Иногда молчание кажется единственным способом сохранить мир в семье. Но где граница между уважением и самоотречением? Наташа пять лет терпела критику, вмешательство и упрёки. Но сегодня - всё изменится. Сегодня она впервые скажет вслух то, что копилось годами…
Я всегда точно знала, когда Маргарита Семёновна заходит в мою квартиру. Даже не видя её, я чувствовала запах её приторных духов «Красная Москва», слышала особый, едва уловимый скрип её туфель на низком каблуке и тихие, но отчётливо различимые вздохи, словно весь мир её разочаровывал. Сегодня она принесла с собой ещё и запах свежей выпечки - верный признак надвигающейся бури. Маргарита Семёновна никогда не приходила с пирогами просто так. Я замерла у кухонной раковины, сжимая в руках недомытую тарелку, и почувствовала, как вода стекает по моим пальцам, унося за собой мыльную пену. Мне хотелось, чтобы она так же легко унесла предстоящий разговор.
- Наташенька, я вот пирожков напекла, с капустой, как ты любишь, - голос свекрови звучал медово, но в медовой этой сладости я ощущала привкус полыни. - А то Димочка жаловался, что ты совсем готовить перестала. Всё на работе да на работе. Мужик-то голодный ходит.
Я положила тарелку на сушилку и вытерла руки полотенцем, слишком тщательно, словно в этом простом действии скрывался какой-то особый смысл. Только бы не смотреть ей в глаза. Только бы не взорваться сразу.
- Димочка преувеличивает, - сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. - У нас полный холодильник еды. Просто вчера я задержалась. Проект важный, сроки горят.
Маргарита Семёновна поставила свою корзинку с пирогами на стол и принялась их выкладывать на большую тарелку, которую достала из серванта. Из моего серванта, чёрт возьми. Она делала это так, словно находилась у себя дома. Открывала шкафчики, доставала приборы, хозяйничала на моей кухне, как на своей. И делала это уже пятый год, с тех пор как мы с Димой поженились.
- Ну конечно, у современных женщин всегда найдётся оправдание, - она аккуратно расправила салфетку под тарелкой с пирогами. - Раньше женщины как-то успевали и работать, и детей растить, и мужа обихаживать. А сейчас всё проекты да сроки. А мужику что нужно? Мужику борщ горячий нужен, да чистая рубашка. А всё эти ваши равноправия...
Я сжала зубы так сильно, что стало больно. «Спокойно, Наташа», - сказала я себе. - «Тебе тридцать четыре года, у тебя своя жизнь, своя квартира, своя карьера. Ты взрослая самодостаточная женщина. Не ввязывайся в спор. Это бессмысленно». Но где-то в глубине души я знала, что сегодня бессмысленность не остановит меня. Сегодня что-то должно было произойти. Что-то неизбежное.
- А чай будешь? - спросила я, игнорируя её выпад. - У меня есть чёрный с бергамотом.
- С бергамотом? - переспросила свекровь с таким выражением, будто я предложила ей выпить яд. - Нет уж, я лучше обычный. Димочке, кстати, тоже не нравится этот ваш бергамот. Он с детства любит обычный чай, с лимоном и двумя ложками сахара. Я-то знаю.
Вот оно. Начинается. Она знала, что мой муж любит, а я, получается, не знала. Она помнила все его привычки, все предпочтения с детства, а я - нерадивая жена - поила его каким-то бергамотом.
- Дима пьёт чай с бергамотом уже три года, - сказала я, ставя чайник. - Он сам его покупает. И сахар не ест почти год. Говорит, что хочет сбросить пару килограммов.
Маргарита Семёновна поджала губы. Морщинки вокруг её рта собрались в маленькие складочки, похожие на лучики. Только не солнечные, а какие-то затемнённые, недобрые.
- Это всё твоё влияние, - сказала она тихо. - Мой сын всегда был здоровым, крепким мужчиной. А теперь какие-то диеты, какие-то бергамоты. Извращаешь его природу.
Я достала заварочный чайник и две чашки. Мои руки двигались автоматически, а в голове нарастал звон. «Не сейчас, Наташа, не сегодня. Ты устала. У тебя был тяжёлый день. Ты не хочешь скандала». Но внутри уже закипало что-то, сильнее чем вода в чайнике.
- Я никого не извращаю, Маргарита Семёновна, - сказала я, всё ещё держа себя в руках. - Диму никто не заставляет. Он сам решает, что ему есть и пить.
