Едва за дочерью закрылась дверь, у Эммы вырвался вздох облегчения, и она опустилась на стоящий в прихожей стул, чувствуя себя так, словно все выходные она занималась тяжелым физическим трудом.
Она всегда так чувствовала себя после того, как дочь Марина приезжала к ней на выходные из соседнего города, где она училась на финансового аналитика. А уж если быть до конца честной – она чувствовала себя обессиленной и выжатой, подобно фрукту, пропущенному сквозь соковыжималку все девятнадцать лет, с момента появления дочери на свет. И только когда той не было рядом, Эмма выдыхала и чувствовала, что живет, а не существует.
Но она никогда в жизни в этом не признается. Никому. Ни единой душе. Ведь подобное признание будет означать, что она потерпела полное фиаско и как женщина и как мать.
- Ты ведь хочешь ребенка? - спрашивал ее муж двадцать лет назад. Спрашивал не так, как обычно спрашивают, чтобы узнать мнение человека по какому-либо вопросу, а спрашивают утвердительно, словно не допуская иного ответа, кроме «Да, конечно же хочу!»
- Конечно хочешь, что это я спрашиваю? Каждая женщина хочет детей, чего же ей еще хотеть? – не дожидаясь ответа Эммы продолжал он. – А раз так, то зачем тебе это повышение по работе? Ну, повысят тебя, а дальше-то что? Ты все равно уйдешь в декрет и всех подведешь – и коллег и руководство, и сама будешь страдать от чувства вины. Что для тебя приоритетнее – реализовать свое женское предназначение, выполнить долг перед обществом, создав новую жизнь и нового гражданина страны или руководить десятью сотрудниками и в сорок с лишним лет кусать локти и понимать, что упустила возможность стать матерью и настоящей женщиной? Конечно же, ответ очевиден!
Эмма не хотела ребенка. Она хотела руководить десятью сотрудниками и быть полезной обществу как-то иначе, например, через свой труд и благодаря полученному ею образованию. Но еще, она любила своего мужа – эгоиста и манипулятора - как она поняла значительно позже, когда сделанного уже было не вернуть. А когда любишь человека, то очень сильно хочешь быть хорошей для него. Правильной и идеальной.
Настоящей женщиной. А настоящая женщина, как утверждал ее муж, это женщина, у которой были дети.
Поэтому, Эмма поступила так, как поступает любая влюбленная женщина – притворилась идеальной. Сделала вид, что она хочет того, чего на самом деле не хочет. И собственноручно превратила свою жизнь в ад.
Муж оставил Эмму и полуторагодовалую Марину, когда встретил другую, более идеальную женщину. Оставил со словами: «Зато, благодаря мне, у тебя есть смысл жизни и ты чувствуешь себя настоящей женщиной! Ты должна сказать мне спасибо за это!»
«Смысл жизни» Эммы вопил, не замолкая, с самого рождения. Не желал ни на минуту оставаться в одиночестве. Спал днем, бодрствовал ночью. Ломал игрушки, обижал детей в детском саду, в те редкие дни, когда оказывался там, потому что постоянно болел всякими неведомыми хворями лет до семи, не давая Эмме вернуться к нормальной, социально-активной жизни и вновь адаптироваться в профессии.
В школу ее вызывали едва ли не каждую неделю. Часто у подъезда дома ее поджидали родители других детей и требовали, чтобы она либо утихомирила свою маленькую «тираншу», либо забрала ее из школы на домашнее обучение. Утихомирить ее Эмма не могла, а забирать из школы наотрез отказалась – эти несколько часов в день были единственной ее отдушиной и возможностью пожить для себя.
Пожить так, как если бы однажды она не поддалась манипуляциям мужа и не захотела стать «настоящей» женщиной и матерью…
Эмма так и не почувствовала себя «настоящей» женщиной. Она чувствовала себя несчастной женщиной, которая предала себя. Но она не признавалась в этом даже себе. Ведь это означало полное фиаско.
Попытка отдать «смысл жизни» бывшему мужу ни к чему не привела – он переехал с другой своей «настоящей» женщиной в другую страну, на контакт не шел и, судя по всему, давным давно забыл и про бывшую жену и про бывшую дочь. Одна лишь скудная сумма алиментов напоминала о том, что когда-то он присутствовал в их жизни.
Когда Марину накрыл пубертатный период и Эмма поняла, что до этого у нее оказывается была идеальная дочь, она нашла себе развлечение. Днем она выслушивала бесконечные претензии, истерики и прочие концерты Марины, разыскивала ее с полицией и забирала ее из полицейских участков и из сомнительных компаний. А вечером и ночью, она сидела на женских форумах и в тематических группах и оставляла десятки комментариев под постами-вопросами, убеждая женщин, стоявших перед тем же выбором, перед которым однажды стояла она, что им нужно обязательно стать матерями.
