— В моей квартире твоя родня ночевать не будет, — твердо сказала Вера мужу.
Она стояла посреди гостиной, словно вкопанная, со скрещенными на груди руками. Ее поза была воплощением непреклонности. Взгляд, устремленный на Константина, был холоден, как декабрьский лед. В нем не было ни злости, ни истерики — только глухая, свинцовая усталость и окончательно принятое решение.
Костя замер на пороге, одна рука все еще держала сумку с продуктами, другая сжимала ключи. Он только что вошел, предвкушая тихий семейный вечер, но воздух в квартире был настолько плотным и наэлектризованным, что, казалось, его можно было резать ножом. Он мгновенно понял: что-то случилось. Что-то непоправимое.
— Вер, ты чего? — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и жалкой. — Я только вошел, а ты уже с порога…
— Я не «с порога», Костя. Я ждала тебя, чтобы сказать это в глаза, а не по телефону.
Он медленно поставил сумку на пол, прошел в комнату, стараясь не смотреть на жену. Его взгляд скользнул по идеальному порядку: вычищенные до блеска поверхности, аккуратно расставленные диванные подушки, свежий букет пионов на журнальном столике. Вера была помешана на чистоте, на своем выстраданном уюте. Это был ее храм, ее крепость. И он знал, кто был главной угрозой для этой крепости.
— Они звонили? — тихо спросил он, уже зная ответ.
— Они, — кивнула Вера, и в этом коротком слове прозвучало столько презрения, что Косте стало не по себе. — Звонила твоя ненаглядная сестра Света. Щебетала в трубку, как райская птичка. Сообщила, что они с Толиком и их ненаглядным отпрыском завтра утром выезжают. Билеты уже взяли.
Костя почувствовал, как внутри все сжалось. Он знал, что этот разговор неминуем, но до последнего надеялся его оттянуть, как-то смягчить, подготовить почву. Не вышло. Света, как всегда, сработала на опережение, поставив его перед фактом.
— Вер, ну это же всего на несколько дней, — начал он своим привычным, умоляющим тоном, который всегда действовал на Веру, но не сегодня. — Ты же знаешь, у них там ремонт в ванной, что-то с трубами прорвало…
— Ремонт в ванной? — Вера горько усмехнулась. — В прошлый раз у них был ремонт на кухне. А до этого — нашествие тараканов от соседей. А еще раньше Толика «несправедливо» уволили, и им нужно было «проветриться и сменить обстановку». Костя, у них перманентный ремонт и вечный форс-мажор. Только почему-то расхлебывать его последствия должна я. В своей квартире.
Она сделала шаг к нему.
— Я помню их последний визит. Я очень хорошо его помню. Ты, может, и забыл, а я — нет.
Костя опустил голову. Он не забыл. Такое было трудно забыть.
Два месяца назад они тоже приехали «на пару дней». Эти «пара дней» растянулись на две недели. Света, его старшая сестра, была женщиной громкой, бесцеремонной и уверенной в собственной правоте до такой степени, что это граничило с абсурдом. Ее муж, Анатолий, был ее тенью — тихий, незаметный мужчина, который оживлялся только после третьей рюмки и начинал нести несусветную чушь о политике и мировом заговоре. Их сын, десятилетний Виталик, был маленьким ураганом, не признающим слова «нет» и сметающим все на своем пути.
Они ввалились в квартиру, как к себе домой, с порога начав раздавать указания.
— Верка, ну что ты тут в потемках сидишь, свет экономишь? — пробасила Света, щелкая всеми выключателями в коридоре. — Мы же не в пещере живем! Толик, тащи чемоданы в большую комнату, чего встал?
Вера, опешившая от такого напора, только и смогла пролепетать, что они с Костей спят в большой комнате, а для гостей есть раскладной диван в гостиной.
— Ой, ну какие глупости! — отмахнулась Света. — Вам-то какая разница, где спать? Вы молодые, на полу можете. А нам с Толиком нужен комфорт, у него спина больная. Да и Виталику нужен простор, чтобы играть. Не будете же вы ребенка в угол загонять?
Костя тогда что-то невнятно пробормотал, пытаясь защитить интересы жены, но Света тут же его осадила:
— Костик, не начинай. Мы же семья. Не чужие люди. Что мы, не договоримся?
И они «договорились». Точнее, решила Света. Вера с Костей переехали на диван в гостиную, которая тут же превратилась в проходной двор. Их спальня стала царством Светланы и Анатолия. Дверь туда никогда не закрывалась. Оттуда постоянно пахло толиковыми носками и светиным резким парфюмом.