- Конечно, конечно, - свекровь уселась за стол и сложила руки на коленях. - Только почему-то решает он почти всегда то, что выгодно тебе. И на повышение он пошёл из-за тебя, хотя ему было хорошо на старом месте. И квартиру вы купили в этом районе, хотя я предлагала вам жить рядом со мной. И ребёночка до сих пор нет, хотя ему уже тридцать шесть. А всё потому, что тебе карьеру делать надо.
Вот он - главный козырь. Ребёнок. Пять лет я слышала это от неё в разных вариациях. Сначала намёки, потом открытые вопросы, потом упрёки. Кажется, Маргарита Семёновна считала, что основная цель моего существования - родить ей внука. И тот факт, что у нас с Димой были свои планы, свои проблемы, своя жизнь наконец, её совершенно не волновал.
Я налила кипяток в заварочный чайник и поставила его на стол. Аромат чёрного чая смешался с запахом капустных пирожков. Запах детства, запах уюта. Только вот уюта я не чувствовала. Чувствовала раздражение, усталость и нарастающее чувство того, что сейчас что-то сломается.
- Маргарита Семёновна, - начала я осторожно. - Мы с Димой уже говорили вам. У нас свои планы. Мы хотим быть уверены в завтрашнем дне. Хотим иметь собственное жильё без ипотеки, хотим быть финансово стабильными. Ребёнок - это ответственность. Мы хотим быть к этому готовыми.
- В наше время как-то не думали о финансовой стабильности, - фыркнула свекровь, принимая от меня чашку чая. - Рожали и растили. И ничего, выросли все. Вон, Димочка вырос у меня каким красавцем.
- Времена были другие, - я села напротив неё, чувствуя, как напрягается спина. - Сейчас всё по-другому. И потом, почему вы считаете, что можете решать за нас?
Маргарита Семёновна замерла с чашкой у губ.
- Что значит, решать за вас? - её голос стал на тон выше. - Я просто даю советы. Я всё-таки мать. Я хочу, чтобы у сына была нормальная семья.
- А сейчас у него ненормальная? - спросила я, чувствуя, как во рту появляется привкус желчи.
- Я этого не говорила, - свекровь отставила чашку. - Но согласись, Наташа, какая это семья без детей? Так, временное сожительство. Я в твоём возрасте уже Диму в первый класс отвела.
Вот тут меня прорвало. Пять лет терпения, пять лет сдержанных улыбок и вежливых кивков закончились. Мне вдруг стало всё равно - будет скандал или нет. Будет Дима ругаться или нет. Будет эта женщина обижаться до конца своих дней или нет.
- А я не вы, Маргарита Семёновна, - сказала я, глядя ей прямо в глаза. - И жизнь моя - не ваша жизнь. И планы мои - не ваши планы. И муж мой - хоть и ваш сын, но не ваша собственность.
Свекровь побледнела. Её рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак.
- Что ты несёшь? - прошипела она. - Как ты смеешь так со мной разговаривать? Я его растила двадцать лет, ночей не спала, всё для него делала!
- И это даёт вам право указывать нам, как жить? - я тоже понизила голос, но не от страха, а от ярости. - Вы растили его, чтобы он стал самостоятельным человеком или чтобы он до старости выполнял ваши указания?
- Да как ты... - начала Маргарита Семёновна, но я перебила её.
- Нет, это вы как?! - я ударила ладонью по столу, и чашки задребезжали. - Как вы можете приходить в мой дом и диктовать мне, что я должна готовить, как я должна заботиться о муже, когда я должна рожать? Кто дал вам это право? Вы думаете, что знаете Диму лучше меня? Что вы лучше знаете, что ему нужно? Так вот, нет. Он изменился. Он не тот мальчик, которого вы знали. Он взрослый мужчина, у которого есть свои желания, свои цели, своя жизнь. И в этой жизни есть я, его жена, а не только вы, его мать!
Я чувствовала, как горит лицо, как дрожат руки. Я никогда не позволяла себе такого тона с ней, никогда не была настолько прямой. Мне всегда казалось, что я должна уважать её как мать мужа, что я должна быть терпеливой и понимающей. Но сейчас я поняла, что моё терпение только поощряло её вмешательство. Моё молчание она воспринимала как согласие.
Свекровь смотрела на меня так, будто я дала ей пощёчину. Её глаза, обычно холодные и уверенные, теперь выражали смесь изумления и обиды.
- Я всегда знала, что ты не любишь меня, - произнесла она дрожащим голосом. - Всегда чувствовала. С самого начала. Но думала, что хотя бы ради Димы ты будешь уважать его мать. А ты... ты просто ждала момента, чтобы выгнать меня из его жизни.
