Виктор Степанович открыл дверь – на пороге стоял Антон. Рядом с ним незнакомый мужчина в дорогом костюме, с кожаным портфелем.
– Привет, пап.
Антон прошёл в квартиру, не снимая обуви. Мокрые следы потянулись по коридору. Виктор хотел сказать про бахилы, но промолчал – сын приходил так редко, что любое замечание казалось лишним. Мужчина в костюме последовал за Антоном, тоже в ботинках.
– Это Игорь Владимирович, – Антон кивнул на спутника. – Юрист.
Виктор закрыл дверь. В груди что-то сжалось – сын с юристом, это к добру не бывает. Может, развод? Антон женился три года назад, Виктор на свадьбе был, подарил сто тысяч – всё, что накопил.
– Присаживайтесь.
Виктор указал на диван, сам сел в кресло напротив. Обивка продавленная, пружина с левой стороны давно просела – всё собирался купить новое, да руки не доходили. Или деньги.
Юрист достал из портфеля папку, разложил документы на журнальном столике. Аккуратно, методично, как патологоанатом инструменты раскладывает.
Антон заговорил без прелюдий:
– Мы пересчитали твои алименты за последние десять лет. С момента развода до моего совершеннолетия.
Виктор моргнул. Не понял.
– Ты платил по минимальной ставке, – продолжал сын, глядя куда-то мимо отца. – А должен был по среднему заработку. Недоплата – приличная сумма.
Виктор посмотрел на сына, потом на юриста, снова на сына. Антону двадцать восемь, менеджер в какой-то IT-компании, зарплата хорошая – сам хвастался в прошлый раз.
– Антон, о чём ты вообще?
Юрист поправил очки. Лицо бесстрастное, голос профессиональный – видно, не первый раз такое проворачивает.
– Виктор Степанович, при разводе суд назначил вам минимальные алименты. Ваша бывшая супруга не предоставила данные о вашем реальном заработке, поэтому суд исходил из минимального размера оплаты труда.
Виктор слушал и не понимал. Какой реальный заработок? Он же платил, как суд назначил.
– Вы работали инженером на заводе, – продолжал юрист, листая бумаги. – Средняя зарплата инженера в вашем регионе на тот период составляла тридцать пять тысяч. Значительно выше минималки.
– Ну и что? Суд назначил – я платил.
– По закону размер алиментов определяется исходя из реального дохода, – юрист достал калькулятор. – Мы можем пересчитать задолженность и подать иск. Срок давности ещё не истёк.
Антон подался вперёд. В глазах блеск – нехороший, жадный.
– Недоплата больше миллиона, пап. Мы можем решить добровольно или через суд. В суде ещё пени накрутят.
Миллион. Виктор откинулся в кресле. Пружина скрипнула жалобно. Смотрел на сына и не узнавал – этот взрослый мужчина с расчётливым лицом был когда-то мальчишкой, которого он учил кататься на велосипеде. Падал, плакал, колени разбивал. Виктор дул на ссадины, говорил: «Мужики не плачут».
Подписывайтесь на Telegram скоро там будет много интересного!
РОЗЫГРЫШ!!!
– Сынок, – голос сел, пришлось откашляться. – Я платил что суд назначил. Исправно, каждый месяц. Никогда не задерживал, даже когда сокращали, когда завод закрывался...
– ТЫ ЭКОНОМИЛ НА МНЕ!
Голос Антона сорвался на крик. Юрист дёрнулся, но промолчал – видимо, клиент платит хорошо.
– Платил копейки, а сам жил нормально! Квартиру эту купил, машину!
Виктор посмотрел по сторонам. Однокомнатная хрущёвка , купленная в ипотеку, которую выплачивал пятнадцать лет. Машина – десятилетняя Лада, взятая с рук.
– Это нормально? – спросил тихо.
– По сравнению с тем, как мы с мамой жили – да!
Антон встал, прошёлся по комнате. На полу остались грязные следы.
– Мать стирку на дом брала! Уборщицей подрабатывала! А ты тут в своей квартире сидел!
– В съёмной я сидел! – Виктор тоже встал. – Десять лет в съёмных однушках! А эту только пять лет назад купил, когда ипотеку дали!
– Не ври!
– Да что я тебе вру?! Документы хочешь? Договоры аренды?
Виктор пошёл к шкафу, где хранил папки с бумагами. Руки тряслись, никак не мог найти нужную.
– Не надо документов, – Антон вернулся на диван. – Факт остаётся фактом. Ты должен был платить больше.
Юрист кивнул:
– С юридической точки зрения претензия обоснована. Размер алиментов должен соответствовать доходу плательщика.
– А то, что я копейки получал, не считается? – Виктор бросил папку обратно в шкаф. – Завод развалился, я три месяца без работы сидел! Но алименты платил! Занимал, но платил!
– Надо было в суд обращаться на снижение, – равнодушно заметил юрист.
– В суд... Знаете, что мне бывшая сказала? «Попробуй только уменьшить – я тебя с ребёнком видеться не дам». И не давала! Пока платил!
Антон усмехнулся:
– Да ладно. Три раза в год приходил – тоже мне отец года.
Три раза в год. Виктор сел обратно в кресло. Да, три раза – когда пускали. На день рождения, Новый год, первое сентября. Стоял под дверью с подарками, ждал, пока бывшая соизволит открыть. Иногда не открывала – говорила, ребёнок болеет или спит.
– Я приходил каждую неделю первые три года. Помнишь?
Антон пожал плечами:
– Не помню.
Конечно, не помнит. Ему пять было, когда развелись. Что он может помнить.
– Мать говорила, я тебе только нервы порчу. Что ты плачешь после моих визитов. Попросила не приходить часто.
– Мать говорила, ты сам не хотел приходить.
Виктор посмотрел на сына. Двадцать восемь лет. Взрослый мужик. С кожаным портфелем, дорогими часами, в костюме, который стоит как три пенсии Виктора.
– И ты ей поверил.
– А кому верить? Тебе? Ты же денег жалел!
Опять деньги. Всё упирается в деньги. Виктор помнил, как копил на велосипед Антону – хороший, импортный. Полгода откладывал. Привёз, а бывшая сказала: «Дешёвкой откупиться хочешь?» При ребёнке сказала.
– Знаешь, сколько я тебе давал помимо алиментов? На секции, на репетиторов, на поездки?
– Копейки!
– Половину зарплаты!
– Если б не жадничал, давал бы больше!
Виктор закрыл глаза. В висках стучало. Вспомнил, как пять лет назад Антон пришёл – редкий визит. Попросил на машину. Двести тысяч. Виктор взял кредит, отдал. Антон даже спасибо не сказал – взял как должное.
– Я кредит взял, чтобы тебе на машину дать. Помнишь? До сих пор выплачиваю.
Антон дёрнул плечом:
– Ну и что? Это твои проблемы. Мог не брать.
Твои проблемы. Виктор смотрел на сына и видел чужого человека. Когда это случилось? Когда родной мальчишка превратился в этого... расчётливого типа с юристом?