Света замерла с чашкой на полпути к губам. За соседним столиком женщина с ребенком покосилась на них с явным осуждением. Но Ольга лишь спокойно отпила капучино и улыбнулась той улыбкой, которую Света не видела на лице подруги лет двадцать.
— Серьезно? — Света наклонилась ближе, понизив голос. — Оль, они же твои дети. Ты что, совсем не скучаешь?
— Три месяца назад, — Ольга задумчиво покрутила в пальцах ложечку, — я бы ответила, что скучаю каждую минуту. Каждую секунду. Что не знаю, как жить дальше. А сейчас... — она посмотрела в окно на осенний город, на людей, спешащих по своим делам, — сейчас я просто живу. И знаешь что? Это невероятное ощущение.
Света открыла рот, но Ольга остановила ее жестом:
— Дай я расскажу. До конца. А потом осуждай, если захочешь.
***
Четыре месяца назад. Август
Последний чемодан Димы с трудом влез в багажник такси. Близнецы уезжали в Питер, оба поступили в один университет, на разные факультеты. Ольга стояла у подъезда, обнимая обоих, не в силах отпустить.
— Мам, ну все, нам ехать, — Дима осторожно высвободился первым. — Мы опоздаем на поезд.
— Будем звонить каждый день! — пообещала Алина, целуя мать в щеку. — Мам, не плачь. Ну пожалуйста.
— Я не плачу, — соврала Ольга, вытирая глаза. — Просто... вы же знаете, обедать нормально, не всякой дрянью? И в общаге не шумите по ночам. И...
— Мам, мы все помним, — Дима обнял ее еще раз, крепко. — Ты же нас научила. Всему.
Такси уехало. Ольга стояла посреди пустого двора, глядя вслед красным огням, пока они не растворились в вечернем потоке машин.
Потом поднялась в квартиру.
Тишина.
Страшная, звенящая тишина.
Никто не кричал из комнаты: "Мам, а где мои кроссовки?" Никто не грохотал на кухне, пытаясь сделать себе бутерброд. Никто не включал музыку в ванной на полную громкость.
Ольга прошла по квартире, заглянула в их комнату. Две кровати аккуратно застелены. На полках книги, которые не взяли. На стене плакаты, которые они обещали снять, но забыли.
Она закрыла дверь и пошла на кухню. Села за стол. Посмотрела на часы, половина восьмого. Обычно в это время она готовила ужин. Макароны, потому что у Димы тренировка и он вечно голодный. Салат, потому что Алина после шести ничего тяжелого не ест.
Но готовить было не для кого.
Ольга достала из холодильника йогурт, съела его прямо стоя у окна, и легла спать в девять вечера. Потому что не знала, что еще делать.
***
— Как ты, мам? — Алина звонила каждый вечер, как и обещала. — Скучаешь?
— Очень, солнышко, — Ольга смотрела на экран телевизора, где шла какая-то передача. Она даже не помнила, как ее включила. — Очень скучаю. Как у вас дела?
— У нас все отлично! Общага классная, ребята хорошие. Дима уже в футбольную секцию записался. А я нашла театральную студию! Мам, ты представляешь, мы будем ставить "Чайку"!
— Здорово, доченька. Только не забывай про учебу.
— Не забуду, мам. Ты там... ты там держись, ладно? Мы скоро приедем. На каникулы.
На каникулы. Через три с половиной месяца.
Ольга положила трубку и снова посмотрела на часы. Восемь вечера. Суббота. Раньше в субботу она готовила что-то особенное на ужин. Блины, или пиццу, или запеканку, что попросят дети.
Она открыла холодильник. Достала сыр, помидор. Сделала себе бутерброд. Съела его за три минуты. И снова не знала, что делать дальше.
***
Месяц спустя. Сентябрь
Будильник прозвенел в семь утра. Ольга автоматически потянулась его выключить, потом вспомнила, сегодня суббота. Можно не вставать.
Но она уже не спала.
Встала, сделала себе кофе. Вышла на балкон, сентябрь был теплым, золотым. Люди внизу гуляли с собаками, дети играли на площадке. Жизнь шла своим чередом.
А у нее... у нее жизнь будто остановилась.
Семнадцать лет назад, когда муж ушел к другой, оставив ее с годовалыми близнецами, Ольга решила, что она справится. Она будет работать, растить детей, и все будет хорошо.