Кухня стала эпицентром катастрофы. Света считала себя непревзойденным кулинаром, хотя ее стряпня была жирной, пересоленной и абсолютно несъедобной. Она хозяйничала у плиты, разбрызгивая масло по свежевымытому кафелю, оставляя после себя горы грязной посуды и комментируя Верины запасы.
— Ой, а что это у тебя за макароны? Итальянские? Фи, буржуйство одно. Наши, ракушки, ничем не хуже. И крупы у тебя какие-то… киноа? Это что, птичий корм? Нормальные люди гречку едят!
Вера молча сжимала зубы и мыла посуду. Она мыла ее утром, днем и вечером. Она оттирала жирные пятна с плиты, собирала крошки со стола и выносила мусор, который накапливался с невероятной скоростью.
Костя пытался помочь, но его попытки были робкими и неуклюжими.
— Света, может, не надо? Вера сама приготовит, — говорил он, когда сестра в очередной раз пыталась залить майонезом вполне приличный салат.
— Да что твоя Вера понимает! — отмахивалась Света. — Она у тебя худющая, как тростинка. Кормить мужика надо, а не этой вашей травой. Вот, смотри, как надо!
Виталик добавлял хаоса. Он носился по квартире, сшибая вазы, рисовал фломастерами на обоях в коридоре («Мам, я просто хотел сделать красиво!»), ковырялся в Вериных горшках с цветами и требовал включить ему мультики на полную громкость в семь утра.
На все робкие замечания Веры Света реагировала с материнским снисхождением:
— Ой, Верочка, ну что ты так нервничаешь? Это же ребенок! Он познает мир. Ты просто не привыкла, своих-то нет. Вот родишь, тогда поймешь.
Эта фраза была ударом ниже пояса. Они с Костей уже несколько лет пытались завести ребенка, но безуспешно. Вера проходила обследования, пила гормоны, плакала по ночам в подушку. И Света, прекрасно зная об этом, раз за разом била в самое больное место.
Апофеозом стал день, когда Вера вернулась с работы, мечтая только о горячей ванне и тишине. Она вошла в ванную и застыла на пороге. В ее белоснежной акриловой ванне, которую она драила специальными средствами, плавали… грибы. Маринованные опята. Целая трехлитровая банка.
— А, Верка, ты уже здесь! — донесся из кухни бодрый голос Светы. — Я тут грибочки решила промыть, которые нам тетя Галя из деревни передала. А то они в банке какие-то мутные. Пусть отмокнут немного.
Вера молча вышла из ванной. Она подошла к Косте, который сидел на диване и делал вид, что увлеченно смотрит телевизор, и тихо, но отчетливо сказала:
— Если они не уедут завтра, уеду я.
В тот вечер Костя впервые за все время проявил твердость. Он долго говорил с сестрой на кухне. Вера не слышала слов, но слышала возмущенные интонации Светы и на удивление жесткий голос мужа. На следующее утро родственники, надутые, как мыши на крупу, спешно собирали чемоданы.
— Не ожидали мы от вас такого гостеприимства, — бросила Света на прощание, глядя Вере в глаза. — Вроде интеллигентные люди, а впустили в дом, как в музей. Ни чихнуть, ни пукнуть. Больше к вам ни ногой!
Вера тогда испытала огромное облегчение. «Ни ногой» — это было именно то, чего она хотела. И вот, спустя всего два месяца, история повторялась.
— Я не забыл, — глухо сказал Костя, возвращая Веру из воспоминаний. — Я все помню. И я поговорю с ней. Я скажу, чтобы они искали другое место. Может, гостиницу снимут…
— Гостиницу? — Вера рассмеялась, но смех ее был лишен веселья. — Костя, не смеши меня. Твоя сестра, которая считает каждую копейку и готова удавиться за рубль? Она снимет гостиницу? Да она скорее будет ночевать на вокзале, обложившись чемоданами и проклиная неблагодарных родственников. И ты это прекрасно знаешь.
Он молчал. Потому что это была правда. Света и Толик жили в вечном режиме экономии, но экономия эта была какой-то странной. Они могли спустить кучу денег на ненужную ерунду, но платить за реальный комфорт, будь то такси вместо набитого автобуса или номер в отеле, считали непозволительной роскошью.
— Так что будет, Костя? — Вера подошла вплотную, заглядывая ему в глаза. — Что ты собираешься делать?
— Я… я позвоню ей. Прямо сейчас.
Он достал из кармана телефон, нашел в контактах номер сестры и нажал на вызов. Вера стояла рядом, скрестив руки, и ждала. Она видела, как дрожат его пальцы, как он сглатывает подступивший к горлу ком.
