— Слушай, а может, правда попробуем? — Игорь отложил телефон, посмотрел на жену. — Ну, к морю. Хотя бы на неделю.
Вера подняла глаза от тетради, где столбиком шли цифры: коммуналка, продукты, кружок Лизе, проезд. Карандаш замер над страницей.
— Серьёзно?
— Ну да. Три месяца копим уже. Может, хватит?
Она провела пальцем по строчкам, губы беззвучно шевелились. За дверью кухни послышался тихий скрип — Лиза замерла в коридоре, прижав к груди учебник.
— Игорь, тут... — Вера постучала карандашом по тетради. — Ипотека через неделю, Лизе на танцы, плюс продукты до зарплаты. Если очень экономно...
— Сколько не хватает?
— Тысяч десять. Может, пятнадцать.
Игорь потёр лицо ладонями. На холодильнике стояла керамическая копилка в виде рыжего кота — Лиза каждый вечер бросала туда мелочь, которую он приносил из кармана. Внутри позвякивали монеты, но этого хватило бы разве что на мороженое.
— Ладно, — сказал он. — Значит, ещё немного подкопим.
Вера кивнула, вернулась к расчётам. Лиза бесшумно скользнула обратно в комнату.
Через два дня Игорь вернулся с работы, стряхивая с куртки мелкую изморось. Вера жарила котлеты, Лиза сидела за столом с прописями.
— Пап, а правда мы поедем к морю? — спросила она, не поднимая глаз.
Он снял ботинки, повесил куртку на крючок.
— Откуда ты знаешь?
— Слышала. Вы с мамой говорили.
Вера обернулась от плиты, покачала головой — мол, подслушивать нехорошо. Но в глазах мелькнула усмешка.
— Поедем, — сказал Игорь. — Только попозже. Надо ещё денег накопить.
— А я могу не ходить на танцы? — Лиза отложила ручку. — Тогда быстрее накопим.
— Нет, зайка, — Вера села рядом с дочерью. — Ты же любишь танцы.
— Но я больше люблю море.
Игорь присел на край стула, взъерошил дочери волосы.
— Будет и море, и танцы. Потерпи немного.
Вечером они снова сидели на кухне, пересчитывая купюры. Вера разложила их на столе, разделила на стопки: большая — на ипотеку, средняя — на продукты, маленькая — на всё остальное. Игорь молча смотрел, как она перекладывает деньги туда-сюда, пытаясь выкроить хоть что-то.
— Тысячи три можем отложить, — сказала она наконец. — Если на проезде сэкономим. Я пешком буду ходить.
— Это через весь город.
— Ничего. Полезно.
Игорь хотел возразить, но телефон завибрировал на столе. На экране высветилось: "Мама".
Он взял трубку, вышел на балкон.
— Алло, мам.
— Игорёк, здравствуй, сынок. — Голос Ирины Сергеевны звучал устало, с придыханием. — Ты как, не занят?
— Нет, слушаю.
— Игорь, мне тут врач сказал... зубы совсем плохие. Надо протезы ставить, иначе вообще жевать не смогу. Уже худею, сил нет.
Он прислонился лбом к холодному стеклу. За окном мигали огни соседних домов, внизу шумела дорога.
— А сколько это стоит?
— Говорят, тысяч восемьдесят. Может, сто. Игорёк, я понимаю, у вас самих денег нет, но куда мне идти? Пенсия — копейки, на таблетки уходит всё.
Игорь сжал телефон.
— Мам, я подумаю. Сейчас правда сложно.
— Ты хоть понимаешь, как это — без зубов ходить? Стыдно на улицу выйти. И боль, Игорёк. Постоянная боль.
— Понимаю, мам. Дай немного времени, ладно?
— Ну ладно. Только ты не забудь, сынок. Мне правда плохо.
Он положил трубку, постоял ещё минуту на балконе. Потом вернулся на кухню. Вера уже убрала деньги в конверты, закрыла тетрадь.
— Мама звонила?
— Да.
— Что-то случилось?
Игорь сел, потёр переносицу.
— Зубы лечить надо. Протезы. Денег просит.
Вера замерла, потом медленно открыла тетрадь, посмотрела на цифры.
— Сколько?
— Тысяч восемьдесят. Может, сто.
Она ничего не ответила. Только взяла карандаш, начала что-то считать. Игорь смотрел, как она водит грифелем по бумаге, зачёркивает, пишет заново. Наконец Вера отложила карандаш.
— Игорь, у нас нет таких денег.
— Я знаю.
