Рюна шла по улицам великой Питоры, стараясь не думать о происходящем вокруг. Город, который многие столетия был главным оплотом жителей островов, теперь находился полностью во власти захватчиков. Как это могло произойти, у неё не укладывалось в голове. Однако всё было именно так.
Закованные в железные латы, туринские рыцари, расхаживали по улицам города, делая всё, что им заблагорассудится. И никто, из оставшихся в городе жителей, не смел им сказать поперёк даже слова . Любого, осмелившегося оказывать сопротивление, могли обезглавить на месте. Подтверждений этому на улицах было полно. Десятки тел непокорных лежали вдоль стен домов, словно брошенные кем-то вещи. Увы, но всё это был не сон.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Пятая. Часть 39.
— Идём сюда, — Имри, бесцеремонно схватив Рюну за плечо, повернула её к открытой двери одного из богатых домов.
Внутри дома, в просторном коридоре, уже суетились туринские солдаты. Они обыскивали помещения в поисках брошенных хозяевами ценностей. В углу, возле входной двери, сидела перепуганная женщина. Видимо это была кто-то из прислуги. Пройдя мимо, Имри направилась прямиком к лестнице на второй этаж. Там тоже уже орудовал кто-то из туринцев. Стоило подняться по ступеням, как из комнаты, им навстречу вышел мечник.
— Тут ничего нет, — произнёс он. — Мы уже всё обыскали.
Но Имри не обратила на него внимание. Пройдя мимо, она открыла первую из дверей. Внутри всё было перевёрнуто вверх дном. Наёмники великого усула и правда всё обыскали.
Открыв вторую комнату, Имри окинула её взглядом.
— Здесь должен быть зал с колоннами, — произнесла она.
Туринец посмотрел на неё с удивлением.
— Он в самом конце, справа, — заявил туринец.
— Там есть тайник, — произнесла Имри.
— Тайник? — удивился наёмник.
Но Имри его уже не слушала. Пройдя до конца коридора, она распахнула двери просторного зала. Внутри, расположившись за столом, сидели двое туринских солдат. Откупорив найденную видимо тут же бутыль с вином, они дегустировали содержимое, используя серебряные чаши бывшего владельца дома.
Не обратив на них особого внимания, Имри окинула взглядом зал и направилась к одной из стен.
Однажды она как-то сопровождала Велину в её поездке по острову. Весьма молчаливая обычно, в тот самый день, Велина оказалась на редкость разговорчивой собеседницей. Возможно, у неё было хорошее настроение, а может она просто хотела произвести на Имри впечатление. Как бы там ни было, но в том разговоре, дочь Кейлы неожиданно похвасталась, что младший сын семьи Рифу, показал ей тайную комнате в своём доме.
По словам Велины, в той комнате хранился редкой красоты камень, которому не было цены. А ещё множество другого добра. Рассказывая об этом, она так красочно описала вид из окна зала, что, попав в Питору, Имри сразу же узнала это место. Отыскать богатый дом с видом на замок правителя не составило большого труда.
Подойдя к стене с парой колонн, тасарка открыла стоявший между колоннами шкаф. Внутри оказалось пусто. Рванув дверцу на себя, она попыталась опрокинуть его на пол. Но не тут-то было. Шкаф был крепко прибит к стене.
Обернувшись к наблюдавшим за ней туринцам, Имри кивнула на шкаф.
— Там должна находится дверь в кладовку, — произнесла она.
Наёмникам дважды говорить не требовалось. Резко допив вино, они подошли к шкафу и с пары ударов топором разнесли его на куски. За шкафом оказалась плотная ткань прибитая к стене, которую Имри оторвала рывком. После этого лица туринцев озарили улыбки. На стене и правда имелся контур двери. Выкрашенная в цвет стены, она была практически незаметной.
Туринские солдаты не напрасно славились своей силой. Дверь выдержала всего пару ударов боевого топора, после чего сложилась внутрь. За дверью и правда оказалась целая комната, заваленная всяким добром.
— А ты голова, — похлопал её по плечу один из туринцев.
— А то, — ухмыльнулась Имри.
Они вошли в кладовку и принялись обыскивать её. Туринцы были сильно обрадованы обнаружением схрона. В нём имелось немало ценного. Посуда из серебра, разный дорогой интерьер и даже картины.
Имри же не смотрела на всё это. Она бегло оглядывала длинные полки, прибитые вдоль задней стены. На этих полках также было немало приятных вещиц. Вытащив из самого угла потёртый деревянный ящик, она вынесла его в комнату на стол. Сбив рукоятью меча замок, Имри открыла крышку.
Ящик оказался доверху заполнен золотыми монетами разнообразных видов и размеров. Сунув руку поглубже, тасарка быстро нащупала под монетами предмет, размером с женский кулачок. Этим предметом оказался кожаный мешочек, внутри которого что-то лежало. Развязав его, Имри мельком увидела ярко-зелёный кристалл. Судя по рассказу Велины, это было именно то, что ей нужно. Заполнив пустующую часть мешочка монетами, Имри покосилась на туринских солдат. Пара из них внимательно наблюдали за её действиями.
— Это для великого усула, — заявила она. — Остальное можете забирать себе.
Услышав про усула, солдаты тут же жестом показали, что ничего не имеют против.
— Идём, — скомандовала Имри, и они с Рюной тут же покинули здание.