Гудки шли долго. Наконец, в трубке раздался бодрый голос Светы.
— Костик, привет, дорогой! А я уж думала, ты не позвонишь. Все в порядке? Верка не сильно ругалась?
Костя бросил быстрый взгляд на жену. Ее лицо было непроницаемым.
— Света, привет. Тут такое дело… Нам нужно поговорить.
— О чем поговорить? — в голосе сестры проскользнуло удивление. — Если ты о нашем приезде, то не волнуйся, мы вам не в тягость будем. Мы по-быстрому, только трубы починим и сразу обратно. Толик говорит, там работы на три-четыре дня, не больше. Мы даже Виталика с собой берем, чтобы он по вам соскучился.
— Света, вы не можете у нас остановиться, — выпалил Костя, зажмурившись, словно прыгал в холодную воду.
В трубке на несколько секунд повисла оглушительная тишина.
— Что? — переспросила Света таким тоном, будто не расслышала. — Что ты сказал?
— Я говорю, у нас не получится вас принять, — уже тверже повторил Костя. — У Веры сложный период на работе, ей нужен покой. Мы не можем…
— Ах, вот оно что! — голос Светы из удивленного превратился в ядовито-сладкий. — Это, значит, Верка твоя тебе напела? Королева наша решила, что мы, простые смертные, недостойны ступать на ее паркет? Я так и знала! Я всегда говорила, что она тебя под каблук загонит! Родную сестру с племянником на улицу выставляешь из-за прихотей какой-то…
— Не смей так говорить о Вере! — неожиданно для самого себя рявкнул Костя. — Это наше общее решение!
— Общее? Да не смеши меня! Я тебя, брат, как облупленного знаю! Ты бы никогда так не поступил! Это все она! Настроила тебя против семьи! Чем мы ей не угодили? Тем, что мы не из столицы? Тем, что у нас нет денег на ваши заграничные курорты?
Поток обвинений лился без остановки. Костя пытался вставить слово, но Света его не слушала. Вера молча наблюдала за мужем. Она видела, как бледнеет его лицо, как бегают глаза. Он был слаб. В этой борьбе он всегда проигрывал.
— …и куда нам теперь деваться, по-твоему?! — надрывалась Света в трубке. — Билеты куплены! Вещи собраны! Ребенок ждет встречи с дядей! Ты хочешь, чтобы мы ночевали на вокзале?! Ты этого добиваешься?!
— Света, есть гостиницы…
— Гостиницы?! — взвизгнула она. — Ты в своем уме?! Да у нас каждая копейка на этот проклятый ремонт уходит! У нас нет денег на гостиницы! Я думала, ты брат мне, а ты…
Она вдруг замолчала, а потом заговорила совершенно другим, трагическим шепотом:
— Костя… Толика вчера с работы попросили. Сокращение. Мы потому и едем… думали, может, ты поможешь, присоветуешь что… А ты…
Костя пошатнулся. Это был запрещенный прием. Удар под дых. Он посмотрел на Веру с отчаянием утопающего.
— Вера, — прошептал он, прикрывая динамик ладонью. — У Толика… его уволили.
Лицо Веры не дрогнуло.
— Мне очень жаль. Но это не отменяет моего решения.
— Но куда им идти? У них нет денег!
— Это не моя проблема, Костя. Это проблема Толика, который в свои сорок пять лет не может найти стабильную работу. Это проблема твоей сестры, которая вместо того, чтобы поддержать мужа, тащит всю семью через полстраны, чтобы сесть на чужую шею. Это твоя проблема, потому что ты годами позволял им это делать. Но это больше не моя проблема.
Она говорила это тихо, почти безэмоционально, и от этого ее слова звучали еще страшнее.
Костя снова поднес трубку к уху. Света там уже рыдала в голос, причитая о своей горькой судьбе и о черством, бессердечном брате.
— Я… я перезвоню, — пробормотал Костя и, не дожидаясь ответа, нажал на отбой.
В квартире снова воцарилась тишина, нарушаемая только его тяжелым дыханием.
— Вера, пожалуйста, — взмолился он. — Ну войди в положение. Один последний раз. Я клянусь, это будет самый последний раз. Я все возьму на себя. Буду сам за ними убирать, сам готовить. Ты их даже не заметишь.
— Не замечу? — она снова усмехнулась. — Костя, они не мыши. Их невозможно не заметить. Они заполняют собой все пространство. Они высасывают воздух. После их визита мне хочется сжечь эту квартиру и купить новую. Я не могу. Я больше не могу.
Она подошла к окну и посмотрела на вечерний город. Огни машин, спешащие куда-то люди… У каждого своя жизнь, свои проблемы. Почему она должна взваливать на себя чужие?