- Я не выгоняю вас из его жизни, - я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. - Я просто хочу, чтобы вы уважали наши границы. Вы мать Димы, и я уважаю это. Но я его жена. И у нас своя семья. Со своими правилами, со своими решениями.
- Какие ещё границы? - свекровь скривилась, как будто слово было неприличным. - Что за выдумки? В семье не может быть границ. В семье всё общее.
- Может и должно, - настаивала я. - Вы бы хотели, чтобы ваша свекровь приходила к вам домой и указывала, как жить?
- У меня не было свекрови, - отрезала она. - Его отец был сиротой.
Я покачала головой. Конечно. У неё всегда был готов ответ. Всегда была отговорка. Всегда был способ сделать так, чтобы последнее слово оставалось за ней.
- Неважно, - сказала я. - Важно то, что вы не уважаете наш выбор, нашу жизнь, наши решения. Вы считаете, что знаете лучше, что нам нужно. А это не так.
В этот момент мы услышали звук открывающейся двери. Дима вернулся с работы. Я видела, как лицо свекрови мгновенно изменилось. Исчезла злость, исчезла обида. Она вся словно подобралась, готовясь к встрече с сыном.
- Я дома! - крикнул Дима из прихожей. - Что за запах такой вкусный?
- Это мама твоя пирогов напекла, - ответила я, не сводя глаз со свекрови.
Дима появился на кухне, улыбающийся, с портфелем в руке. Его улыбка немного поблекла, когда он увидел нас, сидящих за столом в напряжённом молчании.
- Что тут у вас? - спросил он, переводя взгляд с меня на мать.
- Всё хорошо, сынок, - Маргарита Семёновна мгновенно преобразилась, расцвела улыбкой. - Мы с Наташей чай пьём, пироги кушаем. Садись с нами.
Я видела, как Дима колеблется. Он чувствовал напряжение, но не хотел в нём разбираться. Как всегда. Он предпочитал думать, что всё хорошо, что его мать и жена прекрасно ладят. Это было удобно. Это не требовало от него выбора, не заставляло его становиться на чью-то сторону.
- Дим, нам надо поговорить, - сказала я, нарушая негласное правило не выносить сор из избы. - Нам троим.
Дима вздохнул и сел за стол. Он выглядел так, будто предпочёл бы сейчас оказаться где угодно, только не здесь.
- О чём? - спросил он, стараясь выглядеть непринуждённо.
- О границах, - ответила я твёрдо. - О том, что твоя мама считает, что может указывать нам, как жить. О том, что она приходит сюда без приглашения, критикует меня, обсуждает наши личные дела...
- Наташа! - перебил меня Дима с нервным смешком. - Ну что ты начинаешь? Мама просто заботится о нас.
- Нет, Дим, не просто заботится, - я покачала головой. - Она пытается контролировать нашу жизнь. И ты это знаешь. Ты просто предпочитаешь закрывать на это глаза.
Маргарита Семёновна быстро смахнула невидимую слезу.
- Вот видишь, сынок, как твоя жена со мной разговаривает? Как будто я какая-то злодейка. А я ведь только добра вам желаю.
Дима выглядел растерянным. Он всегда терялся в таких ситуациях. Всегда старался быть миротворцем, не занимая ничью сторону. Но сегодня я не собиралась позволять ему отсиживаться в стороне.
- Дим, посмотри на меня, - сказала я. - Ты должен решить. Или мы с тобой семья, и у нас свои правила, своя жизнь. Или ты по-прежнему мальчик, который слушается маму. Но тогда зачем ты женился?
- Наташа! - воскликнул Дима, покраснев. - Что за ерунда? Конечно, мы семья.
- Тогда почему ты позволяешь своей матери указывать нам, как жить? Почему ты не скажешь ей, что мы сами решаем, когда заводить детей? Почему ты не объяснишь ей, что она не может приходить сюда, когда ей вздумается, и устраивать мне допросы о том, что я готовлю и как я забочусь о тебе?
Дима взглянул на мать, потом на меня. Я видела, как в его глазах борются разные чувства: любовь к матери, преданность мне, страх обидеть кого-то из нас, нежелание выбирать.
- Мам, - наконец начал он неуверенно. - Наташа в чём-то права. Мы действительно сами должны решать, как нам жить. Мы взрослые люди.
Маргарита Семёновна издала тихий стон, словно её ударили в самое сердце.
- Ты выбираешь её сторону? Против родной матери? Той, что ночей не спала, когда ты болел? Той, что всю жизнь тебе отдала?
- Здесь нет сторон, мама, - Дима старался говорить мягко. - Мы все одна семья. Просто у каждого своя роль. Ты моя мама, и я тебя очень люблю. Но Наташа - моя жена. И у нас своя жизнь, свои планы.