Так, благодаря болтливости дочери Кейлы, у Имри появился предмет для торга с туринским правителем. А причина торговаться у неё была очень веской. Несмотря на свой ещё молодой возраст, Имри уже прекрасно понимала, что для жизни ей понадобится куда больше денег, чем имелось в том ящичке. А, стало быть, ей необходимо заручиться поддержкой великого усула.
Остаток дня шло планомерное разграбление города Питоры. Несмотря на то, что сбежавшие жители прихватили много ценного, всё унести они с собой не могли. Так что поживиться туринцам тут осталось много разного добра. И они совершенно не гнушались пользоваться плодами своей победы. В этом походе, великий усул позволял своим солдатам брать всё, что угодно. Так-как земли тасар были ему совершенно не нужны.
Ближе к вечеру, Имри добралась до замка правителя города. Когда Сагмар окончил завоевание всех островов, он устроил тут свою резиденцию. Именно при нём город Питора сильно разросся. Теперь же, в этом замке разместился великий усул со своей личной гвардией.
Узнав у туринских солдат, где есть свободная комната, Имри заняла её вместе с Рюной. После этого, Имри отправила свою рабыню найти ей еды, а сама решила навестить великого усула. Искать его покои долго не пришлось. Вход в них охраняли туринские солдаты.
— Я по важному делу, — произнесла тасарка, и открыв дверь, свободно вошла внутрь.
Стража её не остановила и это был хороший знак. Прикрыв за собой дверь, Имри огляделась. Как и в прошлый раз, усул занял приличных размеров зал. Правда в отличии от прошлого, из этого зала имелось несколько дополнительных выходов. На противоположной стене от входа располагалась пара дверей. Одна из которых была сейчас приоткрыта.
Оглядев зал, Имри отметила, что мебель в нём имела необычный оттенок, который в ярком освещении, делал интерьер удивительно красивым. Видимо вся мебель была изготовлена из какой-то редкой древесины. Вся, за исключением большой кровати. Она казалось, той же самой, что и в прошлых его покоях.
Небольшой стол, установленный у стены напротив кровати, был накрыт для еды. На нём стояли тарелки с разнообразными блюдами, пара бутылок с вином и серебряные кубки. Покосившись в сторону приоткрытой двери, Имри подошла к столу. Сегодня она осталась без обеда, и потому ощущала приличной силы голод.
Подцепив с блюда, пальцами кусок мяса, Имри запихнула его целиком себе в рот. От голода, вкус мяса показался ей восхитительным. Однако наглеть она не осмелилась. Обтерев пальцы об кусок ткани, лежавший прямо на столе, тасарка продолжила свой путь дальше. Уже приближаясь к приоткрытой двери, она услышала доносящиеся из-за неё всплески воды и голоса. Неожиданно, до слуха Имри донёсся весёлый женский смех. Было похоже, что усул с кем-то развлекается.
— Престань... Что ты делаешь? — смеясь, произнёс женский голос.
Имри тут же узнала его. Приоткрыв дверь пошире, она вошла внутрь. Внутри находилась относительно небольшая комната. Вдоль стен которой, прямо на полу, были расставлены десятки зажжённых свечей. В самом центре комнаты, располагалась приличных размеров купальня из белоснежного камня. Заполненная слегка парящей, изумрудного цвета водой, она походила на гигантскую чашку с травяным чаем.
В этой купальне отдыхал усул. Он сидел по плечи в воде, прислонившись спиной к одной из стенок купальни. Прямо перед правителем туринцев, обнимая его за шею руками, сидела Хаори. Склонившись к его виску, она что-то шептала с улыбкой на губах. Волосы Хаори были собраны на голове и закреплены золотой заколкой. Благодаря чему, Имри могла видеть на ней золотые серьги, которых раньше никогда у Хаори не замечала. Не знай она хорошо эту женщину, то могла бы сейчас подумать, что у них с усулом настоящие чувства. Настолько всё выглядело правдоподобно. И это немного подбешивало Имри. Решив прервать идиллическую картину, она слегка откашлялась.
— Ты что-то хотела? — спросил усул, даже не повернувшись в её сторону.
Хаори, напротив, покосилась на Имри и, продолжая улыбаться, отстранилась от усула.
— Мне нужно поговорить, — произнесла пришедшая тасарка.
Понимая, на что она намекает, Хаори медленно поднялась из купальни. Пока она заворачивалась в плотную ткань, вода стекала блестящими струйками по её обнажённому телу.
— Не буду вам мешать, — произнесла она.
Уходя, Хаори улыбнулась усулу и тут же выскользнула за дверь. Эта хитрая бестия уже пыталась его очаровать. Подобное отношение Имри бесило ещё сильнее.
— Так о чём ты хотела поговорить? — спросил усул, совершенно спокойным голосом.
Он бесцеремонно поднялся из купальни вслед за Хаори, и Имри пришлось отвернуться в сторону чтобы не смущаться от вида обнажённого мужского тела.
— Я достала одну очень ценную редкость, — произнесла она. — Хотела узнать, чего она может стоить для меня.
При этом Имри краем глаза, продолжала наблюдать, как её собеседник вытирается сухой тканью. Его тело, покрытое перетяжками бугристых мышц, чем-то напоминало взведённую пружину, готовую в любой момент рвануть с места.
— Так что это за редкость? — спросил, наконец, усул.