И она справилась. Работала секретарем в строительной фирме, график с восьми до пяти. Забирала детей из садика, потом из школы, потом из секций. Готовила, стирала, убирала, помогала с уроками, водила к врачам, покупала одежду, ругалась за двойки, гордилась пятерками, переживала первую любовь, первые разочарования, выпускные, экзамены...
Она была мамой каждую секунду.
А теперь?
Теперь она просто Ольга. Сорокапятилетняя женщина, которая не помнит, кто она такая, кроме как "мама Димы и Алины".
Телефон зазвонил. Подруга.
— Алло?
— Оленька! — голос был до боли знакомым, хотя она давно не слышала его... Сколько? Год? Два? — Это Наташка! Слушай, я тут рядом с твоим домом оказалась, думаю, дай зайду! Ты дома?
Наташа. Ее подруга с универа, с которой они виделись все реже и реже, у Наташи не было детей, она работала дизайнером, много путешествовала, и как-то так получилось, что Ольге всегда было не до встреч. То с Димой к репетитору, то Алину к врачу, то собрание в школе...
— Я дома, — сказала Ольга. — Приезжай.
Наташа ворвалась в квартиру как вихрь, яркая, энергичная, с огромным пакетом пирожных.
— Оль, ты похудела! — она обняла подругу. — И... уставшая такая. Дети вымотали, да?
— Дети уехали, — Ольга улыбнулась. — В Питер. Учиться.
— О! — Наташа присвистнула. — Ну и как? Свобода? Вечеринки до утра?
— Я не знаю, что делать, — вырвалось у Ольги. — Наташ, я... я просто не знаю. Как мне жить теперь?
Наташа посмотрела на нее внимательно, потом огляделась по квартире. Посуда в раковине вчерашняя, позавчерашняя. На столе пустые стаканы. На полу газеты недельной давности.
— Знаешь что, — сказала она решительно. — Сейчас мы с тобой выпьем чаю. С этими безумно калорийными пирожными. А потом я тебе помогу тут прибраться. И потом мы с тобой придумаем, что делать дальше.
Они пили чай. Наташа рассказывала про работу, про новый проект, про поездку в Прагу. Ольга слушала и понимала, что разговаривает со взрослым человеком, не обсуждает оценки, кружки и проблемы в школе. Просто разговаривает. О жизни, о мыслях, о чувствах.
Когда она в последний раз так разговаривала?
Потом они убирались. Наташа мыла посуду, рассказывая анекдоты. Ольга стирала, смеясь. Они пропылесосили, протерли пыль, поменяли постельное белье.
— Вот, — Наташа удовлетворенно оглядела квартиру. — Другое дело. Слушай, мне уже ехать пора, у меня еще миллион дел. Но ты держись, ладно? И давай чаще встречаться. А то я соскучилась по тебе, клуша ты моя.
Она уехала. Ольга закрыла за ней дверь и прошлась по квартире.
Чисто. Уютно. Тихо.
Она легла на диван. Просто легла. посреди дня, в два часа дня. Не потому что заболела, не потому что сил нет. Просто потому что захотела.
И впервые за месяц выдохнула.
Никто не попросит ее через пять минут приготовить обед. Не позовет помочь с домашкой. Не скажет, что закончился его любимый шампунь, и надо срочно в магазин.
Дома был покой.
Ольга закрыла глаза и улыбнулась.
***
Октябрь. Два месяца спустя
— Мам, привет! — Дима звонил теперь реже, раз в три дня. Алина чуть чаще. — Как дела?
— Отлично, сынок, — Ольга как раз выходила из салона красоты возле дома. Новая стрижка, свежий маникюр. Она еще в зеркале на себя налюбоваться не могла, когда она последний раз была в салоне? Год назад? Два?
Раньше она стриглась сама, ножницами над раковиной. Некогда было в салон, да и жалко денег, дети росли, им столько всего нужно. А маникюр... О маникюре она и мечтать забыла.
— Мам, ты чего такая веселая? — удивился Дима.
— Просто хорошее настроение, — Ольга посмотрела на свое отражение в витрине магазина. — Знаешь, я тут в салон сходила. Волосы подстригла, маникюр сделала. Красивая стала.
— Ты и так красивая, мам, — Дима засмеялся. — Слушай, у меня тут пара начинается, я побежал. Люблю тебя!
— И я тебя, давай.
Ольга положила трубку и зашла в кофейню. Заказала латте и круассан, села у окна, достала книгу.
Когда она последний раз читала? Не пробегала глазами пару страниц перед сном, засыпая от усталости, а читала, вдумчиво, с удовольствием, смакуя каждое слово?
