Привет друзья! Сегодня я, Барсик, хочу поведать вам историю, которая случилась в нашем дворе! Она про девочку Киру, которая переехала с мамой из другого города и пока не нашла друзей. Устраивайтесь поудобнее и читайте!
Когда мы переехали, мне казалось, что всё вокруг какое-то не своё, даже воздух пах иначе. Мыслей о том, что хорошо бы сбежать обратно, было много. Но куда бежать? Дом остался далеко, за железной дорогой и несколькими остановками электрички. Теперь здесь – новая квартира, серый дом с облупленными подъездами, соседи, спешащие по своим делам.
Мама суетилась – ей нравилось всё новое: обои, плита, мебель. Папа незаметно утрачивал улыбку, слишком уж уставал на новой работе. Я же растерялась среди коробок и чужих голосов: в школе были свои тесные круги, куда чужих почти не пускали. Если честно – вообще не пускали.
Первые дни в школе я ходила, как по минному полю. Учителя спрашивали имя, одноклассники кидали взгляды исподлобья – вроде не дразнят, но будто оценивают. Что-то шептали между собой, но не со мной.
Я пыталась улыбаться, говорить что-то про книги, которые люблю, про Маршака и Булычёва. В ответ пожимали плечами или отмахивались. Училась я хорошо, но именно это, кажется, дружбы не добавило.
– Расскажи, как в школе? – вечером интересовалась мама.
– Нормально, – отвечала я, разглядывая новенький чайник на кухне.
– Может, надо пообщаться? Пригласи кого-нибудь! – не унималась она.
Я только пожимала плечами. Общаться… Ну, попробуй, если ты умеешь.
***
Однажды, сбежав из душной квартиры чуть пораньше (мама снова пыталась увлечь меня «семейным вечером»), я двинулась на площадку – ту самую, что за домом. Было пасмурно и прохладно, трава ползла сквозь песок, как маленькие зелёные змейки. На самом дальнем углу площадки я её увидела впервые. Кошка, тёмно-серая, с белым носом, как будто кто-то макнул его в молоко.
Она смотрела на меня спокойно и, кажется, даже немного укоризненно.
– Привет, – неуверенно сказала я, –ты тут живёшь?
Кошка не шевелилась. Она просто смотрела.
Присела рядом, на холодный бортик песочницы:
– Я не кусаюсь. Я тут новенькая.
Молчит. Только хвост хвостом водит, да моргает невидимо, медленно.
– Меня Кира зовут, – пробую ещё раз. – А тебя как?
В ответ – молчание. Зато эта серая с белым мордочка вдруг с опаской потянулась ближе, когда я раскрыла хлебный пакет. Пару ломтиков колбасы – трофей с ужина, – легли на край песочницы.
– Угощайся, – сказала я тихо.
Она ела аккуратно, никуда не спешила. Всё под невидимым покрывалом доверия и осторожности. Вот ведь кто – неразговорчивая подруга… Или я такая?
***
Так и стали мы встречаться каждый вечер. Я захватывала кусочек варёной колбасы или тёплого хлеба, иногда даже котлеты. Мама считала, что кормить котов мясом вредно, но мне казалось, что иначе она меня просто не дождётся.
Кошка, как и положено настоящей подруге, всегда была на месте. Сидела в тени ржавой карусели, уходящей кругами в небесную синеву, только хвост изредка выдавал её присутствие.
Имя ей придумать? – мелькало в голове. Лиза? Соня? Нет… Пусть будет просто Кошка. Такая, какая есть. Я и себя внутри называла иногда просто Девочка.
Поначалу наши разговоры шли медленно. Я говорила вслух – ни для кого, только чтобы кто-то слышал:
– Знаешь, Кошка, сегодня математичка опять задала написать целую страницу формул. А ведь я люблю, когда задачи такие… коротенькие, с ответом в одну строчку.
Кошка в ответ жмурилась, словно понимала.
Или вот ещё:
– Представь, в столовой дали компот, но Марина с Наташей сели отдельно, а за моим столом никого. Я допила свой компот, посчитала, сколько раз стрелка часов пробежит до конца перемены…
Кошка выглядела даже сочувствующей. Глупо? Может быть. А мне легче. После таких разговоров домой возвращаешься немножечко другим человеком. В зеркало смотришь – и видишь себя чуть улыбчивей.
Пока одноклассницы шептались в раздевалке, я училась слушать тишину. Вернее, кипение внутреннего мира, где каждая мелочь вдруг раскрывается с иной стороны. Смешно! Мелочь – блеск дождя на качелях, ржавое колесо, чужая записка с сердечком в шкафчике…
– Все такие занятые, такие взрослые, – говорила я Кошке. – А ведь совсем недавно мы были ещё почти детьми… Она, как ни странно, внимала каждому моему слову.