Он завернулся в накидку из плотной ткани с широкими рукавами и подпоясался тонкой полосой материи.
Имри подошла ближе и протянула ему мешочек с кристаллом. Вытряхнув содержимое себе на ладонь, усул посмотрел кристалл на просвет.
— Неплохо, — произнёс он. — Лучистый изумруд, да ещё такой чистоты. Даже в империи подобное редко можно встретить. А такого размера и подавно.
— Я хочу подарить его тебе, — заявила Имри.
— Подарить? — переспросил усул, продолжая разглядывать кристалл.
— Да, — ответила Имри. — Взамен на твою поддержку. Ты ведь можешь стать моим покровителем?
— Транжирить попусту свои деньги я тебе не позволю, — тут же ответил усул. — Но если на дело, то всегда пожалуйста.
— Договорились, — согласилась Имри.
Она тут же повернулась и направилась к выходу. Проходя на обратном пути мимо стола, Имри вскользь глянула на сидевшую в кресле Хаори. Она, поджав под себя ноги, по-видимому, ожидала прихода усула. Встретившись с Имри взглядом, сестра Кейлы неожиданно улыбнулась ей своей белоснежной улыбкой. Это едва не вывело Имри из себя. Она и раньше была о Хаори не лучшего мнения, а теперь эта женщина и вовсе бесила её своим видом.
Имри даже остановилась, чтобы сказать ей всё, что она думает. Но здравый смысл пересилил, и она сдержала себя. Выйдя в коридор, Имри шумно выдохнула. Ей не стоило устраивать ссору на пустом месте. Мало ли что эта Хаори напоёт усулу в постели. Кем бы она теперь ни была, настроить предводителя туринцев против Имри она могла очень легко.
Вернувшись к себе в комнату, Имри задумалась. Кем бы она не считала сестру Кейлы, усул не был настолько прост, чтобы его могла охмурить женщина. А стало быть, он не просто так держал её при себе. Наверняка усул знал что-то такое, что не было больше известно никому. И тем не менее, присутствие Хаори в его покоях жутко бесило Имри. Вспомнив ухмылку этой женщины снова, она не сдержавшись, с силой ударила по столу кулаком.
Самоха вышел из купальни следом за гостьей. Найденный ею камень был действительно большой редкостью. Такой на аукционах империи мог стоить до ста тысяч золотых. Так что его решение оставить тасарку в живых, уже приносило хорошую прибыль. Кроме этого, она и раньше активно помогала ему. Например, с поиском сокровищ. Возможно, Имри будет полезна и в будущем.
Что же касалось его пленницы Хаори, Самоха нашёл применение и ей. Во-первых, на тасарке оказалось удобно практиковаться в вытаскивании данных. Как бы она не изворачивалась, как бы не хитрила, а утаить от Самохи что-либо Хаори не могла. Постепенно он сломал её сопротивление, заставив ненавидеть собственную сестру и остальных родственников. Немного психологического давления, немного насилия, и психика Хаори поддалась. Причём с каждым разом она становилась всё более и более податливой его внушениям. Самохе казалось, что ещё немного и Хаори собственными руками сможет вонзить нож в сердце своей сестре.
В общем, заниматься с ней было интересно. Самоха получал при этом огромный практический опыт, который ему было негде получить ещё. Впрочем, как оказалось, присутствие Хаори в его покоях имело ещё один положительный эффект. По какой-то причине она сильно раздражала эту девчонку Имри, не давая ей чувствовать себя слишком уверенно. Это так же устраивало Самоху.
Бестактность молодой тасарки его немного раздражала. Разумеется, Самоха мог легко поставить её на место. Но тогда, Имри перестала бы ему приносить прибыль. Этого стоило пока избегать. Ведь никто не знал, где она могла ещё пригодиться.
Сев в соседнее от Хаори кресло, Самоха посмотрел на её лоснящуюся после купальни кожу. Вода с целебным настоем пошла Хаори на пользу. После его действия, её внешность сильно изменилась в лучшую сторону. С её рук полностью исчезли, как следы от недавних царапин, так и застарелые рубцы. Вдобавок, кожа на её лице разгладилась, лишившись уже начавших появляться мелких морщинок. И это она побыла в купальне всего минут тридцать. Можно было только догадываться о том, как на Хаори повлияет бальзам, который продаётся только в отелях их семьи. Впрочем, сейчас Самоху занимал вопрос совершенно другого характера.
Положив себе на тарелку пару кусков мяса и тушеных овощей, он взял вилку. Хаори терпеливо ждала пока он начнёт есть первым, и только после этого позволяла себе взять что-то со стола. Эта привычка была у неё уже давно. В их семье, первым всегда начинал есть старший. Сначала для Хаори это были их родители. Затем стала сестра Кейла. Теперь же это был он.
— Мои солдаты нашли три входа в лабиринт внутри города Питоры, — произнёс Самоха. — Но его туннели слишком разветвлены, чтобы их можно было все обследовать.
— Твоим людям стоит обрушить все входы в лабиринт. В противном случае Бильхем и его люди смогут беспрепятственно проникать в город. Они наверняка хорошо подготовились, и ушли очень глубоко по туннелям. Но однажды, у них закончится провизия и они будут вынуждены выбраться наружу. За городом, на открытом пространстве, их будет легче всего отыскать, — ответила Хаори.
— Проходы уже завалены, — произнёс Самоха. — Однако мне кажется, они выйдут наружу очень нескоро.