— Мы три месяца копили. На отпуск. Лиза мечтает о море.
— Я знаю, Вер.
Она встала, подошла к раковине, включила воду. Стояла спиной к нему, мыла уже чистую чашку.
— Что ты хочешь сделать? — спросила она, не оборачиваясь.
— Не знаю.
— Врёшь. Знаешь.
Игорь молчал. Вера выключила воду, вытерла руки полотенцем. Повернулась к нему.
— Ты хочешь отдать ей наши деньги.
— Она моя мать.
— А Лиза — твоя дочь.
Слова повисли в воздухе. Игорь опустил глаза.
— Я не могу её бросить. Она болеет, ей больно.
— А нам не больно? — Вера села напротив, положила руки на стол. — Мы год живём на макаронах. Лизе новую куртку не можем купить, донашивает старую, хотя уже мала. Ты сам когда последний раз в кино ходил?
— Это другое.
— Чем другое?
— Вы молодые. Переживёте. А у неё пенсия копеечная, здоровье никакое.
Вера встала, убрала тетрадь в ящик стола.
— Делай что хочешь, — сказала она тихо. — Только не ной потом, что мы в отпуск не поехали.
Она вышла из кухни. Игорь остался сидеть один, глядя на копилку с деньгами.
Через два дня Ирина Сергеевна приехала в гости. Позвонила утром, сказала — буду к обеду, соскучилась по внучке.
Вера накрыла на стол: борщ, котлеты, салат. Ирина Сергеевна села во главе стола, обняла Лизу, поцеловала в щёку.
— Ой, как выросла-то! Совсем барышня.
Лиза улыбнулась, прижалась к бабушке.
За столом Ирина Сергеевна взяла ложку борща, поднесла ко рту, поморщилась и отложила.
— Что-то не идёт, — вздохнула она.
— Плохо приготовила? — спросила Вера.
— Да нет, Верочка, ты молодец. Просто зубы... — Ирина Сергеевна приложила руку к щеке. — Ничего жевать не могу. Боль страшная. Ночами не сплю.
Игорь отложил вилку.
— Мам, ты же к врачу ходила?
— Ходила. Говорят — протезы ставить надо срочно. А денег таких у меня нет. Пенсия — смех один.
Лиза посмотрела на бабушку с тревогой.
— Бабуль, а тебе больно?
— Очень больно, внученька. Но ничего, потерплю.
Вера встала, начала убирать со стола. Ирина Сергеевна проводила её взглядом, потом повернулась к сыну.
— Игорёк, я же говорила тебе по телефону. Восемьдесят тысяч нужно. Может, хоть часть какую дашь?
Игорь помялся.
— Мам, у нас сейчас правда туго. Мы на отпуск копим, ипотеку платим...
Ирина Сергеевна выпрямилась, лицо её стало жёстким.
— То есть на отпуск накопили, а для матери жалко?
— Не жалко, просто...
— Что — просто? — Голос её зазвенел. — Я тебя растила одна! Отец ушёл, когда тебе пять было, помнишь? Я на двух работах вкалывала, чтобы ты учился, чтобы одет был, обут! А теперь я прошу помощи — и что слышу? "Мы на отпуск копим"!
Вера замерла у раковины, сжав в руках тарелку.
— Ирина Сергеевна, мы не отказываемся помочь. Просто денег сейчас нет таких.
— Как нет? — Ирина Сергеевна повернулась к ней. — Игорь же работает! Ты работаешь! Или вам действительно жалко для меня?
— Мам, хватит, — тихо сказал Игорь.
— Что — хватит? Я правду говорю! — Она встала из-за стола. — Значит, на море деньги есть, а мне помочь — нет! Ладно. Я поняла. Не буду больше мешать.
Она взяла сумку, направилась к двери. Лиза вскочила.
— Бабушка, не уходи!
Ирина Сергеевна обняла внучку, всхлипнула.
— Прости, зайка. Бабушка просто устала болеть.
Игорь проводил мать до подъезда. На лестнице она обернулась, положила руку ему на плечо.
— Сынок, я не хотела тебя обижать. Просто мне очень плохо. И обидно, что ты не понимаешь.
— Понимаю, мам.
— Тогда помоги. Пожалуйста.
Она ушла. Игорь вернулся в квартиру. Вера стояла на кухне, прислонившись к столешнице.
— Она всегда так? — спросила она.
— Что — так?
— Давит на жалость. Обвиняет. Манипулирует.
— Вер, она правда болеет.
— Я не спорю. Но способ, которым она просит... — Вера покачала головой. — Игорь, она не просила. Она требовала. И стыдила тебя прямо при дочери.
Игорь не ответил. Прошёл в комнату, лёг на кровать. В голове крутились слова матери: "На отпуск накопили, а для матери жалко". Вера права — мать манипулирует. Но она всё равно его мать. И ей правда больно.
На следующий день в семейном чате "Семья Крюковых" появилось сообщение от тёти Людмилы, сестры Ирины Сергеевны.
"Всем привет. Ирине срочно нужны деньги на зубы. Врач сказал — откладывать нельзя, может воспаление пойти. Давайте скинемся, кто сколько может. Она стесняется просить, но я знаю — ей очень плохо."
Игорь читал сообщение, стоя в раздевалке на работе. Следом посыпались ответы.
Брат Олег, младший: "Я скину 30 тысяч. Сегодня переведу."
Тётя Людмила: "Я 15. Завтра."
Двоюродная сестра Марина: "10 тысяч смогу к выходным."
Игорь сунул телефон в карман, натянул спецовку. Весь день монтировал вентиляцию в новостройке, но мысли были не о работе. Тридцать тысяч. Олег перевёл тридцать, хотя работает всего год после университета, снимает квартиру, живёт один.
Вечером, когда Игорь вернулся домой, в чате появилось новое сообщение от Олега:
"Перевёл маме 30 тысяч. Квитанция во вложении. Игорь, ты как, поможешь? Или на отпуск копишь?"
Последняя фраза была с улыбающимся смайликом, но Игорь почувствовал, как горят щёки. Вера сидела рядом на диване, заплетала Лизе косу перед сном. Она не смотрела на экран его телефона, но молчание говорило за неё.
Игорь набрал ответ: "Помогу. Скоро переведу."
Отправил и положил телефон экраном вниз.
— Что обещал? — тихо спросила Вера, завязывая резинку на косе.
— Помочь маме.
— На какие деньги?
— На наши.
Лиза повернула голову, посмотрела на отца.
— Пап, а как же море?
Игорь не нашёлся что ответить. Вера поцеловала дочь в макушку.
— Иди спать, зайка. Завтра рано вставать.
Лиза ушла в комнату, закрыла дверь. Вера встала, прошла на кухню. Игорь пошёл за ней. Она достала из холодильника кефир, налила в стакан. Пила медленно, глядя в окно.
— Ты даже не спросил меня, — сказала она наконец.
— О чём?
— О том, отдавать ли деньги. Ты просто взял и пообещал.
— Вер, это моя мать. Я не могу бросить её.
— А меня и Лизу можешь?
— Причём тут вы?
Вера поставила стакан в раковину.
— Игорь, мы живём на две зарплаты втроём. Мы три месяца откладывали каждую копейку. Лиза отказалась от новых кроссовок, чтобы быстрее накопить. А ты сейчас возьмёшь эти деньги и отдашь. Просто так.
— Не просто так. У неё зубы.
— У неё всегда что-то. Помнишь, год назад на лекарства просила? Мы отдали последнее. Потом выяснилось, что она половину родственникам раздала на дни рождения.
— Это другое.
— Нет, Игорь. Это одно и то же. Ты не умеешь ей отказывать.
Он развернулся, пошёл в комнату. Вера осталась стоять на кухне.
Ночью Игорь долго ворочался, не мог уснуть. В голове крутились цифры. Восемьдесят тысяч матери. У них на счету — пятьдесят две. Если снять всё, не хватит даже на ипотеку. Можно с кредитки взять. Проценты дикие, но на месяц-два потянет.
Утром он встал раньше Веры, открыл банковское приложение. Перевёл матери тридцать тысяч с их общего счёта — все накопления. Написал в чат: "Перевёл 30. Мам, поправляйся."
Ирина Сергеевна ответила через минуту: "Спасибо, сынок. Ты у меня самый лучший."
Олег поставил лайк. Тётя Людмила написала: "Молодец, Игорёк."
Игорь выключил экран телефона, оделся и пошёл на работу. По дороге зашёл в отделение банка, снял с кредитки ещё пять тысяч — чтобы хватило на ипотеку вместе с остатком на счету.
Вечером Вера открыла банковское приложение, чтобы проверить, сколько осталось до зарплаты. Замерла, глядя на экран. Потом перезагрузила приложение. Цифры не изменились.
Когда Игорь вернулся, она сидела за кухонным столом с телефоном в руке.
— Ты снял деньги со счёта, — сказала она без вопроса.
— Да.
— Все?
— Нет. Двадцать две тысячи оставил.
— На ипотеку нужно тридцать пять.
— Я знаю.
— Откуда возьмём остальное?
— С кредитки снял. Потом верну.
Вера положила телефон на стол, посмотрела на мужа.
— Ты даже не сказал мне.
— Говорил вчера.
— Ты не говорил, что снимешь сегодня. Ты не спросил. Ты просто взял и сделал.
— Моя мать болеет!
— А твоя дочь что, не твоя? — Вера повысила голос, потом осеклась, глянула на дверь детской. Понизила тон. — Ты понимаешь, что теперь мы три месяца будем платить проценты по кредитке? Что отпуск откладывается ещё на полгода минимум?
— Понимаю.
— И тебе всё равно.
Игорь сел напротив, опустил голову.
— Мне не всё равно. Просто я не мог иначе.
— Мог. Ты мог сказать матери правду. Что у нас нет денег. Что мы сами еле сводим концы с концами.
— Она моя мать, Вера. Она меня вырастила одна, отец ушёл, когда мне пять было. Она всю жизнь на двух работах вкалывала.
— И теперь ты должен всю жизнь ей платить?
Слова повисли в воздухе. Игорь встал, прошёл в комнату, лёг на кровать одетым.
На следующий день Вера собрала вещи себе и Лизе. Две сумки, детские игрушки, документы. Игорь стоял в дверях, смотрел, как она застёгивает молнию на рюкзаке.
— Ты куда?
— К маме. На неделю. Может, на две. Не знаю.
— Вер, давай поговорим.
— Не о чем говорить. Ты сделал выбор. Теперь я делаю свой.
Лиза вышла из комнаты с плюшевым зайцем в руках.
— Мам, а мы правда к бабушке едем?
— Да, зайка.
— А папа с нами?
— Нет. Папа останется дома.
Лиза посмотрела на отца, потом на мать. В глазах стояли слёзы, но она ничего не спросила. Просто взяла маму за руку.
Вера надела куртку, подхватила сумки. Игорь хотел помочь, но она мотнула головой.
— Не надо.
Дверь закрылась. Игорь остался один в пустой квартире.
Игорь ходил по квартире, слушал тишину. Включал телевизор, выключал через минуту. Заварил чай, не допил. Сел на диван, уставился в стену.
На кухне стояла сломанная соковыжималка — он обещал починить её ещё месяц назад. Достал отвёртку, разобрал корпус. Руки делали привычные движения, но мысли были далеко.
Телефон завибрировал. Олег написал в личку: "Игорь, ты как там? Мама сказала, Вера с Лизой уехала."
Игорь не ответил. Положил телефон экраном вниз, вернулся к соковыжималке.
Через час позвонил Олег. Игорь взял трубку.
— Алло.
— Слушай, что случилось? Мама говорит, у тебя разлад в семье.
— Всё нормально.
— Не похоже на нормально. Жена с ребёнком съехала.
Игорь сжал отвёртку.
— Олег, не твоё дело.
— Как не моё? Ты мой брат. Я переживаю.
— Переживаешь? — Игорь почувствовал, как внутри поднимается злость. — Ты в чате написал про отпуск. Думал, я не понял?
— Что я написал? Просто спросил, поможешь ли.
— Со смайликом. Чтобы все видели, какой я.
Олег помолчал.
— Игорь, я не хотел тебя задеть. Просто маме правда нужны деньги.
— Знаю. Я тридцать тысяч перевёл. Все наши накопления. Теперь Вера со мной не разговаривает, Лиза море не увидит, а я три месяца буду проценты платить по кредитке.
— Но ты же понимаешь — это мама. Она нас растила одна.
— Понимаю. Только почему я один должен ей помогать? Ты тридцать перевёл, тётя Люда пятнадцать. А у меня семья. Жена, дочь. Они не считаются?
— Считаются, но...
— Никаких но, — Игорь бросил отвёртку на стол. — Мне надоело всё время быть виноватым. Я помог маме, а теперь виноват перед женой. Не помогу — буду виноватым перед тобой и перед всей роднёй.
— Ты сейчас эгоистом выглядишь.
— Пусть так. Мне плевать.
Игорь отключился, швырнул телефон на диван. Руки дрожали. Он вернулся к соковыжималке, закрутил болты, собрал корпус. Поставил на столешницу. Работает.
Только некому теперь выжимать сок.