Иногда на площадке шумели ребята, резвились малыши – кто-то кричал, кто-то смеялся. Мимо проходили мамочки, бросали взгляды то на меня, то на Кошку, иногда даже хмыкали:
– Смотри-ка, опять с кошками разговаривает.
Я старалась не замечать этих взглядов. Они, как вода по резиновым сапогам, текут мимо, чуть холодят, но не затмевают главного. Встреч с Кошкой.
– Ты ведь всё понимаешь, правда? – однажды спросила я у неё. – Ну почему так бывает, что говорить можно только с теми, кто молчит в ответ?
Кошка моргнула, свернулась клубочком у самой кромки песка, закрыв нос лапой в белом носочке. Может, я и правда смешная. Или неправильная. Но так хочется верить, что молчание бывает даже более разговорчивым, чем тысяча слов…
***
Шли недели. Я училась замечать в себе перемены. Становилась не такой тревожной, даже одноклассники стали здороваться коротким кивком, а однажды Оля улыбнулась:
– Слушай, Кира, ты неплохо рисуешь!
Я покраснела. А потом подумала: всё-таки, если не ждёшь ничего от других, иногда случается неожиданная радость.
Разговоры с Кошкой становились длиннее. Я рассказывала ей о своих детских страхах, о книгах, которые мама читает вечерами, о том, как однажды я хотела улететь на Луну. Кошка слушала молча, но мне казалось, будто она кивает в нужных местах, будто говорит:
– Я рядом. Я –твоя подруга. Пусть и неразговорчивая.
А дома вечерами становилось уютнее. Мама, наблюдая за моей новой привычкой, перестала спрашивать, почему я такая тихая.
– Ты мне ничего не рассказываешь, а с этой кошкой, небось, всё секретничаешь, – ворчала она, улыбаясь.
Я молчала. Ведь это же не просто секреты… Это мой мостик в новый мир.
***
Однажды, когда опавшие листья покрыли старую площадку, я вдруг подумала: а может, стоит попробовать поговорить с кем-то ещё? Может, не все такие уж неразговорчивые?
Решилась на перемене спросить у девочек из класса про рисунки:
– Можно я покажу вам эскизы?
Они удивились, а потом кто-то сказал:
– Конечно, мы любим рисовать!
Я вернулась домой, чуть волнуясь, но с затаённой радостью.
– Ну, как день? – спросила мама.
– Здорово, – сказала я, глядя в окно, где во дворе ждала меня моя молчаливая подруга.
***
Осень уходила неохотно. Листья – мокрые, смешанные с кашей первого снега, укрывали площадку, будто бы нежно, по-матерински. Я каждый вечер находила под деревом мою Кошку. Теперь мы были почти как команда. Я приносила ей еды, рассказывала о дневных мелочах, а она, не отводя янтарных глаз, слушала.
Но однажды я пришла – и не нашла её. Ни привычного пятна у качелей, ни характерного мягкого «мрр» где-то рядом. Решила, может, Кошка просто прячется – слишком уж холодно стало. Я обошла всю площадку, заглядывала под горку, в кусты, даже постояла у подъезда, вглядываясь в тени и слушая каждый звук: может, слышно где-то кошачьи шаги?
Эта тишина вдруг оказалась такой громкой…
– Кошка?! Кошка, ты где? – звала я едва ли не шёпотом, потому что темнота будто сама хотела меня успокоить, приласкать, утешить заранее, до того, как сожмёт горло.
Снег хрустел под ботинками. Воздух стал особенно острым, словно каждый вдох царапал изнутри.
Вдруг она ушла совсем? Перестала ждать? А может… случилось что-то нехорошее?
Слёзы сами собой подкатывали к горлу, но я не позволяла им пролиться: дело ведь не только во мне. Дело в том, что добрая, безмолвная кошка стала больше, чем просто дворовой зверюшкой.
Она была той ниточкой, что держала меня в этом новом, непривычном городе. Я вдруг поняла: теперь я снова одинока, как в тот первый тревожный сентябрьский вечер.
Всё, что я могла сделать, – пройтись ещё раз по площадке, заглянуть в каждый угол, окликнуть осторожно:
– Кошка…
Но в ответ – только шелест ветра, да тонкая, шуршащая под ногами каша из листьев и снега.
Пришла домой хмурая, не в силах даже смотреть в глаза маме. Взяла с полки коробку карандашей. Долго сидела перед чистым листом, а потом рисовала: как выглядела моя Кошка.
Как она щурила глаза при встрече, как замирала на песчаном пятне, когда я рассказывала про школу. Тёплый комок с янтарными глазами на фоне серого двора. Столько нежности и тоскливой пронзительности – даже самой стало не по себе.
– Ты чего такая?.. – осторожно спросила мама, увидев мой рисунок.