Хаори задумалась.
— Бильхем хотел дождаться прибытия союзников. Он не рассчитывал, что твои солдаты захватят укрепления города Итиль. И уж тем более, не мог предположить, что ты отыщешь спрятанную в его окрестностях реликвию, — ответила Хаори.
По её словам, Бильхем основательно готовился к сражению под стенами Питоры. Он отослал своих гонцов в земли неких союзников, надеясь с их помощью победить в этом сражении. Однако, их прибытия он дождаться не успел. Как узнал Самоха от захваченных в плен тасар, причиной этому стало неожиданное появление в Питоре наследницы правящей семьи.
Прибывшая к ним Велина, принесла с собой весть о захвате древней реликвии острова туринцами. Эта новость настолько обеспокоило тасар, что под давлением правящих семей, Бильхем был вынужден отправить войска на штурм города Итиль. При этом, важную роль в принятии его решения, скорее всего, сыграло отсутствие сведений о численности туринских солдат в Итиле.
Ни Велина ни её провожатые, не располагали такой информацией. Ведь их захватили в подвалах, под стенами города, и никто из этих троих не видел сам штурм укреплений. Кроме того, город Итиль был не велик. Поэтому основные войска Самохи расположились не внутри его укреплений, а в военном лагере за их пределами. Это так же могло дать неверную оценку туринских сил.
Когда же поход тасар закончился неудачей, у Бильхема не оставалось выбора. Всё что он теперь мог, это скрыться в туннелях лабиринта с горсткой преданных ему солдат. Так что Самохе, оставалось только дожидаться, пока у них закончится провизия.
Правда, была ещё возможность столкнуться непосредственно с союзниками тасар. Но пока что, их всевидящему оку, госпоже Фенир, не удалось обнаружить даже побережье откуда они могли бы прибыть. Причиной этому была сильная облачность к востоку от вулканических островов. Что в свою очередь немного беспокоило Самоху. Ведь это могло означать всё, что угодно. Начиная от наличия тёплого течения в той части моря, и заканчивая мощным магическим барьером. Опасаясь проблем, Самоха приказал Фенир не снижаться ниже облаков. Он не был уверен, что отыщет её в случае крушения над водой.
— Ты сказала, что Бильхем послал гонцов к вашим союзникам, — произнёс Самоха. — Что тебе о них известно?
Хаори задумалась.
— На самом деле, не так уж и много, — ответила она. — Когда Сагмар захватил власть среди тасар, он обратил свой взор на восток. Там располагались дикие земли, покрытые чёрным колотым камнем. По словам воинов, что были с Сагмаром, эти земли населяли люди, живущие в основном охотой на водяных ящериц. Сагмар и его солдаты легко захватили их территорию, обложив жителей земель данью. С тех пор наши корабли отправляются туда раз в год для сбора подати. Самих жителей я никогда не видела и что они могут из себя представлять мне не известно. Последний раз к ним плавал ещё Велихор со своими солдатами. Это всё, что мне известно.
— Но, послушай, если твои слова верны, на месте жителей диких земель, я бы и с места не сдвинулся. Зачем им защищать собственных поработителей? — произнёс Самоха.
Казалось его довод был логичным.
— Причина в том, что Сагмар принудил жителей принести ему клятву верности. Взамен на это, он сохранил обитателям земель их жизнь, — пояснила Хаори. — Сагмар был жестоким человеком, но отнюдь не глупым. Он прекрасно понимал, что в тех землях выжить крайне сложно. И потому было не логично уничтожать народ, населяющий их. Это не принесло бы ему никакой пользы. А вот получение ежегодной дани, наоборот делало для Сагмара дикие земли полезным приобретением. Так что, его союзники прибудут сюда в любом случае. Будь уверен в этом.
Выслушав её объяснения, Самоха снова задумался. Из-за плотной облачности, Фенир ничего так и не смогла обнаружить. Информации о диких землях было совсем не много. Так что оставалось только готовиться к появлению их обитателей у стен города Питоры.
— Я услышал тебя, — произнёс он.
О прибытии к островам неких союзников, Самоха узнал только благодаря Хаори. Сумев убедить её в предательстве сестры, он получил от тасарки те сведения, что она долго утаивала. Никто другой из пленных тасар, не располагал этой информацией. Самоха проверял это лично. Скорее всего, опасаясь предательства, Бильхем держал свои планы в строжайшем секрете. Так что, польза от Хаори определённо была.
Пользуясь образовавшимся затишьем, Самоха взялся за дела. За следующие несколько дней, он обследовал линию побережья в обе стороны от Питоры. При помощи магии Самоха укрепил скальные выступы, сделав высадку на побережье в обход города крайне затруднительной.
Затем, Самоха разровнял возле города площадку для своих войск, убрав большинство скал, за которыми могли укрыться солдаты неприятеля. Напоследок, он обследовал город при помощи магических схем, обрушив все обнаруженные туннели на глубине в пять сакров. После этого оставалось только дождаться войска неприятеля.
Однако, день проходил за днём, а никаких союзников тасар так и не появлялось. Фенир ежедневно делала облёт вокруг островов. Но, как и прежде, её пилоты не могли обнаружить противника.
Продолжая готовиться, Самоха успел отправить почти всех захваченных его войсками пленных в город Итиль. Попутно укрепив его стены, он превратив город в серьёзную цитадель.
