Если внимательно приглядеться к истории советских наркоматов первых лет Советской власти, то можно заметить удивительный момент. После того как в декабре 1920 года Семён Середа написал Ленину заявление «Прошу освободить меня от должности наркомзема по состоянию здоровья», более года, до 9 января 1922 года в славной республике Советов, первом государстве рабочих и крестьян, наркомат земледелия трудился без наркома. Среди пламенных большевиков не нашлось ни одного, кто согласился бы взять на себя эту «почетную» должность в условиях полного развала и голода. Весь 1921 год, самый разгар голодного времени, в Наркомземе не имелось официального начальника. Более того, два заместителя: Валериан Оболенский-Осинский и Иван Теодорович в основном занимались увлекательной бюрократической грызней между собой, а не замещали отсутствующего наркома.
Но, конечно, так продолжаться дальше не могло. Это же вообще говоря ненормально – в крестьянской стране, да еще в такое трудное время в правительстве нет человека, отвечающего за большую часть населения! 9 января 1922 года этот вопрос решился неожиданно для большинства граждан Республики Советов: на должность народного комиссара земледелия назначили Василия Яковенко.
- А хто это вообще такой? – спрашивали мужички в чайных, прочитав в «Известиях» от 12 января 1922 года новые постановления Советской власти. Оказалось, что Василий Яковенко – свой «в доску» товарищ, такой же крестьянин, как и большинство замотанных войной и продразверсткой россиян. Нет, конечно, товарищ Ленин не выдернул первого попавшегося сибирского мужика на пост наркома, на полном серьезе выполнив свое обещание, что каждая кухарка станет управлять государством. У товарища Яковенко управленченский и большевистский опыт в некоторой мере имелся. Потому что он, конечно, был из крестьян. Но в Гражданскую войну начальствовал над партизанскими отрядами, воевавшими в Сибири с Колчаком.
А потом, после того, как Колчака прогнали, недавний председатель Совета Северо-Канского партизанского фронта, стал председателем Канского ревкома. В конце 1921 года его собрались назначить заместителем председателя губисполкома в Красноярской губернии, но тут пришел вызов в Москву от самого товарища Ленина. А все дело в том, что замнаркома Теодорович посоветовал вождю кандидата в наркомы:
«…В числе возможных кандидатов на этот пост разрешите назвать одну фигуру, на мой взгляд, имеющую к этому много данных. Это Василий Григорьевич Яковенко, сибиряк, крестьянин, старожил села Тасеевского, хлебнейшего села хлебнейшего в Восточной Сибири Канского уезда. По внешним данным — это мужик лет за 40, рослый, могучий, волосатый бородач от сохи, влюблённый в «землю». …На мой взгляд, он будет очень уместен на посту мужицкого наркома…»
Ленин загорелся идеей поставить мужика в мужицкие наркомы и 9 января 1922 года Яковенко стал наркомземом.
В наркомземах Василий Яковенко пробыл полтора года – до 6 июня 1923 года.
Смог ли он чего-то добиться на этом посту? Как вообще мужик с примерно никаким образованием справлялся с государственным управлением?
Кстати, на самом деле ему было совсем «не за 40 лет». На момент назначения наркомом Яковенко исполнилось всего 32 года. И не только с Яковенко так было. Люди тогда вообще сильно старше своего возраста выглядели. Особенно по сравнению с нами современными.
Из школьного образования у Яковенко не имелось ровным счетом ничего. Все те 100 тысяч школ Николая II, про которые сейчас рассказывают плачущие о «России, которую мы потеряли», почему-то обошли Василия Григорьевича стороной, грамоту он постигал самоучкой. Учеба до революции была делом сугубо добровольным, но когда ты сирота и тебе нужно выбирать – податься в батраки, чтобы иметь кусок хлеба каждый день или ходить в школу впроголодь, то, понятное дело, выберешь первое.
Впрочем, мужик он, видимо, был сообразительный и решительный. Уцелеть в круговерти Гражданской войны в Сибири – надо иметь крепкое чутье. А оказавшись в Москве, да еще на посту наркома, Яковенко не забывал учиться и, так сказать, культурно и научно обогащаться. Его часто замечали в театрах и с новыми книгами в обнимку. Если посмотреть отчеты о регулярно проходивших тогда дискуссиях и совещаниях по крестьянскому вопросу, на тему, как же все-таки жить дальше в условиях объявленного начальством НЭПа, то можно заметить, что Яковенко присутствовал на всех важных мероприятиях и терпеливо слушал умных людей или не очень умных, но слишком инициативных товарищей. И все эти совещания сделали из бывшего председателя Канского ревкома с наганом в руках внедрявшего в Сибири в 1920 году трудовые повинности и разверстку, одного из верных сторонников НЭПа.
Яковенко пришлось столкнуться на своем посту и с деятельностью авантюристов от науки, которые в эти годы регулярно «зажигали» Ленина новыми «гениальными» идеями вроде организации отопления страны на шишечном топливе. Яковенко досталась история с 770 разнотипными авиамоторами, которые некий товарищ Григоров пытался приспособить «под задачи сельского хозяйства», вплоть до тракторостроения. В «Известиях» от 26 января 1922 года с подачи этого Григорова, пытавшегося устроить какой-нибудь госконтракт с длительным финансированием, появилась статья «Тоскующие двигатели и пролетарское земледелие», в которой расписывалось как на складах пропадают 770 авиамоторов, которые можно приспособить для немедленного подъема сельского хозяйства. Например, для устройства мобильных электростанций или даже тракторов.