Не помнит.
Она открыла книгу, отпила кофе. За окном шел легкий дождь. Люди спешили по делам. А она сидела в теплой кофейне, читала книгу и никуда не спешила.
Это было похоже на счастье.
***
Ноябрь. Три месяца спустя
— Не скучаешь по детям? — спросила подруга Света, когда они встретились в той же кофейне.
Ольга задумалась, глядя в окно.
— Знаешь, — сказала она медленно, — три месяца назад я бы ответила, что скучаю каждую минуту. Что не знаю, как дальше жить. Что жизнь закончилась вместе с их отъездом.
— А теперь?
— А теперь... — Ольга улыбнулась. — Теперь я наконец-то живу своей жизнью.
Света нахмурилась, но Ольга продолжила:
— Я их люблю. Больше всего на свете. Я ими горжусь. Я каждый день думаю о них, переживаю, звоню, интересуюсь. И я — отличная мама, — спокойно сказала Ольга. — Я вырастила двух замечательных, самостоятельных людей. Они поступили в университет, они живут отдельно, справляются. Знаешь почему? Потому что я научила их всему, что нужно. Я дала им все, что могла. И теперь... теперь они живут своей жизнью. А я могу пожить своей.
Она достала телефон, показала фотографию:
— Вчера ходила в театр. Одна. Села в зрительный зал, и знаешь что? Впервые за много лет не думала о том, что надо успеть домой, что завтра рано вставать, что надо успеть приготовить на завтра обед. Я просто смотрела спектакль. Плакала, смеялась. Жила.
— А они не обижаются?
— На что? — Ольга искренне удивилась. — Что я хожу в салон? Что читаю книги? Что имею свою жизнь? Света, они же не маленькие. Им по восемнадцать. Я же не бросила их. Я просто перестала себя забывать.
Света задумалась, медленно кивая.
— Знаешь, — сказала она тихо, — у меня дочке четырнадцать. И я иногда думаю — а что потом? Когда она уедет? Кем я буду?
Ольга взяла ее за руку:
— Ты будешь собой. Настоящей. Живой. Мы не обязаны растворяться в детях. Мы не обязаны забывать себя.
Они сидели, допивая остывший кофе. За окном начинался вечер. Город зажигал огни.
***
Декабрь
— Мам! Маааам! — Дима и Алина влетели в квартиру с чемоданами, гремя, смеясь, обнимая. — Мы так соскучились!
Ольга крепко обняла обоих, вдыхая их запах, ощущая их тепло.
Боже, как же она скучала. Как же она их любила.
— И я соскучилась, — она отстранилась, вглядываясь в их лица. — Вы оба повзрослели. Похудели. Димка, ты нормально ешь вообще?
— Ем, мам, ем, — он рассмеялся. — Просто много тренировок.
— А ты? — она повернулась к Алине.
— Я отлично, мам. Слушай, — дочь огляделась по квартире, — у тебя тут... по-другому как-то. Светлее что ли?
— Шторы поменяла, — Ольга улыбнулась. — И обои на кухне переклеила. Мне захотелось что-то обновить.
— Круто! — Алина обняла ее. — Мам, а ты... другая какая-то. Счастливая что ли?
Ольга посмотрела на своих детей. Они стояли в прихожей, такие взрослые, такие самостоятельные. Ее малыши, которые теперь живут своей жизнью.
— Знаешь, — она поцеловала дочь в макушку, — кажется, да. Я счастлива. Очень.
— Тогда мы тоже, — Дима обнял их обеих. — Кстати, мам, мы тут думали... на каникулах можем сами готовить, убирать. Ты же на работе устаешь. Давай мы тебе поможем?
— Давайте, — кивнула Ольга. — Но знаете что? Давайте вместе. Не я для вас, не вы для меня. А все вместе.
— Да, как в детстве!
Вечером они сидели на кухне, пили чай, смеялись, рассказывали истории. Ольга смотрела на детей и чувствовала, что вот оно. Вот то, чего она так хотела.
Она была с ними. Но не растворялась в них. Она понимала, что через пару недель они снова уедут, и она уже не будет страдать, не зная, что ей делать, она продолжит свою спокойную и размеренную жизнь. И она не боялась этого, а была этому только рада.
Если "Щёлкнуло", не теряй момент. Лайк, подписка 🫰 и двигаемся дальше. Здесь мы не лечим симптомы, мы докапываемся до сути.
СЕЙЧАС ЧИТАЮТ: