Осенний дождь барабанил по крыше загородного дома, но внутри было тепло и уютно. Роза размешивала в кастрюле горячий суп, готовясь к семейному ужину. Её муж Виктор должен был вернуться с работы через час, а его мать Зинаида Петровна — приехать из города на выходные, как всегда происходило уже третий год подряд.
Роза и Виктор купили этот дом в пригороде два года назад, когда поняли, что городская суета их утомляет. Оба работали в сфере информационных технологий — Роза программистом в крупной компании, Виктор руководил отделом разработки в банке. Зарплаты позволяли жить комфортно, а дом в сосновом лесу стал воплощением их мечты о тихой семейной жизни.
Проблемы начались с первого визита свекрови. Зинаида Петровна, всю жизнь прожившая в городской квартире, категорически не понимала прелестей загородной жизни. Септик вместо канализации казался ей варварством, печное отопление — пережитком прошлого, а необходимость подтапливать дом — непосильным трудом.
— Зачем вам эта барачная жизнь? — говорила она сыну. — Продали бы этот сарай, купили нормальную квартиру в центре.
Виктор терпеливо объяснял, что им нравится жить за городом, что воздух здесь чище, а темп жизни спокойнее. Но свекровь оставалась при своём мнении.
С самого начала Зинаида Петровна относилась к Розе прохладно. Не то чтобы открыто враждебно, но с постоянным подтекстом, что невестка недостаточно заботится о муже. То суп не такой, как надо, то в доме прохладно, то Виктор выглядит уставшим.
— Розочка, — говорила свекровь с фальшивой сладостью, — а почему ты Витю так мало кормишь? Он у меня всегда плотненький был, а теперь худой какой-то.
— Виктор сам следит за фигурой, — спокойно отвечала Роза. — Ходит в спортзал, придерживается здорового питания.
— Какое здоровое питание! Мужчина должен есть мясо, картошку, борщ наваристый. А у вас тут какие-то салатики, овощи.
— Мама, мне нравится, как готовит Роза, — вступался Виктор.
— Нравится, не нравится — здоровье дороже, — назидательно качала головой Зинаида Петровна.
Постепенно критика становилась всё более едкой. Свекровь находила недостатки во всём — в способе уборки, в расстановке мебели, в выборе продуктов. Особенно её раздражало то, что Роза работала наравне с мужем и не считала домашние дела исключительно женской обязанностью.
— В наше время женщины знали своё место, — вздыхала Зинаида Петровна. — Дом, семья, уют. А сейчас все в карьеристки подались.
— Зинаида Петровна, — сдержанно отвечала Роза, — времена изменились. Сейчас семейный бюджет чаще всего формируют оба супруга.
— Это отговорки. Женщина должна дом вести, а не по офисам бегать.
Виктор обычно в такие моменты молчал или переводил разговор на другую тему. Роза понимала, что мужу неловко встревать в конфликт между женой и матерью, но молчание становилось всё болезненнее.
Ситуация обострилась к концу второго года совместной жизни в загородном доме. Зинаида Петровна стала приезжать чаще — не только на выходные, но и на праздники, каникулы, иногда просто так, «проведать сына». Каждый её визит превращался в испытание для Розы.
Свекровь вмешивалась во все аспекты их жизни. Критиковала меню, переставляла мебель, давала советы по ремонту. Особенно её раздражало, что молодые не спешили заводить детей.
— Витя уже тридцать пять, а детей всё нет, — говорила она сыну в присутствии Розы. — Долго собираетесь ждать?
— Мама, это наше дело, — неловко отвечал Виктор.
— Наше, не наше, а годы идут. Розочка, ты же понимаешь, что женщине после тридцати рожать труднее?
Розе было двадцать девять, и разговоры о детях её травмировали. Они с Виктором планировали стать родителями, но хотели сначала обустроить дом, накопить денег, стабилизировать карьеру.
— Зинаида Петровна, мы всё планируем, — отвечала Роза. — Просто не торопимся.
— Не торопимся, не торопимся, — передразнивала свекровь. — А потом будете по врачам бегать, лечиться. Надо рожать, пока молодые.
