Игорь смотрел на экран, и буквы расплывались перед глазами. «Наивный». Слово пульсировало в висках, заглушая все остальные мысли. Кто? Кто мог это написать? Сообщение было как соль, сыпанувшая на открытую рану. Мало того, что жена его предала, так теперь еще и кто-то невидимый смеялся над ним.
Он судорожно попытался перезвонить на номер. «Абонент недоступен». Разумеется. Одноразовая сим-карта. Это было не просто сообщение, это была пощечина. Демонстрация того, что он — пешка в чужой, непонятной ему игре.
В голове лихорадочно заметались варианты. Сестра? Нет, бред. Она всегда была на его стороне, всегда восхищалась его щедростью. Мать Карины? Возможно. Она его недолюбливала, считала бесперспективным. Но стиль не ее. Слишком… тонко.
И тут в памяти всплыло лицо. Спокойное, немного усталое лицо Вадика, коллеги, которому он был должен. Вадик, который сегодня так неловко отводил глаза. Вадик, чья жена дружила с Кариной. Все сошлось. Детали сложились в уродливую мозаику.
Ярость, холодная и острая, как заточка, пронзила его. Он больше не чувствовал ни голода, ни унижения. Только жгучее желание посмотреть в глаза тому, кто дергал за ниточки. Он выскочил из машины, хлопнув дверью так, что зазвенело стекло. Он не знал, где живет Вадик, но знал, что тот по вечерам играет в бильярд в клубе «Пирамида» на окраине города.
Игорь поймал такси. Он просто сунул водителю в руку смятую тысячную купюру — последнее, что оставалось от заначки, — и бросил: «В „Пирамиду“. Быстро».
Клуб встретил его полумраком, запахом табака и резкими щелчками шаров. Вадик стоял у дальнего стола, склонившись над зеленым сукном. Он был сосредоточен, целился. Игорь подошел к нему со спины и тихо, почти на ухо, произнес:
— Хорошо играешь. Стратег.
Вадик вздрогнул и резко выпрямился. Кий в его руке дрогнул, оставив на сукне белую черту от мела. Он обернулся. Увидев Игоря, он не удивился. Скорее, в его глазах промелькнула усталая обреченность.
— Пришел, значит.
— А ты ждал? — Игорь усмехнулся. — Ждал, когда наивный дурачок все поймет?
Вадик положил кий на стол.
— Я ждал, что ты хотя бы раз в жизни поступишь как мужик и сам решишь свои проблемы. Но ты, видимо, не способен.
Они стояли друг напротив друга посреди гулкого зала. Игроки за соседними столами косились на них, но не подходили.
— Это ты… Ты ей все подсказал? С алиментами?
— Я, — просто ответил Вадик. Он не оправдывался, не извинялся. — Карина пришла ко мне в слезах месяц назад. Моя жена ее позвала. Она уже не знала, что делать. Ты спустил все деньги на свою родню, а ей пришлось просить у родителей на еду. Тебе не стыдно, Игорь?
Стыдно? Ему? Да как он смеет!
— Ты лезешь не в свое дело! Это моя семья!
— Это была уже не семья, а театр одного актера. Твоего актера, — Вадик шагнул ближе. Его голос стал тише, но жестче. — Ты играл в благодетеля, а твоя жена дома хлеб с водой ела. Ты думал, никто не видит? Все видели. И всем было жаль ее, а не тебя. Я просто дал ей законный инструмент, чтобы защитить себя. Потому что ты стал для нее опасен.
Слова Вадика били наотмашь. Опасен. Он, Игорь, опасен для своей жены. Это было чудовищно и несправедливо.
— А СМС? Тоже ты? Решил добить?
— Да. Чтобы ты понял, что дело не только в Карине. Дело в тебе. Ты всех достал своей инфантильностью, Игорь. Всех. Своими долгами, своими пустыми обещаниями, своей показушной щедростью за чужой счет. Ты не герой. Ты — проблема. И люди вокруг тебя просто начали эту проблему решать.
Игорь замахнулся. Он хотел ударить, сломать эту спокойную уверенность на лице Вадика, но кулак застыл в воздуе. Он вдруг понял, что Вадик говорит правду. Страшную, уродливую, но правду. И от этого понимания силы оставили его. Он опустил руку.
— Зачем? Ради долга?
— И ради долга тоже, — кивнул Вадик. — Я хочу вернуть свои деньги. Но главное — я просто устал смотреть, как ты топишь и себя, и свою жену. Считай это дружеской услугой. Последней.
Он взял со стола свой кий и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Игорь остался стоять один посреди зала. Он был раздавлен. Уничтожен. Его мир, в котором он был главным героем, рассыпался в прах. Оказалось, что в глазах других он был просто жалким, нелепым персонажем. Шутом.
Он вышел из клуба и побрел по темной улице. Ноги сами несли его в сторону дома тещи. Он должен был увидеть Карину. Не для того, чтобы скандалить. Не для того, чтобы мириться. Он сам не знал, для чего. Просто должен был.
Дверь открыла ее мать. Она посмотрела на него с ледяным презрением и молча посторонилась. Карина сидела на кухне. Она пила чай и читала книгу. Когда он вошел, она подняла на него глаза. В них не было ни гнева, ни обиды. Только спокойствие и что-то похожее на жалость.
— Ты все знаешь, — это был не вопрос.
— Да.
— Я пришел… — он запнулся. А за чем он, собственно, пришел? — Я хочу, чтобы ты все отменила. Заявление… алименты…
Она покачала головой.
— Нет, Игорь. Я ничего не отменю. Завтра я подаю на развод.
Развод. Слово, которое вчера испугало его, сегодня прозвучало буднично, как нечто само собой разумеющееся. Как диагноз, который он уже знал, но боялся услышать от врача.
— Это из-за него? Из-за Вадика? — спросил он, сам не понимая, зачем цепляется за эту соломинку.
— Нет. Это из-за тебя, — она закрыла книгу. — Вадик просто открыл мне глаза на то, что у меня есть права. Что я не обязана тащить все на себе и молча смотреть, как ты разрушаешь нашу жизнь. Я пыталась говорить с тобой, Игорь. Годами. Ты не слышал. Ты был занят — спасал мир. А я все это время тонула. Больше не хочу.
Она встала.
— Я собрала твои вещи. Самое необходимое. Завтра мама завезет их к тебе. Ключи от квартиры оставь ей. Я сменю замки.
Она говорила так, будто обсуждала список покупок. Четко, по делу. От прежней Карины, которая смотрела на него с обожанием, не осталось и следа. Перед ним стояла чужая, холодная и абсолютно решительная женщина.
Он понял, что проиграл. Окончательно. Не было ни войны, ни сражений. Была лишь долгая, изнурительная болезнь его безответственности, и теперь наступила ампутация. Болезненная, но необходимая для выживания другого человека.
Он молча вышел из квартиры. На улице начался мелкий, холодный дождь. Он шел, не разбирая дороги, и впервые в жизни не строил никаких планов. В его голове не было ни одной спасительной идеи, ни одного гениального расчета. Была только звенящая пустота и одна-единственная мысль, от которой хотелось выть: «Сегодня без ужина». И завтра тоже. И, может быть, всегда.
Прошло два года. Игорь жил в однокомнатной квартире на окраине, работал таксистом и избегал людей. Деньги, которые когда-то текли рекой на племянников, теперь считались до копейки. Он стал замкнутым, злым, смотрел на мир с подозрением. Однажды вечером, возвращаясь с работы, он заметил у подъезда знакомую машину. Из нее вышла Карина. Она изменилась — стала строже, увереннее, в глазах больше не было той усталой покорности. В руках она держала конверт. «Это тебе, — сказала она без приветствия. — От Вадика. Он умер вчера. Перед смертью просил передать. Там правда о том, зачем он вмешался в нашу жизнь» читать новый рассказ...