Когда Саша собирал чемодан, я стояла в дверях и старалась не показывать тревогу. Он всегда ездил в командировки — то Москва, то Самара, то Тверь, — и вроде ничего необычного. Только в этот раз было что-то другое. Он суетился, как будто спешил не на поезд, а от чего-то убегал.
— Ты не забудь зарядку, — сказала я, пытаясь звучать спокойно.
—Уже положил. — Он мельком улыбнулся, но глаза избегали моих.
—На сколько едешь?
—Недели на две, может, чуть больше. Там всё зависит от заказчика.
Я кивнула. Он подошёл, поцеловал в щёку.
—Не скучай.
Когда дверь за ним закрылась, в квартире стало непривычно тихо. Я поставила чайник и тут же увидела его зарядку, забытую в розетке. Ту самую, о которой напомнила. Я выдернула штекер. Заряжать было уже нечего.
Первые дни прошли как обычно. Работа, короткие сообщения: «Доехал», «Устал», «Позвоню позже». Потом звонки стали реже.
—Завал на работе, ты же понимаешь.
Я понимала,но внутри росло беспокойство. Вечерами я ловила себя на том, что слушаю тишину — вдруг позвонит.
Через неделю я нашла чек в его куртке. Отель — не тот, где обычно размещают их фирму. Другая улица, другие цены. Я попробовала отогнать сомнения. Но осадок остался.
Однажды вечером он позвонил сам. Голос был бодрый, даже слишком.
—Как ты там?
—Нормально, работаю. А ты?
—Всё по плану. Скоро вернусь.
Он говорил коротко,словно боялся, что я что-то спрошу.
—Ты скучаешь?
—Конечно, скучаю, — ответил быстро, без паузы.
После разговора я долго смотрела на экран.Эти слова звучали так, будто их произносил кто-то другой.
Через пару дней позвонила его мама.
—Лена, Саша тебе не говорил, что задержится? Он мне так и не перезвонил.
—Нет, ничего не говорил, — ответила я, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Прошла ещё неделя. Когда он наконец написал, я даже не почувствовала радости — только усталость.
«Возвращаюсь.Завтра утром».
Я встретила его у вокзала. Он выглядел как обычно — аккуратный, уставший. Только рядом с ним стояла женщина. Молодая, с длинными волосами, в пальто цвета кофе с молоком. Она держала на руках девочку лет четырёх.
Саша заметил меня, замер, потом сделал шаг вперёд.
—Лена… — начал он, но я уже всё поняла.
—Это кто? — спросила я тихо.
Он отвёл глаза.
—Нам надо поговорить.
Я не устраивала сцену. Просто пошла к машине. Женщина осталась стоять, прижимая девочку к себе.
Дома я поставила чайник, но никто не притронулся к чаю. Саша сидел, глядя в одну точку.
—Ты ведь не хочешь, чтобы я врал? — сказал он.
—Уже поздно.
Он вздохнул.
—Я познакомился с ней там. Всё началось случайно. Я не планировал.
—А ребёнок?
—Это её дочь. Не моя.
Он говорил спокойно, будто объяснял ошибку в документах. Я слушала и думала, что, наверное, именно так рушатся семьи — не громко, просто с чужими фразами в кухне, где когда-то пахло пирогами.
—И что теперь?
—Я не знаю, — ответил он честно. — Но она осталась без жилья, я не мог просто бросить.
Я посмотрела на него.
—Ты привёз её сюда?
Он кивнул.
Мы молчали долго. Потом он сказал:
—Лена, я не хочу, чтобы ты думала, что я собираюсь всё разрушить. Я просто запутался.
Я встала и отошла к окну.На улице падал мокрый снег.
Он попытался подойти,но я остановила его жестом.
—Не нужно. Просто дай мне время.
На следующий день он уехал к матери. Я осталась одна в квартире, где всё напоминало о нём.
Друзья звонили, спрашивали, а я говорила: «Всё хорошо». Только маме призналась.
Она сказала просто:
—Если мужчина сомневается, не держи. Он всё равно уйдёт туда, где уверен.
Прошло пару недель. Он попросил встретиться в кафе, где раньше отмечали праздники.
—Я решил остаться с тобой, — сказал он. — Хочу всё исправить.
Я смотрела на него и не знала,верить или нет. В его глазах была усталость, но не любовь.
—А она?
—Она всё понимает.
Я не ответила.Что тут скажешь?
Мы вернулись к привычной жизни, но она уже не была прежней. Я пыталась вести себя как раньше. Но между нами поселилась пауза, густая и холодная.
Однажды вечером он задержался. Я позвонила.
—Где ты?
—На встрече. Позже объясню.
Позже он не объяснил.
Всё стало ясно через пару дней, когда я случайно увидела их вместе — у торгового центра, с той самой девочкой. Они стояли втроём, смеялись. Саша держал ребёнка за руку.
Я не подошла.Просто посмотрела и ушла.
Вечером он пришёл домой, будто ничего не случилось.
—Ты где была?
—Гуляла.
—Почему не позвонила?
—Не захотелось.
Он не понял.Может, и не пытался.
Через несколько недель он собрал вещи.
—Так будет правильно, — сказал он. — Мы оба устали.
—Согласна, — ответила я.
Он вышел, а я закрыла дверь и впервые за долгое время почувствовала тишину, не давящую, а освобождающую.
Сейчас я живу одна. На выходных пеку пироги, как раньше. Иногда, проходя мимо вокзала, я вспоминаю тот день — чемодан, её пальто, ребёнка. А потом иду дальше. Домой. В ту самую тишину, которую он когда-то разбил своим отъездом и которую я теперь собираю по крупицам, как самое ценное наследство.
Когда он сказал, что уезжает «в командировку», я не ожидала, что вернётся не один. Но, может, именно так и должно было случиться. Иногда люди уезжают, чтобы вернуться к себе — только уже без тех, кто ждал их дома.
И теперь я знаю: лучше остаться одной, чем жить рядом с тем, кто давно ушёл — просто ещё не сказал об этом вслух.