— Это моя квартира, Костя, — сказала она, не оборачиваясь. — Моя. Я заработала на нее, когда ты сидел без работы и рассуждал о поиске себя. Я делала в ней ремонт, выбирала каждую плитку, каждый гвоздь. Это мое место силы. Моя единственная территория, где я устанавливаю правила. И главное правило — здесь мне должно быть хорошо и спокойно. Твоя родня нарушает это правило одним фактом своего существования.
— Но что мне делать?! — почти закричал он. Отчаяние придало его голосу визгливые нотки. — Что мне им сказать?!
— Правду, — спокойно ответила Вера. — Скажи им, что твоя жена больше не намерена терпеть их в своем доме. Скажи, что у нее, в отличие от тебя, есть характер и чувство собственного достоинства. Скажи им все, что думаешь, если, конечно, ты вообще способен думать, а не только поддакивать своей сестрице.
В этот момент ее телефон, лежавший на столе, завибрировал. Вера посмотрела на экран. Незнакомый номер. Она сбросила вызов. Но телефон тут же зазвонил снова. И снова. И снова. С какой-то маниакальной настойчивостью.
— Да что это такое? — раздраженно сказала она и взяла трубку. — Алло!
— Верочка? Здравствуй, дорогая! — раздался в трубке до боли знакомый, слащавый голос Светы. — Это я, Света. Костик что-то трубку не берет, наверное, опять телефон где-то бросил, растяпа. Я решила тебе набрать.
Вера замерла. Она посмотрела на Костю. Тот стоял белый как полотно.
— Откуда у тебя мой номер? — ледяным тоном спросила Вера.
— Ой, да Костик как-то давно давал, на всякий случай. А я что звоню… Ты не слушай его, он там, наверное, наговорил тебе глупостей. Мужики, они же как дети. Он просто переволновался. Мы, в общем, тут посовещались с Толиком… и решили, что не будем вас стеснять.
Вера недоверчиво молчала, ожидая подвоха.
— Мы нашли отличный вариант! — щебетала Света. — Прямо в вашем районе, представляешь? Квартиру посуточно сдают. Недорого совсем. Мы уже и залог внесли. Так что не переживай, мы к вам только в гости заходить будем. Чай пить.
Надежда робким ростком начала пробиваться в душе Веры. Неужели? Неужели это возможно? Неужели они действительно решили проблему самостоятельно?
— Вот и отлично, Света, — сказала она, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает. — Я очень рада, что вы все уладили.
— Да! И у меня к тебе ма-а-аленькая просьба, — все тем же сладким голосом пропела Света. — Ты не могла бы нас встретить? А то поезд приходит рано, в пять утра. Костика не хочу будить, ему же на работу. А ты, я знаю, ранняя пташка. Встретишь нас на вокзале, а потом мы к себе поедем, ключи заберем. Нам же только чемоданы довезти, они тяжелые. Мы на такси скинемся, не переживай.
Вера нахмурилась. Просьба была неприятной, но, в сущности, выполнимой. Встретить, помочь с вещами и распрощаться — это была приемлемая цена за собственный покой.
— Хорошо, — после недолгого раздумья согласилась она. — Диктуй номер поезда и вагон.
— Ой, спасибо тебе, золотая ты моя! Я знала, что ты у нас самая лучшая! — заворковала Света. — А еще один моментик… Квартира, которую мы сняли… ее предыдущие жильцы только в обед съезжают. И хозяин сказал, что раньше двух часов дня нас заселить никак не сможет. Так что мы у вас до двух побудем, ладно? Всего несколько часиков. Позавтракаем, душ примем, отдохнем с дороги… А потом сразу уедем. Честное слово!
Вера почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Мышеловка захлопнулась. Это был не компромисс. Это была изощренная, идеально спланированная капитуляция. Ее капитуляция.
Она медленно опустила телефон, не закончив разговор. Она посмотрела на Костю, и в ее взгляде была такая смесь ярости, разочарования и презрения, что он невольно попятился.
А потом раздался звук, который стал последним гвоздем в крышку гроба ее терпения.
Это был звонок в дверь. Короткий, требовательный, уверенный звонок.
Они посмотрели друг на друга. Костя — с ужасом. Вера — с холодным, спокойным пониманием. Они не приедут завтра. Они уже здесь.
Конец 1 части, продолжение уже доступно по ссылке, если вы состоите в нашем клубе читателей. Для всех остальных 2 часть откроется завтра, чтобы не пропустить, нажмите ПОДПИСАТЬСЯ 🥰😊