Всё началось с той чёртовой рубашки. Стираю я бельё в субботу, как обычно, сортирую по цветам. Достаю из корзины Колину рубашку – белую, служебную – а на воротнике помада. Ярко-розовая, размазанная.
Стою, значит, с этой рубашкой, руки трясутся. Коля в зале телевизор смотрит, футбол какой-то. Я к нему:
– Николай, это что?
Он даже головы не повернул:
– Что – что?
– Вот это! – ткнула ему рубашкой прямо в лицо.
Глянул он так, мельком:
– А, это... Ну, в маршрутке ехал, баба какая-то пьяная прислонилась. Знаешь, как в пятницу вечером народ едет.
Вроде объяснение логичное. Но что-то меня грызло. Я эту рубашку в руках верчу, нюхаю – пахнет духами. Не дешёвой водкой, а именно духами. Сладкими такими, приторными.
– Коля, а чего она так пахнет?
– Да откуда я знаю! – рявкнул он. – Может, у неё флакон разлился. Оставь ты меня, Гол забивают!
Я тогда промолчала. Застирала эту рубашку хозяйственным мылом, повесила на балконе. А сама всю ночь глаз не сомкнула. Лежу, в потолок смотрю. Коля храпит рядом – ему-то хорошо, спит спокойно. А я думаю, думаю...
Дальше – больше. Через неделю телефон его зазвонил ночью. Час уже второй, я вскочила – думала, что-то случилось. Коля схватил трубку, выскочил в коридор. Слышу – говорит тихо, шёпотом почти.
Встала я, к двери подкралась. Стою, ухом прислушиваюсь. А он там:
– Не могу я сейчас... Да понимаю... Завтра приеду, обещаю... Нет, она спит.
Сердце у меня в пятки ушло. "Она спит" – это обо мне, значит. Кому он там обещает приехать? И кто эта, которой он не может отказать даже в два часа ночи?
Вернулась я в кровать, притворилась спящей. Коля зашёл, телефон под подушку сунул, лёг. А я лежу, слёзы глотаю. Двадцать три года вместе. Двадцать три года! Дочь вырастили, внуков нянчим. И вот на тебе – любовница.
Утром встала – глаза опухшие, голова раскалывается. Коля уже в прихожей, куртку натягивает.
– Ты куда? – спросила я. – Сегодня ж воскресенье.
– На рыбалку, – бросил он, не глядя. – С Петровичем договорился.
– В ноябре? На рыбалку? Там же лёд ещё не встал!
– Ну, не на рыбалку, – поправился он быстро. – В гараж. Машину подлатать надо.
Хлопнул дверью – и был таков. А я села на табуретку в прихожей, руки опустила. Врёт. Прямо в глаза врёт. И даже не старается сделать это убедительно.
***
Подруга моя, Светка, говорит:
– Тань, ты что, с ума сошла? Коля – он же золото! Не пьёт, не бьёт, деньги домой несёт. Какая любовница?
Сидим мы у неё на кухне, чай пьём. Она пирог испекла – с яблоками, ещё тёплый. Но мне не до пирога.
– Свет, я же чувствую. Женским чутьём. Что-то он мутит.
– Может, ты себе надумала? – она сахар в чай кладёт, ложечкой звенит. – У меня вон муж полгода на телефоне пароль ставил. Я себе все волосы повыдирала. А оказалось – мне подарок заказывал, не хотел, чтоб я увидела.
Но я-то знала, что не надумала. Слишком много странностей. То задерживается после работы, то в выходные куда-то уезжает. Телефон экраном вниз кладёт. В душ с телефоном ходит – раньше никогда такого не было.
Решила я проследить. Как в этих сериалах детективных. В четверг Коля сказал, что после смены в магазин зайдёт. Работает он охранником в торговом центре, смена до шести. Я взяла такси, поехала к его работе. Стою в кафешке напротив, в окно смотрю. Чай заказала, чтоб не выгнали.
В шесть десять он вышел. Не один – с девкой. Молодая, лет двадцать пять, в джинсах обтягивающих, куртка кожаная. Длинные волосы распущены. Идут рядом, разговаривают. Она смеётся, к нему прижимается.
Я чашку так сжала, что руки белые стали. Официантка на меня смотрит странно – видать, лицо у меня было то ещё. Хотела выскочить, подойти к ним, крикнуть. Но ноги не слушались. Сижу, как приклеенная.
