дмитрий Прокофьев.
Два прогноза
Получилась любопытная динамическая картина.
Если в июле рост ВВП на 2025 год скромно оценивался в 1,0–2,0%, вселяя надежду на мягкую посадку, то в октябре регулятор заявил о вероятности резкого снижения до 0,5–1,0%, что фактически означает официальное признание ЦБ РФ высокой вероятности технической рецессии в конце года. То есть экономика не «замедляется», а входит в стадию стагнации с высокой вероятностью перехода в спад. Импульс роста 2024 года полностью исчерпан.
Кстати, это хорошо видно на локальном примере такого «модельного» для России региона, как Вологодская область. Вологдастат фиксирует в сентябре резкое падение промпроизводства, которое ещё в начале года демонстрировало рост, а сейчас уходит в отрицательные величины. Причём практически по всем отраслям, кроме пищёвки, «готовых машин», кирпича, пиломатериалов, а также чугуна в чушках и стали в слитках – эти первичные продукты металлургического производства стали едва ли не единственным товаров, востребованным на упавшем рынке.
Но вернёмся к сравнению прогнозов. Что касается инфляции, то её динамика в октябре тоже оказывается хуже ожидаемой. Регулятор вынужден констатировать, что достижение поставленной цели потребует значительно больше времени, а риски инфляции остаются на чрезвычайно высоком уровне. Это прямое следствие увеличения государственных расходов и стабильно высоких инфляционных ожиданий. Кроме того, риски для рубля по-прежнему сохраняются.
Самым важным сигналом Прокофьев считает повышение в октябрьском прогнозе ЦБ уровня ожидаемой ставки до 19,2% и кардинальный пересмотр прогноз на 2026 год - до 13,0–15,0%. Центральный банк России предупреждает: период высоких процентных ставок продлится как минимум до конца 2026 года. Ожидать быстрого и значительного снижения стоимости кредитов не стоит. Дорогие кредиты станут новой реальностью на ближайшие годы, что приведёт к ограничению доступа к заёмным средствам для негосударственного сектора экономики. Это соответствует политике структурной трансформации экономики, которая пользуется поддержкой ключевых электоральных групп.
Во внутреннем спросе, судя по цифрам мы наблюдаем классическую кризисную динамику. Потребление демонстрирует остаточную, крайне хрупкую устойчивость, в то время как инвестиционная активность снижается. Бизнес сокращает вложения, как следствие неопределенности и сокращения доступных ресурсов.
Во внешней торговле ухудшены прогнозы одновременно по экспорту и импорту: налицо серьёзные проблемы с логистикой, платежами и конкурентоспособностью несырьевого экспорта, с одной стороны, и ослабление внутреннего спроса, с другой. На этой основе эксперт резюмирует:
«Внешний спрос перестает быть драйвером роста. Экономика сжимается, и профицит текущего счёта поддерживается не за счёт роста экспорта, а за счёт ещё более глубокого падения импорта — верного признака рецессии».
«Консервация» рецессии
Таким образом, резкое ухудшение ключевых параметров между июлем и октябрём — это не случайность, а системный пересмотр, основанный на негативных данных, которые поступили за эти три месяца.
Банк России признаёт, что борьба с инфляцией идёт гораздо тяжелее и дольше, чем предполагалось, но при этом оправдывается тем, что цены всегда росли при экстремальных непроизводительных расходах правительства.
В целом экономика переживает период нестабильности и движется к застою и спаду. Однако это касается лишь той её части, которая не получает поддержки от правительства. В правительственном секторе можно говорить лишь о «замедлении темпов роста».
Зато объявленная ещё в 2022 году «структурная трансформация» экономики, по оценке регулятора, идёт так, как и должна была идти. Надо расставаться с иллюзиями по поводу того, что «частные инвестиции» и «несырьевой экспорт» (вместе со всяким «трансферами технологий») могут стать «драйверами роста» и конкурировать с «правительственным сектором» за ресурсы. Нет идёт последовательная концентрация ресурсов в руках правительства, направляющего эти ресурсы на «непроизводительные расходы».
Поэтому регулятор готов удерживать «неправительственную экономику» в рамках жёсткой денежно-кредитной политики как минимум до конца 2026 года, ради стабилизации финансовой системы и дальнейшего перетока средств в «правительственный сектор», который становится ключевым заказчиком, инвестором и работодателем.
«Это решение, - подчёркивает Прокофьев, - запирает «неправительственную экономику» за заборами «дорогих денег» и «низкого спроса», консервируя и углубляя начавшуюся рецессию – и высвобождая ресурсы, необходимые правительству для продолжения его долгосрочной политики».
«Смягчение без ослабления»
Символическое снижение ключевой ставки на 50 б.п. - это не поворот в политике, а тактическая корректировка на фоне сохранения стратегического курса. Формальное снижение ставки маскирует фундаментальное и радикальное ужесточение риторики и среднесрочных ориентиров.
Период дорогих денег становится новой нормой. «Неправительственная экономика» будет оставаться в кредитной блокаде как минимум до конца 2026 года.
Таким образом, ЦБ РФ столкнувшись с разгоном инфляции и растущими рисками, выбрал тактику «шоковой терапии» через управление ожиданиями. Он посылает рынку сигнал: эпоха дешёвых денег не просто закончилась — она не вернется в обозримом будущем. «Экономику ждёт длительный период стагфляции, где вялый рост (в правительственном секторе) будет сочетаться с хронически высокой инфляцией и дорогими кредитами», - прогнозирует эксперт. И категорически не соглашается с мнением по поводу «конфликта» между жёсткой денежной политикой ЦБ и мягкой (или, как минимум, не помогающей) бюджетной политикой правительства:
«Да, ЦБ прямо предупреждает, что в случае дальнейшего проинфляционного сдвига в бюджете, он ответит ещё большим ужесточением ДКП. Но здесь регулятор и правительство работают в две руки, «перелавливая» ресурсы из «неправительственного сектора» где «деньги дорогие», туда, где правительство готово денег не считать», - отмечает Дмитрий Прокофьев.