Кульминация наступила в один из октябрьских вечеров. Зинаида Петровна приехала на неделю, сославшись на то, что в городской квартире отключили отопление для профилактики. Роза не возражала — свекровь была уже пожилой женщиной, и мёрзнуть в холодной квартире действительно тяжело.
Но вместо благодарности Зинаида Петровна развернула настоящую кампанию по переустройству дома. Она требовала, чтобы в её комнате было теплее, чтобы готовили только те блюда, которые ей нравятся, чтобы телевизор показывал её любимые программы.
— Розочка, а почему у вас в доме такая сырость? — говорила она за завтраком. — Надо печь сильнее топить.
— Мы экономим дрова, — объясняла Роза. — Зима впереди длинная.
— Экономите, экономите, а здоровье потеряете. Витя, скажи жене, чтобы нормально дом топила.
— Мама, мы сами решаем, как топить, — устало отвечал Виктор.
— Ага, сами. Вижу, как решаете. Розочка экономит, а ты простужаешься.
— Я не простужен.
— Ещё не простужен. А кашляешь уже.
Роза стискивала зубы, чтобы не взорваться. Виктор действительно слегка покашливал, но от аллергии на пыльцу, которая всегда обострялась осенью.
Через три дня Зинаида Петровна заявила, что в доме слишком холодно и сыро, что она может заболеть, и потребовала установить дополнительные обогреватели.
— Зинаида Петровна, — сказала Роза, — обогреватели потребляют много электричества. Счета вырастут в несколько раз.
— И что? Здоровье дороже денег.
— Согласна. Но это наш дом, наши счета.
— Ах, наш дом! — взвилась свекровь. — А Витя кто, посторонний?
— При чём тут Витя?
— А при том, что это и его дом тоже. И он имеет право пригласить мать.
— Имеет, — спокойно согласилась Роза. — Но обогреватели мы покупать не будем.
Вечером Зинаида Петровна устроила Виктору сцену:
— Вот до чего ты дожился! Жена мне прямо в лицо говорит, что в доме мне не рады!
— Мама, Роза так не говорила.
— Говорила! Сказала, что обогреватели покупать не будет. Значит, хочет, чтобы я замёрзла!
— Она имела в виду, что это дорого...
— Дорого! Для собственной матери дорого! А на свои тряпки у неё деньги находятся!
Роза слушала этот разговор из кухни и чувствовала, как закипает от возмущения. Никаких особенных трат на одежду она себе не позволяла, наоборот, экономила на всём, чтобы быстрее выплатить ипотеку за дом.
На следующий день свекровь нашла новый повод для претензий. Роза готовила на ужин рыбу с овощами, но Зинаида Петровна заявила, что не ест рыбу и требует мясо.
— Мяса в доме нет, — объяснила Роза. — Завтра схожу в магазин.
— Как нет мяса? А Витя что есть будет?
— То же, что и мы. Рыбу с овощами.
— Мужчина не может без мяса! Это неправильное питание!
— Зинаида Петровна, один день без мяса не убьёт.
— Не убьёт, не убьёт, а потом проблемы со здоровьем начнутся!
Роза начала терять самообладание:
— Если вас не устраивает наша еда, можете поехать домой.
— Что?! — взвилась свекровь. — Ты меня выгоняешь?
— Не выгоняю. Предлагаю не мучиться.
— Витя! — закричала Зинаида Петровна. — Ты слышишь, что твоя жена говорит?
Виктор появился в кухне с растерянным видом:
— Что случилось?
— Твоя жена меня выгоняет! — с рыданиями заявила мать.
— Роза, это правда? — недоверчиво спросил муж.
— Не выгоняю, — устало ответила Роза. — Просто предложила не мучиться, если здесь всё не нравится.
— Как это не мучиться? — продолжала причитать Зинаида Петровна. — Я к сыну приехала, а она меня гонит!
— Мама, успокойся, — попытался урезонить Виктор. — Роза так не думала.
— Думала, думала! Видно же, что я ей мешаю!
— Роза, — повернулся Виктор к жене, — ну скажи что-нибудь.
Роза посмотрела на мужа, который ждал от неё извинений перед истерящей свекровью, и что-то внутри неё оборвалось.
— Что мне сказать? — спросила она. — Что всё в порядке? Что я счастлива терпеть постоянные претензии в собственном доме?
— Розочка, ну мама же не со зла...
— Не со зла? — Роза почувствовала, как голос становится громче. — Витя, твоя мама полторы недели критикует каждый мой шаг! Еду, уборку, температуру в доме, мою работу!
— Мама просто привыкла к другому...
— И пусть привыкает дома! У себя в квартире!
— Роза! — возмутился Виктор. — Как ты можешь так говорить о моей матери?
— А как ты можешь позволять ей так говорить о своей жене?
— Она ничего плохого не говорила!
— Правда? — Роза развернулась к мужу. — Она говорила, что я плохо готовлю, что недостаточно забочусь о тебе, что неправильно веду дом. Это ничего плохого?
— Ну она же не со зла...
— Сама устроила этот балаган — сама и убирай последствия! — отрезала Роза. — Я больше не буду выслушивать претензии в собственном доме!
С этими словами Роза вышла из кухни, поднялась к себе в комнату и заперлась. Внизу продолжались причитания Зинаиды Петровны и успокаивающие голоса Виктора.
Через час муж постучал в дверь:
— Роза, можно войти?
— Входи.
Виктор сел на край кровати, выглядел растерянным:
— Мама очень расстроена.
— А я, по-твоему, не расстроена?
— Расстроена, но...
— Но что? Её расстройство важнее моего?
— Нет, конечно. Просто она пожилая женщина...
— Витя, — Роза села напротив мужа, — мне тридцать лет. Я работаю наравне с тобой, веду дом, планирую наше будущее. И я не обязана терпеть оскорбления от твоей матери.
— Какие оскорбления?
— Постоянная критика — это оскорбление. Когда человек каждый день говорит, что ты всё делаешь неправильно — это унижение.
Виктор молчал.
— Я понимаю, что для тебя она мать, — продолжила Роза. — Но для меня она свекровь, которая не уважает мой дом и мой выбор.
— Что ты предлагаешь?
— Либо ты объясняешь матери, что это наш дом и здесь действуют наши правила. Либо она перестаёт приезжать.
— Роза, это моя мать...
— А это моя жизнь. И я не позволю её отравлять.
Виктор ушёл, ничего не ответив. Утром Зинаида Петровна собрала вещи, демонстративно хлопая дверцами шкафов и вздыхая так громко, чтобы слышно было по всему дому.
— Витенька, — говорила она сыну на прощание, — если что-то случится, звони. Мама всегда поможет.
Роза стояла в кухне, помешивая кофе, и молчала. Прощаться с ней свекровь не стала.
После отъезда матери Виктор несколько дней ходил мрачный. Роза не пыталась заводить разговор — муж должен был сам решить, что для него важнее.
Через неделю Виктор сказал:
— Роза, мне кажется, ты была права.
— В чём?
— Мама действительно перегибала палку. Я просто не замечал.
— Почему не замечал?
— Потому что привык. Она всегда была такой — критичной, требовательной.
— И ты думал, что я тоже должна привыкнуть?
— Думал... прости.
Роза обняла мужа:
— Витя, я не против твоей матери. Я против того, чтобы меня унижали в собственном доме.
— Понимаю. Поговорю с ней.
Разговор состоялся через месяц. Виктор поехал к матери и объяснил, что если она хочет приезжать в гости, то должна уважать хозяев дома. Зинаида Петровна обиделась, но постепенно поняла, что альтернативы нет.
Следующий визит прошёл спокойнее. Свекровь всё ещё критиковала еду и обстановку, но уже не так агрессивно. А главное — Виктор больше не молчал, когда мать переходила границы.
— Мама, это наш дом, наши правила, — говорил он спокойно, но твёрдо.
Постепенно отношения наладились. Не стали тёплыми, но стали уважительными. Зинаида Петровна поняла, что невестка не намерена терпеть хамство, а сын будет защищать жену.
Роза научилась не принимать критику близко к сердцу и отвечать спокойно, но твёрдо. А Виктор понял, что быть хорошим сыном не означает позволять матери унижать жену.
Вечерами, сидя у камина в тёплом доме, Роза думала о том, что границы в семье нужно устанавливать сразу. Позволить себя унижать — значит научить других это делать. А защищать свою семью должен каждый, даже от собственных родителей.