Они дошли до остановки, сели в маршрутку. А я осталась. Села на лавочку возле кафе, хоть и холодно было, ветер пронизывающий. Села и разревелась. Люди мимо идут, на меня косятся, а мне всё равно.
Домой я пришла поздно. Коля уже там, ужин себе разогрел, телевизор включил.
– Ты где пропадала? – спрашивает.
– А ты где был? – выпалила я.
Он на меня посмотрел:
– На работе. Потом в магазин заходил. Вот, хлеб купил, молоко.
Врун. Врун чёртов. Стою я посреди кухни, кулаки сжала. И вдруг всё вылилось:
– Не ври мне! Я всё знаю! Про твою любовницу! Про телефонные звонки! Видела я вас сегодня!
Коля побледнел. Встал, телевизор выключил. Молчит. А потом тихо так говорит:
– Таня, это не то, что ты думаешь.
– А что?! – закричала я. – Что это, а? Двадцать три года я тебе жена! Двадцать три года стирала, готовила, ждала с работы! А ты?!
– Это Настя, – сказал он глухо. – Моя дочь.
Я опешила. Стою, рот открыла, слов не нахожу. Какая дочь? У нас одна дочь – Ирка. И та уже замужем, двоих родила.
– Какая дочь? Ты что несёшь?
Коля опустился на стул, лицо в ладони уткнул:
– От первого брака. У меня была жена до тебя. Мы расписались в восемнадцать лет, дураки были. Она через год забеременела. Родила девочку. А потом... Потом она от меня ушла. С другим. Увезла Настю в другой город. Я тогда в армию ушел. Когда вернулся – их уже и след простыл.
Я медленно села напротив. Голова кругом идёт.
– Ты мне двадцать три года врал?
– Не врал. Просто не рассказывал. – Он поднял голову, глаза красные. – Я думал, она меня и не вспомнит. Столько лет прошло. А тут три месяца назад звонок. Настя нашла меня через соцсети. Сказала, что хочет познакомиться. Что мать ей про меня рассказала.
***
Мы проговорили всю ночь. Коля рассказывал, а я слушала. Он женился на Оксане в девяносто втором. Потом она забеременела. Денег не было, жили в общаге, на одну стипендию. Когда Настя родилась, Коля работал грузчиком по ночам, днём учился. Потом его забрали в армию. А когда вернулся – Оксана уже была замужем за другим. Увезла дочь в Екатеринбург.
– Я пытался найти её, – говорил Коля, руками по столу водил. – Писал письма. Звонил. Но она не отвечала. А потом я махнул рукой. Подумал – раз не нужен, значит не нужен.
– И ты мне ничего не сказал? – я всё ещё не могла поверить. – Когда мы познакомились, когда расписывались?
– Танюх, мне стыдно было. Я думал, ты от меня уйдёшь. Подумаешь – с приданым пришёл, с ребёнком чужим.
– Так ребёнок-то твой!
– Но ты бы так не подумала. – Он взял мою руку. – Прости. Я не хотел врать. Просто боялся тебя потерять.
Встали мы рано утром, толком не выспались. Я чай поставила, яичницу пожарила. Сидим, молчим. А потом я спрашиваю:
– Так что теперь? Она хочет с тобой общаться?
– Да. Она в наш город переехала. Работу нашла. Снимает комнату на Железнодорожной. Я ей помогаю немного. Деньгами. Продукты иногда завожу.
Вот откуда задержки и поездки в выходные. Вот почему он телефон прятал. Всё встало на свои места.
***
Прошла неделя. Я не знала, что делать. С одной стороны – обида. Столько лет молчал! С другой – понимала. Мужики они такие. Боятся говорить о сложном. Прячут, пока не припрёт.
Ирка, наша дочь, приехала в выходные. Я ей рассказала. Она сначала не поверила:
– Мам, ты серьёзно? У папы дочь? У меня сестра?
– Сводная, – поправила я.
– Ну и что? Всё равно сестра! – Ирка захлопала в ладоши. – Мам, а давай её в гости позовём? Я хочу познакомиться!
Вот молодёжь. Им всё просто. А мне страшно было. Вдруг она меня враждебно встретит? Вдруг скажет – какая ты мне тётя?
Но Коля уговорил. В следующее воскресенье мы накрыли стол. Я борща наварила, пирог испекла – с капустой, Коля любит. Ирка с мужем и детьми приехала. И в шесть часов позвонили в дверь.