«Ну, вы сами подумайте, что для вас приоритетнее? – писала она. – Стать руководительницей отдела и ежедневно бояться конкуренции и сокращения или выполнить свое женское предназначение и послужить обществу так, как может послужить лишь женщина?»
«Вы хотите трудиться над созданием очередного неодушевленного предмета или программы, тратя на это свои силы и молодость или все же сотворите новую жизнь, с которой не сравнится ни одно бездушное изобретение?»
«Вы считаете себя «настоящей» женщиной? Так вот, вы ошибаетесь! Настоящей вы станете только тогда, когда у вас появится ребенок! А до этого, вы просто тратите свою жизнь впустую, отказываясь от своего предназначения…»
«Не уверены в своем муже? Так никто в них не уверен, что же теперь – вообще не pожaть? Ни один мужчина не будет любить вас той безусловной любовью, какой полюбит ваш ребенок, уж поверьте! Зачем вообще тогда жить? Чтобы тратить жизнь на удовольствия, а в сорок пять лет опомниться и начать локти кусать, потому что «часики уже не тикают»?
Последний комментарий Эмма написала после того, как забрала у дочери телефон, после чего та стала швырять мебель в своей комнате об стены и кричать, что желает матери скорейшей кончины и жалеет о том, что вообще появилась на свет. Только вызов соседями участкового помог немного снизить ее громкость и активность…
С теми, кто высмеивал ее точку зрения и рассказывал о том, что выбрал в свое время себя, карьеру и ничуть не пожалел о своей интересной и насыщенной жизни, Эмма не церемонилась.
Она обвиняла их во лжи и лицемерии, утверждала, что невозможно быть счастливыми без семьи и детей, грозила одинокой и горькой старостью, маячащей на горизонте, бессмысленной жизнью и пресловутым «кусанием локтей» за упущенную возможность выполнить свой долг перед обществом и стать полноценной. Нормальной. Такой же, как все.
Она не могла иначе – слишком уж больно ей становилось, когда она смотрела на свободных и обеспеченных женщин, не скованных обязательствами и имевших силу и уверенность сказать в свое время «нет» манипуляциям своих мужей и родственников.
Почему они смогли, а она – нет?
Почему они выбрали себя и свой комфорт, а она выбрала быть хорошей для человека, который о ней не вспоминает много лет?
Почему они руководят отделами и компаниями, а она – нет, ведь у нее были все возможности и способности для этого!
Почему они говорят другим, что им делать, а она в сорок пять лет выполняет чужие указания, потому что второго шанса стать руководителем ей так и не представилось?
Почему они не жалеют о том, как сложилась их жизнь, а она жалеет каждую минуту?
Разве они чем-то лучшее ее?
Эмма стала постепенно выдыхать и снова чувствовать себя живой, когда отправила Марину учиться в другой город. Она готова была отдавать ей львиную долю своих доходов, лишь бы видеть ее рядом с собой как можно реже. А как только дочь закончит учиться, она сама найдет ей работу в том же городе, только бы не видеть ее вообще.
Но пока, Марина еще приезжала на выходные. Ссорилась с Эммой по малейшему поводу – начиная от неправильно приготовленной лазаньи и заканчивая обвинениями в том, что у нее нет отца, потому что тот вынужден был сбежать от Эммы и ее скверного, нудного характера. Громко слушала музыку, приглашала в квартиру таких же громких друзей, устраивала бардак в любом помещении, в котором находилась больше пяти минут и не стесняясь, говорила Эмме, что самым ее счастливым днем, будет тот день, когда матери не станет, наконец…
А Эмма, после очередного отъезда дочери, приходила в себя около суток и радовалась тому, что не увидит «смысл жизни» до следующих выходных…
А потом, открывала ноутбук и искала тех, кого нужно наставить на истинный путь и подтолкнуть к рождению детей. Ведь она-то, в отличие от них, уже выполнила свой долг перед обществом. Стала «настоящей» женщиной. Познала женское счастье.
Теперь их очередь и она им в этом поможет.
А сегодня, пролистывая ответы на свое очередное категоричное заявление о том, что единственное возможное счастье для женщины – это дети, она зацепилась взглядом за один из них, застыла и впервые в жизни не нашлась, что ответить.
«Знаете, что меня невероятно смешит? – написал некто, под ником «Кусок солнца». - Чтобы найти эту статью и увидеть ее в поисковой выдаче, нужно было целенаправленно вводить в поисковой системе запрос «Не хочу детей». То есть, эта дама, активно убеждающая нас в том, что мы – неполноценные, ненастоящие и больные, раз хотим от жизни другого, сидела и писала именно эти слова.
Что, милая, спохватилась, да уже поздно? Назад-то уже не засунешь, верно?»