- Планы! - фыркнула свекровь. - Какие планы у женщины в тридцать четыре года, кроме как родить, наконец? Тебе уже тридцать шесть, Дима! Когда ты станешь отцом? Когда я увижу внуков?
Я почувствовала, что сейчас взорвусь. Но тут произошло нечто неожиданное. Дима положил руку на стол и произнёс спокойным, уверенным голосом:
- Мама, это не твоё дело. Прости, но это так. Когда мы решим завести ребёнка - это наше с Наташей решение. И только наше.
Маргарита Семёновна выглядела так, словно её ударили. Её лицо сначала покраснело, потом резко побледнело. Она медленно поднялась из-за стола.
- Вот, значит, как, - проговорила она тихо. - Ты выбрал. Что ж, не буду вам мешать. Живите, как знаете.
Она направилась к двери. Дима вскочил и пошёл за ней.
- Мама, подожди! Это не то, что ты думаешь. Я не выбираю между вами. Я просто хочу, чтобы вы уважали друг друга.
Но Маргарита Семёновна уже надевала пальто. Её движения были резкими, отрывистыми. Она словно окаменела.
- Не провожай меня, - сказала она. - Я сама найду дорогу. Двадцать лет я справлялась без вашей помощи, справлюсь и сейчас.
И она вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Не хлопнула, нет. Маргарита Семёновна была слишком горда для таких дешёвых эффектов.
Дима вернулся на кухню. Его лицо было серым от усталости и напряжения.
- Зачем ты это устроила, Наташ? - спросил он тихо. - Неужели нельзя было потерпеть? Она же пожилой человек.
Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Значит, всё-таки я виновата. Всё-таки я - плохая жена, которая не может ужиться со свекровью.
- Потерпеть? - переспросила я. - Дима, я терплю уже пять лет. Пять лет твоя мать приходит в мой дом и обращается со мной как с неразумным ребёнком. Пять лет она критикует всё, что я делаю. Пять лет она намекает, что я плохая жена. И ты всё это время просто отмалчивался. Делал вид, что ничего не происходит.
Дима опустился на стул и обхватил голову руками.
- Я не знал, что тебе так тяжело, - сказал он. - Ты никогда не говорила.
- Я говорила, Дим, - я села рядом с ним. - Много раз. Но ты всегда отвечал: «Это же мама, она просто беспокоится». И я замолкала. Потому что не хотела ставить тебя перед выбором.
Мы сидели молча. На столе остывал чай, запах пирогов постепенно выветривался. Я думала о том, сколько раз я глотала обиды, сколько раз заставляла себя улыбаться, сколько раз убеждала себя, что всё это - ради любви к мужу. Но разве любовь должна требовать таких жертв? Разве можно построить счастливую семью на фундаменте недосказанности и подавленных обид?
- Что теперь будет? - спросил Дима, нарушая тишину.
- Не знаю, - честно ответила я. - Это зависит от тебя. И от твоей мамы. И от меня, конечно. Но я не могу больше жить так, Дим. Я не позволю твоей матери распоряжаться моей жизнью. Нашей жизнью.
Дима поднял на меня глаза. В них было что-то новое - то ли понимание, то ли решимость.
- Я поговорю с ней, - сказал он. - По-настоящему поговорю. Объясню, что мы любим её, но не можем позволить ей вмешиваться в нашу жизнь. Что есть границы, которые нельзя переступать.
Я кивнула, чувствуя, как внутри разливается тепло. Не от победы - какая тут победа, когда все так измучены? А от того, что впервые за пять лет Дима по-настоящему встал на мою сторону. На нашу сторону.
Я не знала, чем закончится этот разговор с Маргаритой Семёновной. Не знала, сможет ли она принять новые правила, сможет ли уважать наши границы. Не знала, простит ли она меня за сегодняшнюю вспышку. Но я знала одно: я больше не буду молчать. Не буду терпеть неуважение ради мнимого мира в семье. Потому что настоящий мир строится не на молчании, а на честности.
Я посмотрела на остывшие пироги. Интересно, способна ли еда решить хоть одну семейную проблему? Или это всего лишь иллюзия, которую мы сами себе создаём? А вы что думаете, должна ли невестка всегда уступать свекрови, чтобы сохранить мир в семье? Или всё-таки есть границы, которые нельзя переступать даже самым близким людям?
📌Напишите свое мнение в комментариях и поставьте лайк , а также подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые истории ❤️
Так же рекомендую к прочтению 💕:
#семья #любовь #историиизжизни #интересное #психология #чтопочитать #рассказы #жизнь