Настя стояла на пороге – высокая, стройная, с длинными тёмными волосами. В руках торт и цветы. Улыбается неуверенно.
– Здравствуйте. Я Настя.
– Проходи, проходи, – засуетилась я. – Раздевайся. Вот тапочки.
Сели за стол. Сначала молчали все, неловко было. Потом Ирка разговорилась – она у нас болтушка. Стала Настю расспрашивать – где училась, кем работает, есть ли парень. Настя оттаяла, начала рассказывать.
А я на неё смотрела – и видела Колю. Те же глаза, тот же разрез лица. Вылитый отец. И внуки мои рядом сидят – тоже на неё похожи.
***
После ужина мы с Настей остались на кухне вдвоём. Мыли посуду. Она мне тарелки передаёт, я вытираю.
– Таня, – говорит она тихо, – спасибо, что приняли меня. Я боялась, что вы не захотите меня знать.
– Да что ты, девочка. – Я тарелку на полку поставила. – Просто всё так неожиданно.
– Я понимаю. Папа мне рассказал, что вы расстроились. Что думали... Ну, не то.
Я усмехнулась:
– Любовницу я в тебе увидела. Дура старая.
– Не дура, – Настя покачала головой. – Папа виноват. Надо было сразу сказать. А он скрывал, как преступление какое.
– Он боялся, что я не пойму.
– А вы поняли?
Я задумалась. Поняла ли? Обида ведь осталась. За молчание, за ложь. Но с другой стороны – Коля всё эти годы был идеальным мужем. Не пил, работал, семью содержал. И дочь свою не забыл, когда она нашлась. Помог, поддержал.
– Поняла, – сказала я. – Мужики они такие. Не умеют говорить. Думают, что если промолчать, то проблема сама рассосётся.
Настя обняла меня:
– Я рада, что у папы такая жена. Мама моя... Она хорошая, не подумайте. Но папе с вами повезло больше.
И я заплакала. Стою на этой кухне, мокрую тарелку в руках держу, слёзы текут. Настя гладит меня по спине, как маленькую.
***
Прошло полгода. Настя стала частью нашей семьи. Приходит на ужины каждую неделю. С Иркой они подружились – ходят вместе по магазинам, в кино. Внуки её обожают – она с ними возится, играет.
А я постепенно отпускаю обиду. Понимаю – Коля не виноват. Жизнь такая штука. Ломает, крутит, но главное – не сломаться самому.
На днях Настя парня привела. Андрей его зовут, механиком работает. Хороший парень, руки золотые. Коля с ним в гараж ходит, машину чинят. Говорит – как сына обрёл.
– Таня, – сказал мне Коля недавно, – прости меня. За всё. За ложь, за молчание.
– Да ладно уж, – отмахнулась я. – Главное, что всё хорошо кончилось.
– Я думал, ты меня выгонишь.
– Куда я тебя выгоню? – рассмеялась я. – Ты у меня один такой дурак. Двадцать три года терпела, ещё лет двадцать потерплю.
Обнял он меня тогда. Стоим на кухне, обнявшись. А за окном весна. Снег тает, птицы поют. Жизнь продолжается.
***
Знаете, в жизни не всё так просто, как кажется. Увидела помаду на воротнике – сразу драму накрутила. А оказалось, что муж просто дочь свою нашёл. Хотел сказать, но боялся.
Не надо торопиться с выводами. Не надо себя накручивать. Лучше спросить прямо. Пусть больно, пусть страшно – но правда важнее.
И ещё я поняла – семья это не только кровь. Это те, кто рядом. Кто в трудную минуту поддержит. Настя стала мне как родная. И я ей, кажется, тоже.
А Коля... Ну что Коля. Мужик он хороший. Просто молчун. Но я его люблю. Со всеми его тараканами, со всеми секретами. Потому что любовь – она не за красивые слова. Она за то, что рядом. Всегда. И в радости, и в горе.
Вот так и живём. Большой дружной семьёй. Две дочери, внуки, зять. Скоро, может, и сваты появятся – у Насти с Андреем серьёзно всё. А я буду нянчить внуков. С обеих сторон.
И знаете что? Я счастлива. По-настоящему счастлива. Потому что поняла главное – не бывает идеальных людей. Все мы ошибаемся, все иногда недоговариваем. Главное – уметь прощать. И ценить то, что имеешь.
***
Спасибо всем, кто поддерживает канал лайком и подпиской🖤