Самоха как раз занимался сооружением каменных причалов на побережье рядом с Итилем, когда Фенир сообщила ему, что заметила какое-то движение невдалеке от захваченных им островов. По её словам, в плотной облачности с востока изредка появлялись небольшие прорехи. И на этот раз ей повезло. Фенир смогла разглядеть сквозь такую прореху приближающийся в сторону островов флот неприятеля.
— Что это было, точно я не смогла разглядеть, облачность настолько густая что просветы в ней минимальны. Но что-то там определённо движется. И движется в вашу сторону, — произнесла она.
Поблагодарив Фенир, Самоха начал готовиться к столкновению с неизвестным ему врагом. Он всегда серьёзно относился к любому сражению, и потому предполагал, что союзники тасар выставят против его войск крупные силы. Вряд ли Бильхем ожидал пары тысяч солдат подкрепления. Самоха предполагал, что в лучшем случае на побережье прибудет как минимум тысяч пятьдесят солдат. В худшем, все сто тысяч.
Он заранее распределил свои войска на удобной позиции с уклоном в сторону берега, при этом расставив метательные машины с таким расчётом, что они могли бы легко добивать до скоплений противника на побережье.
Из-за расстояния, на котором был замечен чужой флот, Фенир предположила, что корабли союзников тасар должны были прибыть к их побережью посреди ночи. Но она сильно просчиталась. Солнце уже полностью взошло над островами, а враг так и не появился. Только к полудню, в далеке на горизонте, стали появляться первые судёнышки.
Сначала Самоха думал, что ему показалось. Но вскоре выяснилось, что к их берегу плывут отнюдь не корабли, а множество длинных вёсельных лодок. Причём на этих лодках не было даже парусов.
— Что это? — удивился его полководец Забар.
— Похоже на плетённые из веток каноэ, — ответил Самоха.
Его драконье зрение позволяло даже с такого расстояния разглядеть приближающиеся к их побережью транспорты. И то, что он мог видеть, было как минимум странно. В их сторону плыли множество длинных лодок, сплетённых из тонких стеблей и обтянутых снаружи чем-то наподобие кожи. В каждой из лодок размещалось как минимум по сотне людей с короткими веслами. Они в такт гребли в сторону берега, при этом двигаясь весьма и весьма быстро.
Не прошло и получаса как первые из лодок причалили к побережью. Гребцы начали высадку, вытаскивая свои каноэ на берег. И вот тут, Самоха был удивлён ещё больше. У прибывших не было никакой брони вообще. Больше того, все они были в основном вооружены короткими копьями с наконечниками из обтёсанного камня. С такого расстояния Самоха видел это очень отчётливо. Среди прибывших были и лучники. Но их луки оказались слишком коротки для серьёзного боя, при этом стрелы они использовали вообще без наконечников. Возможно, что такие стрелы были пригодны для охоты на ящериц с близкого расстояния. Но не более того.
— Это что? Дикари? — не сдержавшись, спросил Забар.
— Похоже, что так, — согласился Самоха.
Он продолжал наблюдать за высадкой прибывших на побережье людей. Их лодки всё прибывали и прибывали к брегу сплошным потоком, пока в конце концов их не стало слишком много. Теперь всё побережье было заполненно лодками настолько плотно, что прибывающие уже не могли причалить. Теперь чтобы добраться до берега, им приходилось привязывать свои лодки к уже причалившим и идти до берега перебираясь с одной лодки на другую.
Наблюдая за происходящим, Самоха несколько раз подумывал, отдать приказ стрелкам из катапульт. Они наверняка легко бы накрыли скопление из прибывших туземцев. И нанесли бы им максимальный урон. Но тогда, ещё не причалившие к берегу лодки, могли поплыть вокруг островов в поисках безопасного места для высадки. И солдатам Самохи пришлось бы их всех вылавливать по отдельности. Это не входило в его планы.
В итоге, Самоха и его солдаты терпеливо ждали, пока вновь прибывшие к их побережью закончат выгрузку.
Дальше произошло совсем нелепое представление. Эти туземцы, по-другому Самоха не мог их назвать, всей кучей пошли к городу Питоре. Не то что бы их было слишком много. На взгляд Самохи прибывших насчитывалось тысяч тридцать не больше. Просто они передвигались толпой, словно прибыли не на войну, а на праздничное гулянье. Только когда они приблизились к дороге, ведущей в город, прибывшие союзники тасар заметили войска Самохи. Вот тут-то и началось самое интересное. Глядя на стоявших ровными рядами туринских солдат, жители диких земель видимо начали понимать, куда они попали. Теперь вся эта толпа шумно заголосила, что-то выкрикивая друг другу, словно стая диких животных. Это представление длилось минут десять, не меньше. Наконец от толпы отделились десять человек и направились в сторону туринских войск.
— Хотят переговоров? — удивился Забар.
— Неплохая идея с их стороны, — ответил Самоха. — Пойдём, послушаем, что скажут.
Забар махнул рукой офицеру, и тот взяв группу мечников и знаменосца присоединился к ним.