На беду наркомзема эту статью прочитал Ленин, которого как раз отправили в отпуск, после чего Ильич разразился гневным посланием:
«Наркомзем тов. Яковенко
26-го января в «Известиях ВЦИК» была напечатана статья тов. А. Белякова «Тоскующие двигатели и пролетарское земледелие».
Рекомендую Вам обратить на эту заметку серьезное внимание. Оказывается, что в военном ведомстве пять лет валяются 770 новеньких двигателей с запасными частями, в полном порядке, в заграничной упаковке, общей мощностью около 117 000 лошадиных сил, стоимостью свыше 14 млн довоенных золотых рублей. Двигатели эти не пригодны для нужд военного ведомства и уступаются им Наркомзему, который с успехом мог бы их использовать для нужд сельского хозяйства. Четыре месяца, как это стало известно Наркомзему, а до сих пор ровно ничего, кроме бумажной переписки, не сделано.
Это неслыханная бесхозяйственность и беспомощность.
Предлагаю:
1. представить мне письменное объяснение Наркомзема;
2. найти виновных в волоките и бюрократизме, создать вокруг этого дела громкий судебный процесс;
3. немедленно практически самым решительным образом двинуть это дело и через месяц сообщить мне, что на деле сделано (когда приняты моторы, как использованы, кому переданы, когда и где начнут действовать и т. д.)
Председатель Совета Народных Комиссаров Ленин»
«Самым решительным» образом, как требовал Ленин, эти 770 моторов восьми разных типов и совершенно разной мощности, продвинуть не получилось. И уж точно ничего не вышло "через месяц" ни с передачей, ни с началом "действия". Более того, по факту в сельском хозяйстве их так и не использовали вообще. Авиамоторы вообще не очень подходят для сельского хозяйства. Задачи у них другие и ресурсы не очень подходящие для длительного использования, которое в первую очередь нужно в крестьянском труде.
Но так как от исполнения приказаний самого товарища Ленина просто так отделаться нельзя, то работы по возможному использованию моторов проводили. В 1923 году открылась Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка, в организации которой активно участвовал Наркомзем Яковенко. Среди экспонатов этой выставки нашлось место и для установок с «тоскующими двигателями». Их приспособили для передвижной электростанции на 60 кВт, насосной и оросительной станции. Все это показали вождю, когда он приехал осмотреть выставку. А товарищу Григорову, который так рвался применить моторы со склада, и припряженному к работе с этим деятелем Петроэльмаштресту, вручили «Диплом признательности»:
« Выражение признательности Петроэльмаштресту за проявление инициативы в деле использования двигателей для устройства передвижных электростанций и утилизацию тем неиспользованного государственного имущества».
Источник: «Известия» за 18 апреля 1985 года.
От «Тоскующих двигателей» надо перейти к Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке, потому что наркомзем Яковенко принимал в ее организации самое активное и непосредственное участие. Он, конечно, не придумывал дизайн павильонов, для этого имелись Мельников, Щусев и Олтаржевский. Но наркомзем тоже вложил много сил и времени в организацию мероприятия, которого в Советской России еще не было. Правда, на выставку он пришел уже будучи не наркомом земледелия, а наркомом соцобеспечения.
Летом 1923 года стало понятно, что отношения Советской власти и крестьянства благодаря НЭПу становятся лучше. Поэтому у «старых большевиков» отпала надобность в столь показательной фигуре наркома земледелия. В июне 1923 года Яковенко передвинули из наркомов земледелия в наркомы соцобеспечения.
Через несколько лет бывшего крестьянина и сибирского партизана уберут и из наркомов соцобеспечения. Дальше Яковенко работал в Госплане, в приемной Калинина, в избиркоме. Последней его должностью, с 1935 года стал пост директора НИИ новых лубяных культур. В 1937 году Яковенко обвинили в подготовке партизанского переворота в Сибири и пустили в расход.
Надо сказать, что поводов для чекистов, написать на себя обвинительное заключение Василий Григорьевич оставил предостаточно. Тут и его мемуары, написанные в 1925 году, в которых он с крестьянской прямотой рассказал, что сибирских партизан против Колчака организовали совсем не большевики, а самые богатые из крестьян. Да-да, те самые «кулаки». Да и Троцкого в 1927 году Яковенко тоже поддерживал, хоть потом ему и намекнули прямым текстом, что лучше не стоит. И сворачивание НЭПа и организацию колхозов сталинскими методами, Яковенко тоже не приветствовал и в застольных разговорах этого не скрывал, особенно, когда встречался с земляками.
Так что компромата на Яковенко к 1937 году имелось достаточно и без «партизанского заговора». Устраивать переворот в 1937 году ему было уже не по силам. Я же не просто так написал, что люди тогда выглядели старше своего возраста. Старческие болячки к ним тоже приходили стремительно, особенно, когда в биографии имелось несколько лет партизанского прошлого с жизнью в зимней тайге не по одному месяцу. В 1937 году Яковенко было уже не до переворотов, он ходил с палочкой. Но кого это беспокоило, когда чистили всех «врагов». Особенно таких, которые осмеливались иметь свое, отличное от начальства мнение, как единственный наркомзем Страны Советов, который на самом деле пришел в начальники почти что «от сохи».
-------------
Не ленитесь, ставьте лайки :) Они поднимают настроение и вместе с вашей подпиской помогают развитию канала. А еще можно подписаться на телеграм-канал с дополнительными материалами.