Три дня он жил один. Ходил на работу, возвращался в пустую квартиру, разогревал пельмени. Спал на диване, потому что в спальне было слишком тихо.
На четвёртый день Вера написала: "Приеду сегодня вечером. Нам надо поговорить."
Игорь убрался в квартире, помыл посуду, протер пыль. Сам не понял зачем.
Вера пришла около девяти. Одна, без Лизы. Сняла куртку, прошла на кухню, села за стол. Игорь налил ей чай, сел напротив.
— Где Лиза?
— У мамы осталась. До выходных.
Вера обхватила кружку ладонями, смотрела на чай.
— Игорь, я устала.
— Я тоже.
— Нет. Ты не понял. Я устала жить так, что любое решение ты принимаешь без меня. Устала быть последней в очереди. После твоей матери, после родни, после всех.
Игорь опустил глаза.
— Я не хотел...
— Хотел. Ты всегда выбираешь их. Потому что боишься, что тебя осудят. Боишься быть плохим сыном.
— Она моя мать.
— А я кто? — Вера подняла на него глаза. — Я твоя жена. Лиза — твоя дочь. Мы что, меньше важны?
Игорь молчал.
— Знаешь, что Лиза спросила вчера? — продолжила Вера. — Она спросила: "Мама, а папа нас любит?" Восемь лет, Игорь. Ей восемь лет, и она сомневается, что отец её любит.
Слова ударили, как пощёчина. Игорь сжал кулаки под столом.
— Я люблю вас.
— Тогда покажи это. Не словами. Делами.
— Как?
Вера поставила кружку на стол.
— Научись говорить "нет". Твоей матери, брату, родне. Всем, кто требует от тебя больше, чем ты можешь дать. Научись защищать свою семью, а не жертвовать ею ради чужого одобрения.
Игорь провёл рукой по лицу.
— Я не знаю, как.
— Начни с малого. Напиши в чат, что больше не будешь брать кредиты, чтобы помогать. Что у тебя своя семья и свои обязательства.
— Они меня заклюют.
— И что? Пусть клюют. Главное — что мы будем вместе.
Игорь долго сидел молча. Потом достал телефон, открыл чат "Семья Крюковых". Набрал сообщение, перечитал, удалил. Набрал снова.
"Всем привет. Я больше не буду помогать деньгами. У меня семья, ипотека, кредиты. Мне нужно думать о жене и дочери."
Палец завис над кнопкой "отправить". Игорь глянул на Веру. Она кивнула.
Он отправил сообщение и вышел из чата.
— Готово, — сказал он.
Вера протянула руку через стол, накрыла его ладонь своей.
— Спасибо.
Через минуту телефон завибрировал — кто-то писал в личку. Игорь не стал смотреть. Выключил звук, положил телефон экраном вниз.
— Вернёшься? — спросил он.
— Верусь. Но при условии.
— Каком?
— Все решения о деньгах — только вместе. Никаких переводов без обсуждения. Никаких кредитов без согласия. Договорились?
— Договорились.
Вера встала, обняла его. Игорь прижал её к себе, почувствовал, как уходит напряжение последних дней.
— Я правда люблю вас, — прошептал он.
— Знаю. Просто покажи это почаще.
На выходных Вера привезла Лизу домой. По дороге они остановились у магазина, купили мороженое — пломбир в шоколаде, любимое.
Игорь встретил их у двери, присел перед дочерью.
— Прости меня, зайка.
Лиза молчала, потом обняла его за шею, уткнулась лицом в плечо.
— Пап, а мы теперь всегда будем вместе?
— Всегда.
— А море?
— Будет и море. Чуть попозже. Но обязательно будет.
Вечером они гуляли втроём по двору. Лиза бежала впереди, собирала жёлтые листья. Вера шла рядом с Игорем, держала его за руку.
— Как думаешь, мама звонить будет? — спросила она.
— Наверное.
— И что скажешь?
— Скажу правду. Что денег нет. Что я не могу помогать в ущерб своей семье.
Вера кивнула.
— Будет трудно.
— Знаю. Но ты же рядом?
— Рядом.
Лиза прибежала, протянула маме букет из листьев. Вера взяла, поцеловала дочь в макушку.
Игорь смотрел на них и впервые за долгое время чувствовал — он на своём месте. Не виноватый, не разрывающийся между всеми. Просто отец и муж, который защищает своих.
Друзья, так же делюсь своим Telegram-каналом, скоро он будет только для тех кто присоединился — это мой новый уголок вдохновения, еще много нового и полезного. Без воды, как вы любите. Присоединяйтесь!