Пройдя шагов пятьдесят, Самоха остановился и стал ждать. Вскоре подошла и группа из прибывших на лодках людей. Теперь даже солдаты Самохи могли хорошо видеть, что у туземцев нет никакой защиты вообще. Эти люди были одеты в грубо сшитую из кусков кожи одежду. А вместо обуви, на их ногах крепились плетёнки из тростника. Ещё боле дикий вид туземцам придавали чёрные полосы на лицах и обнажённых частях тела. Видимо, это делалось для устрашения врага. Но со стороны подобное выглядело немного комично. Все туземцы были вооружены небольшими копьями с хорошо обработанными, каменными наконечниками. И почти у всех из них, на шеях висли амулеты из разноцветного стекла. Единственным кто отличался от остальных, был небольшого роста туземец, носивший на шее не один амулет, а сразу шесть. И все эти амулеты были у него разного цвета и формы. От этого туземца исходила какая-то странная аура. Как та, что исходила от Сагаймов. Но его аура была немного иной, и сильно слабее.
Именно этот туземец и вышел вперёд со стороны прибывших.
— Мы приплыть сражаться за могучего Сагмара, — произнёс он, сильно коверкая слова.
— Вы опоздали, — ответил Самоха.
Человек повернулся к своим спутникам и что-то им сказал на непонятном диалекте. Те начали отвечать ему на перебой. Их слова звучали непонятно и очень эмоционально. При этом, всё что мог понять Самоха из мыслей этих людей, это что они возмущены.
— Макоши не плыть быстро. Сагмар знать. Сильно холодная вода, толкать лодки назад, — произнёс мужчина, снова повернувшись в их сторону.
Самоха тяжело вздохнул. Было похож что эти туземцы приняли их за тасар.
Шагнув вперёд, он посмотрел на говорившего сквозь прорези своего шлема.
— Ты не понял меня, — произнёс Самоха. — Сагмара больше нет. Его люди проиграли войну. Нет больше племя Сагмара.
Человек с разрисованным лицом смотрел на Самоху, замерев на месте. Видимо переосмысливая услышанное. Неожиданно вытянув в сторону Самохи руку, он указал на него пальцем.
— Ты убить Сагмар? — спросил туземец.
Самоха закивал головой.
Говоривший с ним повернулся к остальным и произнёс всего одно слово. Те обеспокоенно заговорили между собой.
— Теперь у макоши есть два пути, — произнёс Самоха, разведя руками в стороны. — Либо макоши уплывут назад. Либо умрут здесь. Выбирать тебе.
— Уплыть назад? — спросил туземец.
— Да, — кивнув, ответил Самоха. — Плыть домой. Мы не против.
— Я Судерхас, я говорить клятву богам небес на великом камне Ульге, — произнёс туземец. — Мой дух твёрд как скала. Макоши сражаться за Сагмар.
— Как скажешь, — согласился Самоха. — Подраться мы никогда не против.
Услышав его слова, солдаты, стоявшие позади Самохи, весело рассмеялись.
— Пусть будет, как ты сказать, — неожиданно смело, заявил туземец. — Я сражаться с вашим вождём. Я Судерхас, великий вождь макоши.
— Вот как? — ухмыльнулся Самоха. — Ну что же, тогда сразись со мной, вождь макоши. Я правитель туринского самирашта.
— Правитель? — удивился туземец, и тут же согласно закивал головой. — Хорошо. Я хотеть сражаться с тобой.
К Самохе тут же шагнул его полководец Забар.
— Господин, не много ли чести для этого дикаря? — произнёс он.
— Я хочу закончить это побыстрее. Пусть эти макоши увидят, что их всех ждёт если они не отступят, — ответил Самоха.
Поняв, что дело это уже решённое, Забар согласно кивнул головой. Когда он и его подчинённые вернулись к фалангам выстроенной пехоты, Самоха вытянул из ножен свой отполированный до зеркальности меч.
— Ну что Судерхас? Один будешь сражаться? Или тебе макоши помогут? — поинтересовался Самоха.
Поняв, что он издевается над ним, туземец, нахмурившись махнул на остальных рукой.
— Ги-хя-и-ё, — произнёс он.
Судя по интонации, вождь макоши приказывал им уйти. Как и подумал Самоха, воины макоши тут же развернулись и пошли прочь. Но не успели они удалиться и на десяток шагов, как их вождь, перехватив поудобнее своё копьё, неожиданно бросился в атаку. Это было весьма коварно с его стороны. Однако с Самохой такие трюки не работали. Он не напрасно, крепко держал в руке свой меч. За следующие пару мгновений, отточенное остриё копья туземца, не раз опасно приближалось к лицу Самохи. Но всякий раз оно отлетало от его клинка в сторону. Вождь явно спешил, видимо понимая, что внезапность на его стороне работать будет не долго. Однако ему не повезло. Меч Самохи двигался с невероятной скоростью, всё время опережая остриё копья противника. В итоге все его выпады оказались бесполезными.
Тем временем их поединок продолжался развивался очень энергично. По-видимому, Судерхас рассчитывал на свою подвижность. Но тут он так же просчитался. Несмотря на прочную броню, Самоха двигался на удивление так же очень быстро. Однако вождь макоши продолжал не сдаваться. Он атаковал с разных направлений, снова и снова пытаясь найти прореху в защите своего противника.
Несмотря на его усилия всё было тщетно. Копьё макоши не могло даже прикоснуться к броне Самохи, что уж было говорить о её пробитии. Увлёкшись своей атакой, туземец в какой-то момент просчитался. Он позволил себе приблизиться к Самохе ближе, чем того стоило. Тут же воспользовавшись его глупостью, Самоха едва не прикончил вождя одним ударом. Пытаясь увернуться от его меча, Судерхас быстро отскочил назад, чтобы разорвать дистанцию. Но до конца избежать попадания, ему не удалось. Кончик лезвия меча Самохи успел-таки полоснуть его по лицу.
Оказавшись на приличном расстоянии, вождь макоши схватился за порезанную щёку.
— И это всё что ты хотел мне показать? — усмехнулся Самоха.
Судерхас сжал зубы от вспыхнувшей в нём злобы. Сорвав со своей шеи шнурок с чёрным амулетом, вождь коснулся им раны на своём лице. В тот же момент Самоха ощутил с его стороны резкое сгущение магической силы. По ощущениям, это было похоже на активацию заклинания. Точно такое же он чувствовал, когда на него нападали наёмники на северном пути. Среди них тогда был маг с посохом.
— Так значит, моё предчувствие меня не обмануло, — улыбнулся Самоха. — Ну давай же, покажи мне своё настоящее лицо!
Судерхас сжимал в пальцах чёрный диск амулета и глядя на Самоху с лютой ненавистью, что-то бормотал себе под нос. При этом мысли его были слишком путанными, чтобы можно было их разобрать. Судерхас одновременно боялся и ненавидел. Причём ненависть его была обращена к Самохе, а вот кого он боялся, понять не представлялось возможным.
Неожиданно, вождь макоши положил чёрный диск себе в рот и закатив глаза задрожал всем телом.
Его дрожь прекратилась внезапно. Резко выпрямившись, он открыв свои глаза, взглянул на Самоху с каким-то даже интересом. В этот момент, складывалось такое впечатление, что туземец видит Самоху впервые. Он даже переменился немного в лице.
Через секунду, вождь макоши указал в сторону Самохи своим копьём и быстро затараторил странные нечленораздельные звуки.
Ещё через мгновение, Самоха ощутил исходящую от этого человека, жуткую опасность. Причем настолько сильную что всё тело Самохи напряглось само собой. Судя по всему, этот туземец создавал магическое заклинание, способное нанести жуткий урон. Самоха ощущал это всем своим телом настолько остро, что ему впервые хотелось побыстрее покинуть это место. Но сделать он этого не мог.
И в этот момент, мозг Самохи просчитывали сложившуюся ситуацию с огромной скоростью. Он пытался найти выход из создавшегося положения. Ведь отступив на глазах своих солдат, Самоха просто опозорил бы себя. Ситуация была патовая. Всё его тело рвалось бежать отсюда, а его разум силой невероятной воли удерживал Самоху на месте. Казалось, что вот-вот и произойдёт что-то настолько ужасающее, что обратного пути уже не будет. В этот самый момент, время для Самохи словно начало замедляться. Мгновения растянулись в бесконечность, позволяя ему видеть каждое движение его противника. Самоха смотрел, как медленно шевелятся губы туземца, продолжая произносить заклинание. При этом в его голове проносились сотни мыслей в попытке найти выход из сложившейся ситуации.
И внезапно, он нашёл решение. В ту же секунду время вернуло свой ход до обычного. Казалось, прошли всего несколько мгновений. Туземец продолжал бормотать своё заклинание, но Самоха уже знал, что ему нужно делать. Закрыв на мгновение глаза, он открыл их снова. В ту же секунду его зрачки, вытянувшись в узкие полосы, неподвижно глядя на своего противника. Частичное обращение в дракона давало Самохе массу преимуществ, одним из которых было развеивание несложных заклинаний.
Тем временем, Судерхас завершал своё бормотание уже в полный голос, а вокруг него собиралось огромное количество энергии. Было видно, что ещё немного, и она начнёт светиться от своей концентрации. Но вместо этого, сгусток энергии в одно мгновение начал чернеть и словно отяжелев, бурым туманом двинулся к земле.
То, что произошло дальше, было похоже на действие заморозки. Всё чего коснулся бурый сгусток, начало быстро чернеть, рассыпаясь в прах. Трава, мелкий кустарник, всё осыпалось прямо на глазах. Бурое пятно быстро расползалось в разные стороны от ног туземца и вскоре достигло места, где стоял Самоха. Но к удивлению колдовавшего, проклятье его не тронуло. Обогнув Самоху вокруг, оно уничтожило всё живое в радиусе двадцати шагов. Это было страшное заклинание, подобных которому Самоха ещё никогда не видел.
— Лу-кара-доку! — недовольно прокричал туземец, указав на Самоху своим копьём.
— Правда? — улыбнулся сам себе Самоха. — Ну так ты не один такой умный.
— Ун-да-ле-са! — завопил туземец снова. — Ун-да-ле-са!
Он был явно недоволен произошедшим. Подняв над головой свободную руку, туземец снова забормотал что-то на своём языке. Мгновение спустя, над его ладонью вспыхнул огненный шар. Этот шар начал быстро расти, пока колдовавший вкладывал в него свои силы.
Когда он достиг почти метрового диаметра, Судерхас запустил его в сторону Самохи. На этот раз он сотворил нерушимое заклинание, которое когда-то использовала против него Ануби. Такое заклинание неспособен был развеять частичный драконий облик. И туземец хорошо знал об этом.
