— Мам? — голос Стаса прозвучал хрипло, как чужой. Тамара Павловна вздрогнула, будто ее ударили. Она медленно обернулась. Лицо, которое он знал всю жизнь, было неузнаваемым: серое, с глубокими морщинами у рта, которых, казалось, еще неделю назад не было. Глаза, обычно метавшие молнии, были пустыми и испуганными, как у пойманного зверька. Она посмотрела на лист бумаги в его руке, потом на его лицо, и ее губы задрожали. — Сынок… И в этом одном слове было все: и стыд, и страх, и мольба. Вся ее броня, вся ее властность и самоуверенность рассыпались в прах. Перед ним сидела не грозная Тамара Павловна, повелительница борщей и правильных штор, а просто старая, напуганная женщина, которая наделала глупостей и до последнего пыталась это скрыть. — Что это? — он ткнул пальцем в бумагу, хотя уже знал ответ. — Сколько? Она молчала, только ниже опустила голову. — Мама, я спрашиваю, сколько? — он не кричал, но его тихий, ледяной голос был страшнее крика. — Сначала было сто тысяч… — прошептала она, гля
Публикация доступна с подпиской
Читать продолжение прямо сейчас — 99 руб