— Закрывай глаза.
— Зачем?
— Юбилей всё-таки. Десять лет — не шутка.
Я послушалась. Я была в любимом платье — свободное, хлопковое, без пояса. Руки сложила на животе, где за последние годы собралась мягкая складка, которую я перестала замечать.
Он возился за спиной. Слышалось шуршание бумаги, лёгкий стук коробки о пол.
— Готово. Открывай.
Я открыла глаза.
Передо мной стояли весы. Чёрные, глянцевые, с цифровым дисплеем. В коробке — инструкция на трёх языках и лента с надписью: «Новый этап — новая ты!»
— Ну? — спросил он, улыбаясь. — Нравится?
Я посмотрела на весы. Потом — на него. На его лицо, где читалась гордость: «Я подобрал идеальный подарок».
— Очень… практично, — сказала я.
Десять лет назад мы поженились, скромно отметили с близкими у реки. Он пришёл в рубашке, которую я гладила ему ночью, с букетом полевых цветов и кольцом в кармане.
— Ты моя, — сказал он, надевая кольцо на мой палец. — Навсегда.
Я верила.
Первые годы мы жили в однокомнатной квартире, ели дошираки, мечтали о машине и поездке к морю. Он работал на двух работах, я — брала сверхурочные часы. По вечерам пили чай, обсуждали, как будет выглядеть наш ребёнок.
Ребёнка не было. Годы шли.
Потом он устроился в крупную компанию. Зарплата выросла. Мы купили двушку, машину, мебель из ИКЕА. Жизнь стала «как у людей».
Именно тогда я начала есть.
Не от голода. А от пустоты.
Когда он задерживался на работе, я варила борщ — на неделю вперёд. Когда он говорил: «Устал, не хочу разговаривать», я пекла пироги. Когда он смотрел футбол, я ела мороженое прямо из коробки, стоя у холодильника.
Еда стала моим утешением. Моим молчаливым другом.
А он — всё чаще смотрел на меня с лёгкой тревогой.
— Ты уверена, что хочешь вторую порцию?
— Может, хватит сладкого?
— Ты же сама говорила, что хочешь похудеть.
Я кивала. И ела дальше.
Весы он поставил в ванной. Рядом с зеркалом.
— Так удобнее, — сказал он. — Утром встанешь — сразу увидишь прогресс.
Я смотрела на своё отражение. Волосы собраны в пучок, лицо без макияжа, тело — мягкое, настоящее, живое.
Прогресс.
Слово, которое звучало как приговор.
На следующий день он завёл разговор за завтраком.
— Я думаю, тебе стоит начать с диеты.
— Какой?
— Ну, хотя бы без углеводов после шести. И побольше воды.
— А ты?
— Что — я?
— Ты тоже будешь есть без углеводов?
Он усмехнулся.
— У меня метаболизм другой.
Я не стала спорить. Не знала, как реагировать.
Через неделю он купил подписку на фитнес-приложение.
— Вот, смотри, — показал он на телефон. — Тренировки по 15 минут, диета с меню. Я за тебя оплатил.
— Спасибо, — сказала я.
Но приложение так и осталось на экране, среди тех, что «потом посмотрю».
Зато я начала замечать.
Как он смотрит на меня, когда я ем.
Как отводит взгляд, когда я наклоняюсь за чем-то.
Как говорит друзьям: «Она раньше была стройной. Просто… расслабилась».
Расслабилась.
Как будто десять лет брака — это отпуск, а не жизнь.
Однажды я зашла в его телефон. Не из ревности. Из любопытства.
В поиске — «как мягко сказать жене, что она поправилась», «мотивация для жены похудеть», «подарки для женщин, которые хотят похудеть».
Последний запрос — от вчерашнего дня.
Я закрыла телефон. Положила на место.
Сердце билось ровно. Но в груди что-то сжалось.
Я не стала худеть.
Вместо этого я начала возвращать себе себя.
Записалась на курсы фотографии — ту мечту, что откладывала «когда похудею».
Купила платье — не «чтобы скрыть», а потому что оно мне нравилось.
Перестала есть ночью. Не ради веса. А ради сна.
Он заметил.
— Ты что, решила?
— Решила.
— Отлично! Значит, весы помогли?
Я посмотрела на него.
— Нет. Весы напомнили мне, что я — живой человек со своими чувствами.
Он не понял.
Прошёл месяц.
Я ходила на курсы, фотографировала закаты, пила кофе в одиночестве и не чувствовала себя одинокой.
Он — всё чаще молчал.
Однажды вечером он сказал:
— Ты изменилась.
— Да.
— Я в хорошем смысле.
Я подумала.
— А я про честность с собой.
На годовщину свадьбы подруга подарила мне абонемент в спа.
— Ты заслужила, — сказала она. — Сходи расслабься.
Я поехала одна.
Лежала в джакузи, смотрела в потолок и думала: все эти годы я пыталась быть той, которую он хочет видеть. И забыла — кем хочу быть я.
Дома я нашла весы в коридоре.
— Переставил, — сказал он. — В ванной мешали.
Я кивнула.
На следующий день весы исчезли.
— Куда делись весы? — спросил он.
— Отнесла в комиссионку.
— Зачем?
— Пусть помогут кому-то, кто верит, что счастье — в цифрах.
Он молчал.
Через неделю он пришёл с цветами.
— Прости, — сказал он. — Я думал, это… забота.
— Забота — это когда видят человека. А не проблему, которую нужно исправить.
— Я вижу тебя.
— Тогда почему подарил весы?
Он не ответил.
Я не ушла. И не простила. Решила дать себе время.
Мы начали ходить к семейному психологу. Он — неохотно. Я — с надеждой.
На первом сеансе он сказал:
— Я просто хотел, чтобы она была здоровой, думал ей самой этого хочется.
Психолог спросила меня:
— А что вы хотели?
Я подумала.
— Хотела, чтобы он любил меня — такой, какая я есть. Не как задачу, которую надо решить. А как женщину.
Прошёл ещё месяц.
Он перестал комментировать мою еду. Перестал предлагать диеты.
Однажды утром он обнял меня сзади, прижался лбом к моему плечу и прошептал:
— Ты красивая.
Я не ответила. Просто прикрыла глаза.
Сейчас весов в доме нет.
Зато есть мои фотографии на стене. Мои книги на полке. Мои платья в шкафу, только те, которые нравятся.
Он иногда смотрит на меня — по-другому. Без оценки. С интересом.
Иногда я ловлю себя на мысли: а вдруг он действительно меняет взгляд?
Но потом вспоминаю весы. И понимаю: доверие не ломается от одного подарка. Оно разрушается годами — когда тебя видят не целиком, а по частям.
На днях я получила письмо от курсов: мою работу выбрали для выставки.
— Поздравляю! — сказал он. — Я обязательно приду.
— Хорошо, — ответила я.
Я не жду, что он выполнит обещание.
Я просто знаю: я приду сама.
С платьем, которое люблю.
С кофе в термосе.
С собой — настоящей, живой, целой.
И если он окажется рядом — хорошо.
Если нет — тоже хорошо.
Потому что я больше не взвешиваю свою ценность в цифрах.