Но Самоха умел справиться и с этим заклинанием. Напрасно Судерхас ожидал какого-то результата. Не долетев до цели всего пары шагов, огненный шар резко свернул в сторону и начал снижаться к земле. Зацепив попутно обломок скалы, он проплавил его, обратив в раскалённую до красна лаву. Затем шар постепенно коснулся земли и стал проплавлять в ней полосу, пока не погрузился в кипящую массу целиком.
— Если это всё, тогда теперь моя очередь, — произнёс Самоха.
Вокруг него на мгновение вспыхнула магическая схема ускорения. Самоха сорвался с места и через пару мгновений оказался рядом со своим противником. Он едва не прикончил его одним ударом. Но этот туземец оказался весьма проворным. Успев увернуться от его меча, он тут же атаковал Самоху сам. И снова они закружились на месте, пытаясь прикончить друг друга. Но на этот раз, его противник был куда проворнее и явно сильнее, чем раньше. Его копьё уже несколько раз просвистело мимо лица Самохи, едва не угодив ему в глаз.
Пришлось Самохе решиться на подлость. Отбив очередной выпад туземца, он сделал ложный взмах своим мечом. Судерхас, как и в прошлый раз, ушёл в мёртвую зону, где тут же столкнулся со вторым клинком. Только что левая рука Самохи была пуста, а уже через мгновение она держала прочный стальной меч. Самоха достал его из внутреннего хранилища всего за долю секунды, и его противник не мог бы за ним уследить. Но даже так, Судерхас успел подставить под удар копьё, закрывшись им от Самохи.
Лезвие за звоном ударилось о каменный наконечник и отскочило назад. Судерхас снова сделал невероятное. Однако этого Самоха как раз и ждал. Он развернулся на месте, и его правая рука завершила замах мечом. Лезвие проскользнуло мимо древка копья, одним махом перерубив руку туземца ниже локтя. Взвыв от ужасной боли, Судерхас резко отпрыгнул назад с нечеловеческой скоростью. Самоха остановился, с довольной ухмылкой наблюдая за действиями своего противника.
Держась за обрубок левой руки, Судерхас не сводил с Самохи взгляда. При этом он непрерывно бормотал какие-то заклинания, видимо останавливая себе кровь. Кто бы мог подумать, что какой-то туземец на деле окажется настоящим чудовищем во плоти! При всём своём опыте, Самоха не мог подобного даже предположить.
Их поединок завершился всего за несколько следующих мгновений. Судерхас резко выпрямился и вытянул в сторону Самохи уцелевшую руку. Через пару секунд в его сторону устремились, один за другим, три появившихся из неоткуда огненных шара. Это было обычное заклинание, что Самоха мог сотворять сотнями единиц. Единственный их плюс был в скорости полёта. По-видимому, Судерхас собирался создать ещё что-то более ужасное, пока Самоха уворачивается от его огненных шаров.
Однако он снова просчитался. Рванувшись к противнику напролом, Самоха, один за другим, перерубил огненные шары лезвиями своих мечей. Прежде, чем Судерхас успел это увидеть, он оказался всего в шаге от него. В следующую секунду Самоха вонзил лезвие меча ему между рёбер. На мгновение приблизив своё лицо к лицу туземца, он взглянул ему в глаза. Зрачки его противника, расширившись до предела, смотрели на Самоху невидящим взглядом. Жизнь покидала его тело.
— Думал, сможешь потягаться с драконом?! — прошипел Самоха.
Вырвав лезвие меча из тела противника, он одним махом перерубил его на две половины. Туземец покачнулся и, рухнув на безжизненную землю, рассыпался на тысячи каменных осколков.
Повернувшись в сторону воинов макоши, Самоха поднял свой меч и резким движением смахнул с него кровь своего противника. В этот момент их лица были очень хмуры. Казалось, что туземцы, готовы были продолжать воевать дальше. Видимо гибель вождя не смогла переубедить их. Так подумал Самоха, прислушиваясь к эмоциям стоявших перед ним макоши.
Но неожиданно оказалось, что он ошибся. Через пару секунд, словно очнувшись, все туземцы весело зашумели. Самоха был немного в замешательстве. Он только что прикончил их вождя, а на лицах остальных сияли радостные улыбки. Они шумно переговаривались друг с другом, периодически поднимая руку с копьём и выкрикивая что-то на своём диалекте.
— Что это с ними? — поинтересовался подошедший к Самохе полководец Забар.
— Понятия не имею, — ответил Самоха. — Вроде как, радуются.
Наконец со стороны туземцев к ним подошли трое. Один из них был старше и носил на запястье браслет из обточенных осколков синего кристалла. Он-то и заговорил первым.
— Судерхас умирать. Проклятье умирать, — произнёс он, и тут же добавил. — Судерхас исполнять клятва. Кровь проливаться. Макоши уплывать свой дом.
— Весьма мудрое решение, — кивнув головой, согласился Самоха.
Говоривший тут же повернулся к остальным и что-то произнёс на своём диалекте. Макоши радостно заулыбались, после чего тут же отправились назад к остальным. Через минуту вся эта многотысячная толпа пришла снова в движение.
— Как-то всё неожиданно, — произнёс полководец Забар.
— Пожалуй, — согласился Самоха.
Он был совершенно не против такого исхода. Хоть воевать с туземцами было и не сложно, вот только чего с них взять? Рабов у Самохи и так было с избытком, а больше у этих макоши ничего и не было. Да и тела этих бедолаг потом пришлось бы куда-то девать. Словом ничего хорошего их сражение бы не принесло.
Алексей Шинелев