– Ничего, – едва выдавила я. – Просто Кошка… наверное, нашла себе новое место.
А вдруг и правда? А вдруг жизнь устроена так, что кто-то приходит, когда тебе плохо… остаётся, пока ты не научишься быть сильнее, а потом уходит по своим кошачьим делам?
Эта мысль оказалась одновременно и горькой, и почему-то тёплой. Может быть, это и есть взросление: научиться отпускать тех, кто тебе дорог, не теряя благодарности даже за самое короткое счастье.
Долгими днями я думала: может, поискать её с утра, может, спросить у дворника, может, наклеить объявление на подъезде: «Пропала Кошка».
Но почему-то становилось ясно: если она захочет, она обязательно придёт. Или… просто останется в моём мире, уже другим способом – воспоминанием.
***
Неделю я ходила на площадку, упрямо, как заклинание произнося имя вполголоса:
– Кошка…
Но снег ложился всё гуще, дворовые кошки прятались по подвалам, и даже ветер уже не знал, где искать моего друга.
Что я чувствовала? Разочарование, тоску… Но среди всего этого – странное спокойствие. Я ведь умею теперь слушать себя. И рассказывать истории, пусть даже самой себе.
И вот в один из особо холодных вечеров, проходя мимо качелей, я вдруг услышала тонкое «мяу». Настоящее, земное, узнаваемое сразу…
Я обернулась и увидела на самом дальнем сиденье знакомый пушистый комочек, только уже с другим взглядом – чуть диковатым, самостоятельным, взрослым…
Но, поймав мой взгляд, она тут же вскочила, подошла ближе, потерлась о мои сапоги и, будто ничего не случилось, затребовала ужина.
Я засмеялась, сквозь слёзы, сквозь снег. Всё-таки иногда чудеса случаются и со взрослеющими девочками.
***
Теперь мы снова были вдвоём – дружная команда на заснеженной площадке среди больших молчаливых домов. Кошка встречала меня каждый вечер, как будто и не было той долгой разлуки. Я не спрашивала, куда она уходила, ведь понимаю: у каждого своя тайна, даже у самых близких существ.
Иногда, садясь на качели и свесив ноги, я чувствовала, как замирает на душе особенное тепло. Казалось бы, что может быть проще этой сцены: огонёк в окне, мамин голос, по-доброму суетящийся на кухне… и тёплая шерстяная спинка рядом на лавке.
Но сколько всего прячется в таких простых моментах! В них – целая жизнь. В них память, которую потом достанешь изнутри, когда захочется согреться и вспомнить, что ты была не одна.
Иногда соседи называли эту кошку по-своему, и она тоже отзывалась: то Машка, то просто – «киса-киса!» Я смеялась про себя: так, наверное, и должно быть. В каждом дворе у неё своя роль, своё имя. Главное, что на моей площадке, вечерами у меня теперь всегда есть друг.
Однажды я пришла домой, присела у порога, сняла шапку и вдруг подумала: как быстро летит время!
Казалось, вот только-только я стояла растерянная у окна своего нового дома, и вот уже рассказываю маме не только о школе, но и о маленьких чудесах, которые случаются здесь, в каждом дне.
– Мам, а ты знала, что у каждой кошки есть тайная жизнь? – спросила я однажды вечером. Мама посмотрела на меня внимательно, с тем особенным выражением, каким смотрят только тогда, когда в тебе вдруг замечают взрослую.
– Знаю, – улыбнулась она. – У тебя тоже появилась. Вон как повзрослела моя девочка!
Я прижалась к ней и положила голову на плечо. В этот момент хотелось, чтобы время остановилось – здесь и сейчас, навсегда. Чтобы было много таких тихих вечеров: тёплая комната, смех, мамины руки и мой дворовый зверь, что теперь навсегда стал особенным.
Прошло ещё немного времени, и я вдруг поняла простую вещь: чудеса случаются тогда, когда их совсем не ждёшь. Они прячутся в самых обычных вещах. Просто нужно уметь смотреть и замечать: ласковый взгляд, мокрый нос, доверчивое мурлыканье под старой скамейкой, нежную маминою ладонь, тепло своего собственного сердца.
Моя кошка теперь часто пропадала, наверное, забот полон двор. Но каждый раз возвращалась, и я знала: это мой знак, мой маяк, моё напоминание, что всё будет хорошо.
Порой мне кажется, что с этой осени, с этого снега и листьев началась моя настоящая жизнь. Слышишь, будто кто-то тихонько мяукает под окном? Значит, впереди ещё столько всего доброго, незаметного, но очень-очень важного.
Спасибо тебе, Кошка. И тебе, мама. И этому городу, что стал родным.
Вот и вся история.
Подписывайтесь на канал Барсика, вместе погрустим и научимся быть благодарными!